Лабиринт моей жизни

Семья — самое главное в жизни каждого человека. Родные и близкие всегда рядом, они поддержат в трудную минуту и никогда не оставят, если другие отвернутся. Так должно быть в идеальном мире, но в нашей реальности слишком часто случается, что дети оказываются не нужны родителям, взрослые сыновья и дочери забывают о тех, кто дал им жизнь, сестры воюют с братьями за метры жилплощади, а племянники с нетерпением ждут кончины престарелой тетки, любовь к которой появляется, лишь когда та на смертном одре. Семья Стаси, которая соседям могла казаться идеальной, на самом деле прогнила изнутри. Любовь, поддержка, понимание, искренность давно покинули их дом. Даже скупая ласка, которой Лиля периодически пыталась наградить приемную дочь, отдавала некой принужденностью, словно место материнских чувств заняли обязанности. После того, как Стася стала случайной свидетельницей разговора родителей, она окончательно перестала им верить. Что за люди способны подложить свою дочь под парня, который ей был совершенно безразличен? Не мама ли громче всех кричала, что хочет сделать из Стаси достойную девушку? Не Макс ли упрекал ее за распутство в прошлом? Ей было невыносимо плохо в их доме, а желание сбежать с каждым днем росло все больше и больше. Прошла неделя, за которую не произошло никаких значительных событий, но случились грандиозные перемены. Стася решила во что бы то ни стало противостоять плану родителей. Она продумала до мелочей, каким образом не стать жертвой их козней, и теперь ждала часа «икс». Одновременно с тем, как она окончательно разуверилась в мачехе и отчиме, ее отношения с Беркутом развивались с гепардовой скоростью. В этом человеке она смогла найти то, чего не было в ее семье, — рядом с ним появилось ощущение безопасности. Они неизменно встречались каждый вечер: катались на мотоцикле, гуляли в парке, ездили к озеру, ходили танцевать и целовались, целовались, целовались. Стасе казалось, что она не может насытиться их свиданиями, ведь только в эти часы могла чувствовать себя по-настоящему любимой. Дальше дело пока не заходило, но оба понимали, что скоро не смогут сдержать огонь, который бушевал рядом друг с другом. — Тебе уже пора? — спросил Беркут, когда рассвет яркими красками раскрасил небо. Они сидели в обнимку в вагончике Беркута, говорили обо всем и ни о чем, строили планы на будущий вечер, целовались и сами же останавливались, потому что не хотели слишком торопиться. — Да. Пока не время, чтобы родители знали о нас, — вздохнула Стася. — Я провожу… — Хорошо. Только приведу себя в порядок. Каждое утро Беркут доводил Стасю до дома и не уходил, пока она не забиралась по решетке в спальню. Так ему было спокойнее. Она махала ему рукой на прощание и скрывалась за бледно-розовой занавеской. Беркут не видел, но Стася всегда смотрела ему вслед и шла в постель, только когда он уходил. — Стась, у меня есть для тебя подарок, — улыбнулся он, глядя, как Стася пытается усмирить шоколадные кудри. — Подарок? — удивилась она и, как маленький ребенок, в нетерпении закусила губу. — Держи. — Беркут достал из тумбочки коробку без всякой подарочной упаковки и протянул Стасе. — Телефон? — Хочу иметь возможность общаться с тобой не только вечерами. — Спасибо… но я не могу его взять, — чуть помедлив, Стася протянула телефон