Вторжение

Скопление Гнездо коршуна, система Харса, Планета Кхар'шан - центр Батарианской Гегемонии. Жилая квартира независимой исследовательской базы "Агар'хала". 5 сентября, 06:25. Суточный цикл большинства планет Галактики строится одинаково. Планеты вращаются вокруг своих звезд, обеспечивая своих жителей периодичной сменой дня и ночи, так или иначе. И сейчас, как бы это ни было странно, но пятнадцатилетняя батарианка была рада сложившейся системе. Ночь была просто ужасна. Ей снилось нечто жуткое, что сдавливало голову и заставляло оцепенеть в безмолвном ужасе и повиновении. Мокрая от пота простыня липла к влажной коже. Джохара с отвращением откинула от себя одеяло и, сев в кровати, обхватила голову руками. После сна голова все ещё гудела, но это гудение мало чем отличалось от обычного состояния по утрам. С тихим шелестом дверь спальни отъехала в сторону, и в комнату вошла высокая, элегантно одетая батарианка. - Я смотрю, ты уже проснулась, - деловито, как всегда, улыбнулась она и ткнула тонким пальцем кнопку на панели управления, открывая широкие окна. За стеклом показался прекрасный вид на ухоженную территорию базы, покрытую аккуратным газоном с подстриженными мелколиственными деревьями. Картину портил только очередной мусоровоз, с утра забирающий отходы с базы. Говорили всегда, что мусор отвозится на перерабатывающий завод, но Джохара склонялась к мысли, что его просто скидывали на какую-нибудь свалку. Вряд ли то, что оставалось от исследований батарианцев, можно было переработать. - Поднимайся. И что за запах?.. - мать фыркнула и спешно включила освежитель, - Снова у тебя пот градом льется ночью. Надо будет с этим что-то сделать. Я сегодня же поговорю на эту тему с доктором Гарданом. Джохара не поднимала головы с колен и не показывала лицо матери. Она была права, и юная батарианка привыкла к тому, что родители всегда правы. Они умны, мудры, прекрасно справляются со своей работой... но вот детей воспитывать не умеют. Да всю её жизнь, что до развода родителей, что после, никто из них ни разу не проявил той незаметной черты характера, которая отличала хорошего родителя. То ли это было внимание, то ли сочувствие, то ли элементарное тепло - Джохара не могла сказать. Но к матери она относилась скорее как к наставнику и опекуну, нежели как к члену семьи. Базира Дарар, не ожидая ответа от дочери, вышла из комнаты. Джохара подняла голову и посмотрела в окно. Её мало волновали слова матери, гораздо больше её пугало не прекращающееся, а наоборот, усиливающееся давление в голове. С тихим стоном она поднялась с кровати, на ходу рукой сгребая мокрое белье, и вышла из комнаты, направившись к санузлу. Холодные, упругие струи воды немного привели в порядок мысли молодой батарианки, будоража ещё не до конца сформировавшееся тело. Обычное утро. Все как всегда: подъем, завтрак, три часа общих занятий, затем перерыв и занятия с учеными. Ради этих занятий Джохара и жила здесь. Хотя, можно сказать, что её жизнь вообще концентрировалась последние два года на занятиях электронными технологиями. Это всех устраивало. Помещения "Агар'халы". 8:45 Для обучения детей обширного персонала базы были наняты правительственные учителя. Их особенностью была предельная "промывка мозгов" молодому поколению, которая не прекращалась ни на одном занятии. Джохаре каждый день приходилось выслушивать многократно переписанную историю, подогнанную под нынешнее правительство Гегемонии, но особенно яро учителя рассказывали о событиях, произошедших со времен вступления человечества в Галактическое Сообщество. Нудные монологи преподавателей иногда сменялись настолько яростными дебатами, что Джохара невольно восхищалась пропагандистской системой Гегемонии. Не то чтобы она не была патриоткой, но во многом её раздражали батарианские