И~зу~ру

Изуру был пьян. По крайней мере, все так думали. Он глупо улыбался между глотками саке и довольно громко смеялся над пошленькими шутками Шуухея, покачивался и игриво толкал Рангику в бок. Он всегда вел себя так на лейтенантских попойках. - Кира-кун, а не пора ли тебе в кроватку? Могу проводить... - Хисаги многообещающе подмигнул, на что Изуру снова пьяно засмеялся. - Нет, Хисаги-сан, спасибо, я сам доберусь... Кира нарочито медленно поднялся на ноги, держась за стенку, и побрел к двери. - Эй, бутылочку-то оставь!.. - Ох... гомене, Рангику-сан!.. Изуру снова глупо улыбнулся и поставил недопитое саке возле фусумы, после чего осторожно открыл ее и вышел. Как только фусума закрылась, лицо Киры приняло обычное грустно-обреченное выражение. Он сошел со ступенек крыльца и нехотя направился к казармам своего отряда. С некоторых пор возвращаться к себе ему расхотелось... Кира Изуру был лейтенантом 3-его отряда. Кира Изуру выполнял всю работу по отряду, всю бумажную канитель по штатам, средствам и прочее. Кира Изуру соблюдал и поддерживал установленную капитаном дисциплину. Кира Изуру копался в грязном белье всего отряда. Кира Изуру ВСЕГДА защищал интересы и честь своего капитана и всего отряда в целом. Кира Изуру был незаменим для своего капитана, являлся, фактически и практически, его правой рукой... А еще, Кира Изуру был влюблен в своего капитана. Он понял это совсем недавно, и это открытие шокировало его. Еще больше его шокировало то, что в том самый момент, когда вся правда обрушилась на него, на лице капитана сквозь вечную издевательскую улыбку проступило понимание. Понимание его чувств. Это пугало. Потому что теперь капитану было еще легче управлять им, зная, за какие именно ниточки дергать... И с этих самых пор Кира Изуру не любил возвращаться в свой отряд. Он завидовал Ренджи, который спал со своим капитаном. Пусть со стороны Кучики это и было милостью к безродному неотесанному руконгайцу, пусть Абараи и мучился от этой самой милости, разрываемый на части гордостью и любовью... Пусть. У Киры не было и этого. А ведь он уже был согласен на что угодно... Войдя в свою комнату, Изуру закрыл полупрозрачные седзи и прислонился к ним спиной, прислушиваясь. Комната капитана находилась чуть дальше по коридору, и ночью, в полной тишине, можно было расслышать, как тот ходит из угла в угол, мучимый бессонницей. Кира обычно долго не спал, вслушиваясь изо всех сил и глотая едва различимые звуки чужого присутствия как воздух. Сегодня в комнате Ичимару-тайчо было абсолютно тихо. Возможно, капитан уже лёг спать, время не раннее. Хотя, он спал очень беспокойно, и Изуру часто просыпался от звуков возни - Гин устраивался поудобнее. "Значит, сидит за столом. Наверняка..." - подумал лейтенант и отошел от седзи; начал раздеваться, аккуратно складывая одежду в стопочку на полу. Лейтенантский шеврон занял почетное место в токономе. "Все, теперь надо лечь и перестать думать и прислушиваться. Тогда быстро засну..." Седзи разъехались в стороны, и капитан переступил порог лейтенантских покоев. Он прекрасно видел в темноте и мог бесшумно перемещаться по комнате, если хотел. Крадучись, словно воришка, он подошел к спящему Изуру и присел на колени. - Кира-кун... Тихий, шелестящий шепот, губы почти не двинулись. Но этого шепота хватило, чтобы Кира проснулся и резко сел, угодив прямо в холодные объятия Гина. - Ичи...мару...тайчо...? - Чшш, все хорошо... Тот же обжигающий шепот, проникающий куда-то под кожу, в кости, в мозг - в самое сердце. По спине Изуру пробежали мурашки, и щеки заалели. Гин прекрасно видел в темноте. Внезапно тонкие и холодные губы капитана накрыли рот Киры, заставив едва слышно вздохнуть, скользкий язык прошелся по нижней губе и проник в почти не сопротивляющееся тепло. Руки Киры непроизвольно дернулись, желая прижать к себе тонкое тело, но он вовремя остановил их. "Так нельзя. Ещё неизвестно, чего хочет капитан. Возможно... возможно..." Холодные пальцы прошлись по обнаженной груди лейтенанта вниз-вверх, покрутились вокруг соска и почти ласково сжали его, заставив Изуру чуть выгнуться в сильных руках. Наигравшись, они скользнули ниже, и в животе лейтенанта что-то защемило, посылая леденящий озноб вверх по спине и в пах, ноги свело судорогой. - Тише... И~зу~ру... Капитан произносил его имя так, словно пробовал на вкус, обводил языком каждую черточку сложных иероглифов... Как змея, прежде чем заглотить жертву. Кире стало страшно, когда все тот же холодный язык погладил его шею и коснулся мочки уха. - Расслабься... ты слишком... - язык очертил изящную раковину. - напряжен... - Тай... чо... - Тссс... На мгновение отпустив лейтенанта из кольца рук, Гин уложил его на спину и улегся рядом, чуть навалившись. Пальцы вернулись к животу, погладили тоненькую полоску светлых волос и по ней спустились вниз, к уже давно стоящему члену. - Мммм... какой большой мальчик... И~зу~ру... Киру обожгло стыдом и чем-то еще, необъяснимо сладким, пьянящим, похожим на восторг, от которого тут же свело в паху. Пальцы Гина неторопливо прохаживались вдоль члена, иногда задерживаясь, чтобы пощекотать нежную головку кончиками ногтей. Изуру выгнулся навстречу ласкающим руками, прикрыв глаза и покраснев еще больше, только уже не от смущения. Ичимару обращался с ним так, словно они спят уже давно, и он знает каждую чувствительную точку на теле лейтенанта. Он надавил у основания - и Кира нервно втянул воздух вмиг пересохшими губами. "Чёрт, да как он... а?..." - промелькнуло в голове. - Тайчо!.. - Ну, что такое?.. - Я... я... - Замолчи... Властные губы помешали Изуру сказать, как ему хорошо, и... как он хочет еще, больше, сильнее... Почувствовать капитана, ощутить его всем телом, раскрыться ему и отдать все, что у него есть, без остатка.