Фурия

I held you tight to me You slipped away. You promised to return to me And I believed, I believed… After the night he died I wept my tears until they dried, But the pain stayed the same. I didn't want him to die all in vain I made a promise to revenge his soul in time I'll make them bleed down at my feet! (Within Temptation - "The Promise")

      Я сижу у стойки в грязном захолустном баре в окружении вполне подходящего для сего заведения контингента и потягиваю до омерзения разбавленное водой пиво из пластикового стаканчика, который, я уверена, далеко не одноразовый. Но, чёрт возьми, ради встречи с Ним можно и потерпеть - не велика жертва для того, чтобы увидеть местную легенду, пожать ему руку, обнять его, поздравляя с победой!       Я мельком бросаю на себя взгляд в пыльную зеркальную витрину по ту сторону стойки, с разным, но одинаково дешёвым пойлом, популярным в здешних местах. На меня смотрит толстая бабёха неопределённого возраста, которой может быть как двадцать пять, так и сорок пять. Грязно-белые пергидрольные волосы, пережжённые как пакля. Ярко-малиновые губы, тёмно размалёванные глаза - этакий естественный макияж «смоки айз» от потёкшей и размазанной туши. На мне потёртые мешковатые штаны и кожаная куртка с подвёрнутыми рукавами, которая мне слишком велика.       Да, я очень изменилась. Теперь я обычная обитательница трущоб. Узнает ли он меня?       Ликующие вопли и крики на улице оповестили о том, что тот, кого я жду, уже близко. Я знала, что он будет здесь сегодня вечером - в трущобах на каждом углу кричат, куда сегодня заглянет народный герой, новый чемпион "Железного Кулака", чтоб местные жители могли порадоваться вместе с ним его победе, поздравить его от всей души.       Ну, а вот и он!       Дверь бара открывается и, окруженный толпой счастливых людей, входит симпатичный парнишка-азиат - совсем юный, почти мальчик. На нём так и виснет светловолосая девчонка - видимо, его подружка. Интересно, где он оставил свою красавицу с турнира Кристи Монтеро? Не важно. Главное, что он сам здесь!       При виде его у меня начинает бешено колотиться сердце. Я опускаю руку в карман, нащупывая маленькую металлическую бляшку, похожую на пуговицу или заклёпку. Такие штучки-«липучки» легко можно купить на подпольных рынках, если знать, где искать. Я знала, благодаря своему двоюродному брату, который сейчас был приличным молодым человеком, имел престижную работу в городе, но раньше - по буйной юности - путался с различным криминальным отрепьем из трущоб и был тот ещё пацанчик-вырвиглаз. Эти бляшечки пользовались большой популярностью у домушников. «Сейф не возьмёт, – сказал мне продавец, убрав в сумку-пояс мои деньги и положив на мою ладонь проданную блестящую штучку. – Но любой простой замок разворотит на раз плюнуть!». «Этого достаточно!» – заверила я, бережно пряча покупку в карман.       Бар взрывается неистовыми криками. Люди вскидывают кружки, стаканы и фляжки, выпивая за здоровье вошедшего паренька. Тот улыбается, глаза сверкают радостью. Он жмёт всем руки, со всеми обнимается.       Я тоже счастливо улыбаюсь и поднимаюсь с места.       - Джин Казама! – я машу рукой, пробираясь к нему через толпу. – Хэ-э-эй, парень! Ну, ты реально герой! Вот это да! Я дышать перестала, когда смотрела тот бой!       - Ага! – встревает девчонка, захлёбываясь от восхищения своим бойфрендом - юным суперменом. – Видала, как он свернул шею этому Фьюри?! Это было что-то - как Джин его сделал, этого чемпиона!       - О, да! – скалюсь я, чувствуя, как дрожит дыхание. – Видела! Это было круто, чувак! Господи, дай я тебя обниму уже! – Я хватаю мальчишку за воротник куртки и порывисто притягиваю к себе, крепко обняв за шею. – Ты молодец парень!       Джин белозубо улыбается мне и с признательностью кивает, благодаря за мои слова.       Не узнал! Конечно: ведь мы виделись только однажды и совсем мельком, да и выглядела я в тот раз по-другому. А ему, победителю «Железного кулака», тогда не было до меня никакого дела - я была пустым местом для него. Потому сегодня он меня не узнал. И ничего не заметил.       Я желаю ему всего самого лучшего, дальнейших успехов, великих побед и отхожу. Парня тут же обступают другие желающие поприветствовать и поздравить. Все счастливые взоры прикованы только к Нему, все собрались вокруг Него - Народного Избранника, Народного Чемпиона, Народного Героя. На меня никто не смотрит.       Я тихо выхожу из бара. И ухожу в темноту, скрываясь в узких грязных проулках района. Спокойно и неспешно. Никому не интересная и ничем не примечательная бабёха из трущоб - здесь таких сотни и сотни, никто не обращает внимания.       Я шагаю в направлении города. Я знаю, где находится потайной проход из трущоб в респектабельные районы мегаполиса - лазейка, через которую частенько шнырял раньше мой двоюродный братец, благослови его Бог за всё, что он мне показывал и рассказывал.       Через этот ход я пришла сюда.       Через него я возвращаюсь.       Трущобы всё дальше. Я останавливаюсь и смотрю на часы. Прошло 19 минут. Ещё минута!       Я начинаю отсчитывать секунды, беззвучно шевеля губами. Я поднимаю лицо к звёздному небу. Смотрю в усыпанную сияющими точками черноту. И закрываю глаза.       Двадцать восемь…. Двадцать девять…. Тридцать….       Я вытиралась пушистым махровым полотенцем, только что приняв душ после работы, когда хлопнула входная дверь. Вернулся Брайан со своей тренировки.       - Привет! Как прошло сегодня? – крикнула я, выглядывая в коридор.       И сразу поняла, что случилось что-то нехорошее. Муж явился мрачнее тучи - на нём лица не было. Я не могла припомнить, чтоб когда-то видела его таким за все три года, что мы были вместе.       Я наскоро накинула длинный тёмно-алый атласный халат и, на ходу завязывая пояс, выскользнула из ванной.       Брайан швырнул в угол прихожей свою сумку, прошёл в комнату и плюхнулся на диван, отрешённо уставившись в стену. Он молчал. Молчал так долго, что мне стало совсем не по себе. Последние дни Теккен сотрясало - семейство управляющих корпорацией не могло поделить империю. А сказывалось это на людях, не имеющих к их войнам за трон никакого отношения. Да ещё этот проклятый турнир, будь он неладен! «Железный кулак» - жестокое шоу, организованное когда-то главой Теккена Хейяши Мишима и много лет помогающее ему управлять толпой. Вот эти игрища напрямую касались перемен в теперешней власти. А мой муж был одним из бойцов. Даже больше - он был бойцом от Теккена и действующим чемпионом "Железного Кулака". С начала нынешнего турнира я жила как на иголках, ежедневно умирая от страха за любимого - он в любой момент мог стать разменной монетой в чужой игре. Сегодня всё вокруг было настолько нехорошо, нестабильно и неспокойно, что видеть Брайана в таком состоянии.… Сердце заныло от дурного предчувствия. Что ещё за напасть приключилась?!       - Милый, – я подошла сзади, положила руку на сильное плечо. – Не пугай меня. Что произошло?       Он упёрся локтями в широко расставленные колени и уткнулся лицом в ладони.       - Казуа Мишима вконец из ума выжил, – проговорил глухо. – Он новые правила установил. Ещё не объявил об этом официально, но завтра объявит. Все оставшиеся бои будут идти до смерти.       - Да ты что?! – выдохнула я, не узнав свой собственный голос. Мне показалось, что пол качнулся под ногами, словно я получила удар обухом по темечку. Дождались, а!       Но оказалось, это были ещё не все новости.       - Он пришёл ко мне, предложил деньги и прямо потребовал, чтоб я его убил!       - Кого?! – оторопела я.       - Пацана этого - народного избранника!       - Господи! Там же ребёнок совсем!       Брайан сокрушенно качнул головой, ничего не ответив. Я ещё мгновение постояла, словно в трансе от всего услышанного, а потом обошла диван и присела рядом с мужем.       - Ну, а ты? – спросила негромко.       - Поинтересовался, на хрена бы мне это делать, поскольку не собирался даже.       Разговор явно давался ему с трудом. Каждое слово приходилось будто клещами вытягивать.       - Ну? А он? – подтолкнула я.       - А он в курсе про мои металлоимпланты, – муж прикрыл глаза, в которых застыла безысходность. – Сказал, что сяду за решётку до конца своих дней, если не сделаю.       На меня накатила дурнота. К горлу подступили слёзы.       - Бог мой, Брайан! – только и смогла пролепетать я, в смятении поднеся ко рту мелко дрожащую ладонь.       Самый дорогой мне человек попал в такой переплёт, что врагу не пожелаешь. А от меня ничего не зависело - я ничем не могла помочь ему. И даже не знала, чем утешить. Любые фразы, вроде «Всё будет хорошо!» или «Всё как-нибудь утрясётся!» - так и застряли в глотке на подходе к языку. А «хорошо» - это как или что в сложившейся ситуации? Муж не убийца, я это знала. Он боец - жёсткий, безжалостный, да. Но не хладнокровный убийца! В турнире всегда могло случиться всякое, ведь такие бои весьма жестокий и опасный спорт. Но выходить на арену заранее зная, что тебе придётся кого-то убивать или убьют тебя, без вариантов и иного выхода - это ужасно просто! Однако какой у него теперь выбор? Или убивать, или умирать, или в тюрьму на весь остаток жизни! Куда ни кинь - всюду клин!       - Мишима будет подбирать бойцов вручную, по своему усмотрению. По любому поставит меня с этим сопляком. Но только в финале - это ж зрелище, мать его! А значит, придётся ещё валить кого-то в полуфинале. Ну, русского этого получается, Драгунова - кого ещё, не Анну Уильямс же! Дерьмо! Мне никогда в жизни так паршиво не было, – упавшим голосом признался Брайан.       - Любимый….       Я начала, но не договорила. Он взял меня за руку:       - Иди ко мне!       Да действительно, к чёрту слова.       Я чуть привстала с дивана и уселась верхом на колени мужа. Обняла его, притянув к себе голову. Он обхватил меня за талию, склонившись мне на грудь.       - Когда бой? – запустив руки ему под одежду через широко распахнутый ворот, спросила я, лаская его спину.       - Завтра вечером. Два боя, почти сразу друг за другом, – ответил он со вздохом, и слегка отстранился, чтоб взглянуть на меня.       Я приложила ладонь к его виску, нежно погладила бровь подушечкой пальца, глядя в светло-голубые глаза своего мужчины. Чуть подавшись к нему, слегка тронула кончиком носа и покрыла тёплыми поцелуями глубокий шрам на его щеке, рассекающий лицо от лба над левым глазом до нижней челюсти.       - Может, тебе лучше пойти выспаться? – проговорила тихо. Хотя уже знала его ответ. И не хотела, чтоб он отвечал иначе.       - Поспать успею. Сейчас мне нужна ты!       Муж на секунду разжал объятия, чтоб быстро стащить с себя тонкую спортивную рубашку и снова обнял меня - осторожно, словно я какой-то хрупкий экзотический цветок. Он всегда был со мной таким. На ринге Брайан Фьюри являл себя зрителям всего мира бессердечным, несокрушимым железобетонным титаном, не ведавшим сожалений и пощады, внушающим ужас. Но когда бои заканчивались и он возвращался ко мне - то становился совсем другим. Мягкий, бережный, заботливый, самый нежный - вот каким я знала его. Это было так странно… и так бесподобно!       - Что ты со мной как с хрустальной, Брайан, – шепнула я, тесно прильнув к его горячему мускулистому телу. Я обожала ощущать его силу. А он старался её не проявлять - опасался сделать мне больно. – Обними меня, милый! Обними сильно-сильно!       Он провёл рукой по моей спине - снизу вверх и обратно, и прижал меня к себе, стиснув чуть крепче, чем раньше.       - М-м-м! – я почувствовала, что таю от удовольствия. – Вот теперь я как за каменной стеной!       - За железной, – чуть слышно поправил муж, притрагиваясь губами к моим губам.       - Да, за железной! – согласилась я, мурлыкая. И отозвалась на призыв его губ долгим сладким поцелуем. – Мой терминатор!       Наклонившись, я щекочуще обвела кончиком языка контур татуировки у него на шее и чмокнула в самую серединку узорного рисунка. Брайан судорожно вздохнул, поглаживая моё тело сквозь шелковистый атлас. Он расстегнул заколку у меня на затылке, распустил длинные волосы, рассыпав бордовыми волнами по плечам. Пропустил их любовно сквозь пальцы, и неприятно дёрнул, нечаянно попав на слегка спутавшиеся волосинки, вовремя не расцепившиеся. Я ойкнула.       - Прости! – вырвалось у него тут же. С таким волнением и раскаянием, что у меня тепло защемило сердце.       Я улыбнулась в ответ, привлекая его к себе - своего самого дорогого мужчину на свете.       Брайан потянул, чуть ослабляя, пояс моего халата, и спустил гладкую алую материю с моих плеч. Со стоном страсти осыпал поцелуями тяжёлые полушария обнажившихся грудей, слегка поддерживая их руками. Заскользил губами по бархатистым тёмно-розовым окружностям ореолов, словно невзначай задевая чувствительные напрягшиеся соски. Я ответила на это тем же страстным стоном, чуть отгибаясь назад, подставляя себя этой упоительной ласке, запустив пальцы в короткие русые волосы мужа.       Не переставая ласкать мою грудь - губами, языком, Брайан опустил руки ниже, нырнул ладонями под халат, поднимая лёгкую ткань вверх по бёдрам… и я почувствовала, как по его сильному телу прошла волна возбуждённой дрожи, когда он понял, что на мне больше нет ничего из одежды. Да, наскоро выскочив полчаса назад из ванной для разговора с ним, я даже не вспомнила про бельё! Теперь же, ощутив его горячие ладони на своих голых бёдрах, я сделала глупое-преглупое кукольное личико, как у сексуальных пустышек-моделек в глупых-преглупых женских журналах и, совсем как советуют эти журналы, кокетливо проговорила, с наигранной стыдливостью:       - Представляешь, милый - я забыла надеть трусики!       Брайан прыснул.       - Ух, ты! Да я сегодня везунчик, детка! – прошептал он мне в шею, задыхаясь от страсти.       Окончательно развязав пояс у меня на талии, он скинул моё алое одеяние и прижал меня к себе - обнаженную, податливую, жаждущую его до помутнения разума, так же, как он желал меня.       Я немного приподнялась, упираясь коленями в мягкий диван и придерживаясь за плечи мужа, чтоб позволить ему расстегнуть ремень и ширинку брюк. А потом, повинуясь рукам своего чемпиона, чуть потянувшим меня вниз, вновь опустилась, плавно приняв его в себя. С тихим: «А-ахх!» - я запрокинула голову, закрыв глаза, наслаждаясь этим мучительно-сладостным ощущением. Меня бросило в жар, и кожа мгновенно влажно заблестела. Брайан глухо застонал, сдавив меня в стальных объятиях.       Ну, наконец-то! Вот так, да! О, да!       Я начала медленно, гибко двигаться, держа в ладонях лицо мужа, чувствуя в себе его твёрдую плоть, вдыхая его дыхание, хватая его нежные поцелуи и даря свои в ответ. Время растянулось, раскинулось сетью бесконечности. Я перестала видеть вокруг - была только темнота и мой мужчина. Я перестала слышать что-либо, кроме его бессвязного шёпота про любовь, его постанывания. Постепенно поцелуи Брайана становились всё более пылкими и резкими, а я двигалась всё быстрее, дыша всё сбивчивее….       Разрядка пронзила нас словно молния - яркая и острая, полыхнувшая белыми вспышками перед глазами.       - О-о-о!!! – я выгнулась в руках любимого, обхватив его за шею, и он с хриплым стоном вжался лицом мне между грудей, разделяя со мной экстаз.       Не выпуская меня из кольца своих рук, Брайан расслабленно откинулся на спинку дивана. Я прилегла головой на его плечо.       - Жизнь моя, счастье моё! Когда ты рядом - остального не существует, да и к чёрту! Есть только ты - твои руки, твои глаза, – тихо проговорил муж, чуть повернувшись и мягко касаясь губами моего лба после каждой фразы. – Оно так с того дня, что мы встретились. И не хочу я больше ничего. Ты - всё, что у меня есть и всё, что мне нужно. Люблю тебя! Больше всего на свете! Когда дерусь - знаю, что ты всегда смотришь, что ждёшь меня. Я побеждаю, только чтоб к тебе вернуться снова - обнять, ощутить тепло твоего тела, услышать твой голос. И я счастлив, что мне есть для чего жить. Я живу тобой, для тебя, во имя тебя! Меня ни что не пугает, даже смерть. Я лишь одного боюсь: понять однажды, что не любишь, увидеть твой равнодушный взгляд - страшнее этого ничего нет.       - Милый, – я слегка задрожала, услышав все эти слова. Брайан всегда был просто мужик - крутой, спортсмен, боец. Нет, далеко не тупой! Но и не склонный особо к романтичной философии и пафосным поэтичным спичам. А сейчас заговорил вдруг так, будто делал последние признания в жизни. – Ты что?! Этого не случится, никогда не случится! Господи, Брайан! Я люблю тебя так, что… Господи, я думала раньше, что такая любовь только в сказках бывает и что я так любить не смогу! Но мы встретились. Это от самой судьбы подарок был - да, я так считаю! Как иначе назвать это безумие, когда знакомы неполных две недели и вдруг звучит предложение «А пойдём, поженимся!» - так запросто, будто в кафешку за мороженным зайти….       - Я тогда подумал, что жизнь полна риска, да и вообще коротка, – слегка пожал плечами муж, снова поцеловав меня. – Потому если видишь момент - лови, другого шанса может не представиться! Я встретил тебя, понял, что никого лучшего не встречу, потому что лучше просто нет, и решил ва-банк пойти - чего было тянуть? Ну, а ты ведь тоже, помню, буднично так сказала: «А пойдём!», как в кафешку зайти согласилась!       - Да, сказала, – я ласково погладила, пощекотала пальчиками ямочку у него над ключицей. – А потом не было ни одного дня, Брайан, когда бы я пожалела о своём согласии. И я поняла, что только так и могу любить тебя - как в сказке! Потому что ты мой дар свыше, сказочное чудо в моей жизни, мой свет! Ты не боишься смерти? Ну, а я, видно, её за нас обоих боюсь, ужасно боюсь - до слёз, каждый раз, когда ты идёшь на ринг! Я так боюсь потерять тебя, остаться без тебя на этом свете! – я отняла голову от его плеча и снова выпрямилась у него на коленях. – Для меня нет никого дороже. В тебе весь мой мир. Ты для меня всё, понимаешь?! – произнесла я, сипло от волнения и душащих слёз.       - Ты меня не потеряешь! Клянусь! Я всегда буду с тобой рядом, – муж отвёл с моего лица тоненькие прядки волос, завившиеся спиральками и кольцами от влажности - как всегда, когда мы жарко занимались любовью. Очертил кончиками пальцев моё лицо, едва касаясь, провёл мне по носу, по губам, подбородку. Наслаждаясь прикосновением к коже, огладил мои плечи, груди, задержав на миг ладони на тёплых упругих округлостях. Скользнул руками по талии, бёдрам. – Силы небесные, какая же ты красивая - как на старинных картинах рисовали! – выдохнул, глядя на меня с любованием, с неземным обожанием. – Как богиня из Древнего Рима!       - Ну, вот и выбрала гладиатора! – я тесно прижалась к мужу, обняв его за шею. – Я хочу в постель, чемпион. С тобой, – прошептала ему на ухо. – Прямо сейчас! Отнеси меня в спальню, умоляю!       Дважды мне просить не пришлось. Брайан без труда встал с дивана со мной, повисшей на нём, в охапке, и перешёл в соседнюю комнату, пнув коленом дверь.       Нас окружил уютный полумрак, загадочно подсвеченный двумя неяркими янтарно-жёлтыми светильниками, встроенными в стену по обеим сторонам изголовья нашего супружеского ложа. Брайан опустил меня на широкую мягкую кровать, быстро избавился от остававшейся одежды, и пришёл в мои объятия. Я слегка толкнула мужа в бок, опрокинув на постель, и набросилась на него с ураганом безумных нежностей. Я гладила, целовала его лицо, плечи, широкую грудь, клеточки пресса на животе. Накрыла губами и слегка лизнула пупок, а услышав отрывистый стон своего воителя, тихонько засмеялась и игриво повторила это ещё. Я ласкала каждый шрам и шрамчик на его великолепном, поистине гладиаторском теле - я знала их все-все, ведь любой из них целовала сотни раз! Практически всякий новый бой на арене прибавлял ему и новые отметины, которые так же, как другие, сразу становились знакомы моим пальчикам, губам, шаловливому язычку - я изучала их, как карту его жизни, и любила все до единой. Особенно длинный широкий рубец, тянувшийся от правой стороны груди и пересекавший тело наискось до левой стороны низа живота. Я проложила по нему дорожку мягких поцелуев - от кончика до кончика, снизу вверх.       - Мой хороший, – прошелестела тихо, ещё немного поднимаясь, и потёрлась носом о шею мужа - возле уха, у самого краешка челюсти. – Радость моя, единственный мой! Люблю тебя! Хочу тебя! Прошу тебя, милый…. – мои пальцы нежно пробежались вниз по его телу и легонько коснулись мужского достоинства.       Не в силах больше сдерживаться, Брайан со стоном перекатился по постели, перевернув меня на спину, оказавшись сверху. Укрыл меня собой, словно тяжёлым горячим щитом, заслонившим, казалось, в этот миг от всех бед и несчастий, от всех дурных мыслей и предчувствий. Часто задышав, я вцепилась в его плечи и призывно развела колени, изнывая от желания. Откликаясь на мольбы, он просунул руку мне под спину, крепче прижимая к себе, и уверенным скользящим толчком проник в меня, заставив вскрикнуть от наслаждения.       - О, Джули! – горячо выдохнул мне в губы. – Любовь моя! Любимая!       Мой Брайан! Я обхватила его за плечо, поглаживая шею от спины до затылка, ощущая его дыхание на своей щеке. Он двигался то ускоряя, то замедляя темп, подыскивая тот ритм, что сведёт с ума нас обоих. Я томно постанывала, подставляя себя его страстным поцелуям, его чутким рукам. Его тело пластично изгибалось на мне и сильные мускулы играли под моими ладонями, плоский и твёрдый как стальная пластина живот плотно прижимался к моему мягкому животу, кожа тёрлась о кожу…. Так сладко! Так восхитительно! Я обнимала своего мужчину - бесценного, самого дорогого. Я ощущала, что мы едины, что он - это я, а я - это он, он был во мне, а я растворялась в нём и хотела, чтоб это длилось бесконечно. Бесконечно! Эта ночь, наша сладкая близость, наша любовь!       Ночь крепко перевалила за середину. Я лежала тесно прильнув к мужу, удобно пристроившись головой у него чуть пониже груди, и слегка водила кончиками пальцев по своему любимому шраму на его теле. Брайан погладил меня по волосам, по щеке.       - Надо же…. Только сейчас прикинул, – задумчиво произнёс он. – Я ведь никогда не дарил тебе цветов. Ни разу.       - Не может быть! Правда? – я действительно удивилась. Почему-то и сама не думала об этом раньше - мне настолько хватало всего другого и было так хорошо с ним, что я как-то и без цветов не чувствовала себя обделённой любовью и вниманием. Я напрягла память, пытаясь вспомнить хоть один букет. – Хм, ты смотри - правда. Ни разу.       - Странно. Почему так? Ты ведь обожаешь эти… как их… белые такие…       - Каллы, – подсказала я.       - Точно, каллы! И лилии. Да?       - Да.       - Чёрт, я мужлан и сволочь! – со стыдом посетовал Брайан. – Если простишь меня - обещаю: принесу тебе такой букет…       Я засмеялась, приложив к губам мужа палец, на котором поблескивал другой его подарок - замысловатое золотое колечко с топазом, ярко-голубым, как его глаза.       - Забудь, милый, глупости всё. И вообще, ты бы спал, – сказала негромко, чувствуя, что к самой сон не идёт. Но мне-то не предстояли смертельные поединки. – Завтра трудный день.       - Не могу. Не спится, – Брайан положил руки под голову. Мышцы красиво натянулись.       В этой позе он выглядел просто умопомрачительно. Я не удержалась - приподнялась и нежно поцеловала его возле соска, ощутив уголком губ, как крохотный шарик снова твердеет от этого прикосновения. Брайан глубоко вздохнул, подрагивая от удовольствия. Я улыбнулась и поцеловала снова. И снова. И ещё раз. А потом легла, упершись подбородком в грудь своего чемпиона, ласково поглаживая его бок. Брайан обнял меня, переплетая пальцы на моём плече.       