Война и Страсть.

* Флешбек. Новый Орлеан. Неделю назад. Переезд Кетрин в особняк Майклсонов. * — Во избежание ссор в доме, Никлаус, - Элайджа следует за своим братом, который не намерен его слушать. — Еще неделя не прошла, а Кетрин Пирс уже повернула все верх дном в Новом Орлеане, и зачем ты ее вернул, брат? Ей самое место в Аду, - отвечает Клаус, садясь в кресло. — Я соглашусь на переезд своей дочери, если ты пообещаешь, что Кетрин не будет приглашена в те апартаменты. — Я вернул ее, потому что у меня есть чувства к этой женщине, и ты всегда знал об этом, брат. Даю тебе слова, что Катерина не навредит Хоуп, - отвечает Элайджа. — Элайджа! - Кетрин появляется в дверном проеме гостиной с книгой в руках, и на ней одеты лишь короткие спортивные ласины и прозрачный топ. — Я нашла книгу, которую ты просил. — Спасибо, Катерина, - улыбается Майклсон, когда Кетрин садится к нему на колени и тянется за вазой с фруктами, стоящей на столике, что Клаус может лицезреть, зону ее декольте. — Мне пора, - шипит Майклсон, поднимаясь с кресла. — Пообщаюсь с Камиллой. — Надо же, у тебя появился личный психотерапевт, и как она терпит тебя, - произносит Кетрин, беря в вазы яблоко. — Я вот не знаю, как моя брат терпит такую стерву, как ты, - отзывается Клаус, покидая гостиную. — Катерина, помни, что ты мне обещала, - Элайджа смотрит ей в глаза. — Я не провоцирую Хейли, и Ребекка следит за мной, - улыбается Кетрин, взъерошивая его волосы. — В восемь я буду ждать тебя в ресторане, ты ведь хотела поужинать, - говорит Элайджа. — С вишней, - улыбается Кетрин. — Я закажу торт с вишней, и буду готова в восемь, но поужинаем мы здесь, Элайджа, хорошо? Мне так понравилось в прошлый раз. И нужно же привыкать к тому, что я здесь живу. — Как пожелаешь, Катерина, - отвечает Майклсон, прикрывая свои глаза. — Мне нужно уехать по делам. — Хорошо, дорогой, у меня тренировка с Фреей, - Кетрин целует Элайджу, и спешит подойти к вошедшей в комнату Фрее. - - - Бойцовский клуб Марселя. - - - — Эта новая женщина Элайджи, - вздыхает Винсент придерживая грушу для бития. — Клаус сказал, что она опасна, - Ками продолжает бить грушу. — Это ведь она устроила бойню в твоем баре, - спрашивает регент. — Я доверяю тебе, Винсент, ты мой лучший друг, - вздыхает блондинка. — Я думала, что в Новом Орлеане один псих, а теперь их двое. Ту бойню устроила Кетрин. Она узнала о связи Элайджи и Хейли, и это я поняла со слов Ребекки. Она напилась и убивала. . Но, Элайджа ее остановил. — Как же искусно она всех обманула, эта женщина и вправду опасна, - хмыкает Винсент смотря Ками в глаза. — Она даже Дьявола обманет. — Даже, если Дьявол – это я? – ухмыляясь спрашивает Клаус проходя к блондинке и регенту. - - - Кетрин Пирс не хватает многого, чтобы считать это место и своим домом, ведь это и не ее дом, вовсе, но у них действительно что-то вроде одного мира двоих, в комнате Элайджи. Майклсон уезжает по делам, чтобы помочь стаи Хейли. После тренировки, с Фреей, она складывает его футболки и развешивает его пиджаки, на нижнюю полку шкафа Кетрин ставит коробку, с старинными вещами. Стирает пыль со статуэток и ваз, которые так дороги Элайджи, зажигает ароматичную палочку, и ставит на прикроватную тумбочку подставку для айфона, чтобы можно было слушать музыку. Она знает, что Элайджа счастлив, когда его окружают чистота и музыка. После вчерашней ночи она убедилась, что Хейли и Клаус не правы, в том, что Элайджа относится к ней, как к женщине на ночь и для отвлечения. Она по-прежнему главная женщина в его жизни. Кетрин заказывает торт с вишней, и перетаскивает журнальный столик в их с Элайджей комнату. Одевает одно из своих лучших платьев цвета морской волны во время бури, зажигает свечи и включает музыку, когда Элайджа появляется на пороге их комнаты. — Мне нужен лишь один танец, потанцуй со мной... Он положил ладонь ей на плечо, и Кетрин прижалась к нему, закрыв свои глаза. Сегодня она решила сказать ему правду. Она не смеет его обманывать : ни себя, ни его. — Значит, ты решил променять меня, ту, которая ради тебя готова умереть, ту которую называл главной женщиной в своей жизни, на нее, на эту волчицу, которую знаешь несколько