Апатия

Загрохотали по камням конские копыта, и на подворье влетел и загарцевал покрытый пеной черный мерин. Влажные хлопья падали с его морды, конь вращал глазами и фыркал, дергал хвостом, пока всадник удерживал его на месте, ожидая конюшего. Перепуганный юный мальчишка, самый младший из конюхов, подбежал, и Маршал бросил ему поводья. Спешившись, он хлопнул уводимого скакуна по крупу. Парочка фрейлин королевы, совершавших неподалеку вечерний моцион, брезгливо наморщили носики. - А ну закрылись своими веерами и идите отсюда, дамы! – раздраженно рявкнул брюнет. Женщины заохали, подобрали юбки и ускорили шаг. Одна из женщин, леди Аделаида, выкрикнула что-то про своего влиятельного мужа, но Жуков уже не слушал. Вытирая лицо платком, он краем глаза заметил идущую к нему процессию. - Хватит пугать барышень, Маршал. Ты действительно воняешь, как твой конь. - Ваше Высочество. Наполеон окинул грязного, взмыленного Жукова прицельным взглядом. Ребенок у него на руках чихнул и захныкал. Король сейчас же подозвал кормилицу. - Заберите принца. И не беспокойте его мать. А ты, Жуков, похож на оборванца. - Вы, как всегда, предельно наблюдательны, сир, - Маршал принялся было отчищать с рукавов подсохшие комья, но вскоре плюнул на это и засунул грязный платок обратно в карман. - Это ведь навоз? – уточнил Нап. - Он самый. Король многозначительно промолчал, вынуждая продолжать объяснение. Жуков недовольно повиновался: - Ездил проведать одну пташку неподалеку, а на обратном пути увидел, как двое молодцев обчищают карманы добрых граждан. Гнал их до конца деревни, да только они решили спрятаться в куче отходов. - И с каких это пор мой Маршал сам ловит мелких воришек? - Под рукой никого не оказалось. Я ездил один. - Один. - Да. - К шпику враждебной нам страны. Один. Маршал бросил на короля косой взгляд: - Хочешь, чтобы все было сделано правильно – сделай это сам. - Мне когда собирался сказать? - Сейчас говорю. Наполеон покачал головой, помолчал, потом махнул рукой: - Иди отмывайся, не могу уже терпеть этот ужасный запах. Пересекая полосы света, падающие из высоких окон дворцовых коридоров, Маршал отрешенно думал о насущном. Он вымотался, на душе было гадко и неспокойно. Наполеон шел впереди него - невозмутимый и справедливый монарх. И почему-то все никак не желал оставлять своего военачальника в одиночестве, хотя грозила тому в ближайшее время только ванна. Теплая душистая ванна… Замечтавшись, Маршал машинально ускорил шаг. На повороте к своим комнатам Жуков остановился, спиной ощущая взгляд короля. - Сир? - Пойдем ко мне. - Королева? - Не помню, чтобы тебя когда-либо смущала королева. Жуков фыркнул, мотнул головой – ну точно, как его мерин – и последовал за Напом. Царские покои он знал хорошо. Так хорошо, что мог ночью бесшумно пройти из одного конца крыла до другого, не разбудив ни одну гончую, не задев ни один подсвечник или столик. Каждый полог, каждый гобелен Жуков знал наощупь, и дело тут было даже не в рвении защищать Его Высочество днем и ночью… Просто еще лет десять назад, когда жив был отец Напа, Маршалу слишком часто приходилось стремительно покидать теплую постель тогда еще молодого и горячего кронпринца. Один из таких побегов стоил ему сломанной ноги, но… Жуков никогда об этом не жалел. Он вообще никогда и ни о чем не жалел. Пока служки, торопясь и расплескивая воду, наполняли стоящую перед камином лохань, Маршал спокойно раздевался. Он знал, что Наполеон не позволит пачкать свой бархат, так что сваливал одежду прямо на пол, особо не заботясь о служанках, которые будут поднимать ее, чтобы приводить в порядок. И только меч Маршал аккуратно прислонил к стене, надолго задержав на нем задумчивый взгляд. Король тоже молчал. Он стоял в стороне, ожидая, пока их оставят наедине. А когда двери, наконец, закрылись, Нап небрежно сбросил с плеч накидку и взялся за шнуровку рубашки. Вода поднялась и плеснулась за края, вытесняя объем второго тела. Наполеон лег спиной на грудь Жукову. В тишине, прерываемой лишь треском поленьев, они смотрели на огонь… Маршал очнулся лишь когда вода начала остывать и стало ощутимо зябко. Снова заломило плечи. - Сир… - Идем в постель, - тихо ответил Наполеон, - на сегодня хватит событий. Покинув стылую, пустую наполовину ванну, король и его маршал дошли до постели, оставляя за собой мокрые следы. Их пронизывал холод. Не взирая ни на что, их обоих пронизывал холод. Жуков наклонился, легко покусывая шею своего короля. - Постель остыла, - констатировал Нап, легко и изящно