устои, как и большую часть молодого поколения, которые с детства играли с детьми и азари, и турианцев, и саларианцев, да и людей тоже. Молодняк не участвовал в стычках с Альянсом, и плевать ему было на многолетнюю неприязнь старших. Наконец, Джохару освободили от выслушивания нудных нотаций и пропагандистских слоганов. Она с удовольствием села за терминал связи, размяла зудящие пальцы, в которые только пару недель назад имплантировали сенсоры, и начала копаться в Экстранете в поисках новостей и новых игр. Но терминал молчал. Доступ к Экстранету был закрыт, и работали только локальные архивы и хранилища системы Харса. - Доктор Бевис! Здесь какие-то неполадки... - начала было она, но Бевис - преклонных лет батарианец с ученой степенью - не обратил на неё внимание. Он уже направлялся в сторону выхода, по-видимому, встречать какого-то гостя. Тем временем служащие, которым требовался выход в Экстранет, занервничали. Из всех концов здания они начали подзывать к себе техобслуживание и требовать отчета по проблеме, но никто не мог сказать ничего вразумительного. Отделывались размытыми фразами, вроде: "Наверное, обслуживают буи у ретранслятора. Такое бывает, не думаю, что это надолго". Вскоре всех детей согнали в один зал, где представитель Батарианской Государственной Армии агитировал будущих полноправных граждан вступать в их ряды. Но пока он расписывал, как будет гордиться ими Гегемония, в здании раздался вой сирены, означающий срочное сообщение правительства. Жесткие протоколы требовали, что бы все жители Кхар'шана собрались около коммуникационных терминалов, дабы выслушать своих правителей, и не было тех, кто рискнул бы не подчиниться. Джохара, стоя рядом с недовольно бурчащим военным, с интересом прислушалась к сообщению. "Внимание!" - из всех динамиков раздался женский голос, предвещающий основную часть, - "Срочное сообщение от Батарианской Гегемонии!" - и громогласный мужской голос продолжил: "Сограждане! Коммуникационные буи близ ретрансляторов прекратили свою работу, и команды техобслуживания уже устраняют неполадки. Причин для паники нет. Ради предотвращения панических настроений и беспорядков было постановлено представителям поселений собраться в окружных центрах для проведения информирования. И помните: Гегемония заботится о вас!" Несколько коротких гудков оповестили о конце сообщения. Батарианцы в зале недоуменно переглядывались и пожимали плечами. Подобные "информирования" были обычным делом, и дисциплинированные граждане без промедления отправили в окружной центр нескольких представителей. Жилая квартира независимой исследовательской базы "Агар'хала". 14:30 Джохару отправили домой сразу же, отменив занятия на сегодня и дав работу на дом. Но она не торопилась делать что-то, а наслаждалась пустотой дома, где не было кроме неё ни одной живой души. Тишина, уединенность... ей казалось тогда, что нет ничего лучше. Базира отправилась в окружной центр, ибо всегда принимала участие в подобных совещаниях. Обычно на это уходило не так много времени, но на этот раз их совещание затянулось. Юная батарианка почувствовала, что начинает беспокоиться из-за её отсутствия. Прошло уже несколько часов... И головная боль все не проходила. Только усилилась со временем, а последние часа два не давала даже спокойно думать. Джохара уже опустошила аптечку, но препараты не принесли облегчения. В конце концов она рухнула на кровать и попыталась уснуть, но тут входная дверь в дом с тихим шелестом открылась, и послышались легкие шаги Базиры. - Я уж думала, ты там до вечера провозишься, - проворчала Джохара, лежа на животе и уткнувшись в подушку. - Пойдем со мной, - тусклым, требовательным и отчего-то противным голосом ответила Базира, и юную батарианку передернуло от этого звука. - Но зачем?.. - спросила было Джохара, но