tried to keep you close to me, but life got in between.

С того момента, как Зейн вышел из здания и подошел к машине, прошла буквально секунда, а телефон брюнета уже вибрирует в штанах. Парень присел на кресло и достал разрывающийся телефон. На самом деле Зейну очень хотелось в туалет, он слишком долго терпел, ждал, пока всем вручат награды. И ему очень хотелось почитать, что же пишут о нем социальные медиа. Что люди говорят о нем? Будут ли они продолжать поддерживать его? Брюнет хотел знать, сколько людей были недовольны, злы на него? Как они относятся к его новой прическе? Эта неуверенность у Зейна с детства, в основном, его всегда поддерживали парни, но на этот раз их рядом нет. Но были люди, которые сказали ему, что считают его великим певцом и, что он заслуживает того, чтобы сидеть среди всех этих людей. Логично было предположить, что это, вероятно, его папа звонит, чтобы сказать ему, как он гордится парнем. Зейн все-таки единственный сын в семье, и он представляет собой часть азиатской общины. Отец не присутствует на мероприятии, но зато присутствуют мама и кузен. С шикарным сервисом, бутылкой различных вин. Зейн гордится тем, что он может взять родителей с собой в такие места, как это. Он хочет дать им все, потому что они очень многое сделали для него в течение многих лет. Вероятно, Малик до конца жизни не сможет отблагодарить их. Особенно мать, которая верила в него, когда никто другой не верил. Она вселила в него надежду, мужество и теперь Зейн тот, кем он является. *** Его карман снова вибрирует, и когда официантка отворачивается, чтобы заполнить чужой стакан, а объектив камеры поворачивается на сцену, чтобы заснять, как высокая женщина идет принимать награду, он засовывает руку в карман и, наконец-то, достает телефон. Зейн пытается быть незаметным, но когда брюнет видит имя в верхней части экрана, он чувствует как в груди все сжалось. Парень прочищает горло и касается пальцами руки своей мамы. — Я схожу в туалет, — прошептал он на ухо. Триша кивает ему и говорит, чтобы он поторопился, а то пропустит многое. Зейн целует ее в щеку, — я вернусь, — добавил он. Зейн мельком кинул взгляд на Джаваада, как бы прося его позаботиться о матери. Малик знает, что его мама вполне способна сама о себе позаботиться, но он так сильно ее любит, что обязан был это сказать. И еще, он просто был очень рад, что она здесь. Он быстро проходит мимо камер и спускается по лестнице, в задней части комнаты, где висят указатели к ванной комнате. Но, на самом деле, туда было не попасть. Брюнет останавливается возле небольшой арки и набирает номер, который ранее звонил ему. — Ты думаешь, что стрижка и пирсинг в носу поможет тебе понять все это? — выдает Найл. — Найл, я.. — Нет, ничего не говори. Ты сказал и сделал достаточно. На самом деле, ты даже не сказал, а просто сделал. Ты только что покинул группу. Ты оставил нас. И даже не сказал… ты не сказал мне в лицо, Зейн. Мне пришлось слышать это по телефону от адвоката. — Обязательно говорить об этом сейчас? — Сейчас. В другое время. Какая разница? Ты кинул нас посреди тура, если я правильно помню. — Найл, любовь,.. — Не называй меня так. Зейн был ошеломлен. За все эти годы, что он знал Найл, блондин никогда не говорил с ним в таком тоне. Никогда. — Ты выглядишь как обычный парень там? Все одеты в костюмы, а твой приятель там улыбается для фотографии, я видел. Ты мог хотя бы сказать нам. Будешь ли ты помнить нас? Будешь ли ты помнить меня? Потому что я все еще чувствую твою руку в моей руке и твои губы на моей шее, и, знаешь, я не собираюсь забывать это в ближайшее время. — Найл, мне надоело. Ты знаешь, почему я ушел. Я должен был сделать это для себя. Я хочу быть счастливым. — Мы не сделали тебя счастливыми? Я не сделал тебя счастливым? Найл, послушай меня, — Зейн повышает голос достаточно, что аж девушка, которая проходила мимо, обратила на него внимание. Малик слегка улыбнулся ей и повернулся спиной, чтобы она не обращала внимание. — Я думал, что я сделал тебя счастливым, Зейн. Но это было не достаточно. Группа не сделала тебя счастливым, и я недостаточно сделал тебя счастливым. — Найл, было достаточно. Но теперь я нашел свое звучание. Я нашел мой стиль, и я хочу исполнять то, что пишу. Я все еще люблю тебя. Ты же знаешь это. Я люблю тебя. — Нет, не смей это говорить, ты делаешь мне еще хуже, — голос Найла стал срываться. — Я имею право говорить это, потому что я говорю правду, Ни. — Нет, не имеешь. У тебя есть невеста. И… я даже не уверен, что ты говорил правду мне. — Конечно, правду Найл. Конечно, как ты вообще сомневаешься в этом? Как там твоя австралийская девушка, она делает тебя счастливым? — Зейн вздергивает рукой к виску, чувствуя внезапную головную боль. Это был быть хороший вечер.. — Она делает свою работу лучше, чем ты, Зейн. Зейн чувствует себя так, будто его ударили кулаком в живот. А это молчание в течение длительного времени очень напрягало парня. — Я должен вернуться в зал, — говорит Зейн. Зейн пару секунд слушал тишину в трубке, а голос Найла стал мягким, спокойным, будто он сидит в одиночестве в большой пустой комнате. Хотя, наверное, так и есть. — Я не это имел в виду, Зи. Прости меня, прости, — Найл делает небольшую паузу, — на самом деле, я горжусь тобою. Я надеюсь, что ты найдешь свое счастье снова, Зейн. Я надеюсь, что твой пирсинг в носу и прическа поможет тебе выяснить, кем ты являешься. Скажешь что-нибудь? Ты можешь изменить свой внешний вид, стиль музыки, место проживания, но ты до сих пор ты. Ты все еще мусульманин. Ты по-прежнему связан с бойз-бэндом. Тебе по-прежнему нравятся парни, Зейн. Ты не можешь убежать от этого. Я сожалею, что не смог удержать тебя. Но, видимо, ты действительно не хотел этого. И я все еще люблю тебя. Это последний раз, когда я говорю это, ладно? Я всегда буду здесь для тебя. Я всегда буду гордиться тобой. Я просто … Я просто скучаю по тебе. Иди в зал, Зейн, иди туда и сделай вид, что ты в порядке. Не бойся, не стой позади всех, кивая головой, когда тебе, самом деле есть что сказать. Вы не должны прятаться за кем-то. Будь собой, черт. Будь Зейном Маликом! У Зейна в горле будто образуется ком, и он вынужден прочистить горло несколько раз, прежде чем сказать что-то. Но Малик просто кивает головой. Он знает, что Найл не видит этого. И он прав, ему необходимо взять себя в руки. — Я.. Найл, я буду. Я собираюсь, я собираюсь взять себя в руки и пойти туда. И я вернусь к тебе, малыш? Я вернусь к тебе, — тихо говорит он. — Я не знаю. Я не знаю, если новый Зейн Малик будет так же любить Найла Хорана, как раньше, то я буду здесь. — Найл, я люб.. Но Найл бросил трубку.