***
С тех пор семейство кошачьих, как назло, начало преследовать Соло повсюду. По городу, пока агенты сопровождали цель, в темных подворотнях, когда они убегали от преследователей, на пристани, получая нужные данные от информатора, в подъезде дома, в котором для них организация сняла квартиру. А с недавних пор и в самой квартире. Это получилось совершенно случайно. Убегая от погони, Курякин и Соло притаились в тени здания, дожидаясь, пока хвост пробежит мимо. Но тут возле самого уха американца раздалось жалобное мяуканье. Кровь в жилах застыла, а один из преследователей остановился, повернувшись на звук. Брюнет растерялся от неожиданности, а комок грязи приготовился к новому мяуканью, как его неожиданно схватила огромная лапа русского и спрятала к себе за пазуху. Недовольство животного ушло в кожанку и свитер Ильи, а преследователь побежал дальше. Тогда Соло даже не обратил внимания, куда Курякин дел эту неожиданную проблему — скорее хотелось вернуться в квартиру и согреться в теплом душе после холодного ливня, который так некстати застал агентов. Зря он не обратил тогда внимания.***
— Что это? — Наполеон оторопел, увидев на коленях Курякина мокрого пестрого котенка, которого мужчина старательно вытирал полотенцем после купания. — Это Mus’ca. — Курякин умело вытирал шерсть животного, в ответ получая благодарность в качестве мурлыканья. Русский изменился в лице: необычно спокойное, с долей ласки и заботы к этому комку шерсти с блохами. — Большевик, мы на задании, какого хрена ты притащил с собой этот комок шерсти? — Последние слова Соло процедил сквозь зубы, стараясь вложить в них как можно меньше ненависти к вселенскому злу, сидящему на коленях напарника. — Не волнуйся. Mus’ca останется с нами ненадолго. Найду ей хозяина, как закончим с миссией. А пока она побудет с нами, правда, Mus’ca? — Курякин приподнял котенка к себе на уровень лица и потерся с ней нос о нос. Это было трудно выдержать. Дверь, в которую вошел Соло, громко хлопнула за спиной русского. Он с Mus’ca недоуменно посмотрели в ту сторону, но не придали большого значения раздражению американца. Обоим хотелось поскорее перекусить после пробежки под холодным дождем. Наполеон, оставшись в тишине и покое в своей комнате, облегченно вздохнул и приободрил себя надеждой, что Габи поможет в этом вопросе. Уняв дрожь в теле, брюнет выключил свет в комнате и лег спать, дожидаясь следующего утра и возвращения немки. Но и долгожданное утро не принесло никакого утешения. Точнее, оно окончательно разрушило все надежды, когда Соло утром обнаружил девушку с Mus’ca на коленях. Та с ней тискалась, рассказывая о своих проблемах, заодно комментирую, как очаровательно выглядит котенок. По решению напарников комок шерсти оставался до конца миссии с ними в качестве анти-стресса. Американцу оставалось лишь в глубине души проскулиться, оставив на своем лице рабочую улыбку, соглашаясь со всеми и пряча свой глупый детский страх куда подальше. Он сам не мог объяснить своей боязни кошек. Один их только вид, их взгляд на мужчину вселял какой-то страх. Ребенком Соло мог еще убежать от этих страшных зверей, обитавших во всех окрестностях, испугаться их, заплакать, когда те начинали злобно на него шипеть, ведь тогда он был ребенком. Сейчас, взрослый человек, человек, прошедший не один раз через огонь, воду и медные трубы, не раз встречавшийся со смертью лицом к лицу, он не мог себе позволить признаться, что имеет настолько глупый и бессмысленный страх. Поэтому нынешняя миссия у него проходила как на иголках.***