фраза её прервалась на неожиданно высоком звуке. Базира выглядела, в целом, как всегда. Та же одежда, то же тело... но создавалось впечатление, что за этим телом ничего нет. Она улыбнулась так, будто улыбалась впервые в жизни и направилась к выходу, приглашающе махнув рукой. Юная батарианка остекленела. Глаза матери показались ей пустыми, словно душа уже давно вылетела через них, оставив тело зачем-то бродить по земле. Но ослушиваться она не привыкла. Базира повела дочь по мощеной, ровной дороге к центру, и Джохара видела, как десятки таких же родителей тащили к центру своих детей и тех, кого не было на информировании. Юную батарианку пробила дрожь, она старалась не смотреть на мать, боясь, что ужас и паника захватят её полностью. Тем более, чем ближе они подходили к центру, тем сильнее проявлялось давление в голове, словно скапливался между висками тяжелый, плотный туман. Джохара посмотрела на небо и тихо вскрикнула. Над окружным центром навис огромный корабль, такой, каких она ни разу в жизни не видела. Он больше всего был похож на какое-то громадное чудовище, только и ждущее момента, чтобы проглотить всех, кто будет поблизости. И всех вели к нему! К этому чудовищу, успокаивая своих домочадцев постановлением правительства. Однако среди тех, кто все это время был дома и не ходил на информирование, постепенно зарождалась паника. Сначала заплакал один ребенок, за ним второй, третий, и вот уже вся дорога полна плачущих и в ужасе вырывающихся детей. Но их всех держали мертвой хваткой, продолжая тащить вперед, как в жутком старом фильме, что показывали давным-давно на Камале. Джохара оцепенела от ужаса, и её тело отказывалось повиноваться мозгу, инстинкты которого истошно вопили: "Беги!"... Но её руку Базира не отпускала, продолжая, словно на буксире, тащить дочь вперед, к чудовищу. Впереди показалось какое-то движение. По мере приближения к центру толпа батарианцев все прибывала, и они стояли перед зданием муниципалитета, видимо, ожидая чего-то в тени огромного корабля, который по всем известным законам физики и механики просто не мог так зависнуть в воздухе. "Невозможно..." - пронеслось в голове Джохары, и длительное оцепенение спало с её тела. Она резко остановилась и, рывком освободив руку, не удержала равновесие. Она сначала повалилась на идущего позади батарианца, который пустыми глазами смотрел вперед, не видя ничего боле. Вскрикнув, девчушка вскочила на четвереньки и, как только могла, попыталась выбежать из движущейся толпы. - СТОЙ! - властным, предвещающим беду голосом крикнула та, которая была раньше её матерью, и попыталась протолкнуться вслед за Джохарой, но толпа её уже не пустила. Юная батарианка пробивалась сквозь бездумные тела и кричащих, вырывающихся детей и стариков. Давление в голове все усиливалось, и к своему ужасу она заметила, что все больше батарианцев прекращают борьбу, начиная самостоятельно двигаться вперед. По спине Джохары градом полил пот, и она бросилась вперед так быстро, как только могла, расталкивая локтями толпу. Неудачно споткнувшись о чью-то ногу, она упала на землю, и подняться уже не смогла. Толпа шагала прямо по ней, повинуясь чьему-то зову, и на свернувшегося на земле в позе эмбриона подростка никто не обращал внимания. Ей отдавили пальцы, когда она пыталась подняться, едва не оторвали жесткой обувью лицевой хрящ, и слезы, смешиваясь с дорожной пылью, застилали глаза. Но Джохара упорно ползла вперед, подгоняемая ужасом и паникой. Постепенно толпа поредела, и кто-то подхватил её под руки, помогая подняться. - Скорее, поднимайся! Бежим отсюда! - прорвался сквозь мутную пелену сознания голос и животные инстинкты батарианки взяли вверх, повинуясь этому приказу извне, который вел к спасению. Джохара, шатаясь, встала на ноги и еле успевала перебирать