You surprise me with just how perfect you are

В античной мифологии существует легенда о скульпторе, создавшем великолепную статую, и влюбившемся в свое произведение. Он долго мучился, терзался и умолял богов сжалиться над ним, оживив его произведение. И наконец, кто-то из них смиловался над бедным мастером и вдохнул в его скульптуру душу. Кевин Флинн также опрометчиво влюбился в свое творение. Но в этом мире он сам себе Творец и Создатель. А муки и терзания пришли гораздо позже. Цифровая вселенная во многом отличается от реальной. Это аксиома, не требующая доказательств, этот факт настолько очевиден, что оспаривать его глупо и нелепо. Полностью противоположное устройство мира влечет за собой не только глобальные изменения, но даже такие детали, которые далеко не каждый заметит с первого взгляда. Например, в виртуальном мире почти невозможно найти те вещи, которые в реальной жизни являются неотъемлемыми, существование без которых обыкновенный обыватель представить себе никак не может. Флинну долгое время не удается отыскать зеркало. Как странно – не быть в состоянии найти в собственно созданном мире такой мелочи. И чем дольше длятся поиски, тем сильнее и сильнее растет его отчаяние. А что, что ему еще остается делать? Когда самое дорогое создание в жизни Флинна ненавидит и предало его, но по-прежнему занимает в сердце огромное место, как не старался бы он избавиться от этого чувства. Да, зеркало нужно ему не для того, чтобы взглянуть на себя, а затем только, чтобы увидеть Клу. Кевин знает, что ни в коем случае не должен видеться со своей программой, и от этого он все сильнее одержим желанием найти зеркало. И жажда эта настолько сильна, что порой его накрывает лихорадка, и зеркало – это все, о чем он может думать, повторяя в бреду имя Клу. Однажды Кворра исполняет его желание – она возвращается в убежище с вазой, полной стеклянных яблок. И ваза, и яблоки – зеркальные. Изоморф не отвечает, где достала это сокровище. Она широко улыбается, лучась наивным восторгом, и беспрерывно просит прощения за то, что не смогла найти плоскую поверхность – именно такое зеркало, о которой рассказывал ей Флинн. Кевин стоит рядом в некой нерешительности, не в силах до конца поверить собственному счастью. Наконец, пытаясь бороться с дрожью во всем теле, он протягивает руку к вазе и аккуратно берет из нее одно яблоко. Флинн долго и сосредоточенно смотрит на отражение и медленно проводит пальцем по зеркальной поверхности, сглатывая ком в горле. Но, чем дольше он вглядывается, тем отчетливее проступают разочарование и горечь – в зеркале Кевин не видит ничего, кроме своего исхудалого бледного лица. Он не может объяснить себе, почему не чувствует Клу. Последние мечты – разрушены, последние надежды – канули в Лету. Он возвращает яблоко на место и, не говоря ни слова, сжимая кулаки изо всех сил – да так, что белеют костяшки пальцев, выходит из комнаты. Кворра недоумевает и не может понять, чем же вызвано такое странное поведение – улыбка исчезает с ее лица, и девушка аккуратно ставит вазу на стол. Совершенно иная ситуация происходит с Клу. Когда он находит убежище Флинна и внимательно осматривает его вместе со своими приспешниками, его взгляд невольно падает на зеркальные яблоки, стоящие на столе. Но он не хочет вспоминать ничего, что когда-то связывало его с Кевином. И все это потому – сам Клу никогда себе этого не признает – что, пожалуй, время, проведенное с Флинном, было лучшим в его жизни. И больно становится от того, что это все закончилось. До сих пор тяжело переносить предательство не просто самого дорого человека в жизни, а Создателя – того, кто, по сути, был для Клу всем. Он невольно берет яблоко в руки и сильно сжимает его – еще чуть-чуть и оно разобьется. В его голове хаотично крутятся воспоминания, которых так не хватало Флинну, и которые так не нужны Клу. Те самые воспоминания, которые он пытался забыть изо всех сил. ~*~*~ А ведь несколько тысяч циклов назад все было совсем по-другому. Впереди открывались необъятные горизонты, а цель совершенствования системы превратилась в заветную мечту. Клу обладает всеми качествами безупречного управленца – строгий, категоричный, жестокий. Он готов пойти на все, чтобы мир его создателя стал идеальным. Клу необычайно горд тем, что именно на его плечи возложена такая ответственная миссия. Программа твердо знает, чтобы достичь идеала нужно в первую очередь начинать с себя. А потому он постоянно стремится к самосовершенствованию. Он пытается быть еще тверже и решительнее, стать авторитетом для каждого, кто живет в этом мире. Но главное – это ни за что не показывать своих слабых мест. Ведь даже у такой программы как Клу есть слабости. Его слабое место – это Флинн. Программу переполняет благоговение пред создателем. Немое восхищение затуманивает разум, обожание полностью поглощает рассудок. И даже когда они остаются вдвоем, когда Кевин прижимает его к себе, и Клу чувствует его горячее дыхание, единственная роскошь, которую он может себе позволить – судорожный шепот. - Вопреки этому жестокому миру и всем моим лучшим попыткам, ты удивляешь меня, насколько ты совершенен. Даже со всеми моими недостатками и примерами дурных поступков, ты удивляешь меня, насколько ты совершенен...