нет? Которая успела переспать с твоим братом, и родить ему дочь.... Все же ты любил не меня, а свои страдания, и нашел их в Хейли. Я права? Ты вернул, меня, что разозлить ее. Однажды ты сказал : « — Я хотел сделать тебя главной в моей жизни, но если ты хочешь быть шлюхой, так и будет. Вот как нужно обращаться с тобой. » Теперь ты обращаешься со мной как с шлюхой? Я утратила твое доверие? У нас любовь с лёгким безумием, и нарушением правил. Мне так нравится, и я люблю тебя... — Катерина... Прошу тебя. Я тогда был во власти гнева… Все не так просто. Ей очень тяжело. Ей так тяжело, Катерина. У нее забрали ребенка. И наши чувства… Она вышла замуж, чтобы вернуть Хоуп домой и объединить стаю. Он оправдывался. Он сам понимал это, он чувствовал, что неправ, что нельзя вот та, и Кетрин чувствовала тоже самое. Он не будет отталкивать Кетрин на этот раз. Он доверится ей, и позволит этой любви поглотить его. Поглотить их. — Благородный Элайджа в своем репертуаре, и ты сделал свой выбор. Мне уехать и ждать, когда тебе надоест решать семейные проблемы, и ты будешь на грани нервного срыва, как в прошлый раз? Помнишь? Хорошо, я буду ждать Элайджа, чтобы потом ты оставил меня. Вновь. Сейчас я не хочу скрываться от Клауса, из-за которого потеряла многое. Я хочу жить рядом с тобой. Я хочу быть рядом с тобой, но ты сделал свой выбор. Элайджа внимательно всматривается в черты ее лица, и глаза полные боли и разочарование. Она отстраняется он него стуча высокими каблуками. Она вновь позволяет ему решать. — У тебя крем на губе, Катерина. — Я съела пару кусочков торта, пока жала тебя, Элайджа. Видимо в моей жизни столько горечи, что я признаю только вишню. Моя любимая ягода. Говорит Кетрин, когда Элайджа тянется ее к себе и вовлекает в поцелуй. Сейчас он не отпустит ее. Сейчас он докажет, что их любовь переживает все Их любовь, пережившая расставание, вознаграждается вечностью. Элайджа думает, что у них, возможно, есть будущее вместе. Он верит в вечность рядом с ней. *Франция.* — Минск освобожден! - радостно сообщает Ребекка, вбегая в комнату. — И что с того? - бурчит Клаус, удобно расположившись у камина. — Направление запад, вот что, - улыбается Ребекка, одергивая ткань платья. — Впереди Берлин, и мы должны быть готовыми к битве. Мы ведь будем участвовать в битве за Берлин? Да? — Нет, Ребекка, - Клаус смотрит на сестру, зная, что переубедить сестру ему не удасться. — Я предппочитаю действовать, когда это действительно нужно. — Сейчас это действительно нужно, Ник, скажи ему, Элайджа, - Ребекка оборачивается в сторону Элайджи. — Всему свое время, Ребекка, - утверждает Элайджа, перелистывая страницу книги. — Элайджа, когда ты стал таким? Холодным? Бессердечным? - Ребекка пытается восстановить свое дыхание. — С того момента, как ушла Катерина, и забрала мой огонь, - отвечает Майклсон продолжая читать книгу. — Вот, Ник, ты даже Элайджу решил счастья, не говоря уже обо мне, - повышая тон, произносит блондинка. — Я хочу сражаться! Сражаться, а не сидеть и не развлекаться! — Ребекка, у тебя характер, как у нашего отца, - вздыхает гибрид. — И когда я приструню тебя, сестра? — Никогда! Никогда, Ник! - вампирша сжимает свои руки в кулаки. — Я ухожу с французской армией. Я буду сражаться! Темнота не позволяют полностью увидеть выражение лица Ребекки, но Клаус уверен, что она настолько зла, что обнажает клыки. И она уходит. И Клаус отпускает сестру. Отпускает зная, она ничего не боится. Ребекка боится мало чего. Она, если захочет, может разгромить целую армию. Клаус повидал многое. Он не поучаствовал в Первой мировой войне, убил больше сотни людей и нажил миллиарды врагов. Он отпускает сестру, зная, ее характер, и зная, что она наиграется и вернется. Отвлечется, поиграет в войну и вернется. *США.* Кетрин Пирс любит Вашингтон. Она любила дождь и смог Лондона, но в этом городе сейчас безопасно. Лондон напоминал ей о ней, и переехав в свою квартиру в Вашингтоне Кетрин думала, что сможет забыть о нем. Ее отъезд в Вашингтон должен был стать ее очередной ссылкой. Она должна была забыть. Но, она помнит. Помнит все. — На улице снова дождь? - шепчет Пирс. — А разве он здесь когда-нибудь заканчивается?