ноги, когда её тащили прочь от ужасного места. Когда ей удалось открыть один глаз, она увидела мельком, что чудовище задвигало своими щупальцами , окутанное красными молниями. Ноги её подкосились, и Джохара провалилась в забытье. Леса близ поселения Вилур 8 сентября, 22:35 Никто больше не жег костры. Никто не включал электронику. Никто не двигался. Никого больше не осталось в живых. Джохара, глотая слезы, подбирала уцелевшее оружие и термозаряды. Её инструментрон барахлил, но все ещё работал, способный дезориентировать синтетиков. Только вот монстры, которые убивали и захватывали повсюду жителей Кхар'шана, были невосприимчивы к умениям юной батарианки. Зато они хорошо горели, но на огонь быстро сбегались все новые и новые монстры. Поэтому Джохара берегла свой инструментрон на будущее, подбирая работающее оружие и термозаряды с трупов повстанцев. Последние три дня шла сплошная борьба на выживание, не было времени ни на сон, ни на еду, даже по естественным потребностям приходилось отходить исключительно с пистолетом или дробовиком. Джохара предпочитала дробовики, потому как целиться из них почти не нужно было, а отдача почему-то придавала дополнительный импульс к побегу. Побегу... за свои побеги ей было стыдно. Все эти три дня она выживала только благодаря тому, что монстры держались ещё поселений, а ей попадались хорошие ребята, которые в конце концов жертвовали собой ради её спасения. Как тот самый представитель Батарианской Армии, что вытащил её из толпы. Юная батарианка грязным рукавом обтерла лицо и встряхнула головой. Она хотела жить, безумно хотела жить сама и дать жизнь другим. И если второе пока что было не в её силах, то первое она дала себе слово обеспечить. Девушка оглянулась вокруг, рассматривая место бойни. Тел было значительно меньше, чем валялось одежды и оружия, значит, некоторых утащили на переработку. Значит, будет ещё больше мерзких монстров. Джохара переступила через чью-то оторванную руку и, сдержав рвотный позыв, двинулась вглубь леса, подальше от поселений. Там был шанс ненадолго оторваться от чудовищ, которые, как она теперь узнала, были Жнецами и их рабами. А заодно следовало найти место, о котором упоминала одна из последних её попутчиц - зону эвакуации. Единственную надежду на выживание. 9 сентября, 00:15 Джохара уже почти два часа проталкивалась среди густых листьев, стараясь не обращать внимания на лезущих под одежду паразитов. Впереди в кромешной темноте замаячил какой-то огонек и послышались звуки выстрелов. И крики. Один, второй... крики мольбы и ужаса тех, кого каннибалы тащили за собой. Батарианка бросилась вперед, молясь всем богам, чтобы ей удалось кого-нибудь спасти, встретить, лишь бы не брести больше в темноте и одиночестве по этому жуткому лесу. Впереди группа батарианцев отбивалась от нескольких каннибалов. В отличии от монстров, повстанцы почти не были вооружены - видимо, это были фермеры с ближайшего поселения. Они отбивались подручными средствами, пытаясь спастись. Испытывая сильнейший прилив адреналина и почти не чувствуя наполнявшего тело ужаса, Джохара кинулась из спасительной тени деревьев вперед, начав стрелять ещё до того, как смогла толком прицелиться. Выстрел - перезарядка. Выстрел - перезарядка. Она подошла, борясь с отдачей, настолько близко, насколько могла, и стреляла по монстрам в упор. Их неровные, заполненные мерзкой густой жидкостью мешки лопались, обрызгивая содержимым все вокруг. Джохара с ног до головы покрылась вонючими выделениями, продолжая стрелять даже по тем монстрам, что уже не двигались. Ободренные внезапной поддержкой батарианцы кинулись в отчаянную атаку, размахивая тем, что было под рукой. Среди них оказался старый батарианец, дерущийся с такой силой и умением, будто это было делом всей его жизни. Внезапно звук выстрелов