* Флинн счастлив. Ему лестно такое отношение, хоть он и уверен, что недостоин этих слов. В подобные моменты он искренне признает себе, что хоть и относится к Клу как к своему ребенку, любовь, что он испытывает, далеко не отеческая. И пусть это неправильно – это его мир, где им все позволено. Кевин мечтает никогда не покидать свое создание и остаться здесь навсегда, еще не подозревая, чем для него это может обернуться. Если следовать здравому смыслу, тепла между ними быть не может. Программа должна быть бесчувственной. И даже на ощупь она похожа на пластик и холодная как стекло. Но Клу готов поклясться, что те самые спокойствие и моральное удовлетворение, которые он находит рядом с создателем, называются теплом в мире людей. Кевин очень хорошо осознает это и пытается отвечать своему творению тем же. Флинн убежден, что ни один человек не способен на такие глубокие переживания. И он знает, что никогда и ни к кому не сможет испытывать то, что он чувствует рядом с Клу. - Мы обязательно сделаем этот мир лучше. Мы создадим свою идеальную систему. И здесь будет все только так, как мы того захотим, - произносит Кевин, кладя руку на плечо Клу. А про себя отмечает, что пока рядом с ним эта программа, для него мир уже идеален. Клу улыбается краешком губ и верит, что так оно обязательно и будет. Он-то об этом позаботится. После всего, что произошло, Клу не может понять, почему его предали. Он до конца не верит, что создатель так поступил. Изоморфы оказались важнее? Важнее их стремлений и мечтаний? Важнее всего, что было между ними? Важнее самого Клу? Флинн постоянно твердит – чудо. Это ли чудо? Чудо они должны были создать сами. Чудеса не появляются просто так из ниоткуда. Изо же – всего лишь ошибки, влекущие за собой сплошные беды, и они должны быть уничтожены. Клу никогда не понимал людские идиомы, но есть среди них одна, значение которой он уяснил довольно точно – ножом по сердцу. - Есть вещи, которые программе понять невозможно, - говорит Флинн с некоторой горечью, и для Клу это становится последней каплей. Программе понять невозможно? Совсем недавно его превозносили над уровнем человека, а теперь втаптывают в грязь. Ничего, Флинн несомненно осознает, как он ошибался, когда Клу сотрет все изоморфы из системы. Все до одного. Он низачто не отступит от первоначальной цели. ~*~*~ Клу наигранно аккуратно кладет яблоко на место и выжидает пару секунд. А после, не в силах больше сдерживаться и контролировать себя, он со всей силы сбивает вазу со стола, а вместе с ней и все, что попадает под руку. Стекло слишком хрупкое, яблоки немедленно разлетаются на множество крошечных осколков. Глядя на битое зеркало, Клу испытывает особый вид удовольствия – как будто бы он разбил все надоедливые воспоминания. Он заливается нервным громким смехом и подходит к окну. - Давненько мы не виделись, да, Кевин Флинн? – произносит он в никуда и снова смеется. Как же он хочет взглянуть в глаза этого предателя! Он хочет, чтобы Флинн унижался и вымаливал у него прощения. - Домой, - отдает Клу грубый приказ и быстрым шагом направляется к выходу из убежища. Вот и встретились два одиночества. Смотрят пристально друг на друга, и каждый из них уверен, что другой его предал. Что ж, когда открытый портал всего в нескольких шагах от него, Кевин искренне признает себе – он знал, что не выйдет отсюда. С самого начала это понимал и осознавал, и теперь вовсе не удивлен тем, что дорогу ему преграждает Клу. Кого ты обманываешь, Флинн? Ведь целью этого путешествие было спасение сына, не так ли? Если выходить в реальный мир, то только со своим созданием. Если Клу нельзя появляться там, то и Кевин не может оставить его здесь. На устах Флинна застыла горькая усмешка. Он навсегда в ответе за того, кого создал. И в том, что сделал с этим миром Клу, виноват только создатель. Программа срывается на крик. Так давно он ждал этой встречи, и так много ему нужно сказать. А Кевин стоит в замешательстве и не знает, что ему делать теперь. И сердце замирает так же, как когда-то несколько тысяч циклов назад. Извинения Флинна глупы и нелепы, он и сам это прекрасно понимает. И больно не от сильных ударов, которые наносит по нему Клу, и которые ему очень тяжело выдержать, а от собственной неискренности, от невозможности выразить все мучение, что застыло внутри. - Нам пора, Клу, - шепчет Флинн. И последнее, о чем успевает подумать создатель перед взрывом – «а может, и не бывает вещей, важнее наших желаний?» Люди любят заканчивать легенды красивыми словами «и жили они долго и счастливо». В реальности такая фраза никогда не сможет стать финалом истории человека, посмевшего соревноваться с самим Богом.