Волосы Сиф

Санкт-Петербург не радовал погодой: мерзкая осенняя морось, больно бьющая по лицу подобно маленьким льдинкам, туман, сильно ограничивающий видимость и создающий ощущение сдавленности, низкая температура и высокая влажность, заставляющие прятать руки в карманы и заматывать лицо шарфом. Но всё это было там, за окном, по которому тонкими голыми ветками тихо скрежетало дерево, покачивающееся на ветру. А здесь, в теплой и уютной квартире, было плевать на погоду. Да и какая к черту погода, когда рядом с тобой на диване сидит, кажется, самый солнечный человек на планете? Он сам будто излучает тепло, наполняет им комнату. И, конечно, в этом помогает горячий чай. Но чай закончился, и мужчины почти синхронно поставили чашки на кофейный столик, на секунду соприкоснувшись руками. Марат слегка улыбнулся, посмотрев на партнера. — Спасибо за чай. Эдмунд лишь кивнул и положил голову на колени своего басиста. Тот чуть откинул голову назад и стал смотреть в потолок. Шклярский же взял пульт от телевизора и начал бесцельно щелкать каналы. Новости, еще новости, какой-то голливудский боевик, неизвестный сериал, реалити-шоу… Одно нажатие кнопки на пульте заставило зомбоящик замолчать. Его работа была бессмысленна, смотреть нечего, а под тихий шум мороси, ударяющейся об окно, сидеть даже приятнее. Корчемный, кажется, даже не обратил внимание на то, что телевизор выключился. Он был в царстве своих мыслей. — Марат, — негромко позвал его Маэстро. — Да? — открыв прикрытые глаза ответил он. — Ты знаешь миф о волосах Сиф? Достаточно неожиданный вопрос. Блондин задумался на пару секунд, после чего опустил взгляд на товарища и честно ответил: — Нет. — Локи отрезал Сиф ее волосы. Тор в ярости обещал переломать ему все кости, но тот поклялся найти новые волосы для Сиф. Эдмунд вытянул руку и запустил пальцы в золотистые локоны Марата. Выдержав небольшую паузу, он поднялся с колен партнера и сел ровно, не переставая перебирать мягкие волосы. — И тогда Локи пошел к гномам, которые сделали для богини новые волосы из чистого золота. Только представь: вытягивали золото так, что нити были тоньше паутинки. Светлые волосы струились между тонких пальцев музыканта подобно шелку, а сам Корчемный заинтересованно слушал, смотря в невероятного необычного цвета глаза Эдмунда. — Я долго об этом думал, и пришел к выводу, что твои волосы прекраснее золотых локонов Сиф. Марат тихо тепло рассмеялся и, приобняв Шклярского за талию, притянул его максимально близко к себе, не прерывая зрительного контакта. — Спасибо, фантазёр. Знай, в твоем сердце, — Корчемный положил руку на грудь Эдмунда, чувствуя каждый ровный удар, — золота куда больше, чем в моих волосах. Маэстро лишь обрывисто выдохнул и чуть улыбнулся. Но Марат снова тихо рассмеялся, чувствуя, как участилось его сердцебиение.