стих. Больше не стреляли каннибалы, а дробовик Джохары едва не обжег покрытую мозолями руку. Она резко откинула его в сторону и широко открытыми глазами, тяжело дыша, огляделась вокруг. - Хвала всем богам, мы и не надеялись на помощь, - криво улыбаясь, к ней подошел старый батарианец и деловито склонил голову влево - знак уважения. - Я... да... - едва сумела пробормотать Джохара, так и озираясь остолбенело вокруг. - Я - Корд Доргазар, а это мой сын и соседи. Мы направлялись к месту эвакуации, когда они напали на нас, - сказал батарианец и осторожно поднял оставшийся без термозарядов дробовик, - Если позволишь, я возьму его себе. Так будет гораздо больше пользы. А ты, наша спасительница, пойдем с нами, - он снова криво усмехнулся, видимо, понимая, что спасло всех только чудо, а не способности подростка. Джохара смогла только кивнуть. Группа продолжила путь по чащобам, изредка в спешке пересекая дороги и мосты, и в юной батарианке теплилась радость от того, что она теперь не одна. И от того, что появилась хоть и слабая, но надежда на спасение. Привал сделали лишь с наступлением рассвета. Отовсюду звезда Харса высветила столбы дыма, а вдалеке можно было разглядеть мрачные корабли Жнецов. Первое время все молчали, слишком уставшие, чтобы говорить. Группа состояла из старого командира, его сына, чуть помладше Джохары, двух женщин довольно-таки преклонного возраста и ещё одного молодого батарианца, только начавшего самостоятельную жизнь. Договорившись о дежурстве, большинство легло спать, за исключением Доргазара и самой Джохары, которая была слишком напугана в последние дни, чтобы спокойно спать. - Ну, пока мы шли, ты ничего не рассказывала о себе, - начал разговор Доргазар, устанавливая солнечные батареи, которые обеспечивали энергией нехитрое устройство, заменяющее костер. - Мне нечего особо рассказывать, - мрачно ответила батарианка, обхватив руками колени, как делала когда-то, казалось очень давно, у себя на кровати. - Или нет желания? - спросил старый командир, искоса взглянув на её своими черными, немного мутноватыми глазами. Джохара коротко кивнула. - А вы? - А что я... - Доргазар сел на корень дерева и задумчиво посмотрел на небо. После чего повел свой короткий рассказ. Оказалось, что он действительно был отставным командиром Специальной Группы Вмешательства, которая считалась элитой батарианских войск. В отличии от большинства отставных её членов, пошедших в наемники, он решил оставить военное дело насовсем и осесть на Кхар'шане, в своем родном поселении. Обзавелся любящей женой, плодородным участком, а вскоре появилась на свет дочь, за ней через пару лет и сын. Но светлая полоса жизни быстро сменилась на темную. Старшая дочь уехала в город, где подцепила какую-то болезнь и скоропостижно скончалась ещё до того, как отец сумел к ней приехать. Доргазар сильно подозревал, что дело было в наркотиках, но никаких подтверждений не нашлось. Затем Гегемония учредила закон о переходе земель в государственное владение, "чтобы подстегнуть сельское хозяйство Кхар'шана, а также волну колонизаторов плодородных планет". У семьи Доргазара отобрали больше половины земли, оставив небольшой участок вокруг дома. А затем пришли Жнецы. И первым делом забрали его жену, оказавшуюся в ненужное время в ненужном месте. Юная батарианка старалась не смотреть на Корда. Тоска и горечь овладели её разумом от того, что творилось сейчас с судьбами батарианцев. Она подозревала, что вскоре эта зараза распространится по всей Галактике, и не будет ни одного безопасного места, ни одной свободной планеты, ни одного жителя, которого не коснулось бы несчастье... точнее, ни одного живого жителя. Джохара уткнулась лицом в колени, яростно и тоскливо спрашивая вслух: "Неужели все умрут и нет надежды?.." - Не бойся, - Доргазар осторожно коснулся её плеча, - Спасение придет. Мы улетим отсюда и предупредим всех. Они будут готовы. Но в его словах не было уверенности. Близ эвакуационного центра. 