Курякин прежде не любил кошек. Точнее, он к ним никак не относился: ну, животное, ну, пушистое, не прихотливо, особенно, если ты живешь с ним в пригороде или деревне. Но это было до тех пор, пока его не направили подлечить свои нервы и тело после очередного срыва. Сорвался он на мебели и стенах, но сорвался сильно — нелестные слова друга в его сторону, молодость, горячая кровь и не знание, как правильно расходовать свою силу и унимать гнев. А дальше туман, злость, разъедающая грудную клетку и несколько парней, прижимающие Илью к полу. После небольшой беседы с психологом он сидел в медпункте, ждал, когда его примут для перевязки рук. И тогда к нему подсела Муська, местная бездомная кошка, которую приютили всем селом. Внутри оставалось послевкусие от приступа, и юноша боялся, что его окатит очередной волной от действий животного, но когда кошка уселась к нему на колени и начала тереться о грудь, все сняло, как рукой. Пришло внезапное облегчение. От этих поглаживаний головой из груди улетучилась тяжесть, дышать становилось все легче и легче. Муська стала первым действенным средством для снятия его приступов. Со временем Курякин научился держать себя в руках, управлять своими эмоциями и пускать их в нужное русло, но в свободное время он все же старался найти Муську и немного посидеть с ней. А кошка и вовсе была не против таких посиделок, особенно, если Илья приносил ей чего-нибудь вкусного.***
Сейчас на русского нахлынула ностальгия. Котенок, подобранный им прошлым вечером, отдаленно напоминал Муську: такой же пушистый, с ляпистым окрасом шерсти и здоровым черным пушистым хвостом в полоску. И он так же лез тереться об его грудь. Хотя так делали все кошки с ним — лечили самое больное место, как когда-то пояснила ему какая-то старушка. Когда Муська поудобнее устроилась и заснула на его груди, по телу мужчины распространилась приятная легкость. Все же кошки лучше любых лекарств успокаивали его, отгоняя своим теплом все волнения, страхи и переживания. Он давно так хорошо не спал, как этой ночью. Утром лечебное свойство кошек оценила и Габи. Девушка с удовольствием игралась с пушистым комком, пока Курякин готовил для своего питомца миску с едой. Соло со вчерашнего дня ходил с каким-то напряжением, обходя стороной Муську. Наверно, он не оценил идею завести котенка, его можно было понять, но и против ничего не высказывал, поэтому Муська осталась с агентами А.Н.К.Л.***
Через несколько дней Курякин начал замечать за Соло странности: он стал каким-то подозрительным и дерганным. И по большей части это выражалось, пока тот находился в квартире. В городе за напарником Курякин тоже начал замечать какую-то нервозность, но там она не так явно проявлялась. Первым делом Илья подумал на то, что у американца всплыли проблемы с прошлым. Возможно, Соло успел заприметить кого-то из старых знакомых, или старые знакомые заприметили его, и теперь мужчина пытается избавиться от своих проблем, никому ничего не говоря. Но тогда, по логике вещей, Наполеон вел бы себя странно в людных местах. А все его „припадки“ выпадали на время, которое он проводить вместе с коллегами на квартире. Второй вариант — Ковбой что-то скрывает от начальства, те по дому расставили свои жучки, желая как-то поймать Соло на горячем, а мужчина старается незаметно для всех избавиться от них. И русский понимал, что обе идеи были бредовыми, а агент с такими проблемами справился бы в два счета. Они уже несколько лет работают вместе, и Курякину хватило этого времени, чтобы изучить американца, его повадки, способности, методы работы и многое другое. Его самого. И, если бы у того были действительно серьезные проблемы, Илья с Габи точно не остались в стороне от них, не один пуд соли успели съесть вместе. Все враги Наполеона первым делом вышли бы на них, ведь ближе у Соло просто никого не было. Курякин проверил дом и квартиру, несколько раз проследил за брюнетом, но так и не нашел поводов для беспокойств напарника. А Наполеон все так же продолжал делать вид, что ничего страшного не происходит, изредка дергано оглядываясь по сторонам.***
