"И мрак в душе клыков не разожмет ни на минуту. Ни капли теплоты, - там только лёд."
Этот заказ от маркиза Де Кон Виля все здравомыслящие охотники в таверне "Призрачная тень" отказались принимать, но звон золотых монет был столь соблазнителен и звонок, что нашлись и те, кто был не прочь поторговаться о цене. Ведь не каждый смельчак решится вступить на проклятые земли северного леса, рядом с границей владений народов вир. Местные простолюдины редко встречали их в своих землях, но если видели, то уже никогда не забывали этого. Внешне схожие с людьми, они вызывали двойственные чувства при встрече. Их красотой и притягательностью молча восхищались, и в тоже время открыто опасались слишком яркой внешности, не свойственной обычным людям. Уж больно красивы они были, словно из магии сотканы, поэтому жителей северных земель, всех без исключения люди считали колдунами и ведьмами. И лес этот вызывал у них странный трепет, граничащий с отчаянно скрываемым страхом. Яркая, сочная зелень круглый год, белый, словно вата, туман, застеливший землю, тщательно скрывал кромки деревьев и травы от чужих глаз. Место это было одновременно и прекрасно, и таинственно. По ночам оттуда доносились рыки и визги доселе неведомых людским глазам тварей. Поэтому когда доверенный слуга маркиза явился в таверну с особым заказом, большинство охотников опустили глаза в свои кружки с горячими напитками, а некоторые и вовсе уклончиво избежали беседы, когда слуга предпринял попытку рассказать подробности заказа. Но увесистый мешочек золота всё же привлёк внимание нескольких отчаянных юношей, за плечами которых был не очень большой опыт в охотничьих делах. Юность всегда опрометчива и отчаянна, когда дело касается сомнительных приключений. И только слуга маркиза Де Кон Виля успел договорится о цене, как просторное помещение наполнил звон дверного колокольчика. В таверне появился очередной посетитель, но никто не обратил особого внимания на незнакомца, кроме пьяниц и старых завсегдатаев заведения, которые приходили сюда в надежде скоротать скучные будни однообразной и одинокой жизни. Чужестранец, глухо ступая тяжелой обувкой, подошел к бару и, сев на свободный стул, неспешно снял капюшон. Длинная копна ярко-красных волос привлекла внимание каждого из присутствующих. Даже шумное перекрикивание весёлой компании за дальним столиком прекратилось, и все как один уставились на представителя северных земель. Бросив пару серебряных монет, вир привлёк к себе внимание слегка подзависшего от удивления бармена. — Кружку пива, пожалуйста, — тихо произнёс молодой вир. Все присутствующие в таверне отчетливо услышали его голос и синхронно выдохнули, отмирая, и давая волю своим эмоциям. Красноволосый юноша сделал вид, что не слышит чужих отчётливых перешёптываний. "Вир? Что он делает в наших краях? Говорят у них глаза становятся в ночи кроваво-красными... А отметины на лице и руках? Ты видел? Живой вир..." Зал тут же наполнился тихим равномерным шумом, люди, как улей пчёл, синхронно жужжали, выдавая всё большие небылицы о том, кого видят в своей жизни в первый и, возможно, в последний раз. — Вот, прошу. Ещё указания будут? — учтиво поинтересовался пожилой мужчина, аккуратно ставя на стол перед посетителем большую кружку с пивом. — Нет, спасибо. — Охотник аль странник? — дабы удовлетворить своё любопытство, уточнил бармен, взглядом указывая на большой рюкзак юноши. — Охотник. — Наверное, впервые в наших краях? — Нет, часто здесь прохожу, — спокойно ответил чужеземец, на добродушный вопрос мужчины, — но на людях — да, впервые... Поспешил уточнить юноша, отпивая из кружки пенистого пива. Услышав их беседу, слуга маркиза Де Кон Виля, немного поразмышляв, всё же набрался смелости и подошёл к необычному охотнику. Ведь заказ его господина тоже был весьма оригинальным. — Надеюсь, странника не пугает тяжелая работа? Прошу прощения, у меня есть необычный заказ, и, судя по тому, что вы здесь появились именно сегодня, этот заказ предназначен вам судьбой... — Судьбой? — чуть ироничный тон в голосе вира не смог не проскользнуть мимо ушей опрятного мужчины, одетого в парадную форму. — Имеете что-то против провидения? — Никоим образом. Просто для того, кто постоянно рискует, судьба уже давно перестала быть благосклонной. Итак, у вас для меня есть заказ "предназначенный судьбой"?..***