Мы долго лежали молча, держа друг друга в объятиях.       - Не нравится он мне, – произнёс вдруг Брайан.       - М-м? – я уже начала было дремать, приятно согревшись его теплом. – Ты о ком?       - Пацан этот - Казама, – пояснил муж.       - Ну, тебе с ним не в бридж играть за чашкой чая, – мне снова стало не по себе, и по коже пошёл мерзкий холодок. – Вы завтра друг друга убивать будете - было бы странно, если бы он тебе нравился.       - Да не в этом дело, – качнул головой Брайан. – Мне он сразу не понравился, с первого взгляда. Есть в нём что-то такое… даже и не объясню толком. Поганое что-то. Он не ребёнок. Он зверёныш, стервенеющий от вида крови и чувства превосходства. Маленький злобный ублюдок. Видела его первый бой в «Кулаке»?       - С Рохо?       - Угу. Он уже победил. Чистая же победа была - никаких спорных моментов, что-то ещё делать было незачем, Рохо бы и так уже не встал и в драку снова не вступил бы. Но он бросился добивать лежачего парня, как бешенное животное - с такой яростью и ненавистью, будто тот у него дом сжёг, машину угнал и подружку отымел. А потом переглядывался с Хейяши Мишимой - готов был полезть к нему туда, наверх, по трупам других бойцов, демонстративно. Он не за деньги дерётся. И не за славу. У него какая-то своя цель, которую он преследует. Ему позарез нужно попасть в финал и стать чемпионом. А бойцы, которые стоят на пути - для него это не соперники, не люди, а так… просто урны с дерьмом.       Я чуть привстала на локте, посмотрев на любимого.       - Ну, тогда и терзаться нет повода, Брайан, – сказала тихо, но убеждённо. – Завтра выйдешь на ринг и будешь драться с ним ни о чём не задумываясь - как с любым другим противником, когда либо ты, либо он. А теперь давай спать.       Я погасила свет, погрузив комнату во тьму, и снова легла рядом с мужем, обняв его. Он обнял меня в ответ.       - Слушай…       - Не буду! – пробурчала я ему в грудь, оборвав на полуслове. И даже не открыла глаза. – Я тебя не слышу, всё, понял?! Я сплю!       Он рассмеялся:       - Ладно. Сладких снов, богиня!       - Вот так-то лучше, – отозвалась я, касаясь губами его тёплой кожи. – И тебе, мой железный гладиатор!       Утром я отчего-то проснулась совсем рано. Солнце только начало всходить, ослепительно сверкая лучами между высоток мегаполиса, отражаясь тысячами бликов в их зеркальных окнах.       Брайан крепко спал. Я так хотела поцеловать… нет - зацеловать его, прижимая к себе, потереться об него как котёнок. Но ему было нужно отдохнуть перед предстоящими сражениями, и мне не хотелось его разбудить.       Я тихонько выскользнула из постели и вышла из комнаты. Подобрала свой халат там, где он был оставлен вчера - на полу у дивана в гостиной, и направилась в ванную. Быстро ополоснувшись под прохладным душем, я сварила себе на кухне кофе и села у окна, глядя на ярко-оранжевый солнечный диск, поднимавшийся над городом. И внезапно вспомнила, что мне снилось.       Мне снился Джин Казама. Мы стояли посреди заснеженного поля. Снег холодными хлопьями продолжал сыпаться с серых небес. Джин резко ударил меня ногой в лицо. Я упала. Этим пинком он выбил мне передний зуб. От боли у меня потемнело в глазах, хлынули слёзы. А в горло полилась солёная кровь. Много крови - я начала захлёбываться ею… от того и проснулась.       Кружка задрожала у меня в руке, расплескав кофе.       Худшего сна и вообразить нельзя было!       Снег - это неожиданность. Удар - это удар, тут почти без аллегорий. Потеря зуба - это чья-то смерть. Всегда, без вариантов! И если это зуб мудрости, выпавший сам, без крови и боли - значит, будет смерть старого знакомого или старого человека, не самого близкого, смерть естественная и не вызывающая сильной печали. А если всё было так, как видела я - это смерть кого-то самого дорогого, кровного, родного, смерть насильственная, что заставит захлебнуться слезами, горем и болью!       Такие сны меня никогда не обманывали.       Я ощутила, что не могу дышать - горло перехватило. Подскочив с места, я распахнула узкую дверь и буквально вывалилась на маленький балкончик. Я задыхалась, пытаясь подавить рвущиеся рыдания, причитая:       - Нет, Господи! Нет-нет-нет! Пожалуйста! Молю тебя, Господи! Это просто сон, он ничего не значит, я просто слишком волнуюсь, это только мои мысли - ничего больше! Господи, умоляю, прошу тебя, пожалуйста - не отнимай у него жизнь, не отбирай его у меня! Молю тебя, пусть это будет просто сон! Господи, не дай ему сбыться, не надо, молю тебя!       Не знаю, сколько я простояла на балконе, истерически шепча молитвы. Но, наверное, долго. Когда вернулась в кухню - услышала шум воды, доносившийся из ванной. Значит, Брайан проснулся - умывается. Я тихонько заглянула к нему. Он не сразу увидел меня. А я смотрела на него, раздетого до пояса, не в силах оторваться. Да, я по-прежнему засматривалась, буквально любострастно пялилась на собственного мужа, хотя мы поженились не первый день как, и мне была знакома каждая его чёрточка - давно пора было перестать. Но я чувствовала, что это невозможно для меня - пресытиться им. Я не просто любила его - искренне, всерьёз, глубоко и всеобъемлюще… я до сих пор была ещё и влюблена! При виде его у меня трепетало сердце.       Мы были знакомы всего десять дней, когда решили вдруг, что не можем и не сможем больше жить друг без друга. Брайан с улыбкой смотрел на меня лучащимися глазами, и я улыбалась в ответ, даже не спрашивая, о чём он думает, потому что знала: он просто счастлив, глядя на меня, как и моя душа при виде его глаз, его улыбки переполнялась безграничным счастьем. Не знаю, кому как, а мне больше не было нужды в каких-либо ещё «проверках чувств и отношений» - достаточно было того, что я испытывала все эти десять дней, проведённые вместе на тот момент. И когда Брайан, просто идя по улице, обхватив меня за плечи, предложил вдруг пожениться - я согласилась даже не думая. Мы узаконили наш союз в тот же вечер, заскочив перед этим в ювелирный магазин, где купили обручальные кольца: без всяких наворотов вроде чеканки надписей или инкрустации бриллиантами - два самых простых гладеньких колечка. «Мы сошли с ума!» - весело прошептала я, обнимая супруга, когда наши подписи красовались на свидетельстве о браке, а изящные золотые обручи новеньких колец блестели на наших безымянных пальцах. «И разве не классно?!» - так же весело откликнулся Брайан, подхватывая меня, визжащую от восторга, на плечо. Десять дней знакомства. Любовь - стремительная и пронзительная настолько, что как не поверить в пресловутые мифические стрелы, пронзающие сердца. Женитьба в едином порыве двух безумцев - нас обоих. И три самых прекрасных года в моей жизни, что наступили следом.       Мой Брайан.... Боже правый, я действительно не представляла себя без него! Просто не представляла! Любимый мой, единственный!       Поглядевшись в зеркало, он отложил бритвенный станок, плеснул в лицо водой, сдёрнул с держателя своё полотенце, вытираясь. И только тогда повернулся в мою сторону.       - О! Привет, богиня!       - Доброе утро, мой гладиатор, – улыбнулась я.       - Хм, – он притянул меня к себе. – Пока что обычное утро. А как на счёт того, чтоб сделать его действительно добрым, м-м? – он склонился ко мне.       - Брайан, – я слегка чмокнула его в губы и попыталась вывернуться из его объятий. – Хватит, милый, ну правда! У тебя сегодня бой. Не растрачивай силы.       - Ты шутишь?! – фыркнул он, заглядывая в мои глаза и даже не думая выпускать меня из рук. – Да брось! Это всё чушь собачья, расхожий миф! Какая, к чёрту, трата сил?! Любить жену - не штангу тягать! – он снова наклонился, покрывая нежными поцелуями мою шею. – И ты никогда не отнимала у меня силы - ты их даёшь, ты меня питаешь! Ну, перестань! Не упрямься! – он подмигнул, завлекая. – Давай, оседлай своего призового жеребца! Или пойдём я поотжимаюсь от пола - разомнусь как раз, трицепсы покачаю, дельту, трапецию… а ты ковриком побудешь, м-м?       - Паразит и пошляк! – я засмеялась, шлёпнув мужа по плечу. Позволила крепко поцеловать себя. А потом снова слегка отстранила его. – Нет, Брайан, я серьёзно: поберегись. Отпусти меня.       - Ну, а что если не пущу, – он тиснул меня к себе ещё сильней, – и заставлю подчиниться в принудительном порядке - силой возьму?       - Если один из супругов говорит «нет», а другой не внимает - по закону это приравнивается к обычному изнасилованию, – проговорила я с подчёркнутой деловитой серьёзностью. – Если ты не отстанешь - я на тебя заявлю!       Брайан презрительно поморщился, продолжая гладить меня по спине, как бы между прочим развязывая пояс халата.       - Я тебя предупредила, – я погрозила пальцем. – Ты что, изверг, тиран домашний, насиловать меня станешь?       - Я тебя хочу, а ты отказываешь, – качнул головой муж. – Значит, стану, раз другого выхода нет.       - Да ладно! – хмыкнула я, насмешливо вскинув бровь.       - Представь себе, – кивнул Брайан. А потом вдруг резко развернул меня и толкнул вперёд. – Ну-ка встать сюда! Мордой в стенку! Руки тоже на стену! Ноги расставить!       - Ты рехнул… – я попыталась повернуться, но он снова развернул меня. Крепко обхватил поперёк живота и прошипел в ухо:       - Молчать! Это изнасилование! Только дёрнись - придушу!       - Что??? – у меня глаза округлились - такого ещё никогда не случалось. – Да ты…       Он зажал мне рот. Не грубо и не больно. Но властно.       - Я велел молчать! – повторил сквозь зубы. – Раздевайся! Живо! Или тебе помочь?!       И не дожидаясь, когда это сделаю я, сам сорвал с меня халат. Жадно обхватил руками голые груди, тиская с таким вожделением, словно дорвался после года воздержания. Отпустил лишь ненадолго - поводил пальцами вокруг сосков, по соскам, которые мгновенно откликнулись, став налитыми и крепенькими, как вишенки - и снова накрыл горячими широкими ладонями, сжимая, поглаживая.       Ох, как же это было приятно!       Я застонала, не в силах противиться ему, его ласкам. Закинула руку назад, чтоб обнять его за шею, прижаться щекой к щеке. Но он не позволил.       - Руки на стену, я сказал!       Я подчинилась, закрыв глаза.       Покусывая мне плечи, шею, не переставая удерживать меня, обхватив под грудью, другой рукой Брайан скользнул вниз по моему животу. Под резинку тонких плавок….       Я сдавленно пискнула, закусив губу, когда ощутила его прикосновение. Он дотронулся до маленького местечка средоточия всей чувствительности моего женского тела. И начал ласкать кончиками пальцев - дерзко, дразняще. Прерывисто дыша, я схватила его за запястье.       - Куда?! – рявкнул Брайан. – Руки!!!       - Не могу… я… не могу… больше… я… аааай! – меня сотрясали короткие спазмы. Не хватало воздуха. Я уже не в силах была стоять, если бы не держалась за него, если бы он не держал меня.       Поняв это, Брайан снова развернул меня лицом к себе, вскинул и рывком усадил на стиральную машину. С треском разорвал на мне плавки. Взял меня за колени и широко раздвинул мне ноги, встав между ними. Приспустил штаны, подхватил меня под ягодицы, удобно приподняв мои бёдра, и притянул к себе, одновременно подавшись вперёд, разом входя в меня целиком, до упора.       - Ы-ы-ы-ыххх! – я выгнулась ему навстречу в невольном порыве. – О, Боже! М-м-м!!!       Я откинулась назад, обвив его ногами. Компактная машинка размеренно загромыхала об кафельную плитку - бам, бам, бам! Брайан навис надо мной, упершись ладонями в стенку, и ритмично двигал бёдрами, рыча от вожделения и наслаждения, вырывая у меня ответные громкие стоны огненной страсти, сжигающей моё тело и душу. Жарко! Так жарко! Я потеряла чувства пространства и времени. В ушах шумело, со свистом вылетающее дыхание казалось раскалённым. Пылая каждой клеточкой кожи, я приподнялась и обхватила своего мужчину вокруг спины, вцепившись ноготками ему в лопатки, подтянулась к его груди и целовала, целовала, целовала, тыкаясь губами куда достану….       - А-а, ч-чёрт!!! – Брайан ещё сильнее навалился на меня, схватившись одной рукой за край машинки позади моего бедра, другой - за полочку для полотенец над моей головой.       В этот миг я ощутила, как там внутри, где мы соединялись в одно целое, начинает разливаться блаженное тепло, а бёдра сводит сладостная судорога.       - О, Брайан! Брайан! Милый! Пожалуйста…. Ещё…. О-о! – я вскрикнула, обняв его, показалось, так сильно, что стоило порадоваться за его металлические кости.       Ещё несколько раз толкнувшись во мне, Брайан тоже приглушённо вскрикнул, стиснув зубы. Его тело напряглось под моими руками - каждая мышца, каждая жилка. Он конвульсивно дёрнулся и… оборвал полку, за которую цеплялся. Мне на голову ворохом посыпались полотенца, пачки бумажных салфеток, пластмассовая бутылка с кондиционером для белья, коробка со стиральным порошком, пара непочатых рулонов туалетной бумаги и, конечно, сама злополучная полка, развалившаяся на части. Благо она была совсем лёгкая - из тонкого прозрачного пластика.       - Уи-и-и!!! – визгнула я, почти «изящно по-французски».       Брайан испуганно дёрнул меня к себе - правда, с запозданием: всё, что могло, на меня уже сверху обрушилось. Но я не сопротивлялась, тесно прижавшись к любимому. Приникла к нему головой, ощущая во всём теле просто ватную расслабленность, от которой не хотелось шевелиться. И, с трудом переводя дух, как после долгого изнурительного забега, едва слышно спросила, облизнув пересохшие губы:       - Брайан… это что щас было такое, а?       - Извини, не рассчитал, – смущённо пробубнил муж. – Думал, она крепкая, выдержит!       - Я не про то, – я не двигалась, сидя всё так же - обняв его за поясницу, прижавшись влажным лбом к его влажной груди, ощущая жар как от только что растопленной, не остывшей ещё печки. – Я про всё ЭТО в целом.       - Не знаю, – Брайан пожал плечами. – Экспромт. На тему «Домашнее насилие»…       - … «от кухонного кикбоксёра», – закончила я. – Обалдеть! Кульминация с полкой была самое оно, самец!       Брайан прикрыл лицо ладонью и зашёлся в приступе безумного хохота, простонав:       - Извини, ладно? Ну, мужлан я и сволочь - что поделать!       Меня прорвало через секунду. Я тоже затряслась от смеха. Который вскоре неожиданно сменился тихими всхлипываниями.       Мой плач стойко вызывал у сдувавшего с меня пылинки мужа смятение. Я никогда не хлюпала носом без причины - типа, «я же девушка - мне положено!». Если я плакала - значит, явно случилось что-то посерьёзней сломанного ногтя или испорченного салатика. И пока не была выяснена истинная причина - Брайан почему-то по умолчанию принимал любую мою трагедию на свой счёт, уверенный, что это именно он чем-то довёл меня до слёз. А сейчас его и вовсе накрыла паника.       - Милая! Что случилось? – он слегка отстранил меня за плечи, пытаясь посмотреть мне в глаза. – Я обидел? Больно сделал? Ну, прости! Сам не знаю, что на меня нашло! Я не хотел быть грубым!       - Какая грубость, Брайан, о чём ты?! Ты никогда меня не обижал, не причинял мне боли! – я ревела и не могла остановиться. – И сейчас всё было чудесно… просто я…       - Что? – он принялся бережно вытирать слёзы с моего лица. – Ну что?       Я перехватила руку мужа, прижала к щеке, покрыв поцелуями его крепкое запястье, и уткнулась ему в ладонь.       - Мне так страшно, Брай! – просипела, давясь рыданиями. – Я боюсь! Я так боюсь за тебя! Господи, я не смогу без тебя жить! Не оставляй меня, Брайан, пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста!       Мои слёзы катились по его руке, стекая от ладони до сгиба локтя.       - Детка, да ты что?! – Брайан взял мой халат, завернул меня в него и снова прижал к себе, нежно укачивая. – Тшш! Перестань! Всё обойдётся, обещаю. Я сегодня умирать не собираюсь.       - Ты победишь! Всех! Ведь победишь, правда?!       - Конечно. Иначе и быть не может, – обнадёжил муж с улыбкой.       - Поклянись, что вернёшься ко мне с этой проклятой арены!       - Клянусь, милая, – Брайан наклонился и мягко поцеловал меня в губы. – Всё будет хорошо. Не волнуйся за меня. Не надо. – Он чмокнул мою мокрую от слёз щёку, висок, и тихонько шепнул на ухо, стягивая меня с машинки: – Я в душ. Ты со мной?       Спустя минуту я обнимала его под струями тёплой воды. Он гладил мои волосы, целовал мой лоб, глаза, кончик носа, ласкал мою спину, прижимая меня к себе. А я думала только об одном, повторяя про себя словно мантру: «Боже, молю тебя, пусть завтра это повторится - чтобы мы стояли вот так, обнявшись. Вдвоём. Дай нам пережить этот вечер, Господи. Нам обоим!».       Иногда минута тянется долго, иногда часы пролетают, кажется, за мгновение. Вечер наступил очень быстро. Так быстро! Я и опомниться не успела.       Место проведения «Железного Кулака» - громадный павильон, рассчитанный на многотысячную толпу зрителей - сверкал огнями прожекторов, вспышками камер, экранами огромных мониторов, с которых крупным планом транслировалось происходящее на арене. Толпа оглушительно орала, неистовствуя в предвкушении. Действие вот-вот должно было начаться. Жуткое смертельное шоу, в котором будет лишь один победитель. Вернее, лишь один выживший.       Брайан был уже готов к бою и ожидал вызова. Я затянула на его плече лоскут красной материи - неизменный атрибут его образа, отличительная «фирменная фишка», как у любого бойца «Железного Кулака».       - Удачи тебе, родной! – прошептала, обняв его, спрятав лицо у него на груди. – Я молюсь за тебя! Я в тебя верю!       - Я знаю, – он крепко прижал меня к себе.       - Ты должен победить!       - Обязательно, – в который раз пообещал Брайан. – Ведь я буду драться ради тебя!       - Нет! – я слегка отступила, чтоб посмотреть на него, встретить его взгляд. Притронулась к тёплой щеке, поглаживая пальцем шрам на ней. – Бейся за свою жизнь! Потому что меня не станет без тебя, понимаешь?! Дерись за себя, милый! Не ради меня - ради НАС!       Он улыбнулся и поцеловал меня.       - Я тебя люблю, – сказал тихо.       - И я тебя! – я обхватила его за шею, притянула к себе, прильнула губами к губам.       В этот момент со всех динамиков павильона грянули имена Драгунова и Фьюри. Кровавое шоу началось!       Меня затрясло. Я вцепилась в мужа мёртвой хваткой, не в силах разжать объятия.       - Мне пора, Джул. Отпусти. Отпусти, богиня, ну же! – ласково попросил Брайан. Ему пришлось приложить усилие, чтоб снять с себя мои руки. Он наклонился и ещё раз поцеловал меня в губы. – Не бойся. Всё будет в порядке. Не бойся, слышишь?       Я кивнула, едва сдерживая слёзы.       Они оба вышли на арену для смертельного поединка: бессменный непобедимый чемпион Теккена Брайан Фьюри и его соперник Сергей Драгунов - позёр, но очень сильный и опасный боец, не отнять! А сейчас на кону у каждого из них была не просто победа, а собственная жизнь. И значит, каждый будет биться так, как никогда ещё не бился - в буквальном смысле, насмерть!       Драгунову протянули копьё. Тот решительно схватился за древко, словно всегда только и ждал возможности проявить все свои боевые способности таким образом - не щадя противника. Брайану досталась длинная тяжёлая цепь, увешанная как гирлянда острыми серповидными лезвиями. Муж секунду подержал её в руке, рассматривая, что это такое и как с этим лучше управиться. А потом эффектно взмахнул своим оружием - приноровился.       Ударил гонг.       У меня оборвалось дыхание. Я замерла, наблюдая за битвой титанов «Железного Кулака».       Драгунов первым почти сразу же сделал опасный выпад. Брайан успел чуть отклониться и подставить цепь, защищаясь. Копьё русского самбиста скользнуло по другой траектории. Буквально на сантиметры. Спасительные сантиметры. Но острый наконечник всё равно задел моего мужа, оставив длинный порез у него на животе, глубоко распоров кожу.       Я громко вскрикнула, вскинув ладонь ко рту.       Мой мужчина зарычал от боли и ярости. Драгунов был доволен - первым же ударом ранил соперника! Но он рано обрадовался. В Брайане проснулся берсерк. И он не просто вступил в битву - он напал. Как раненный зверь, от которого нет спасения. На Драгунова обрушился бешенный шквал стремительных мощных ударов - тот не успевал заслоняться и уворачиваться от них, и вскоре Брайан сбил его с ног. А подняться уже не дал. Цепь с лезвиями захлестнулась вокруг шеи Сергея. Брайан схватился за неё обеими руками и дёрнул что есть силы, разрывая противнику горло. Арена окропилась кровью. Толпа оглушительно взвыла.       Брайан прошёлся по арене, демонстрируя себя - победителя - зрителям, как было принято. Оказавшись ближе всего к тому месту, где стояла я, с замиранием сердца следящая за каждым его движением, он посмотрел на меня, на моё бледное от волнения лицо, поймав взгляд моих глаз, с состраданием и болью смотревших на его глубокую кровоточащую рану, и неслышно шепнул одними губами:       - Я с тобой!       - Держись! – ответила я также беззвучно и, приложив на миг пальцы к губам, послала ему мягкий воздушный поцелуй.       Брайан «поймал» его и прижал к сердцу.       Мне хотелось сорваться с места и броситься к нему. Но я не могла. Шоу продолжалось. И я была просто зритель без привилегий, пока не кончился турнир, пока не прозвучал финальный гонг предстоящего финального раунда, и мой любимый не остался единственным победителем «Железного Кулака».       Перерыв был минут двадцать. Может быть, полчаса от силы. Брайан даже не уходил с арены. А потом со всем пафосом был объявлен финал нынешнего чемпионата. И на помосте, ведущем к месту действия, появился последний противник Брайана в этом ненормальном соревновании - Джин Казама. Совсем мальчик! Любому было понятно, что у него нет шансов против моего мужа - практически полу-робота, прошибающего кулаком стены, да ещё в совершенстве владеющего приёмами кикбоксинга, техникой рукопашного боя и ещё кое-какими полезными уловками из разных единоборств. Но, Боже… этот проклятый сон, что я увидела накануне ночью…. Я не могла забыть о нём, не могла отделаться от дурных предчувствий! И когда прозвучал сигнальный гонг - я затаила дыхание. Нет, не затаила - я, кажется, просто перестала дышать, следя за поединком.       Попроси меня кто-то описать бой - я бы не сумела. Всё было так стремительно и жёстко! Мальчишка начал проигрывать с первых же секунд - Брайан буквально швырял его как тряпичную куклу. Кто победит - было очевидно! И я так и не поняла, что случилось и как это произошло…. Когда и каким образом Брайан пропустил удар…. Просто словно в замедленной съёмке я вдруг увидела как муж, только что упав от удара Казамы, поднимается с арены, стараясь скорее прийти в себя, в это время мальчишка с быстротой и ловкостью мартышки взбирается на декоративную скалу высотой метра четыре, спрыгивает оттуда и наносит не успевшему выпрямиться Брайану удар ногой в шею. Жуткий хруст звучит из всех динамиков стадиона так громко…. Мой муж падает. И больше не поднимается. Трибуны ревут, орут, беснуются.       Джин Казама - чемпион «Железного Кулака». Брайан Фьюри мёртв.       Я закричала. Закричала так, что едва не оглохла от собственного крика. Я кричала, пока не сорвала горло, и крик не перешёл в агонизирующий хрип. Брайана уволокли с арены и я бросилась к нему, сбивая с ног попавшихся на пути работников Колизея. Увидев его неподвижное тело, я ощутила, что ноги меня не слушаются. Едва переступая, спотыкаясь на каждом шаге, я медленно приблизилась и опустилась на пол рядом с ним. Внутри всё сжалось. Так сильно, что я не смогла даже разрыдаться от этой боли - из груди вырвался только сдавленный скулёж. Ручьями хлынули слёзы. Я положила голову мужа к себе на колени, нежно провела рукой по его лицу, закрыв его широко распахнутые голубые глаза, смотревшие невидящим взором и, согнувшись, коснулась губами ещё тёплых губ.       - Как же так? – зашептала, прижимая ладони к его щекам, поглаживая его волосы. – Ты же мне поклялся! Как мне жить без тебя? Не оставляй меня, милый! Прошу тебя, вернись ко мне, не оставляй меня, я не могу без тебя! Я люблю тебя! Я так люблю тебя! Ну, почему, Господи, за что?! Брайан, милый, любовь моя… Боже, почему, ну почему?! Господи, верни его мне!!!       Я заливалась слезами. А на арене стоял новый чемпион. Джин Казама. Мальчишка из трущоб, рвавшийся к своей цели, к победе, и все остальные бойцы были для него лишь урнами с дерьмом - не важно, в смертельных ли поединках. Я подняла голову и посмотрела на него, даже не бросившего взгляда в эту сторону - на меня или моего убитого мужа. Мой взгляд пылал ненавистью.       Мимо меня прошёл к арене полуобнажённый Казуа Мишима с двумя обоюдоострыми топорами в руках, намереваясь устроить народному чемпиону супер-финал. Но я его не заметила. Мой взгляд был устремлён на убийцу Брайана.       - Я тебя убью, сучёнок, – чуть слышно выдохнула я. – Я тебе башку оторву!...       Пятьдесят семь…. Пятьдесят восемь…. Пятьдесят девять….       Мои ресницы вздрагивают. Я на мгновение замираю. С губ слетает тихий выдох. Я словно пытаюсь услышать что-то из оставшегося далеко позади бара в трущобах. Но, конечно, ничего не слышу.       Просто знаю.       Я открываю глаза и долго ещё смотрю, не двигаясь, в звёздное небо. В моей душе пустота. Только безысходное горе и одиночество.       Я отрешённо выворачиваю наизнанку сумку, перестёгивая молнии и ремешки. Это «двойной трансформер» - из грубой полотняной, похожей на суму бродяги, она становится добротной кожаной. Я снимаю куртку. Сдёргиваю огромную как походная палатка чёрную толстовку с начёсом, под которой надета красивая тёмно-синяя туника из шелковистой материи. Стаскиваю мешковатые потёртые штаны, которые мне на 4 размера больше, оставшись в узких леггинсах «под змеиную кожу». Сбрасываю растоптанные кроссовки и обуваю изящные туфли на каблуке, которые до этого были в сумке. Наконец снимаю неопрятный блондинистый парик, растрепав длинные тёмно-вишнёвые волосы, и стираю с губ эту мерзкую дешёвую помаду. Собираю снятую одежду и парик в охапку, закидываю в железную бочку, которая, сколько помню, стоит тут с незапамятных времён, и, облив бензином из маленькой бутылки, дожидавшейся меня здесь, сжигаю. Всё, кроме старой кожаной куртки - она слишком дорога мне, эта вещь не с моего плеча. Я аккуратно сворачиваю её, чтоб убрать в сумку… но вместо этого крепко прижимаю к груди, как обнимала когда-то человека, который её носил. И прохладный ночной ветер не может высушить слёзы, бегущие по моим щекам.       Ветер быстро крепчает. Становится холодно.       Я надеваю куртку мужа, подхватываю свою сумку и, выйдя на дорогу, неспешно иду к неоновому зареву никогда не засыпающего мегаполиса.       Город. Шумные проспекты, мчащиеся по шоссе машины, слепящие огни. И повсюду огромные многометровые экраны, на которых обычно крутят красочную рекламу. Но сейчас с них уже третий день без перерыва транслируют самый сенсационный бой в истории «Железного Кулака» - народный избранник Джин Казама против чемпиона Брайана Фьюри. Я иду по улице, задыхаясь от боли, и начавшийся дождь плачет вместе со мной, пока мой любимый десятки раз снова и снова умирает у меня на глазах.       Вот и мой дом, наконец - красивая элитная высотка. Я поднимаюсь в прозрачном панорамном лифте на нужный этаж. Меня встречает тёмная пустая квартира и звенящее безмолвие, которое больше не нарушит звук хлопнувшей двери и я не услышу родного голоса вернувшегося домой мужа. Не увижу любимого лица. Он не обнимет меня больше. Я не почувствую его сильных рук на своём теле, его тёплых губ на своих губах. Его ласковый шёпот больше не разбудит меня утром. Его больше нет. Он не вернётся никогда.       Закрыв лицо руками, я медленно оседаю на пол, на колени. Сдавленный стон переходит в рыдания. А рыдания - в надрывный крик, рвущийся не из горла, а из самых глубин души.       В эту ночь, как и в предыдущие, я не пошла в спальню. Просто не смогла. Не смогла лечь в нашу постель одна. Я уснула на диване в гостиной, положив под голову свёрнутую куртку Брайана.       Поутру я первым делом включила телевизор.       Да.       По всем каналам гудела одна и та же ужасающая новость, потрясшая всех: вчера вечером был убит победитель «Железного Кулака», народный избранник и чемпион Джин Казама - под воротником его куртки сработало крохотное взрывное устройство, почти оторвав парню голову. Кто и зачем совершил этот бесчеловечный теракт - неизвестно….       Я щёлкнула пультом, погасив экран. Я убедилась. Это всё, что мне надо было знать.       Почти две недели прошли как дурной сон - мрачный, жуткий, тяжёлый кошмар, от которого невозможно было проснуться. Я сама не знала, как я ещё была жива. Наверное, по инерции.       Когда раздался неожиданный звонок и я увидела на пороге нашей с Брайаном квартиры двух представителей исполнительной власти Теккена - при полной форме, с оружием наперевес - я решила, что это новый виток кошмарного сна: меня пришли насильно выселять в течение получаса. Квартира принадлежала Брайану - жильё от корпорации, за честь которой он дрался на арене. Но чемпиона больше нет - будьте добры освободить апартаменты.       Однако я ошиблась.       - Вас желает видеть господин Казуа Мишима, – объявили мне. – Собирайтесь, мы подождём. И отвезём Вас.       О-о, вон как? Вот это новость! Зачем это я ему понадобилась - решил оказать мне честь и лично объявить, чтоб я сваливала? Интересно….       Я на чистом автомате привела себя в порядок и молча вышла из дома в сопровождении конвоя.       Мишима ожидал меня в своём кабинете, роскошно обставленном в восточном стиле. Он сидел за широким столом в мягком кресле. Но когда я вошла и встала напротив него - поднялся. От меня не ускользнуло, что это далось ему с трудом, хотя он очень старался не подать вида и выглядеть как прежде - крадущейся пантерой, грациозным и изящным, прекрасным смертоносным зверем. Однако тогда на арене он получил слишком серьёзную рану - Джин Казама знатно полоснул его лезвием топора - небось, долго штопать пришлось. Присмотревшись, можно было заметить, что под чёрной шёлковой рубашкой стройное тело Казуа опоясывали широкие эластичные бинты.       Ни слова не говоря, он медленно приблизился, оглядывая меня с ног до головы с лёгкой усмешкой, в которой сквозило… что? Изумление? Восхищение?       Бред какой-то!       - Что тебе надо? Зачем звал? – спросила я, первой нарушив тишину. Здороваться не стала. Я ему здоровья не желала, да и он ведь тоже не поспешил рассыпаться в приветствиях - начал молча круги нарезать вокруг меня. – С квартиры по доброй воле не съеду - даже не думай, ясно?! – я сама не поняла, откуда взялась эта решительная принципиальность. – Мой муж её потом и кровью честно заработал, она была нашей. Захочешь меня выпереть оттуда - придётся убить. За что я тебе только благодарна буду, – добавила я чуть слышно.       Казуа рассмеялся - красиво, хищно.       - У-у, – протянул негромко. – Успокойся, я звал вовсе не за этим. – Он ещё раз обошёл вокруг меня и встал за моим плечом. Наклонился к самому уху и прошептал: – Ты это провернула, верно? Да, это ты, я знаю! Как горели твои глаза тогда! Дикая тигрица! – он сделал ещё два шага и снова оказался передо мной. Протянул руку и коснулся моей щеки. Взял меня за подбородок, слегка поглаживая пальцем губы. – Прекрасная. Яростная. Не прощающая. Мстительная. Ты по праву носишь это имя, – он склонился к моему лицу. – Фурия!        «Богиня из Древнего Рима» - вспомнила я слова мужа. Глаза застелили слёзы. Как же Брайан, оказывается, был близок к истине в тот вечер! Да, точно. Богиня Фьюри. Моё имя. Моя сущность.       Мишима придвинулся ещё чуть ближе и едва не дотронулся губами до моих губ.       