- ведьма по имении Алекс смотрит на Пирс. — Ни за что, не поверю, что ты вернулась, по своей воли, Кетрин. Очередная ссылка. — Ты права Алекс, - заверяет Пирс. — Я в этом уверена. — А как у тебя с Элайджей, - смеется Алекс, шутливо отпихивая от себя вампиршу. — Не верю, что твой любовник не спас тебя, или ты решила променять свой статус его любовницы на статус: " Бывшая." — Если всё ещё больно, история, значит, не закончилась, - вздыхает Кетрин. — Наша история с Элайджей еще не закончилась… У нас все сложно… *Минск.* Она воскресла, потому что все еще верила и любила. Раиса открывает свои глаза, смотря на склонившуюся над ней Веру. — Где я? - хрипит Раиса. — В госпитале, а точнее, то, что от него осталась, - объясняет медсестра. — Ты ничего не помнишь? — Я видела Яна, - с облегчением отвечает Раиса. — После того, как ты выхватила оружие у Тимофея Федоровича и все начали кричать : « Ура. » нас услышали солдаты и подпольщики. Минск освободили во второй половине дня. Раненых перенесли сюда. Хирург вытащил осколок, и я не понимаю, почему твоя рана зажила так быстро. Ты пролежала без сознания несколько дней. Я думала, что ты не очнешься Раиса. Наши войска направляются на запад. — Запад? Мне нужно в Тростянец, - Раиса пытается подняться с постели, но она еще слишком слаба. — Мне нужно спасти Яна! Мне нужно идти! Я спасу его! Я спасу его, и мы вместе будем бороться до конца! Я спасу его! — Лежи, тебе нельзя вставать, - Вера пытается удержать Раису, которая словно обезумела, и пытается ее оттолкнуть. — Все будет хорошо… У Веры нет другого выхода, как вколоть Раиса снотворное. Она ощущает тяжесть. Тяжесть давит на ее разум. На иголке остается кровь, и шпиц падает на пол. Она чувствует тяжесть. Тяжесть, давящую на нее. Раиса недостаточно сильна, чтобы сопротивляться, и вампирша падает на пол. Польша во Второй мировой войне. В общем плане кампании Вооруженных Сил СССР на 1945 год наиболее подробно было разработано январское наступление, которое намечалось развернуть от Балтики до южных отрогов Карпат, в ходе его советским войскам предстояло разгромить противника в Польше, завершить освобождение польского народа от гитлеровской тирании. Немецко-фашистское командование стремилось любой ценой удержать Польшу. На ее территории, на фронте от Сероцка до Ясло, оно имело 30 дивизий, 2 бригады и гарнизон Варшавы в составе 4–5 крепостных пехотных батальонов. Кроме того, в городах Польши в качестве гарнизонов располагались до 50 отдельных батальонов, которые в последующем были использованы в боях против советских войск. Из семи оборонительных рубежей между Вислой и Одером наиболее подготовленным был первый — вислинский. Его плотно занимали главные силы группы армий «А». Остальные рубежи не были заранее заняты войсками, они предназначались для того, чтобы в случае прорыва Красной Армии последовательной обороной здесь обескровить ее войска и не допустить их к Одеру. Задачу освобождения Польши Ставка возложила на 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты. Правее должны были наступать войска левого крыла 2-го Белорусского фронта, а левее — войска правого крыла 4-го Украинского. Операция по освобождению польских земель к западу от Вислы получила название Висло-Одерской. Основная ее идея состояла в том, чтобы одновременными сильными ударами на нескольких участках взломать оборону гитлеровцев, быстро ввести в образовавшиеся бреши крупные массы войск и, развивая успех танковыми и механизированными соединениями, стремительно преследовать противника. При этом предполагалось занять промежуточные рубежи вражеской обороны раньше отступающих немецких частей или резервов. Важная роль в операции отводилась авиации. Решения обоих командующих фронтами были подчинены этой основной идее. Они предусматривали нанесение двух основных мощных ударов в направлении на Познань и Бреслау, чтобы быстро прорвать всю глубину обороны врага, рассечь его группировку на изолированные части и уничтожить их. Исходным рубежом наступления была река Висла. 