Элдар не любил места большого скопления народу, но сегодня его вынудило появиться на людях стечение обстоятельств. Пожертвовав большую часть из заработанного в людской храм, молодой вир не рассчитал свои запасы. Поэтому, когда запасы еды и питья в дорожном рюкзаке иссякли, Элдар был вынужден остановиться в одной из местных таверн этого небольшого поселения. Его появление, как и всегда, вызвало большой ажиотаж и повышенное внимание. Хорошо, что местные люди оказались на удивление терпимыми и менее любопытными в расспросах, поэтому красноволосый легко отделался и даже нажился за счёт нового заказа. Элдару казалось слишком легким задание из разряда "пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". Потому что, судя по словам мужчины, его хозяин смутно представляет то, что ему так жизненно необходимо в кратчайшие сроки. Туманный лес на окраине поселения у самой границы с севером — место весьма интересное и тайное. Людей он пугает своей необычайностью, а Элдару не важно что там и как в этом лесу. Он дойдет до него, схватит первую попавшуюся на глаза красивую диковинку и отдаст её на растерзание безрассудному маркизу, который так расточителен к деньгам. Молодой вир именно поэтому равнодушно относился к людям. В отличии от них людские сердца более подвержены и восприимчивы к эмоциям, но почему-то каждый второй на земле человек либо лишён сострадания, либо вовсе проявляет равнодушие к чужому несчастью. Элдар отчётливо помнит, как наблюдал из тёмных окон за плачущим младенцем, оставленным людской женщиной в холодный зимний вечер прямо у обочины дороги. И люди в городе проходили мимо плачущего комочка жизни, который был виноват лишь в том, что ему посчастливилось родиться именно от этой бессердечной женщины, которая даже не обернулась на прощание, оставив своё дитя на морозе. Вир ещё немного понадеялся на людей, а после, всё же не вытерпев, забрал ребёнка сам. И это было не проявление чувств, это был его долг по отношению к живому существу. "Каждая жизнь священна", — по крайней мере так его учили. Элдар не верил в судьбу, в светлое будущее, в счастье и свет в конце тоннеля. Так же он не верил в жизнь после смерти и в саму смерть тоже. Вир уже не один десяток раз подвергался злым шуткам этой самой "судьбы" и при этом оставался цел. И ему казалось, что жизнь — это бесконечная череда неудачных происшествий, не имеющая ни конца ни края. Он не обрел покоя или логического конца и окружающее его ни капли не менялось. Почти как и то, что этот ребёнок возможно ещё долго пролежал бы там, обделённый заботой и вниманием этих бессердечных прохожих... Вспоминая это невесёлое событие своей жизни, Элдар прибыл к краю зелёного леса. Высокие кроны деревьев с яркими листьями чересчур сильно выделялись на фоне заснеженных гор. А белый густой туман на земле удачно сливался с белоснежным покрывалом снега вокруг леса. Вытащив из рюкзака сложенный металлический шест, Элдар в одну секунду распрямил его и осторожно вступил ногой в белый туман. Земли под ногами не было видно, поэтому молодой вир надеялся на свою интуицию и на шест в руке которым он собственно и исследовал ближайший участки твёрдой поверхности под ногами. Идти, полагаясь на одни ощущения, подобно слепому, было крайне безрассудно и непривычно, особенно будучи зрячим. Недолгое скитание в облаках белого тумана и охотник, недовольно фыркнув, наконец-то дал себе волю. Ярко-зелёные глаза вира за секунду приобрели кроваво-красный оттенок, полностью заливший глазницу и зрачок. Обострившийся слух уловил тихие шелесты листьев, а острый взгляд отчетливо различал зелёную почву под ногами, усыпанную мелкими цветами и растениями. Внимательно прислушавшись к лесу, Элдар смело продолжил свой путь в поисках живых обитателей этой местности.***
Не искупления, ни прощения нет. Лишь ненависть и боль твоя награда.