Наверно, к такому ни здравая логика, ни спецслужбы, ни что-то еще тебя не подготовят. Соло стоял на двух руках и одном колене, не зная, в какую сторону ему отползти. Перед ним готовился к атаке здоровый черный кот. Хвост трубой, урчит, когти наготове. А под этой разъяренной скотиной лежала документация, оставленная на американца, пока Габи отвлекала болтовней хозяйку дома. Ну, кто же мог подумать, что когда-то до такого дойдет. Что Соло придется вот так, лицом к лицу столкнуться со своим страхом на задании и не знать, что делать. Нет, в другой ситуации он давно бы уже пнул животное куда подальше, схватил бумаги, а вечер спокойной коротал под хорошую песню за ужином с коллегами. Но не сейчас. Не тогда, когда хозяином положения был кот. Люциус, как называла девушка своего питомца, сейчас защищал свою территорию. Еще при встрече он зло косился в сторону Наполеона. А теперь кот был готов гнать непрошеного гостя, „отлучившегося в уборную на пару минут“. Но на страх не было времени. Соло рванул к бумагам, запихнув куда подальше свои фобии.***
На неожиданный грохот в коридоре прибежали хозяйка дома и Габи. Мужчину они застали в изрядно потрепанном виде, на носу зияла свежая рана, а с головы, портя прическу, спрыгнул черный кот, запрыгнул на комод, а следующим прыжком он оказался на плечах крохотной брюнетки — хозяйки дома. Люциус по размерам был в несколько раз шире плеч девушки, но та легко держала его на себе. — О, боже, мистер Грин, что с вами случилось? — Девушка подбежала к Соло, взволнованно оглядывая гостя. — О, не волнуйтесь, мисс Роуз, все хорошо. — На лице появилась рабочая улыбка, скрывающая весь тот ужас, что только что пережил американец. Люциус недобро шипел на агента с плеч хозяйки, намекая, чтобы тот катился из дома калачиком, пока кот не вышел из себя. — Ох, прошу прощения за Люциуса. Он очень мирный и нежный. Я даже не знаю, от чего он вас так. — Эта хрупкая брюнетка готова была расплакаться на месте, переживая за гостя. В ответ Соло старался сдержать весь поток эмоций, рвавшийся наружу: «Господи, да этот кот просто монстр какой-то, а не животное! Его одного хватит, чтоб защищать дочку правительственной шишки! Зачем еще было их нанимать?! Стащить бумаги они могли и без этого „входа в доверие“!» Габи все это время стояла в стороне, стараясь не рассмеяться над своим „кузеном“. Кто же знал, что такого профессионального вора, не раз побывавшего на волоске от смерти, может уделать обычный домашний кот.***
На съемную квартиру агенты вернулись громко. Габи хохотала, ведь вечернее событие не смогло тихо улечься в ее воспоминаниях, как бы Соло ей не намекал на это. Сам же американец пронесся мимо дивана, на котором сидел русский вместе со своей Mus’ca, кинув на рядом стоящий столик бумаги, и скрылся в своей комнате. Показал нос из своего убежища Соло только после того, как смех немки перестал разноситься по всему дому. Ему давно не было так стыдно, его давно так не била дрожь от злости на самого себя, ему давно не было так плохо. А все из-за этих… кошек. А Илью будто бы пришили к дивану. Явно просидел весь день на нем, играясь и ласкаясь со своим чудовищем. Сейчас мужчина чистил оружие, выкладывая на стол, предварительно накрытый газеткой, все детали. На плече сидела Mus’ca, как-то подозрительно наблюдая за Наполеоном. Набравшись сил, Наполеон, как можно обыденнее дошел до кухни, взял бутылку припасенного „лекарства“ от стресса и быстро скрылся из виду. Курякин не был специалистом в проблемах человеческих душ, но он видел, что его… другу было плохо. А помочь своему… другу, да, все же другу, он был обязан.***