1-й Белорусский фронт (командующий маршал Г. К. Жуков, член Военного совета генерал К. Ф. Телегин, начальник штаба генерал М. С. Малинин) наносил главный удар с магнушевского плацдарма в общем направлении на Познань. Одновременно его войска вели наступление с пулавского плацдарма в общем направлении на Радом, Лодзь. Часть сил фронта, действовавшая на правом крыле, должна была разгромить варшавскую группировку противника. Войска 1-го Украинского фронта (командующий маршал И. С. Конев, член Военного совета генерал К. В. Крайнюков, начальник штаба генерал В. Д. Соколовский) наносили мощный удар с сандомирского плацдарма в общем направлении на Бреслау. Преимущество этих фронтов над противником в людях и боевой технике было еще большим, чем общее превосходство на всем советско-германском фронте. В их составе насчитывалось 2203,7 тыс. человек, 33 500 орудий и минометов, свыше 7 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок, 5 тыс. боевых самолетов. Это составляло одну треть орудий и минометов, более половины танков и САУ, одну треть самолетов всей действующей армии. Операции предшествовала тщательная подготовка войск. Они пополнялись людьми, техникой и вооружением. Миллионы снарядов и мин были доставлены на огневые позиции артиллерии. Непрерывно совершенствовались тактические приемы боя, организация управления и взаимодействия всех родов войск и авиации. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации доводили до воинов боевые задачи частей и подразделений, разъясняли политическое значение борьбы за полное освобождение Польши. Население освобожденной части Польши, благодарное Красной Армии за спасение от фашистского ига, старалось всячески помочь ей. Оно предоставляло в распоряжение советского командования помещения для расквартирования частей, выделяло конный транспорт, участвовало в строительстве и ремонте дорог, мостов. Начало операции, как уже указывалось, было ускорено просьбой союзников облегчить их тяжелое положение, в которое они попали в результате наступления немецко-фашистских войск в Арденнах и Вогезах. 12 января ударная группировка 1-го Украинского фронта, а 14 января ударная группировка 1-го Белорусского фронта перешли в наступление. Тысячи орудий, минометов и установок реактивной артиллерии обрушили на врага уничтожающий удар. И хотя из-за плохой погоды резко ограничивались действия соединений 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко и 2-й воздушной армии генерала С. А. Красовского, главная полоса обороны на вислинском рубеже была прорвана в первые же сутки. Введенные в сражения танковые соединения, развивая успех пехоты, стремительно продвигались на запад. Преодолевая или обходя отдельные очаги сопротивления, подвижные части захватывали подготовленные позиции в тылу врага и тем самым лишали его возможности закрепиться на них. Войска 1-го Украинского фронта, продвинувшись за четыре дня до 100 км, заняли крупный город Кельце. При этом особенно отличились 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко, 3-я гвардейская армия генерала В. Н. Гордова и 13-я армия генерала Н. П. Пухова. Форсировав реку Пилица, они оказались в глубоком тылу противника, занимавшего оборону в районе Островца. Гитлеровцы стали поспешно отходить. Советские танкисты неотступно преследовали и уничтожали их. 17 января соединения 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко, 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова и 52-й армии генерала К. А. Коротеева с боем преодолели вражескую оборону на реке Варта и штурмом овладели военно-промышленным центром Польши — городом Ченстохова. Первыми ворвались в город танкисты и автоматчики под командованием Героя Советского Союза майора С. В. Хохрякова. За умелые действия и личную храбрость, проявленные в тех боях, этот отважный командир был награжден второй медалью «Золотая Звезда». Успешно наступали и войска 1-го Белорусского фронта. За первые два дня они продвинулись в глубину обороны врага на 25–50 км и нанесли ему тяжелые потери. 