19 сентября, 13:00 Наконец длительный переход маленькой группы подошел к концу. Они пробирались к месту эвакуации, стараясь не привлечь за собой монстров. Почти за две недели перехода скончалась одна их батарианок от сердечного приступа, не перенеся царившего на Кхар'шане ужаса. Молодой парень, сосед Доргазара Ревак, лишился одной руки при перестрелке с каннибалами и теперь плелся позади всех, искоса поглядывая на Джохару и Доргазара. Эти же двое крепко сдружились и занимали разговорами все свободное время. Джохара помогала его сыну привыкнуть к походному образу жизни и, хоть и неумело, но эффективно обрабатывала рану Ревака. Ещё одна почти пожилая леди, бывшая певица, обладая прекрасным слухом, чутко следила за тем, чтобы ничто не появлялось внезапно. И она первая услышала тихие звуки эвакуационных работ. Группа вышла на поляну, с которой открывался вид на замаскированные корабли и челноки. От военных до торговых, от грузовых и до курьерных. Все, что смогли собрать беженцы и повстанцы. Корабли, набитые беженцами, улетали и больше не возвращались. Обрадованные увиденным, батарианцы почти бегом кинулись вперед. С базы им руками замахали военные, и Джохаре показалось, что они торопили, торопили их на отбывающий корабль... но когда до базы осталось около сотни метров, военные убежали вглубь лагеря, и звуки выстрелов разразили свою какофонию. Доргазар рванул вперед, поддерживая раненого Ревака, а Джохара помогала бежать пожилой батарианке, в попытке поскорее добраться до базы. Взбежав на холм, за которым стояли корабли, они увидели, как сбываются их опасения. Эвакуационная зона была местом настоящей бойни. Десятки каннибалов дугой облепили ограждающие рвы, стреляя в повстанцев и стараясь повредить хрупкие корабли, большая часть из которых уже была неработоспособна. На глазах Джохары уже взлетевший курьерный челнок взорвался, рухнув прямо на кучку отстреливающихся батарианцев. Во все стороны полетели ошметки корабля и батарианской плоти. - Другого шанса не будет! - решительно крикнул Доргазар и, лихо прикрикнув, повел группу за собой, чуть в обход основных действий. Дробовик, который некогда подобрала Джохара, в его руках служил оружием отмщения, и ускоренная до сверхзвуковых скоростей дробь разрывала монстров на части. Весь лагерь покрылся смесью грязи, желчи, слизи и крови. Несколько челноков рванули в небо, безумно уворачиваясь от снарядов Жнецов и прорываясь к небу. Два из них в резком маневре столкнулись друг с другом, осыпав землю горящими обломками судна и телами беженцев. Доргазар прорывался к старому военному истребителю, слишком тесному для пятерых, но служащему единственным транспортным средством поблизости. Когда со скрипом дверь открылась, Джохара и Доргазар втолкнули внутрь его сына, Ревака и престарелую батарианку. На этом место кончилось, и Доргазар неожиданно и быстро нажал на кнопку автозапуска. - Сынок, вспомни все, чему я тебя учил! Ты поведешь его! - крикнул он на прощание и захлопнул дверь прежде, чем кто-то успел что-то предпринять. Ответный полный отчаяния крик его сына потонул в реве мотора. - Нам стоит поторопиться, - Доргазар хлопнул Джохару по плечу и бегом бросился к следующему целому челноку. Юная батарианка проследила, как исчезает в дымовой завесе неба истребитель. Она была благодарна старому вояке за то, что он не попытался впихнуть к остальным. Тогда бы ни у кого уже не было бы шансов улететь, а сейчас у неё была возможность хоть немного, но отомстить за своих товарищей, жизни которых Жнецы отобрали. Она не могла сделать многого... но та ярость, что заполнила её чернильные глаза, сделала бы честь