обратно. — Чего это? — нахмурился Беркут. — Я не работаю, сижу на шее родителей, ты полностью платишь за меня в кафе, угощаешь… А теперь телефон. Мы же даже месяца не провстречались! — Тебя волнует, что я делаю тебе подарки сейчас, потому что считаешь, я на что-то намекаю? Думаешь, я хочу взамен получить… — Нет, я не думаю о тебе так, — перебила Стася, — но мне неловко, что ты на меня тратишься. Ладно кафе, но телефон… — Во-первых, ты моя девушка, а девушкам принято дарить подарки. Это нормально. Во-вторых, это недорогая модель. Простой, но качественный смартфон, с играми, интернетом и телефонной книжкой, где уже забит мой номер. А в-третьих… — Беркут подошел к Стасе и положил руки ей на талию, — в-третьих, я схожу с ума оттого, что не могу с тобой связаться. Весь день думаю о тебе и переживаю, что твои родители выкинут очередной фокус. Пожалуйста, возьми телефон, спрячь его от родителей и пиши мне, чтобы я знал — у тебя все хорошо. — Спасибо… Назвать благодарностью ту гамму чувств, что бурлила в сердце Стаси, — все равно что не сказать ничего. Ей было плевать на сам телефон, куда важнее, что Беркут за нее искренне переживал, а не играл роль, как родители. Слезы обожгли глаза, но так глупо было плакать. Чтобы Беркут этого не заметил, Стася бросилась ему на шею. — Эй… — Он подхватил ее и закружил в воздухе. Стасе больше не хотелось плакать, и она громко засмеялась. И все-таки им пришлось расстаться. Беркут проводил Стасю и, когда она ловко забралась в свою комнату, не спеша направился к себе. Он шел с улыбкой, вспоминая ее пухлые от поцелуев губы, нежные касания, каштановые кудри, вечно щекочущие его, когда Стася устраивается у него на коленях. Ему нестерпимо хотелось большего, трехмесячный целибат давал о себе знать, а рядом с ней сдерживать себя становилось все сложнее. Стася подождала, пока Беркут скроется за забором, и забралась в постель. Она обняла подушку, представляя, что это ее парень, а не наволочка, набитая перьями, прикрыла глаза и стала засыпать. К завтраку Стася опоздала и позволила себе спуститься с мокрыми волосами, за что моментально получила выговор от Лили. Отвечать не хотелось, поэтому молча кивнув, она стала накладывать в тарелку салат. Макс выглядел каким-то напряженным, но Стася не придала этому особого значения. Ей вообще хотелось как можно меньше думать о нем. А зря, потому что настроение отчима было таким неспроста. В дверь позвонили, и Макс, опережая спешащую открывать Катюшу, сам бросился в прихожую. Стася не видела, кто это был, но заметила, что отчим сразу, как выпроводил гостя, прошмыгнул в свой кабинет с какой-то коробкой в руках. Она догадалась, что ему доставили те самые гормоны, и окончательно в этом убедилась, когда за обедом Лиля радостно сообщила, что сегодня к ним на ужин явится Саша. Одной в змеином логове Стасе было не справиться, и она прекрасно это понимала. Ей нужен был союзник, а доверять могла только Катюше. Она рассказала о плане родителей сразу, как подслушала их разговор, и подруга пообещала во всем ей помочь. Именно сегодня, как никогда кстати, пришелся подарок Беркута. Стасе пришлось отменить свидание, чтобы устроить для родителей и женишка запоминающийся спектакль. Сбор зрителей был назначен на семь, ужин — на половину восьмого, значит, ее выход должен состояться во время аперитива.