Я толкнула его. Со всей силы.       Глава корпорации Теккен не ожидал такого и отлетел, едва не упав - спасла только великолепная концентрация и кошачья ловкость, как у любого хорошего воина.       - Только сунься ещё раз - я тебе сердце вырву, рисовая харя! – пообещала я, пронзив его ненавидящим взглядом.       - Рис… чего??? – Мишима подавился воздухом. Но вместо того, чтоб прикончить меня после этого, вдруг снова зашёлся бесовским хохотом. – Ох ты, стерва! Дрянь паршивая! Язык бы тебе вырвать за это - никакого уважения к тому, кто может тебя размазать! Да и надо бы размазать… но видно сердце ты мне уже вырвала! Тебе не говорили, что ненавидящая женщина заводит больше, чем любая доступная? Она будит в мужчине самый древний инстинкт - покорять и завоёвывать!       Я ощутила желание схватить малахитовое пресс-папье и проломить ему башку, этому завоевателю. Чингисхан хренов! Вместо этого я повторила вопрос:       - Зачем всемогущий Казуа Мишима звал вдову бывшего чемпиона Теккена? Официально уведомить о начале завоевания? Зубы обломаешь! Теперь всё? Могу идти и готовиться к обороне?       Казуа посмотрела на меня долгим взглядом, ничего не говоря.       - Понимаю, отчего Фьюри по тебе с ума сходил, – произнёс наконец. – А звал я вот зачем. – Он придвинул чуть ближе ко мне большой чёрный кейс, стоявший на столе. – Открой его.       Я открыла. Чемоданчик под завязку был набит аккуратно уложенными деньгами.       - Здесь сто тысяч. Я предлагал их твоему мужу, но он оказался слишком гордым и слишком глупым, предпочтя хорошо оплаченную просьбу безвыходному приказу. И неудачником к тому же. Но тебе удалось осуществить то, чего не смог твой дражайший супруг. А я умею ценить помощь и не отказываюсь от своих слов - эти деньги предназначались тому, кто прикончит Джина Казаму. Они твои. Забирай.       Я даже не взглянула больше на деньги. Я смотрела на Казуа. Я не могла даже заплакать - меня раздирал изнутри гнев.       - Засунь это себе знаешь куда? – процедила я. – Этот сопливый выродок отнял мою жизнь, уничтожил мой мир, а ты, циничная тварь, дал ему эту возможность. А сейчас ещё и льёшь грязь на моего умершего мужа, за которого я бы не задумываясь отдала жизнь, будь то в моих силах. Думаешь, мне нужен твой откуп? Урод, привыкший всё измерять баблом и властью! Да тебе не хватило бы и всего богатства мира, чтоб заглушить мою боль - человеческую боль, которая не имеет грёбанной цены! Подавись своими деньгами, чтоб они у тебя колом в глотке встали!       Подцепив пальцами чуть выступающий со стола уголок чемоданчика, я подхватила эту увесистую коробку и швырнула в наглую морду Мишимы. Но, попала или нет, увы, не увидела: кто-то внезапно выключил свет и комната погрузилась в непроглядную чернильную темноту, резко скрыв от меня не только рожу Казуа с летящим в неё чемоданом, но и вообще всё окружающее пространство.       Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем сквозь мои веки начал пробиваться свет. Я со стоном открыла глаза. Я лежала на мягком кожаном диване в кабинете владыки Теккена. Голова с левой стороны ныла, будто меня дубиной огрели.       - Да, ударилась, но ничего страшного, не волнуйтесь. Лёгкое сотрясение. С ней всё будет в порядке, – говорил кому-то чей-то голос. Похоже, обо мне.       - Какого чёрта тут случилось? – я попыталась сесть, но подскочил незнакомый мужчина в униформе эскулапа корпорации.       - Нет-нет, полежите немного, – он не позволил мне подняться. – Вы упали в обморок. Что ж вы себя совсем не жалеете, миссис Фьюри, только о себе думаете? Вам нельзя так нервничать и переживать - возьмите себя в руки, вы же не одна, в конце концов. Вам есть о ком заботиться!       К дивану подошёл Казуа Мишима, видимо, и позвавший для меня врача. Глумливая рожа сверкала странной ухмылкой. На щеке я заметила красное пятно, которое явно потом превратится в синяк. А-а! Я таки заработала свои три очка - мяч побывал в кольце, вернее, кейс в лице!       - Он прав, – сказал мерзавец. – И деньги всё же возьми - пригодятся!       - Вы о чём тут оба?! – ощетинилась я, вновь силясь подскочить с дивана.       - О, – качнул головой врач. – Вы ещё не знаете, понимаю - срок совсем маленький…. У вас будет ребёнок.       - Что? – мне показалось, что на миг вокруг меня замерло всё атомарное движение, и я оказалась в абсолютном вакууме. – Что??? Как?.. Господи, когда?.. Я….       Я говорила не с ним - я вообще его не видела и не слышала. Я говорила с собой. Но врач улыбнулся:       - Я взял у Вас кровь, пока Вы были без сознания. С новейшими методами анализов я могу точно назвать Вам день зачатия. А приблизительно - даже час!       И не успела я заткнуть ему рот - мне не больно-то хотелось вытряхивать перед глумливой тварью Мишимой расписание наших с мужем интимных контактов! - ляпнул число и время.       Услышав, я ощутила, как сдавило виски и сердце кольнуло болью, словно его пронзили ржавой спицей. К горлу подступила истерика. Я согнулась пополам сидя на диване, закрыла лицо руками и затряслась от неслышного смеха и слёз. Я забеременела в то самое утро - в наш последний раз, от которого я упорно отказывалась, и Брайану пришлось меня «насиловать». А если бы он внял мне тогда и не сделал этого….       Я плакала и плакала, не в силах остановиться, пока врач, сокрушенно качая головой, не вколол мне какое-то успокоительное супер-средство. После чего коротко переговорил о чём-то с Казуа и повёл меня, впавшую в состояние мутного транса, прочь из кабинета. Мишима напоследок ещё раз велел мне взять деньги - не для себя, так для будущего ребёнка. Его голос долетел словно издалека, как во сне. Но я лишь вяло показала ему средний палец и вышла с врачом. Эскулап проводил меня до машины, в которой я приехала, и сказал отвезти меня домой. Двое здоровяков-военных, конвоирующих меня до резиденции Мишимы, исполнили и миссию по моему возвращению обратно, честно дотащив моё едва шевелящееся тело до квартиры.       Оказавшись дома, я на заплетающихся ногах протопала в спальню и рухнула на постель. Да, в спальню. На нашу постель. Я больше не была одна. Со мной, во мне была частичка моего Брайана - наш ребёнок, моё сокровище! Любовно положив ладонь на свой пока ещё совсем незаметный живот, я закрыла глаза, провалившись в глубокий сон.       Меня разбудил звонок в дверь. Открыв глаза, я сначала не поняла, был ли он на самом деле или приснился мне. Из окон лилось яркое золотое солнце, обещая замечательный день. Красивое утро. Я любила, когда Брайан будил меня в такие утра, слегка покусывая за ухо.       Я прижала ладонь к губам, чувствуя, что сейчас опять разревусь в голос.       Звонок раздался снова, и я подскочила с кровати - не приснилось!       Я подошла к двери и, даже не спросив, кто там, открыла. И остолбенела на пороге.       - Мадам, помогите! – весело взмолился доставщик. – Куда мне это поставить?! Не могу больше держать!       - Сюда, – пролепетала я, пропуская парня в квартиру и указывая на стол в гостиной.       Доставщик, с облегчением переводя дух, опустил на него потрясающе красивый, просто волшебно составленный флористами гигантский букет из невероятного количества больших белоснежных лилий и бесподобных калл - белых, жёлтых и чёрных.       - От кого это? – выдохнула я.       - Э-э… ну, там карточка есть! – заулыбался парень. – Прочтите! Не буду Вам мешать.       Он ушёл, захлопнув за собой дверь. А я трясущейся рукой взяла маленькую открыточку, прилагавшуюся к букету. Серебряная бумага, чёрные изящные буквы.        «Тебе нравится? Умоляю, скажи, что да! Я заказал его в то утро, пока ты стояла на балконе, думая, что я ещё сплю. А я любовался тобой, как всегда, – гласила надпись. – Сегодня годовщина нашей свадьбы. Ты не забыла? Я не забыл! Ты наполнила мою жизнь светом и счастьем. Люблю тебя, моя богиня. И буду любить вечно. Я с тобой навсегда. Я твой навсегда. Брайан».