16 января 69-я армия генерала В. Я. Колпакчи и 11-й танковый корпус штурмом овладели городом Радом и затем стали стремительно продвигаться на Лодзь. Тем временем 47-я армия генерала Ф. И. Перхоровича и 61-я армия генерала П. А. Белова обходили Варшаву с севера и юга. Части 2-й гвардейской танковой армии генерала С. И. Богданова ударили по варшавской группировке противника с тыла. Почувствовав угрозу окружения, враг стал оставлять свои позиции. В ночь на 17 января перешла в наступление 1-я армия Войска Польского под командованием генерала С. Г, Поплавского. Ей была предоставлена честь первой вступить в столицу своего государства. Она форсировала Вислу севернее и южнее Варшавы, сломила сопротивление противника и утром 17 января ворвалась в столицу. Вслед за ней вступили в город и советские части. Варшава, одна из красивейших столиц в Европе, теперь лежала в руинах. Гитлеровцы разграбили город и почти полностью истребили его население. Темпы преследования врага нарастали с каждым днем. Советские воины стремились как можно скорее ворваться в фашистское логово. Расстояние до границ Германии, до Одера, до Берлина все более и более сокращалось. Партийно-политическая работа велась под лозунгами: «Вперед, в Германию!», «К Берлину!», «Освободим наших братьев и сестер, угнанных фашистами в неволю!». Успех ее достигался усилиями тысяч и тысяч коммунистов, и прежде всего парторгов подразделений. «...Они, — пишет Э. Г. Казакевич в романе «Весна на Одере» о парторгах, — были представителями партии большевиков — пусть маленькими деятелями, но все-таки деятелями. И им мало было просто хорошо сражаться и, если нужно, умирать, — они должны были заражать высоким боевым духом своих товарищей. Они были самыми кончиками нервов, пронизывающих весь организм армии». Быстрому продвижению советских войск на познанском и бреслауском направлениях в значительной мере способствовало наступление 3-го и 2-го Белорусских фронтов в Восточной Пруссии и на северо-западе Польши и 4-го Украинского фронта в южных районах Польши. 18 января армии 1-го Украинского фронта развернули борьбу за Верхне-Силезский промышленный район. На другой день соединения 3-й гвардейской танковой, 5-й гвардейской и 52-й армий подошли к Бреслау, а войска левого крыла фронта (60-я армия генерала П. А. Курочкина и 59-я генерала И. Т. Коровникова) освободили древнюю столицу Польши — Краков. Продвигаясь вперед, они обходили с юга группировку противника, находившуюся юго-западнее Ченстоховы. С севера по ней нанесла удар 21-я армия генерала Д. Н. Гусева. Однако враг отчаянно сопротивлялся, пытаясь удержать этот богатый промышленный район с его крупнейшими предприятиями по добыче угля, производству металла, синтетического горючего и боеприпасов. Чтобы быстрее сломить упорство гитлеровцев и избежать разрушения этих предприятий, сохранив их для польского народа, советское командование предприняло охватывающий маневр силами 3-й гвардейской танковой армии и 1-го гвардейского кавкорпуса. Под угрозой окружения противник был вынужден поспешно отступить. Западнее Силезского района он подвергся окончательному разгрому. В период с 23 января по начало февраля войска 1-го Украинского фронта на широком фронте вышли на Одер. Форсировав реку в районах Олау (Олава) и северо-западнее Оппельна (Ополе), они захватили и расширили плацдарм на ее западном берегу. К северо-западу от Бреслау достигли реки 3-я гвардейская, 13-я и 4-я танковая армии, у самого города — 52-я армия и 6-я армия генерала В. А. Глуздовского, а юго-восточнее Бреслау — 5-я гвардейская и 3-я гвардейская танковая армии. Отчаянные попытки врага остановить советские войска на Одере были сорваны. Приумножая боевую славу героев форсирования Днепра, воины Красной Армии в боях за плацдармы на Одере показали чудеса доблести, отваги и боевой выучки. Тысячи наиболее отличившихся воинов удостоились государственных наград. Многим бойцам и командирам было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Войска 1-го Белорусского фронта 18 января завершили уничтожение вражеских войск, окруженных к западу от Варшавы, а на другой день овладели крупным промышленным городом Лодзь. При этом отличились 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова, 33-я армия генерала В. Д. Цветаева и 69-я армия генерала В. Я. Колпакчи. Наступление развивалось в быстром темпе. В связи с тем что войска правого соседа — 2-го Белорусского фронта начали продвигаться на северо-запад, в район Эльбинга (Эльблонг), между ним и 1-м Белорусским фронтом образовался разрыв. Гитлеровцы решили воспользоваться создавшейся брешью и нанести контрудар с севера во фланг 1-го Белорусского фронта. Для этого они сосредоточили в Восточной Померании крупные силы. Чтобы надежно обеспечить правое крыло фронта, командующий ввел в сражение армии второго эшелона (в том числе 1-ю армию Войска Польского) и часть сил ударной группировки. Главные же силы фронта продолжали стремительно продвигаться на запад. Вскоре они окружили познанскую, а затем шнейдемюльскую группировки врага. 