Ты мне веришь?

Винсент прижал ладонь к лицу. Ада вздрогнула - слишком уж знакомый жест, страдальчески-усталое выражение лица. Все такое знакомо-театральное, но в то же время иное, загадочное, опасно-манящее... А всего-то нужно перестать видеть Гилберта в этой позе, в этом совершенно другом, чужом человеке. На губах Винсента появилась улыбка. Он опустил руку, заглядывая девушке в глаза. Поверила? О, да, поверила! Ведь он такой прекрасный, идеальный актер. А она так наивна, ее хочется приманить к себе и испугать, чтобы увидеть страх в этих глазах, изумление, удивление - что угодно, лишь бы не это надоевшее любопытство вперемешку с детской наивностью. Ада прикусила губу и постаралась скрыться за небольшой группой людей. Вроде, стояла бы себе, но так хочется смотреть в ту сторону, видеть разноцветные глаза и светлые волосы... Винсент отвернулся к окну, следя за отражающимися в стекле людьми. Все ходят, обращая внимание только на себя. Но Ада... ох, Ада смотрит, не отрываясь, привлеченная тем жестом, который превратил Винсента в Гилберта. Глупая маленькая девочка! Ада нахмурилась и решительно приблизилась к окну, но стоило посмотреть в разноцветные глаза в отражении, как вся решимость исчезла. - Мне очень жаль, что Гил исчез, - сообщила девушка и сжала пальцами край подоконника. Винсент улыбнулся. - Вы с ним очень похожи, - продолжила Ада. - Он обязательно вернется. Ты мне веришь? Улыбка стала шире. Винсент не сдержался и рассмеялся. Глядя в удивленное и оскорбленное лицо Ады, он махнул рукой и ушел, оставив девушку одну. И как скажешь этому наивному ребенку, что Гилберт никуда не исчезал и является в особняк каждый четверг? И как скажешь этому самодовольному дураку, что Гилберт, в общем-то, только повод, пьющий чай в их столовой каждую среду?..