***

Лиля усадила Сашу и Ольгу на диван, а Макс разлил по изящным хрустальным рюмочкам изумрудный ликер. Катюша, как и полагается на званом ужине, была при параде и напоминала французскую горничную. Она стояла в стороне с подносом в руках, ожидая, когда хозяева дадут знак подносить канапе. — Стася весь день в комнате. Ей нездоровится, — посетовала Лиля. — Может быть, следовало отменить ужин? — нахмурилась Оля. — Нет-нет, что ты? Мы всегда вам рады, а Станиславе общение только на пользу. — Не переживай, милая, — Саша взял Олю за руку и по-доброму улыбнулся. — Если Стасе будет нездоровиться и дальше, то мы поедем домой и не станем ее тревожить. — Просто это неудобно как-то, — пробормотала Оля, опустив взгляд. — Глупости! Станиславе нужно возвращаться в социум, — прогремел Макс, кивая Катюше, чтобы подавала канапе, а сам поднес гостям аперитив. — Оля, Саша, мы очень рассчитываем на вашу помощь. Вы должны вернуть нашу дочь к жизни. — Вернуть к жизни?! А я что, умерла? Гости обернулись, увидели на лестнице Стасю и практически потеряли дар речи. Она была одета, как школьница из пансионата при монастыре: черное платье до колен с накрахмаленным белым воротничком, гольфы с бантиками под коленками и убранные назад волосы, подвязанные шелковой лентой. Свой маскарадный костюм Стася купила благодаря Катюше. Когда она рассказала подруге о своей задумке, та поддержала затею проучить родителей. Катюша одолжила денег, и Стася в местном магазине недорогих товаров купила все необходимое, кроме ленты в волосы и бантиков на гольфы. Их Стася срезала со старого кресла в холле второго этажа. — Дорогая… Макс говорил совсем о другом. Ты же знаешь, мы хотим тебе счастья, — натянуто улыбнулась Лиля. — Конечно, нисколько в этом не сомневаюсь, — ответила Стася, не спеша спускаясь по лестнице. — Это что на тебе надето? Что за вид? — недовольно хмыкнул Макс. — Вы же сами предупредили, что к вечеру я должна одеться прилично. Мне кажется, что приличнее некуда. — Стась, ты замечательно выглядишь даже в этом монашеском платье. Тебе все к лицу, — вмешался Саша. — Благодарю, — кинула Стася, не глядя в его сторону. — Ну что ж, Катюша накроет, и можем идти к столу. А пока давайте послушаем Оленьку. Дорогая, расскажи, как тебе жить в России после стольких лет за границей? — Лиля повернулась к гостье, боясь, что не сдержится, глядя на дочь, и выскажет все, что думает о ней и ее выходке. Оля постаралась разрядить обстановку, но напряжение никуда не делось. Катюша засуетилась в столовой, накрывая так, будто ужинать собирается королевское общество. Лиля даже выдала инструкцию, как надо правильно сервировать стол многочисленными вилочками, ложечками и ножами, а Макс распорядился достать семейный фарфор. Точнее, семейный фарфор Орловых. — Ужин подан, — смущенно объявила Катюша. — У нас сегодня восхитительный гусь, запеченные виноградные улитки и креветочный мусс! — воскликнула Лиля и протянула Максу руку, чтобы он помог ей встать. Стася молча поднялась с кресла и первая направилась в столовую. Катюша взволнованно смотрела ей вслед, предвкушая гнев родителей и искренне опасаясь за подругу. За длинным обеденным столом было принято занимать свои места: во главе всегда восседал Макс, по правую руку — званый гость, по левую — Лиля и далее по этикету. Иногда, когда гостей собиралось много, Лиля занимала место с другого конца стола, как заведено в благородных семействах. Этим вечером Стася решила переиграть рассадку и преспокойно села на Максов высокий стул. — Станислава, это что такое? — опешил отчим. — Я заняла свое место, которое принадлежит мне по праву как хозяйке дома. Разве не так? — она вздернула бровь, изображая удивление вопросом, ответ на который должен быть очевиден. — Не устраивай цирк, — процедила Лиля. — Тетя, я веду себя так, как предусматривает этикет. Как хозяйка дома и дочь Сергея Орлова я заняла место во главе стола. Справа сядет