прогибаясь под грубоватыми ласками, - высеку слуг. - Согреем, - пообещал Жуков. - Не уходи завтра с утра. Маршал легко и горько улыбнулся, пережидая, пока знакомый соленый ком спустится из груди вниз. - Не уйду, - солгал он своему мучителю. Наполеон привлек его к себе, завладевая губами. Ему нравилось слушать эту ложь. Каждый раз… Естественно, проснулся Нап в одиночестве. Пол был начисто вытерт, шторы раздернуты, у камина не осталось ни следа грязной одежды. И пах воздух свежей мятой и лавандой, а вовсе не конским навозом. Отвернувшись от окна, Его Высочество провел раскрытой ладонью по простыни. - Дурак… - щека ощутила прохладу льна, когда Наполеон лег, на миг прикрыв глаза, - Ты еще не понял, что в этой игре иногда можно нарушать правила… Они встретились снова, когда Жуков, дождавшись своей очереди, твердым шагом вошел в зал и склонился в ритуальном поклоне. Король прищурился на него, осматривая темную форму, дорожный плащ и высокие сапоги. - Куда-то собрался? - он не скрывал раздражения, и Жуков сразу это почувствовал. - Милорд, я собирался просить дозволения съездить в Кастон. - Зачем? Голос монарха эхом отдавался от стен приемного зала. Их разговор слышали все приближенные, но, кажется, это не волновало Наполеона. А вот Маршалу происходящее было не по нраву. - Осмотреться. Заехать в кузню и на рынок. Скоро там будут праздновать новый урожай, я прослежу, как идет подготовка. Наполеон молчал достаточно долго. А когда заговорил вновь, в голосе его явно зазвучала злость: - Это не твоя работа – следить за организацией праздника. - Я выполняю много не своей работы, сир. Но я просто хочу развеяться. Наполеон подпер щеку кулаком. - А может, ты просто хочешь съездить к своему щенку? Жуков потрясенно поднял голову и взглянул прямо на короля. Вокруг шептались, уже не скрываясь. Ссора выходила из-под контроля, а Нап будто ничего не замечал. - Ты думал, я ничего не узнаю, а, Маршал? - Я имею право проводить время так, как мне заблагорассудится. Не вижу в этом ничего плохого. Жуков говорил ровно и уверенно, как и подобает отвечать королю. - Кажется, ты забываешься, мой друг. Я твой король. И я говорю, как ты будешь или не будешь проводить время. - Сир, прекратите… - Молчать! – рявкнул Наполеон, рывком подаваясь вперед, - ты останешься! А вы все, лизоблюды и прихлебатели, пошли вон отсюда! Все вон! Зал загудел. Возмущенные благородные сэры и леди довольно громко выражали свои эмоции, но все же сходили со своих мест. Жуков стоял на месте, пока последний придворный не покинул зал. Он терпел все косые и не очень взгляды и смотрел прямо вперед – на броское царское кресло, в котором сидел его разъяренный любовник. - У меня одиннадцать бастардов по обе стороны реки, - теперь Маршал мог говорить более свободно и говорил, желая как можно скорее закончить стычку, - вы знаете об этом и никогда не возражали против моих встреч с кем бы то ни было. - Они все были женщинами, - просто ответил Наполеон, перечеркивая этой фразой всю защиту Маршала, - они были женщины, Жук, а этот сын судьи – прехорошенький смазливый мальчишка. Глупый и столь же далекий от военных наук, как ты от актерского мастерства. Жуков молчал. - Останешься в замке, я найду, чем тебя занять. - Нет, сир. - Ты слышал мой приказ? - Да. Но у меня свободный день и я собираюсь поехать в Кастон. Пальцы короля выбили дробь по подлокотнику резного кресла. - Почему ты так упрямишься? Я дал тебе все. Перед тем, как ответить, Жуков отвел взгляд, чтобы скрыть волнение. У него никогда не получалось открыто выражать свои чувства, а Нап требовал этого. Он не любил напускного спокойствия Маршала, не понимал, что тот давным давно запретил себе проявлять слабость. - Вы даете мне лишь призрак, сир. - Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь, - твердо ответил Наполеон и Жуков кивнул, - так было всегда. Что изменилось? Маршал хотел дать ответ. Хотел, но это было бы не самым лучшим вариантом. - Я вернусь из Кастона еще засветло, сир. Уверяю вас, вы и не заметите моего отсутствия. - Может быть, - помолчав, усмехнулся король, - вот только ты мое – заметишь. Черный мерин уносил всадника по сухой проселочной дороге. Пыль клубилась из-под копыт, оседала на плаще всадника, на его одежде, лице и распущенных волосах. Вечером он предстанет перед своим королем, он будет служить ему верно и рьяно, всегда, всю свою жизнь, как и обещал, принося клятву. Но сегодня… Сегодня на краю деревни его снова встретит забавный мальчишка в рубахе с закатанными рукавами.