Суккуб для музыканта

День неспешно клонился к вечеру, по улицам разливалась прохлада, пахнущая черёмухой. Откуда в центре города взялось цветущее дерево, никто не знал, но запах вызывал улыбки. В метро всегда одна и та же температура. Тепло, сухо, и люди спешат, задумавшись о своём или отдавшись музыке в наушниках. Однако в этот раз в переходе играл гитарист, и некоторые вынимали из ушей «ракушки», прислушивались к аккордам, бросали в чехол из-под гитары монетки. Гитарист не обращал внимания ни на людей, ни на деньги, он был полностью сосредоточен на музыке. Длинные пальцы ловко перебирали или зажимали струны, губы юноши беспрестанно шевелились, но таких мелочей никто не замечал. Подарил секунды приятной мелодии – и спасибо, больше я тебя не увижу и не вспомню. Скользящая в потоке людей девушка остановилась в паре шагов от него, склонив голову к плечу и вслушиваясь. Это была стройная длинноногая особа с чёрными кудрями, приятным лицом и тёмно-карими глазами. Таких воспевают томные поэты, в обществе таких блаженствуют богачи, но едва ли кто-то предложит руку и сердце «роковой девушке». Музыкант играл долго, и всё время она стояла рядом. Будто никуда не спешила, будто создана была для того, чтобы слушать. Он старался не замечать её и не мог. Пальцы в конце концов соскользнули с нужных струн, гитара пискляво всхлипнула, и музыкант убрал её в чехол, а деньги ссыпал в карман. Девушка всё ещё была рядом. Стояла. Смотрела. Пахла черёмухой. Гитарист повесил чехол на плечо и направился вон из метро. Она зашагала рядом. Не говоря ни слова, доехала до нужной ему остановки, вместе с ним вышла и неожиданно исчезла за первым же поворотом. На следующий день он играл на другой станции. Она пришла снова. И потом. Он ежедневно менял местоположение, а она ежедневно его находила и слушала, слушала до конца. А потом провожала и растворялась в сгущающейся ночи. Примерно через месяц таких «отношений» он взял её за руку. Через полгода она перед тем, как исчезнуть, поцеловала его в щёку. Ещё два месяца – и решилась коснуться губ. А через неделю не пришла. Он играл, выискивая в толпе знакомую курточку, играл долго, стирая мозолистые пальцы в кровь. Она не пришла ни завтра, ни через неделю. Пропала, как сон. Растворилась, как ночное удовольствие. А он даже искать не стал. Десять лет он играл в переходе. Каждый день возвращался домой, вспоминая её, и в какой-то момент убедил себя, что не любит, не помнит, не хочет вспоминать. Плюнув на жалкую квартирку, которую он всё это время снимал, скопил денег и уехал прочь из города. Жажда, горящая в его душе, отвергаемая им, мешала спать и вдохновляла на новые песни. Он выходил в лес, в луг, к морю и пел во весь голос то, что даже раньше не шептал. Весь смысл его жизни сжался до музыки и тоски, эту музыку порождающую. Он обнимал корпус гитары и представлял фигуру девушки. Он гладил струны и думал о её волосах. Пел ей и надеялся, что она слышит, хотя на многие километры рядом не было ни одного человека. В общем, сходил с ума. Настолько, что однажды почувствовал запах черёмухи, и гитара выпала из рук. Чернокудрая девушка появилась из воздуха, из самого аромата, и на ней не было никакой одежды. Он видел совершенную фигуру, горел от желания, а она улыбалась и медленно раздевала его. Лунный свет играл на изящных плечах, путался в каскаде локонов, тонул в расширенных зрачках... Красавица обняла его, прижавшись грудью, потянулась к губам… Но он отверг её. Оттолкнул от себя и поднял с земли гитару. - Муза, ты перестанешь давать мне вдохновение, если поддашься этому искушению. - Вдохновение? – голос гостьи отдавался в ушах эхом и пробирал до костей волнением. – Ты один здесь, никто не слышит тебя. Только я. Зачем тебе вдохновение? - Уходи. Я играл для себя. - Ты спятил! – простонала самая желанная девушка на свете. - Возможно. Уходи. Я не хочу тебя. - Врёшь! - Возможно. Уходи! Она сделала шаг назад, и ночь тут же спрятала её. Он оделся, положил гитару в чехол и вернулся в город. Пламя в душе превратилось в пепел, но он не жалел. Равнодушие лучше безнадёжной боли. Город пах черёмухой. По набережной шла стройная длинноногая девушка с тёмно-карими глазами и чёрными кудрями. Заметила юношу на мосту и вздрогнула. Он пел и играл на гитаре, но прежде печальные песни звучали с озорством и весельем, и это ничуть не вредило смыслу. Она стояла, склонив голову к плечу, смотрела и слушала. Вспоминала. У неё было много, музыкантов, но только один навсегда отказался от своей любви. А этот… так похож. Но моложе, значительно моложе! И улыбается – не нежно, не робко, а добродушно, так непростительно радостно! Не узнаёт. И не может узнать. Отец никому не сказал о сказочном видении… Она подождала, пока он доиграет, и пошла рядом. Завязался оживлённый разговор. Таких беседами и пленяют, уж она-то знала.