Прощай, моя милая, смешная....

Острая курица жжёт нёбо, пиво прохладой разливается по горлу. Это лучший ночной перекус. Перри косо глядит на неё из-под чёлки, на свою смешную девчонку, которую когда-то не удалось спасти, которая когда-то осталась жива, которая теперь сидит рядом с ним. Она задаёт неудобные вопросы, и горячая курица застревает в горле, потому что отвечать Перри Паку не хочется, потому что эта идиллия - последнее, что ему осталось. И он встаёт и вместо ответа целует её в лоб, и обнимает - крепко-крепко, и жмурится, потому что готов разрыдаться, но ему нельзя. Ведь кто-то же должен подать пример. Просто он старший, - объясняет он ей, - он должен показать им, как надо уходить, - он говорит, и сглатывает непролитые слёзы. Она почти плачет, он видит её глаза, и улыбается, и смеётся, потому что эта ночь - последнее, что у него осталось. И горячая курица, холодное пиво, её тёплые пальцы на бутылке - всё это он унесёт с собой, потому что больше забрать ему нельзя. И, милая, смешная девчонка, - он шепчет сам себе, - милая, смешная Чха До Хён, я рад, до смерти рад, что ты жива, - и прячет слёзы в рукавах. О таком не говорят, и Перри молчит, запивая слова пивом, и улыбается, держа игрушечную яхту в руках, потому что вот оно - счастье. Глаза смешной девчонки блестят, и, уходя, Перри прячет в рукавах своё счастье, потому что, как бы ему ни хотелось видеть её улыбку... ...он рад, что по нему будет пролито море слёз.