любому крогану. Мельком взглянув на Доргазара, она заметила, что его обуревают те же чувства. Никакого ужаса. Никакой паники. Только ярость и стремление выжить любой ценой. Батарианцы пробрались в центр лагеря, где засели в укрытии последние оставшиеся в живых охранники зоны эвакуации. Они были измучены, и даже неожиданная подмога не вызвала у них прилива радости. Они сдались, и были обречены. - Есть ещё что-нибудь на ходу?! - сквозь шум пальбы прокричал Доргазар, но ответом ему послужил лишь короткий кивок куда-то вперед. Он осторожно выглянул и увидел за спинами каннибалов товарный челнок, покрытый гарью, но не пробитый оружием. Доргазар снова спрятался в укрытии и сурово посмотрел на охранников. Думал он недолго, и старые навыки легко и непринужденно всплыли в памяти. - ХАРАК! - крикнул он с неожиданной яростью, заставив их вздрогнуть, - ЧЕКТ! ЧЕКТ! ЧЕКТ! - короткие, громкие и гневные звуки перекрыли всю пальбу и казалось, что их можно было услышать отовсюду. Это был приказ, которому обычно батарианцы обучают варренов. Это было оскорбление, это был настоящий пинок под задницу тем, кто уже отчаялся остаться в живых. Джохара неожиданно для себя улыбнулась, и поняла, что уверена в спасении, потому что этот старик выживет где угодно. Подобрав заедающий пистолет и несколько термозарядов, она присоединилась к военным, которые теперь уже смотрели на неё с интересом и некоторым неодобрением. "Что здесь делает подросток? Она будет помехой. Никто не будет её тащить за собой" - вот что читалось в их глазах. Старый командир выждал момент, когда каннибалы подошли к хлипкому курьерскому беспилотнику, самой большой деталью которого был топливный бак. Точный выстрел дробовика пробил потрепанный корпус, и уши Джохары заложило от грохота взрыва. - ЧЕКТ! ЧЕКТ! - вновь крикнул Доргазар и первый бросился сквозь огонь, раскидывая руками и прикладом дробовика горящих каннибалов. В нос ударил невыносимый запах горелой плоти, но несмотря ни на что все оставшиеся в живых бросились следом за старым командиром. Добежав до челнока, один из солдат залез внутрь и привел системы в готовность. Остальные отстреливались по мере сил, но двое из семерых охранников уже лежали в грязи, оставшись без надежды на то, что кто-то откроет их глаза, чтобы душа вылетела в загробное царство с этой полной несчастий земли. Пистолет Джохары в очередной раз заело, её руки тряслись, и пальба приносила мало пользы. Её выстрелы, если и попадали в цель, то были проигнорированы монстрами, сужающими кольцо вокруг челнока. Чьи-то сильные руки втащили её на борт, и тут раздался взрыв - очередной топливный бак не выдержал перегрузки. Огонь не добрался до батарианцев, но осколки покоробили корпус челнока в тот момент, когда последним на борт поднимался Доргазар. Торговое судно рвануло вверх, люк задраили, и каннибалы в лагере остались ни с чем, бесполезно стреляя вверх. Взрывом Доргазара отбросило внутрь челнока, и он рухнул на Джохару, придавив её тяжестью своего тела к полу. Открыв глаза, Корд по-отечески потрепал юную батарианку по голове, словно бы говоря: "Мы справились. Мы молодцы". Все выжившие, за исключением сосредоточенного пилота, заулыбались и нервно рассмеялись. Джохара, не выдержав переполняющих её чувств и адреналина, рассмеялась им в ответ, ощущая сладостный миг счастья. Это была их маленькая, общая победа. Их маленький триумф в череде смертей, несчастий и лишений. Хриплый смех Доргазара смолк. Все ещё нервно хихикая, Джохара попыталась поднять с себя старого командира, но такой вес оказался ей не по силам, а её дрожащие руки ощутили теплую влагу. Её смех превратился в отчаянное завывание. Она подняла к себе лицо Корда, глаза которого были пусты и безжизненны. - ДОРГАЗА-А-А-А-А-А-АР!!! Её крик потонул в реве надрывающегося двигателя.