Мало кто из виров выбирает такой вот образ жизни. Вдали от дома, став добровольно-бесславным охотником, работающим за гроши. Элдар уже пол века вёл такое существование, добровольно отрекшись от славы и богатства. Ни одно золото не заменит чужую жизнь и уж тем более не восполнит утраты. Поэтому молодой охотник, бывший когда-то достаточно успешным аскэром*, не жалел о своей незначительной потере. Ведь никакие трудности жизни не сравнятся с тем, что его никогда не покинет чувство вины, которое будет навязчиво преследовать до самой смерти. "Память - самое страшное наказание", — так говорил его наставник во времена воинской службы и как оказалось позже, он был прав. Того что было, не исправить, не искупить ошибку и не получить прощения. Остаётся лишь только жить и молча ненавидеть себя, съедаемого болью от воспоминаний о былых проступках.И чтоб забыть кошмар прошедших лет - Ты сам готов нырнуть в глубины ада.
Элдар не любил общаться, но ещё больше он не любил тишину. Для вира не было ничего хуже чем оставаться один на один со своими мыслями. А этот странный лес был не похож на другие, он был слишком тихим и умиротворенным для дневного времени суток. Туман под ногами начал медленно рассеиваться, открывая взору яркие картины лета и жизни. Только вот ожидаемой живности, сколько бы Элдар не прислушивался, так и не встречалось на его пути. Сквозь шум веток, издалека доносился тонкий звон воды и смеха. Сначала охотник не придал этому особого значения, но голос начал доноситься до его слуха всё отчетливее и отчетливее. Вир, осторожно ступая по густой траве, двигался в сторону привлёкших его внимание звуков. Средь густых зарослей цветущих кий, он отыскал небольшой родник, с глубоким колодцем, обложенными причудливыми камнями по краям. Но кроме воды здесь больше никого не было. И голос тот человеческий, словно померещившись, исчез, не оставив и следа его обладателя. Тщательно прислушиваясь, Элдар больше не смог услышать ничего, хотя бы отдаленно напоминающее ему этот звонкий смех. Внезапно, неподалёку раздался торопливый шелест листьев и травы, и охотник чётко уловил топот копыт. Поудобнее перехватив в руке балес*, вир, легко переступая через камни, осторожно направился по следу своей добычи. Ему надо было лишь ранить животное и доставить живым к двору заказчика. Поэтому натянув тетиву, он положил тонкую стрелу с округленным наконечником. Такая стрела точно несильно поранит находившегося неподалеку оленя. Белоснежный олень с тонкими ножками и красивыми, словно ветви той самой цветущей кий, рогами беззаботно пасся неподалёку от охотника, даже не подозревая о том, что на него направлено оружие. — Hvert liv er helligt. Jeg dræber for fødevarer og tage kun det skyldes mig*, — тихо прошептал Элдар, прицеливаясь и нажимая на курок. Стрела, с тихим свистом, вмиг поразила цель. Олень, проскакав ещё пару метров, раненный свалился на землю. Охотник, сложив оружие, поспешил к своей добыче. Радуясь такой удаче, он уже думал о том, что до заката сможет пересечь границу и попасть в родные земли. Только вот этим его мечтам не суждено было сбыться так скоро. Подойдя к месту, где по предположению должно было быть раненное животное, вир обнаружил кое-что совсем иное. На охотника взирали испуганные полные слёз ярко-жёлтые глаза совершенно обнаженного юноши. Его тонкие плечи прикрывали длинные серебристые волосы, и в боку отчетливо торчала стрела, и ярко-красный след крови отчего-то слишком сильно выделялся на фоне белоснежной кожи. Элдар растерянно разглядывал пытавшегося встать со своего места человека. Он будто снова вернулся в прошлое, и его тело охватила паника вперемешку со страхом. Он до сих пор помнил, как держал в руках окровавленное тело молодого мальчишки, и смотрел в глаза, в которых медленно потухала жизнь. Воспоминания, словно невидимые цепи, сковали его тело, холодя душу и противно царапая старую рану на сердце. Тихий всхлип, словно громкий звон в ушах, заставил вира снова вернуться в реальность к белоснежному человеку, который так отчаянно хватается за жизнь. Подойдя ближе Элдар присел рядом с раненным и попытался взять его на руки, чтобы помочь ему встать, но тут же встретил яростное сопротивление. Тонкая пелена не пролитых слёз внезапно исчезла, а ярко-жёлтые глаза уже не глядели на него с испугом. Скорее в них сверкнули загадочно-опасные молнии. — Сначала пытаешь убить, а теперь хочешь помочь, — презрительно прошипел человек, ощутимо ударяя его по протянутым рукам. — Не смей ко мне прикасаться! Ты, животное! От такого яростного тона, вир окончательно