В дверь постучались. — Ковбой? В комнату прошел Илья. Здесь никого не было, но оставался еще балкон. — Большевик, свали из моей комнаты. И свой комок шерсти с блохами прихвати. — Огрызнулся Соло при виде Курякина с Mus’ca на плече, когда они вышли на балкон. Оскорбления в сторону своего питомца, которого Курякин сегодня с таким трудом протирал средством от блох, не давая ни одному паразиту шанса на выживание, русский терпеть не стал бы, но ласковое мурлыканье давило в нем любые нотки агрессии. Илья глубоко вдохнул свежий вечерний воздух вперемешку с легкими алкогольными нотками и решил продолжить разговор с американцем: — У тебя есть какие-то проблемы с кошками, Ковбой? — Русский, взяв стакан и налив себе, устроился на углу перил, внимательно глядя на Наполеона. Соло безмолвно уставился вдаль. Не хотелось ему говорить о своих фобиях, особенно этой. Тема была через чур личной и сокровенной. И больно глупой. Ну не могут у такого, как он, быть такие мизерные проблемы, как боязнь кошек. — Эй, Ковбой? — Скажем так: это была небольшая оплошность, со всеми бывает. Давайте просто забудем об этом, хорошо? — По словам Габи и ее виду не скажешь, что все было просто оплошностью. Повисло молчание. Наполеона никак не тянула на вечер откровений, в который его втягивал русский. Брюнет старался не смотреть в его сторону, изучая крыши окрестных домов. Около щеки стало подозрительно тепло и мягко. — Твою мать! Соло будто током дернуло — он выскочил с балкона в комнату, сбросив животное и отряхиваясь по пути. Стакан улетел в чьи-то чугунные перила, а бедная перепуганная Mus’ca ускакала за хозяина. Илья успокоил ее, а после перевел взгляд на американца. У того в глазах читалась паника со страхом — необычное явление для этого гада, вечно держащего себя в руках. — Черт, Большевик, не делай этого больше! — …Ты боишься кошек? — Илья оценивающе посмотрел на Mus’ca. — Стоп… Ты из-за нее такой дерганный ходишь в последнее время? На лице Курякина появилась какая-то противная самодовольная улыбка. Он нашел слабое место Соло, на которое у американца просто не было никакой защиты, кроме как не выдавать его. Изнутри выскользнул невольный смешок. А Наполеон тем временем старался справиться со своим смущением, пришедшим после страха и паники. Скулы покрывались краской, переходящей на недавно пострадавший нос, а затем и уши. Вдобавок к пережитому над ним еще и Илья решил посмеяться. Понимая, что такими темпами может довести брюнета до слез, но не желая этого делать, Илья вернулся в свое прежнее состояние. — Кхм! .. Давай так, я этого не знаю и никому не расскажу, хорошо? — Блондин смущенно откашлялся. В отличие от своего напарника, русский не был гадом, который стал бы насмехаться над слабыми местами человека, которого считает другом. — Да иди ты… — Но! При условии, что до конца этого задания ты избавишься от страха. А Mus’ca тебе в этом поможет, правда, Mus’ca? Котенок в ответ неодобрительно глянул на хозяина и его напарника, в уме явно прикидывая, сколько еще раз ему предстоит полетать в разные стороны с Наполеона или от него, но выбора у живности не было. Как и не было его у самого Соло, за которого серьезно решился взяться напарник.***
Под конец миссии у Наполеона, благодаря занятиям с Mus’ca и Ильей, появилась ненависть к кошкам, задавившая собой все страхи. Сейчас при виде этих животных мужчина вспоминал эти две недели тесных взаимоотношения с кошкой, сколько зацепок наставила на нем любимица Курякина, сколько шерсти он выскреб со своих костюмов, сколько эта скотина сожрала не своей еды с их обеденного стола, пока он готовил. И одним своим взглядом он мог теперь разгонять кошачье семейство за версту от себя. Курякин остался доволен результатом работы — другу помог, даже сдружил мужчину с его страхами. Mus’ca… ну, она была рада тому, что осталась жива под конец лечебных процедур для Соло.***