29 января войска 1-го Белорусского фронта вступили на территорию Германии. Каждый воин, каждый советский человек испытывал чувство радости и глубокого удовлетворения: фашисты посеяли ветер, теперь пожинают бурю. Продвигаясь к Одеру, объединения фронта к 3 февраля полностью очистили от противника правый берег реки, форсировали ее и захватили плацдармы в районе Кюстрина (Костшин). На Одер вышли на широком фронте шесть армий, в том числе две танковые. В начале февраля полным успехом завершилась эта операция — одна из крупнейших наступательных операций Великой Отечественной войны. Она была развернута в полосе до 500 км, на глубину 500 км и продолжалась 23 дня. Средний темп продвижения советских войск составил 25 км в сутки, а танковых и механизированных соединений — 30–35 км. В ходе операции враг понес огромный, невосполнимый урон: было разгромлено 25 и уничтожено 35 его дивизий. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов захватили богатые трофеи: до 14 тыс. орудий и минометов, около 1400 танков и штурмовых орудий, много другого вооружения, боевой техники и снаряжения. Это крупное поражение вынудило германское командование перебросить в полосу наступления Красной Армии дополнительно более 29 дивизий, 4 бригады и значительное количество техники и вооружения с других участков советско-германского фронта, с западного и итальянского фронтов, а также из резерва. Успех грандиозного наступления советских войск получил большой международный резонанс. Так, У. Черчилль 27 января 1945 г. писал И. В. Сталину: «Мы восхищены Вашими славными победами... Примите нашу самую горячую благодарность и поздравление по случаю исторических подвигов». К началу февраля обозначился большой успех наступления и на других направлениях. Соединения 2-го Белорусского фронта достигли побережья Балтики в районе Мариенбург (Мальборк), Эльбинг и окончательно отсекли восточнопрусскую группировку противника. Это значительно облегчило действия советских войск в Польше. Наступавшие в предгорьях Карпат войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала И. Е. Петрова в течение января продвинулись по территории Южной Польши и Чехословакии на 100–200 км и вышли на линию Бельско-Бяла Заколане, Попрад. В результате январского наступления Красная Армия освободила большую часть западных районов Польши. Боевые действия велись уже на германской территории. Здесь советские воины вывешивали плакаты с лаконичной выразительной надписью «Вот она, фашистская Германия!». Их снова и снова обжигало чувство ненависти к гитлеровцам, ввергшим мир в бездну самой кровопролитной и разрушительной из войн, которые когда-либо знало человечество, к фашистскому строю, породившему дикие орды презренных и подлых убийц, насильников, грабителей, повинных в гибели миллионов людей и опустошении многих богатейших земель. Это чувство заставляло советских воинов усиливать удары по врагу, повышать темпы наступления. Теперь они уже находились на подступах к Берлину: до него оставалось всего 60–70 км. Гитлеровские войска тем временем лихорадочно закреплялись на рубежах по Одеру и так называемому Померанскому валу, рассчитывая не допустить дальнейшего продвижения советских армий в глубь Германии. В Померании готовилась нанести контрудар немецкая группа армий «Висла», созданная 25 января. Советское командование, разгадывая намерения врага, принимало необходимые меры к их срыву. В феврале — марте главные усилия Красной Армии были направлены против группировок противника на территории Восточной Померании, Нижней и Верхней Силезии, Восточной Пруссии. Одновременно шли