пришёл в себя и, поняв, что его пока ещё "добыча" не намерена умирать прямо здесь и сейчас, красноволосый, раздражённо рыкнув, резко приблизился к опешившему от такого напора юноше. — Могу добить. У меня в запасе ещё много стрел, — отчетливо процедил сквозь зубы вир, не терпящим сопротивления тоном. — Тогда добей. Лучше умереть... Чем принять помощь от такого как ты, — не менее зло в тон ему прошипел в ответ светловолосый, медленно отползая от него. Не желая больше препираться с глупым созданием, Элдар резко притянул за лодыжку сопротивляющегося человека и, взяв его на руки, прошагал в сторону ручья. Стрелу следовало вытащить как можно быстрее и промыть рану не помешало бы, но самое главное надо одеть его для начала...***
— Итак, кто ты такой? — в который раз терпеливо спрашивал Элдар, у внезапно побледневшего и уставшего юноши. Посильнее укутавшись в тёмный плащ, Кьорин продолжал упрямо молчать, желая сохранить тайну своих братьев. Он и так уже многое себе позволил, назвав этому варвару своё имя. Больше он ничего не скажет чужаку. — Оставь меня здесь и уходи. Тебе нельзя тут находиться, ты оскверняешь это место, — тихо прошептал сильф*, пристально глядя на него. Весь болезненный вид мальчишки ясно давал понять Элдару, что что-то идет не так, совсем не так как хотелось. И это не смотря на то, что он вытащил тупую стрелу, промыл рану и даже приложил к ней нужных целебных трав, этот человек выглядел очень плохо. — Я не могу оставить тебя. — Не лги себе. Тебя тут ничто не держит. — А если я не уйду, то что тогда? — Тогда я умру прямо на твоих глазах, — спокойно произнёс Кьорин, опуская грустный взгляд. Услышав его слова, Элдар снова нервно сжал пальцы и в миг похолодел от страха. Как же? Он ведь только ранил его и не смертельно. — Тебе просто нужен уход, и ты поправишься. — Не говори о том, чего не знаешь, — бросив на него злой взгляд, лесной сильф поспешил отвернуться. Кьорин чувствовал, как магия медленно утекает из него, как силы покидают тело, и как он перестает слышать голос своего дома. От этого ощущения хотелось рыдать в голос, хотелось прилечь на траву, в последний раз ощутить тепло родной земли. Но нельзя было показать свою слабость чужаку, который даже не понимает, что он натворил. Они с братьями так долго защищали свой дом, хотя знали, что однажды их покой будет нарушен. И даже туман не смог скрыть их от чужих любопытных глаз... и ядовитых орудий. Железо для лесного духа самый опасный яд и не важно что стрелу вытащили из тела, достаточно лишь одного прикосновения, и процесс необратим... — Тогда расскажи, и, может быть, я смогу помочь тебе, — нерешительно подойдя к дрожащему от холода юноше, Элдар присел рядом и, перетащив мальчишку к себе на колени, прижал к груди. Нужно было его согреть, по крайней мере, вир был в этом уверен. Даже если бы сейчас его жизни угрожали, он бы не смог бросить этого человека. Ведь это он виноват в том, что сейчас мальчишке холодно и больно... — Прекрати думать. Ты меня отвлекаешь, — устало вздохнул Кьорин, не находя в себе силы для сопротивления. — Ты о чем? — Твои мысли, мешают мне проститься с домом, — словно маленькому начал объяснять сильф. — Та стрела, она отравила меня, и теперь у меня не так много времени в запасе, чтобы в последний раз насладиться теплотой своего леса. — Стрела была чистой, так что ты будешь... — Я ведь уже сказал, не говори о том, чего не знаешь. Железо для сильфов губительно. И мы можем умереть от одного только прикосновения. Ты не знал об этом, да? — удивленно поинтересовался Кьорин, поднимая взгляд на притихшего вира. — Нет не знал, — виновато прохрипел Элдар, покрепче сжимая в объятьях тонкое юношеское тело. До невозможности умиротворенный взгляд ярких жёлтых глаз больно кольнул в груди, словно раскалённое железо. Только сейчас охотник осознал, что же на самом деле натворил... — Тогда зачем же ты пришел сюда? Раз не хотел убивать. — Я хотел... — прервался на полуслове вир, тщательно вспоминая столь глупую причину своего поступка, повлекшую за собой такие тяжелые последствия. Не мог же он на самом деле покаяться в том, что пришел сюда поохотиться ради того, чтобы удовлетворить не совсем осознанные желания, избалованного судьбой аристократа. — В прочем можешь не говорить, это уже не важно, — еще одно спокойное замечание умирающего на его руках прекрасного и невинного создания, в очередной раз больно обожгло внутри, задевая старую рану. — Просто уходи отсюда, и чем быстрее, тем лучше.***
Тебе никто не нужен, ты не нужен никому. Так было, но внезапно что-то круто поменялось.
