Invaluable

Как же выматывают все эти тренировки. Даже на репетициях выкладываться на всю. Только так. Все разбрелись кто куда, заниматься своими делами. Кто отдыхать, кто практиковаться дальше. Наконец, свободная минутка. Ниэля уселся на пол и подпёр спиной стеночку тренировочного зала. Распутал наушнички, втыкнул их в ушки, включил любимую музыку и прикрыл глаза. Усталость чувствовалось во всём теле. Да, быть айдолом нелегко. Но Ниэля не собирается отступать, не собирается сдаваться, ссылаясь лишь на усталость и плотный график. Он будет работать над собой и совершенствоваться ради группы, ради всех Ангелов. Тихо и спокойно. Так непривычно. Макнэш потерял своего ненаглядного хёна. Как обычно, спрячется этот хён где-нибудь, и ходи ищи его. Где он может быть? Но Ниэлю никогда не удастся спрятаться надолго, даже если очень сильно этого захочет. Макнэшины ноги идут по направлению к залу для тренировок. У рыбок такая крепкая связь, что своего рыбногоненаглядного каждый из них найдёт где угодно. Свет горел. Моська тихонько заглянула за дверь. Вот он, хён родной-любимый. Сидит спокойно, в ушках наушнички, глаза прикрыты. Отдыхает. Макнэш подошёл и уселся рядышком. Даже разрешения не спросил. А зачем? Чан Джо и так знает, что ему можно. Рыбаня почувствовал присутствие макнэ. Он открыл глаза и посмотрел на него. Макнэлапка потянулась к Ниэлю. Рыбнохён подумал, что тот его сейчас обнимашкать будет. Но нет. Наглолапка проворно выдернула один наушник из правого уха хёна и засунула его в левое ухо Чан Джо. Ниэля хотел что-то сказать, но макнэш уже устроился поудобнее и прикрыл глазки. Ну ладно. Так даже лучше. Слушать вдвоём одну и ту же музыку, сидеть рядышком. Хорошо и спокойно. Ниэля немного подбавил громкости на плеере и прикрыл глаза. Песня закончилась и заиграла следующая. Приятный тембр голоса, спокойная мелодия. Это одна из любимых Ниэлиных песен. Внезапно раздался бархатный голос. Показалось? Ниэля прислушался. Нет, не показалось. Он открыл глаза и посмотрел на макнэ, сидящего слева от него, совсем рядышком. Глаза закрыты, соблазнительные губы бантиком шевелятся. Бархатный голос так и льётся. Макнэ пел и наслаждался пением. Его голос завораживал. Ниэля снова прикрыл глаза и тоже начал наслаждаться этим пением. Макнэшин голос, он такой уникальный, такой приятный, его можно слушать и слушать. Слушать, наслаждаться им. Его можно прочувствовать каждой клеточкой своего тела. Когда он просто говорит, когда он поёт, когда он стонет. Последнее знал только Ниэля, больше никто. От этой мысли довольная улыбка промелькнула на пухлых губах. Ниэль много чего знал о своём макнэ. Много такого, чего не знал больше никто. А ведь так оно и есть. Никто, кроме Ниэля, на самом деле не знал, какие мягкие эти губы, какими они могут быть нежными или же дерзкими, никто, кроме Ниэля, не ощущал ласк этих сильных рук, никто, кроме Ниэля, не слышал сладких бархатных стонов, никто, кроме Ниэля, не ощущал жар этого совершенного тела, не ласкал его, не знал о существовании всех родинок на нём, не говоря уже о том, чтобы знать каждую родинку, каждое её расположение, никто, кроме Ниэля, не знал настолько разного Чан Джо. Этот список можно продолжать бесконечно. Песня закончилась. Бархатный голос затих. Заиграла следующая мелодия. Ниэля открыл глаза и немного отбавил громкость на плеере. - Чан Джо... - Ммм? - Ты мой, а я твой, верно? Чан Джо открыл глаза и посмотрел на своего хёна. - Ты отдал мне своё тело, свою душу, подарил мне столько незабываемых ощущений, - Ниэль говорил и улыбался, а его щёки с каждым словом всё сильнее наливались красной краской, - ты отдал мне свой первый поцелуй, свою девственность. Это бесценно для меня. Я отдал тебе всё то же. Но это совсем не какой-нибудь там равный обмен, нет. Ведь мы всё ещё принадлежим самим себе. Странный хён. Что это с ним сегодня? Выпалил всё на одном дыхании. И ещё так раскраснелся. Казалось, сказал что-то непонятное и невтемное. Но Чан Джо понял его. Понял каждое его слово. Понял то, что Ниэль пытался ему донести. Макнэлапка потянулась к Ниэлиной. Ладошка к ладошке, пальцы переплелись. Тепло. Чан Джо уткнулся своей моськой в хёнское плечо и сильнее сжал его руку. - Спасибо, хён. Ты тоже для меня бесценен, - тихо, очень тихо прошептал Чан Джо, чтобы только Ниэля смог его услышать. Отдавать друг другу всё и при этом иметь равные права, каждый остаётся самим собой. Пожалуй, это и есть самая настоящая и искренняя любовь.