Сашенька, наш дорогой гость. Ольга сядет слева от меня. Ты, тетя, — рядом с Сашей, а Максим — с Олей. Такая рассадка мне кажется вполне логичной. Макс — всего лишь второй супруг вдовы моего папы, а ты потеряла статус хозяйки дома, выйдя замуж вторично. Кстати, мне бы хотелось ознакомиться с наследством отца, я должна убедиться, что ничьи права не ущемляются. — Станислава, твой отец не оставил ничего, кроме этого дома и своей библиотеки, которую, между прочим, твоя мать, — Макс специально выделил это слово, — бережет для тебя. Когда твое состояние позволит, сможешь с ней ознакомиться. А если ты считаешь, что мы воруем, то смею тебя разочаровать. Уже давно семью содержу я. — Раз так, то я просто обязана отблагодарить тебя как следует. Для начала разберусь с бумагами. — Ты оскорбляешь меня, — со слезами на глазах произнесла Лиля, но все же села на указанное место. — Я не заслужила подобного после всего, что сделала для тебя. Надеюсь, ты все вспомнишь и сама попросишь прощения. — Давайте обойдемся без сцен, — наигранно вздохнула Стася и повернулась к Саше. — Что же вы стоите? Садитесь, пожалуйста. Макс и Лиля переглянулись, но решили не спорить. Скандал сейчас им был не нужен. Все равно этим вечером они планировали сполна отплатить Стасе за ее строптивость. Вот только они не знали, что десерт, куда Лиля добавила гормоны, сразу же отправился в помойку. Катюша специально приготовила еще одну порцию панна котты. Ужин прошел вполне сносно. Саша даже не пытался ухаживать за Стасей и вел себя исключительно как друг. Оле показалось странным такое поведение брата, но она решила, что Саша просто отчаялся добиваться взаимности от бывшей невесты. Оля заезжала к ней на неделе и снова пыталась поговорить, но Стася опять не захотела слушать. После десерта Макс позвал всех в гостиную, где откупорил бутылку коллекционного коньяка. Стасе выпивка, конечно, не полагалась, а вот Саша поднажал… На третьей рюмке Лиля взволнованно посмотрела на гостя и заключила, что в таком состоянии лучше заночевать у них. Не хватает только, чтобы в такси стало плохо. Она позвала Катюшу и распорядилась, чтобы Саше и Ольге приготовили комнаты. «Совершенно случайно» Сашу разместили в гостевой рядом со Стасиной спальней, а Оле выделили комнату в конце коридора. Тут пришло время второго акта спектакля: Стася сообщила, что странно себя чувствует. — Не могу понять… голова кружится и как-то жарко… — Милая, может быть, ты заболела? — Лиля потрогала Стасин лоб и покачала головой. — Нет, все нормально. Наверное, это эмоциональное. Ты слишком перевозбудилась, оскорбляя своих родителей. — Я пойду наверх. Доброй ночи, — игнорируя замечание матери, Стася кивнула Саше и Ольге и направилась к себе. Она специально не заперла дверь в спальню, потому что не сомневалась, что Саша решит просто к ней вломиться. Он был не из тех, кто старается быть деликатным — это Стася прекрасно поняла. Она была права. Не прошло и получаса, как «женишок» распахнул дверь и ввалился в комнату. — Саш… — с придыханием произнесла Стася и практически сразу оказалась прижата к стене. — Ты такая красивая… Свела меня с ума этим своим платьем и гольфиками. Не могу больше терпеть! — Я тоже! — прошептала Стася ему в губы и позволила себя поцеловать. Совершенно не церемонясь, Саша запустил руку ей под юбку и пополз вверх по бедру. Стасе пришлось изображать страсть. Она мученически отдавалась поцелуям и делала вид, что ей нравится, как он до боли сжимает своими лапищами ее ягодицы. — Подожди… не так… я хочу поиграть, — оттолкнув от себя возбужденного борова, сказала Стася. — Поиграть? — удивился он, глядя затуманенными глазами на нее, как на добычу. — Выпьешь? У меня есть коньяк. — Коньяк? Тебе же нельзя… — Прихватила Максову бутылку по пути наверх. Я знала, что ты придешь. — Чертовка… Не откажусь! — Отлично… И вот еще… Я хочу, чтобы ты сегодня выполнял мои приказы! — Приказы? — Начнем с того, что