напряженные бои за удержание и расширение плацдармов, занятых на западном берегу Одера. Часть советских войск выходила на рубеж реки Нейсе. В Восточной Померании гитлеровское командование сосредоточило две армии из состава группы армий «Висла», которые угрожали с севера соединениям 1-го Белорусского фронта, выдвинувшимся к Одеру. Немецкие войска, стремясь закрепиться в Померании и сохранить пути в Восточную Пруссию, решили нанести контрудар силами 16 пехотных, 4 танковых, 2 моторизованных дивизий, 5 бригад, 8 отдельных групп и 5 гарнизонов крепостей. В резерве группы армий «Висла» находились 4 пехотные и 2 моторизованные дивизии. Ставка Верховного Главнокомандования, оценив сложившуюся обстановку, освободила 2-й Белорусский фронт от дальнейшего участия в боевых действиях на территории Восточной Пруссии и поручила ему ликвидировать восточнопомеранскую группировку врага. Войскам фронта предстояло очистить от противника побережье Балтийского моря от устья Вислы до устья Одера и овладеть портами Данциг (Гданьск) и Гдыня. 10 февраля они перешли в наступление, но продвигались крайне медленно: сказывались малочисленность дивизий (в них насчитывалось по 4–5 тыс. человек), утомленность людей предшествующими боями, недостаток артиллерии и танков. Противник же занимал здесь заранее созданный, сильно укрепленный оборонительный рубеж — Померанский вал, который состоял из нескольких хорошо оборудованных в инженерном отношении оборонительных полос. Учитывая все это, Ставка приняла более решительные меры. К разгрому померанской группировки кроме 2-го Белорусского фронта она привлекала войска 1-го Белорусского фронта, включая его танковые армии, и 1-ю армию Войска Польского. В операцию подключилась также часть сил Балтийского флота. Развивая наступление, советское командование нанесло по вражеской группировке два мощных удара: один — 24 февраля силами 2-го Белорусского фронта из района Линде на Кёзлин, другой — 1 марта силами 1-го Белорусского фронта из района юго-восточнее Штаргарда на Кольберг (Колобжег). Наступающие армии рассекли восточнопомеранскую группировку и вышли к побережью Балтийского моря. Польские войска, выйдя в район Кольберга, водрузили там народное знамя своей родины. Советское Верховное Главнокомандование, отмечая заслуги 1-й армии Войска Польского в разгроме врага в Померании, присвоило многим ее частям и соединениям наименование Померанских. С выходом к морю войска 2-го Белорусского фронта повернули к востоку, в направлении на Данциг, а 1-го Белорусского — на запад, к низовьям Одера. К концу марта Восточная Померания была полностью очищена от вражеских войск, соединения 2-го Белорусского фронта овладели портами Гдыня и Данциг. Одновременно с ликвидацией противника в Померании развернулись сражения в Нижней и Верхней Силезии. Здесь войска 1-го Украинского фронта должны были нанести поражение силезской группировке, выйти на рубеж реки Нейсе, занять более выгодные исходные позиции для последующих ударов на берлинском и дрезденском направлениях, а также охватить с севера вражеские войска, действовавшие в Чехословакии. Фронту противостояли 26 пехотных, 4 танковые, 2 моторизованные дивизии, а также танковая бригада и корпусная группа «Бреслау». 8 февраля с плацдарма севернее Бреслау войска правого крыла 1-го Украинского фронта (3-я гвардейская, 13-я, 52-я общевойсковые, 4-я и 3-я гвардейская танковые армии) начали Нижне-Силезскую операцию. Удары наносились из района южнее Глогау (Глогув) в направлениях на Котбус и Пенцих. Оборона противника в Нижней Силезии была прорвана в первый же день наступления. Развивая успех, советские армии к 24 февраля продвинулись более чем на 100 км и вышли на рубеж реки Нейсе в полосе 100 км, от ее устья до Пенциха. При этом они, осуществив смелый маневр, окружили гарнизоны крепостей Бреслау и Глогау. Оборона гитлеровцев по Одеру была прорвана в этих районах. 