Буквально задыхаясь, Элдар выбежал из леса, оставляя позади ещё одно тяжелое воспоминание. Невидимый груз вины, давил на него с каждой секундой всё больше и больше. Его часто мучили сны, в которых он видел глаза того умирающего мальчика, и теперь на его совести еще одна священная жизнь, которую он когда-то поклялся защищать... Звон золотых монет в кармане, внезапно привел его в чувства, заставляя вспомнить начало сегодняшнего дня. Он вытащил из кармана штанов эти проклятые деньги и сжал их в кулаке. Драгоценный метал обжег кожу ладони не хуже раскаленного клейма... Еще одного клейма убийцы? Только об этой смерти никто и никогда не узнает. Только сам вир до конца своих дней будет помнит ярко-жёлтые глаза и длинные серебряные локоны невинного, словно ангел, мальчишки. Дух леса... Как же он не догадался об этом? Выкинув монеты в снег, Элдар раненным зверем взревел от безысходности. Сзади послышался беспокойным шум деревьев, и до его слуха долетели тихие голоса. Он слышал как лес оплакивает своё дитя. Развернувшись, вир побежал обратно в туман, надеясь успеть вовремя.*
На пропитанной кровью траве, все так же укутавшись в черный плащ, Кьорин продолжал неподвижно лежать, ожидая своего конца. Окончательно обессиленный, он постепенно ощущал, как от него ускользает сознание. Звуки леса уже слышны не так отчётливо, а грустный вой голосов его братьев слился в единую песнь и медленно убаюкивал, достойно провожая его в последний путь. Только вот никто так и не осмелился появиться рядом, чтобы проститься с ним. Наверное, всё потому, что его коснулся чужак. Незнакомый запах отталкивает... Кьорину было искренне жаль, что он не сможет взглянуть в родные глаза своих сородичей. А ещё ему было жаль того глупого варвара, который ворвался в его дом...***
Как странно в мире быть не одному, Когда себя уже почти что не осталось.
Беспокойно проснувшись посреди ночи, Элдар осторожно приподнялся на кровати и, осмотрев комнату, снова устало лег на подушку. Повернувшись на бок, он посмотрел на безмятежно спящего светловолосого парня и, притянув его к себе, крепко прижал не сопротивляющееся сонное тельце к груди. Тихий свист метели за окном, и лай собак на окраине поселения, успокаивающе действовали на него. — Снова плохой сон? — тихо спросил Кьорин, обнимая теплого мужа. — Прости что разбудил. — И что тебе снилось? — Наша первая встреча, — нехотя признался вир, целуя супруга в светлую макушку. Кьорин приподнял голову и взглянул в темноте на сверкающие ярко-красным глаза. — Пора бы уже отпустить эти воспоминания, — миролюбиво произнёс бывший сильф, приближаясь ближе и целуя мягкими губами щетинистую щеку. — Хотел бы, но не могу, — виновато произнёс Элдар, осторожно проходясь ладонью по небольшому шраму на боку у своего возлюбленного. — Вообще-то я знаю одно верное средство, — хитро прошептал Кьорин, медленно взбираясь на не сопротивляющегося супруга. Нежный поцелуй, прикосновения чутких тонких пальцев и отчетливое желание чужого тела. Элдар совсем не долго сопротивлялся воле своего мужа и уже через несколько минут требовательно целовал мягкие губы, тонкую шею и жадно вслушивался в тихие стоны... Не было больше той тишины, которую вир так ненавидел. Она наполнилась любимым голосом, звонким смехом и тихими стонами в темной ночи, и понимающим взглядом ярко-жёлтых глаз...