Разве бывает когда-нибудь слишком поздно?

Их встретило бурное оживление, когда они подъехали к месту, где проводился бал-маскарад. Оркестр играл, танцевальная площадка была занята, и океан дружеских разговоров протекал по залу. Даже несмотря на то, что этот праздник был организован Лондонской театральной компанией, на нем присутствовали некоторые из самых влиятельных и богатых людей Лондона, ведь театр был любимым занятием высшего общества, а потому руководители театра обращались к богатым покровителям за финансовой помощью. Поэтому там было интересное сочетание гостей. На первый взгляд, в главном зале и освежительной комнате все соответствовало социальному этикету. Женщины были скромными и элегантными, мужчины — цивилизованными и интеллигентными. Однако при ближайшем рассмотрении второго этажа наблюдались некоторые махинации в актерской труппе. Некоторые мужчины принесли фляжки с крепкими напитками, которыми они с энтузиазмом наслаждались. Кроме того, некоторые женщины довольно громко смеялись, колоритно выражались и вели себя не приемлемо для леди в цивилизованном обществе. Когда они вошли в главный зал, Джон и Роберт быстро приобрели программки для дам. Роберт не стал терять времени, чтобы сделать свои намерения ясными для Марии. Он встал на надлежащем расстоянии от нее, а затем изящно наклонился и слегка махнул правой рукой, прежде чем посмотреть на нее со страстным выражением лица. — Мисс Карлайл, не окажите ли Вы мне честь потанцевать со мной? Глаза Марии засияли, а губы дрогнули, когда она восхитилась его галантностью. — С удовольствием, сэр, — ответила она, пытаясь соответствовать его светскому обращению. Роберт протянул руку и повел Марию на танцевальную площадку. Однако их первому танцу не суждено было состояться. Когда они приблизились к ней, директор Лондонского театра мистер Френсис Стюарт узнал своих звездных актеров (несмотря на их маски). Он быстро повел их знакомиться с влиятельными и богатыми гостями. Они знали, что у них не было выбора в этом вопросе, и последовали за ним. В то же время Фанни, Эдит, Джон и Маргарет нашли приятное место за столом с хорошим видом на танцевальную площадку и непосредственной близостью к освежительной комнате. Все они сели, наслаждаясь атмосферой. Маргарет и Джон сидели рядом друг с другом, а их спины были обращены к стене. Фанни и Эдит сидели напротив них, обмениваясь понимающими взглядами и легким разговором. Вскоре Эдит слегка подмигнула Фанни, прежде чем предложить посмотреть, что могла предложить им освежительная комната. Джон и Маргарет остались счастливо сидеть бок о бок. Ни Маргарет, ни Джону особо не нравились такие мероприятия. Они были рады сидеть на заднем плане и наблюдать, как люди стараются изо всех сил подняться по социальной лестнице. Джон был первым, кто заговорил своим глубоким хриплым голосом. Он должен был наклониться к Маргарет, чтобы он мог быть услышан среди музыки и болтовни, но и не говорить громко, чтобы прохожие не смогли услышать. — Вы знаете, Маргарет, я действительно имел это в виду, когда сказал, что Вы выглядите потрясающе, — она ощутила его теплое, посылающее дрожь дыхание на своей обнаженной шее. Он искренне посмотрел ей в глаза, чтобы увидеть эмоции, которые его слова вызвали. — Ну, Вы сами выглядите довольно красивым, — она тепло улыбнулась ему, ненадолго посмотрев в его кристальные голубые глаза, перед тем как застенчиво опустить взгляд на свои руки, лежащие на коленях. Она была взволнована тем, как он смотрел на нее. Осмелев, Джон переместил руку и положил ее поверх руки Маргарет. Посторонние ничего не заметили, так как перед ними был стол. Однако это было невероятно скандальное проявление привязанности между неженатыми мужчиной и женщиной в публичном месте. Джон осознавал, что они были на грани скандала, держась за руки. Они сидели в тишине, делая вид, что поглощены танцами перед ними. Но, по правде говоря, они были полностью поглощены друг другом и внутренними фейерверками, которые создавали такая близость и прикосновение. Пальцы Джона очерчивали легкие фигуры на ее коже, а большой палец ласкал ее запястье, каждый раз задевая тонкий браслет, который она носила. Маргарет была уверена, что собиралась взорваться от его действий. Джон просто не мог остановить себя, чтобы не прикасаться к ней. Ему нравилось наблюдать, как под его воздействием легкий румянец пополз по щекам Маргарет, а дыхание стало немного быстрее и глубже. Его позабавило то, что с полной решимостью в глазах она поддерживала беспечное выражение лица, хотя он знал, что он воздействовал на нее так же, как и она на него. Сердце Джона быстро стучало в его груди. Он ощутил, что ему стало невероятно жарко в пиджаке, и ему захотелось ослабить свой шейный платок. Между тем… Мария и Роберт переходили от одного богатого покровителя к другому, принимая похвалы за их участие в игре. Мария почувствовала