будешь ко мне обращаться «моя госпожа». — Мне это нравится, — расплылся в пьяной улыбке Саша и рухнул на край постели. — Моя госпожа, иди ко мне. — Сейчас, милый… Только налью тебе выпить. У Стаси тряслись руки. В аптеке ее предупредили, что снотворное, которое она покупает, можно смешивать с алкоголем, но ей все равно было страшно. Вдруг что-то пойдет не так, и ее женишок не проснется? Но вспомнив, что он и родители приготовили для нее, Стася решилась продолжить свою месть. Три таблетки в рюмку коньяка… — Пей до дна! — приказала Стася и подала Саше рюмку. — Ух… Какая ты! — Пей, я тебе сказала! — Мне нравится! Накажешь меня? — Обязательно! Саша выпил залпом коньяк и поморщился. Он протянул руки к Стасе, пытаясь ухватить ее за талию, но она ловко вывернулась. — Раздевайся! — Так сразу?.. — Не спорь! Кто твоя госпожа? — Ты… В это время на первом этаже в кабинете Макс и Лиля с возмущением обсуждали выходку Стаси. Она ясно дала понять, что не доверяет родителям. Но как такое могло случиться, ведь всю последнюю неделю она вела себя вполне сносно. — Если она что-то вспомнила? — заволновалась Лиля. — Не вспомнила. Стася просто не верит ни тебе, ни мне. Не верит, что Сергей все оставил нам. — Завтра она полезет разбираться с документами, и что тогда? — Стася стала наследницей по достижении восемнадцати лет. До этого всеми средствами распоряжалась ты! — прошипел Макс. — Ага, но только мы спустили все на твою клинику, твои исследования, твои препараты! — разрыдалась Лиля. — Теперь ты во всем обвиняешь меня?! — взревел Макс. — Позволь напомнить, дорогая, ты сама предложила оплатить мои исследования. А что до Станиславы, то использовать ее была твоя идея. Я тебе сразу сказал, что мы не застрахованы от результата. — Ты обещал, что она ничего не вспомнит и мы сможем заставить ее слушаться! — Она и не помнит. Если бы память возвращалась, то с детских воспоминаний, а последние месяца — в самую последнюю очередь. Тем более ты знаешь, что она бы вспомнила! — А если… — Нет! Она не помнит. Сегодня Стася действовала продуманно. Вспомни она Сережу, закатила бы истерику, как в прошлый раз. — Макс, давай снова дадим ей препарат? Пусть она опять все забудет! — Так нельзя! Ее мозг может не справиться. Мы три раза стирали ей память. Повезло, что в этот раз она не превратилась в овощ. — Ну и черт с ней. Может, овощем с нее было бы больше проку. — И потерять все деньги? Нет, моя дорогая. Мы должны действовать с тем, что имеем. Не получается по-хорошему, будем по-плохому. Сейчас надежда на Сашу. — Главное, чтобы он не оплошал, а желательно вообще ее обрюхатил. Саша так крепко спал в Стасиной кровати, что ему ничего не снилось. Алкоголь и снотворное сделали свое дело. Стася переоделась в пижаму и устроилась в кресле. Ей безумно хотелось написать Беркуту, но время было позднее. Она разблокировала телефон и в сотый раз прочитала его последнее сообщение. Он писал, что скучает. — Я тоже скучаю, — прошептала Стася и спрятала мобильный под подушкой кресла. Она не заметила, как уснула, и не слышала шум под окном. Кто-то взбирался по решетке для роз, затем аккуратно открыл оконную створку и проник в ее спальню. Первое, что увидел Беркут — был спящий без задних ног Саша. И хотя то, что ниже пояса было прикрыто одеялом, он понял, что парень без одежды. Ему захотелось немедленно вытащить гада из постели и бить до тех пор, пока он не перестанет дышать. Но тут он услышал легкий вздох. Стася свернулась в кресле клубочком, как маленький котенок. Захотелось взять ее на руки, прижать к себе и защитить от всего мира, только прежде следовало потребовать объяснений. — Стася, — Беркут несильно тряхнул ее за плечо. — М-м-м… — Она открыла глаза и улыбнулась, увидев над собой склонившегося Беркута. Но осознание катастрофы пришло слишком быстро. — Что ты тут делаешь? — Нет, Стася, вопросы следует задавать мне. Что в твоей постели делает голый мужик?!