Через пару дней агентам надо было съезжать с квартиры. Габи отправилась раньше всех на следующее задание, как и было запланировано, а Илья и Наполеон дожидались сигнала руководства для выезда. Пока было время, Курякин, как мог, пытался найти новый дом для Mus’ca. Но с его лицом-кирпичом и манерой общения, к которым добавлялся прекрасный русский акцент, он только распугал возможных кандидатов на роль новых хозяев его питомицы. Для себя Соло отметил, что в этот раз русский показал себя с совершенно новых сторон: милым, заботливым, любителем кошек. А теперь перед ним открывалась еще одна новая грань — расстроенный, внешне готовый расплакаться великан, держащий в своих лапищах несчастного котенка, которого явно ждет жизнь на улице, если через пару часов Илья не придумает, куда деть Mus’ca. Будь у Соло сердце, оно бы разорвалось при виде этой картины. А оно у мужчины было. — Большевик, давай сюда живность. — Наполеон взял в руку Mus’ca и направился к выходу. — С твоими способностями общаться за это дело не стоило даже браться. И прихвати мой чемодан, когда направишься в аэропорт. Возможно, я опоздаю. Курякин ничего не успел возразить, а Наполеон уже скрылся за дверью.***
В аэропорту Илья так и не встретился с Наполеоном, и до следующего пункта назначения русский летел один, готовый придушить напарника при встрече. Встретились они уже в другой стране, в зале ожидания. Наполеон, точнее, Майкл, встречал своего коллегу по литературной деятельности из-за железного занавеса, чтоб сопроводить в новой стране. Русский готов был придушить своего „коллегу“ прямо в зале ожидания за то, что тот действовал не по инструкциям и свалил, не предупредив хотя бы его, но тут весь гнев испарился, когда он обратил внимание на то, что нес американец — у него в руках была переноска. — Это то, о чем я думаю? — Да. И, прошу, оставим это без лишних комментариев. — Соло недовольно фыркнул и развернулся в сторону выхода, где мужчин ждала машина. — То есть ты Mus’ca даже не… — Нет-нет, прошу оставить это ужасное имя в прошлом. Теперь это моя кошка, и у нее новое имя. — И какое, если не секрет? Пока они садились в автомобиль, Соло молчал. Имя он почему-то не хотел произносить, и русский достал из переноски Mus’ca, которая радостно встретила своего старого хозяина. На ее шее красовался красный ошейник с золотым медальоном. — Жозефина? — Курякин вытянулся в лице. — Серьезно? — Спроси у Уэйверли, — Наполеон тяжело выдохнул, — не моя идея. Хотел Шарлотку, но документы „были“ только на Жозефину. Илья расплылся в какой-то странной счастливой улыбке. Таким Наполеон своего напарника никогда не видел. И надеется, что больше не увидит. Это счастливое выражение лица ломает весь образ тихого хмурого русского, к которому американец привык. Жозефина сидела довольная на руках блондина, потом перешла к новому хозяину. Брюнет теперь мог без боязни и отвращения гладить котенка, испытывая даже какие-то теплые чувства к этому комку шерсти, который помог справиться мужчине с его страхами. А всего неделю назад они при виде друг друга шарахались после нескольких „тренировок“ от Ильи. Тогда Наполеон боялся, что после такого ему придется записаться к психологу, подлечить свои нервы, но труд Курякина увенчался успехом. Возможно, даже двойным. — Эм… — Надо было поблагодарить Большевика за его старания, но это простое слово никак не могло выдавиться из уст Соло. — Не за что, Ковбой. — Илья и без слов понимал, что хотел сказать ему друг. Mus’ca, теперь именуемая Жозефиной, довольно мяукнула агентам. А впереди их ждет новое задание.