себя неловко, когда некоторые мужчины среднего возраста смотрели на нее так, как будто она была куском мяса, и Роберт разделял это неудобство, когда женщины среднего возраста, казалось, заискивали с ним. Когда они совершили обход зала, Мария вежливо попросила у мистера Стюарта извинения и поспешила покинуть толпу, направившись к лестнице. Роберт последовал за ней, не желая оставлять ее в одиночестве. В то время как это было довольно неприлично для леди быть без компаньонки и наедине с мужчиной, Роберт предпочел, чтобы она была с ним, а не одна. Он защищал Марию, хорошо осознавая, насколько она была молода. На втором этаже было шумно. Они прошли по людному коридору, пока не нашли тихую и уединенную комнату. В комнате было большое окно, которое позволяло лунному свету проливаться каскадом, обеспечивая романтическую атмосферу. Мария подошла к окну и посмотрела на ночное небо. Честно говоря, она еще не оправилась от событий прошедшего дня. Ее ранний разговор с матерью об ее прошлом, настоящих отношениях с мистером Торнтоном и несбывшемся романе между ними двумя оставил ее в замешательстве. Ей было неприятно, что все пришли к пониманию того, как все будет продолжаться между ней и Робертом фактически без их ведома. Она ненавидела, что у нее не было никакого контроля, и они должны ждать. К тому же в глубине души она испытывала страх, ведь она сомневалась, что Роберт действительно будет ждать ее. Это было для нее слишком много, и она не знала, как справиться со всем этим. Роберт стоял позади Марии, когда она оглянулась на него. Он мог сказать, что она была обеспокоена, по тому, как она поджала губы и свела брови. Он осторожно взял ее руки и полностью повернул ее к себе лицом. — Поговорите со мной, — прошептал он. Мария глубоко вдохнула, осознавая, что эмоции переполняют ее, и она была не в состоянии здраво мыслить. — Ваш дядя поговорил с Вами? Об… — Мария не могла закончить фразу от кома в горле, и слезы навернулись на глаза. Роберт наклонился так, чтобы его глаза были на уровне глаз Марии, а его руки обхватили ее лицо. — Да, мой дядя сказал мне, что мы должны подождать, пока Вам не исполнится восемнадцать. Мария чуть-чуть задрожала. Она просто смотрела на него со слегка прищуренными глазами. — Я просто ненавижу, что они диктуют условия нашим отношениям, — прошептала она. — Я тоже ненавижу это, однако Вы знаете также как и я, что это не конец. То, что мы чувствуем друг к другу, не знает границ времени или пространства, — Роберт говорил спокойно, пытаясь придать себе уверенности, однако огонь в ее глазах подсказывал, что это не сработало. — Я не хочу ждать, — выдохнула она. В настоящее время ее глаза блестели от непролитых слез, которые готовы были вылиться наружу. — Я также не хочу ждать, но Вы, конечно, видите, что наши семьи просто хотят сделать как лучше для нас, — Роберт делал все возможное, чтобы быть тактичным, несмотря на глубокую боль в его сердце, которое не хотело ждать и секунды. Мария просто смотрела на Роберта в тишине. Она все еще не могла понять, как это могло быть к лучшему. Она застряла в своем водовороте эмоций и не могла дальше себя контролировать. Мария начала тихо плакать, прежде чем попытаться заговорить. — Я уезжаю завтра в Кадис, Роберт, — она сделала глубокий вдох, не смотря в его глаза, чтобы попытаться успокоиться. — Я не готова сказать Вам прощальные слова, — прошептала она. Огорченный вид Марии заставил сердце Роберта сжаться. — Мария… — сказал он. Он говорил ласково, умоляя, чтобы она посмотрела на него. Он нежно поднял ее подбородок указательным пальцем так, что она вынуждена была посмотреть на него. Когда Роберт произнес ее имя, волна эмоций захватила ее. — Мария, это не будет прощанием. Он сделал робкий шаг ближе к ней так, что их тела почти соприкоснулись. Он наклонился и прошептал ей на ухо: — То, что я чувствую, никогда не изменится… Я обещаю. Он нежно обнял ее, и она мгновенно положила свою голову ему на грудь, позволяя себе тихо плакать. Ее руки крепко сжимали материал его пиджака, не желая отпускать. Он поцеловал ее в висок и оперся подбородком о ее макушку. Одинокая слеза скатилась по его щеке, когда он подумал о том, что это была последняя ночь перед тем, как он сможет увидеть ее через некоторое время. Он крепко сжал ее в своих объятиях, наслаждаясь теплом ее тела. Он также не хотел говорить прощальные слова. Было не ясно, как долго они стояли в таком положении. Роберт гладил спину Марии круговыми движениями и, в конце концов, она перестала плакать, и ее дыхание нормализовалось. Роберт ощутил это и, взяв контроль над своими эмоциями, отступил на шаг назад. Он позволил своим рукам пробежать вниз от плеч к запястьям по всей длине ее рук. Он внимательно смотрел на нее, как будто наслаждался тем, каким ангелом она выглядела в лунном свете. — Мария, давайте не будем проводить наше время в грусти… Потанцуйте со мной.