15 марта войска левого крыла фронта (5-я гвардейская, 21, 59, 60-я и переброшенная сюда 4-я танковая армии, три танковых и механизированных корпуса) приступили к Верхне-Силезской операции. Разгромив оппельнскую группировку врага, они вышли к предгорьям Судет, на границу Чехословакии. В результате этой операции войска левого крыла в районе юго-западнее Оппельна окружили и к исходу 20 марта разгромили свыше пяти дивизий противника. Таким образом, к концу марта соединения 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов достигли побережья Балтийского моря и рек Одер и Нейсе. Плацдармы, захваченные советскими войсками в начале февраля на Одере, севернее Франкфурта, к концу марта были расширены. 4-й Украинский фронт в течение февраля — марта 1945 г. продолжал наступление в Карпатах и на подступах к Моравска-Остраве. Продвинувшись на правом крыле на 35 км, а на левом — на 75 км, его войска к концу марта вышли на линию 15–20 км северо-восточнее Моравска-Остравы, Истебна, Врутки. Здесь они вынуждены были закрепиться: враг отстаивал этот важный промышленный район с особым упорством. В ходе наступления командиры, политработники, все коммунисты вели большую разъяснительную работу среди населения освобождаемых районов. Особенно важно было раскрыть суть освободительной миссии Красной Армии перед населением Германии. Фашистская пропаганда настойчиво внушала немцам, будто советские войска намерены истребить германский народ. Пытаясь связать судьбу всей нации и армии с судьбой фашистской клики, гитлеровцы рассчитывали мобилизовать дополнительные силы для продолжения преступной войны, получить время для дипломатических маневров, чтобы расколоть антифашистскую коалицию и тем самым отсрочить час справедливого возмездия. Однако население Германии вскоре убедилось, что Красная Армия вела войну не за уничтожение немецкого народа, а за ликвидацию фашистской армии и гитлеровского правительства, ненавистного народам «нового порядка» в Европе. Главным итогом наступления Советских Вооруженных Сил на варшавско-берлинском направлении было освобождение Польши. Наконец-то истерзанный, измученный польский народ вздохнул свободно. В годы оккупации он испытал невероятные муки. Гитлеровцы унижали и оскорбляли его национальное достоинство, уничтожали польскую культуру. В стране господствовал кровавый террор. Каждый день фашистской оккупации приносил гибель в среднем 3 тыс. ее жителей. Польша была покрыта сетью концентрационных лагерей, в которых гибли тысячи польских антифашистов, советских военнопленных, а также граждан многих других стран Европы. Весь мир знает о концлагере в Освенциме, недалеко от Кракова. Это был гигантский лагерь смерти. Одновременно в нем содержалось от 180 до 250 тыс. узников. До 1945 г. ежедневно туда прибывало три — пять железнодорожных эшелонов с людьми. И ежедневно здесь погибало 10–12 тыс. заключенных. Всего в лагере гитлеровцы истребили не менее 4 млн. человек. Польский народ мужественно вел борьбу против ненавистных оккупантов. Никакие репрессии не могли сломить его волю к сопротивлению. Особенно активно действовали партизаны под руководством польского штаба партизанского движения. Плечом к плечу с польскими патриотами героически сражались советские партизанские отряды. Только в районе Липских и Яновских лесов активную боевую деятельность вели около 3 тыс. польских и советских партизан, которые контролировали большую территорию на Люблинщине. Значительную помощь отрядам оказывало командование Красной Армии. В мае — сентябре 1944 г. в районы их действий было доставлено 3179 автоматов, 1297 винтовок, 167 пулеметов, 50 противотанковых ружей, 31 миномет, 4413 мин, большое количество взрывчатки и гранат. Польский народ все более усиливал сопротивление, но его собственных сил было недостаточно, чтобы изгнать оккупантов. Патриоты Польши с нетерпением ждали прихода Красной Армии. Глубокой признательностью и благодарностью ответили они Советскому Союзу за освобождение от кровавого фашистского ига. «Польский народ, — отмечали руководители новой Польши, — никогда не забудет, что он получил свободу и возможность восстановления своей независимой государственной жизни благодаря блестящим победам советского оружия и благодаря обильно пролитой крови героических советских бойцов». Они неоднократно в своих выступлениях подчеркивали, что в годы Великой Отечественной войны за освобождение Польши отдали жизнь около 600 тыс. советских воинов.