Холодный Сименс

Бледный худощавый парнишка со свисающими на лоб локонами блондинистых волос лежал на светло-голубых простынях в вип-палате больницы. За эту палату в самой элитной лечебнице Москвы заплатил его парень - одна из важнейших фигур на рэп-сцене. Для него это мало чего стоило, а здоровье белобрысого было важнее всего. Вот так юноша и пролеживался целыми днями на больничной койке, зевая время от времени, переключая на плазменном телевизоре канал за каналом. Он уже не боялся своего диагноза. Все врачи говорили одно и то же, и, в конце концов, парень так привык слышать это, что воспринимал слова как обыденную фразу вроде "как дела?". О своем диагнозе Глеб узнал совсем недавно. Всего каких-то несколько недель назад. "Недостаточность ягодного морса в крови". Ледяным тоном эта комбинация ужасающих слов была произнесена на приеме у доктора. Врач сказал это даже не моргнув. А у Мирона, сидящего рядом, в тот момент все похолодело внутри. Как такое возможно? Это ведь самый важный человек в его жизни! В тот день он мало разговаривал. Молча вышел из кабинета, не дожидаясь последующих рекомендаций врача, оставляя Глеба наедине с ним. Той ночью было особенно холодно в постели. Глеб прижимался к нему всем телом, но рэпера по-прежнему содрогал холод. То была не температура в квартире, то был внутренний холод. Он был сковывающим, страшным, немым, резким. Он старался отогнать от себя поганые мысли, но те не оставляли мужчину в покое. В конце концов, он примирился. Не отходил от юноши ни на шаг. Везде был рядом, понимая серьезность диагноза. Он поселил его в вип-палате, как и порекомендовали врачи. Каждый день он приходил туда с парочкой огромных коробок морса, с литровым спрайтом, и садился у окна, наблюдая за своим спящим чудом, попивая кисловатый напиток. Доктора поражались его настойчивости. Они качали головами, наблюдая за безутешным рэпером, спрашивая того: "Мужчина, вы хотя бы представляете, что в этом спрайте?". На что тот лишь отрицательно качал головой. Да, вредно. Но зато сладковато-кислый вкус помогал ненадолго отдалиться от навалившихся проблем. Когда Глеб просыпался, он чмокал его в лоб и усаживался ближе. Тот с удовольствием поглощал купленный мужчиной морс, а Мирон с тоскливой улыбкой поправлял ему волосы. Так они и боролись с болезнью текущие недели. Но и этому должен был настать конец. Окси со дня на день должен был отправиться в тур со своим новым альбомом, а Глебу становилось хуже с каждым днем. Доктора не могли выяснить реакцию его организма, не могли найти очага. Они каждый день ставили юноше капельницы с морсом внутривенно и проводили процедуры со сквиртом в лицо, но тому это мало чем помогало. Мирон по обыкновению заскочил в больницу к светловолосому. Он немного нервничал перед предстоящим разговором, поэтому смотрел то в пол, то в потолок. Выходя из лифта, он бросил взгляд в сторону медсестер, пытаясь выжать из себя максимально естественную улыбку, и направился в сторону пятьдесят третьей палаты. Зайдя внутрь, мужчина заметил исхудавшую безмолвно лежащую на подушках фигуру Глеба. Он приоткрыл глаза и вяло улыбнулся. Юноша старался выглядеть как можно позитивнее и Окс понимал, что тому это дается с трудом. Под глазами парня "красовались" темно-синие круги, скулы выделялись на болезненно-белом лице, а непослушные пшеничные локоны все также спадали на лоб. Он был прекрасен и ужасен одновременно. Мирон переборол себя и подошел ближе. Не смотря на то, что мужчина навещал Глеба каждый день, он все еще не мог привыкнуть к "такому" его внешнему виду. — Как ты сегодня? — рэпер осторожно присел у края постели, кладя пакет с покупками на прикроватный столик. Парень слегка приподнял голову, пытаясь поближе рассмотреть любимое лицо: — Сегодня намного лучше. Мирон знал, что он врал. Он говорил так каждый раз, когда мужчина его навещал. И уж его-то ему точно не удастся обмануть! Он замечал. Он все замечал. Сиплый еле слышный голос, срывающийся на хрип, тяжелое дыхание, давящее в груди, вытянувшееся болезненное лицо и усталое выражение. Как тяжело было все это видеть! — Слушай, — Мирон слегка запнулся, начиная один из важнейших разговоров в его жизни, — мне нужно тебе кое-что сказать... Блондин еле заметно кивнул, давая понять, что внимательно слушает. — Ты ведь знаешь, что я недавно закончил запись альбома... От волнения мужчина перебирал пальцами кончик простыни, а когда опомнился, тут же оставил постель в покое. — Меня отправляют в тур по городам, но... — Езжай, — впервые за все время болезни Окси заметил блеск в глазах юноши. Он был счастлив за любимого. Если бы не приковавшая к кровати болезнь, он бы давно уже запрыгнул на мужчину с орами и выкриками. Но сейчас он мог лишь улыбаться и внутренне радоваться за рэпера. Юноша накрыл холодной ладонью теплую руку обомлевшего мужчины, призывая того к спокойствию. Он понимал, насколько это волнительно и насколько важно. Он всем сердцем хотел, чтобы тот поехал и взорвал зал ко всем чертям в каждом городе из тура! — Я не могу тебя оставить, в этом все трудности, — свободной рукой Мирон с заботой отбросил прядку волос в сторону, открывая лоб парня. — Ты должен поехать. Ради меня. Окси с болью и горечью сжимал ослабевшую бессильную руку юноши. Всю свою обиду и злость вложил он в сжимающие пальцы. Почему жизнь так несправедлива? Если Бог есть, то почему заставляет нас страдать? Почему любимые со страхом в глазах должны в бессилии сжимать друг другу руки, не зная что ждет их завтра? На следующий день его не стало. Врачи ничем не могли помочь. Ни вип-палата, ни процедуры, ни элитная больница в центре Москвы не дали никаких улучшений. Глеб слишком отощал и ослабел. Его организм перестал бороться. Мирон все-таки поехал в тур. Потому что он должен был поехать. Ради него. И если бы Глеб сейчас был рядом, он бы гордился им. А он все также ласково отбросил бы его непослушную прядку волос.