О, как же я любил бухать!

О, как же я любил бухать! Как вечеринки я любил! И утром зад не поднимать, Зачем же тратить столько сил? Сам по себе я очень мил, Мой волос цвета мёда, А глазками я всех пленил, В их синеве горит свобода! Но чем же так я провинился, Что мстить мне вздумали жестоко, Я думал, мне это приснилось, Но нет. Я скован с ним надолго. Глаза в глаза глядим минуту, (И я тону в его очах) Потом глядим уже на руки… М-да, не скупится он в речах. Наручниками нас сковали, И, сука, крепкими - капец! И я, и он – сидим в печали, И что нам делать? Вот пиздец! Промучились мы целый день! Но цепь – по-прежнему крепка, Я всё за ним хожу, как тень, И что-то ноет всё рука. Хотя не это важно, правда, Я замечаю за собой, Что рядом с ним – душа так рада... Он, может, послан мне судьбой? И вот уж вечер. Мы решили, Что поночуем у него, И ночью… Ночью – согрешили, А утром… Он смотрел так зло! И сердце в страхе разрывалось, А если он сломает цепь? Тогда я думал – мне казалось, Что за него, приму и смерть! Через семь дней я понял точно, Что без него не проживу, Но связь меж нами так непрочна… А я его ведь так люблю! Но к вечеру седьмого дня Он разломал браслеты наши, И, взор всё время отводя, Сказал "Пока!" с акцентом фальши. Я месяц пробыл без него, И я не жил – существовал… Лишь засыпал на раз, легко, Но со слезами я вставал. Во сне – мы целовались страстно, Во сне – я был заполнен им, Он брал меня спокойно, властно, Срываясь на безумный ритм. Но вот мы встретились случайно, По крайней мере, мне казалось так, Его глаза – заполнены печалью, А на руках – следы от драк. Он тихо начал говорить: "Прости, что убежал тогда... Я месяц за тобой следил, И… Жизнь без тебя пуста. Прости, пожалуйста, прошу, Не оттолкни… Я был так глуп! Я понял, что тебя люблю, А это - на века недуг…" Я был так счастлив, что заплакал, И рассказал, как жил, любя… На фоне яркого заката, Он нежно взял всего меня. Сейчас я допишу вам стих, Приму по-быстренькому душ, И будет время для двоих, Ведь в комнате меня ждёт – муж…