Сон Ямомото

Сон Ямомото В Сейретее настали темные времена. И дело совсем не в Айзене, и даже не в Гине. Просто главнокомандующий Ямомото решил, что пора развивать ум (если он, конечно, имеется) своих шинигами. Думал он три дня и три ночи, пока… не уснул. И приснился ему страшный сон… Нет, не подумайте, во сне не было никаких боев без правил, в начале все начиналась даже мирно…: *Стратегическое собрание всех капитанов и их лейтенантов* Ямомото сидит во главе большого стола, за которым помимо него сидит загруженная кипа шинигами. После обычного приветствия сотайчо встаёт и собирается сделать очень важное объявление: — Итак…. Я собрал всех Вас, чтобы сделать крайне важное заявление! – прогремел он. — Айзен напал!?!? – подал голос Ренджи, вскакивая с места. Ямомото смотрит на него, как на сами знаете «что», и тот тихо сползает на свой стул, получив от капитана. — Я продолжу…. – тайчо первого отряда многозначительно почесал свою бороду. Все напряглись. — Дело в том, что настали такие времена…. И я решил принять меры! Я решил, что все вы…. Да-да все до единого! – у присутствующих от напряга уже мозги не варят.– С завтрашнего дня будете посещать кружок поэзии! ^__^ Мозги отказались работать окончательно, все во временной коме. — Да лучше б у Меносов наступил брачный период, – с каплей мудрости произнес Ренджи. — Я? Я не поэт! Я воин! – истерично возмущался Ичиго, который не являлся не тайчо, не сотайчо, но тоже по каким-то не веденным даже авторам причинам был на собрании. — Если кто-то против или не хочет….То этот шинигами может отправиться на строительные работы под руководством Ячиру, – сказал Ямомото ткнув пальцем в розовое чудо. Ну, как вы поняли, выбора не оставалось — кружок так кружок. По часу один раз в день. Услышав имя Ячиру, и вспомнив недавно прошедший новый год, все просто хлынули записываться в поэтов и поэтесс. Встреча горе— писателей была назначена на этот же вечер. Никто не удивился, увидев добрую часть шинигами, пришедших по собственной воле. А что на счет главнокомандующего…. Он решил пока не ходить туда и поберечь свои нервы. Но, чувствуя титаническую ответственность за происходящее, Ямомото решил назначить двух козлов отпуще… то есть, двух ответственных шинигами. Этими шинигами стали Ренджи (за то, что пререкался с сотайчо) и Укитаке (за то, что вроде как по слухам, имел опыт работы… нет, не опыт работы писателем, а опыт работы со стадом баранов). *начало…конца* — Кхе, кхе…-Ренджи стоит с умной мордой рядом с Укитаке. – Короче…надо придумать какой-то способ по — быстрее завязать с этим делом… — А как же стихи? – Тихо возражает Химе. -Не перебивать!!!!!!!! ~.~ Итак ….Есть предложения? – глубокомысленно изрек Абараи. — А давайте избавимся от ответственных за кружок и всё тут! – как бЭ невзначай предложил Маюри, ловя на себе гневный взгляд Абараи и возмущенный Укитаке. — Ну что? Сами сказали – “предлагайте”… — А если нового назначат? – взбешенно зарычал Ренджи, и ему поддакнул Укитаке. *молчание* — Послушайте..*тихо из уголка* — Что, Юмичка? – пофигистичный взгляд обречённых, то есть ответственных (А обречены они, потому что шкуру спустят именно с них, если их «подопытные» облажаются). — …я тут подумал, у нашего главнокомандующего юбилей скоро. 2000 лет как-никак! Давайте ему поэму напишем и… — неуверенно промямлил Аясегава, но его перебили. -И тогда — вариант А: он поймёт, что в нас нет жилки поэтов и найдёт в нас другую жилку…==” – предположил Укитаке. — Мда, — протянул Ичиго, осматриваясь по сторонам – Тут посмотришь, ну прям дети индиго… — Ты чё обзываешься, Рыжий? – грозно взревел Кен-чан. *Ичиго тихо отполз в уголок к Химе не став спорить* — А вариант Б есть? – спросил Ренджи своего напарника. — Да. Или ему понравится наше «творение», он растрогается и в подарок распустит эту самодеятельность. — Я очень сильно сомневаюсь, что он сделает такой подарок! А если он заставит нас писать каждому шинигами по стиху на праздник? – внутренне ужаснулся Иикаку. Повисла гробовая тишина. На минутку все задумались о таком стечении обстоятельств и об итоге такого времяпрепровождения. — Есть у кого-нибудь более мудрые мысли? – разрушил стоявшую тишину голос Укитаке. — А может пустить все на самотек? – предложил Кьераку. – Попробовать сочинить хоть что-то, а далее посмотрим, что из этого выйдет? Все равно ни у кого нет более подходящих решений… На этом они и остановились. Делать было нечего, поэтому было принято решение все же сочинить дурацкие стихи. И естественно, никто даже понятия не имел, что значит рифма и правильное построение стиха. Весь народ разбился по три штуки шинигами за столом, усиленно изображая высококачественную мозговую деятельность. За первым столом сидели: Ичиго (весь покрасневший от такого напряга для мозгов), Орихиме (такого же красного цвета, но только от того, что сидит рядом с Ичиго), Ренджи (ему было пофигу куда садиться, поэтому шинигами решил приземлиться туда, где ближе). Немного помолчав для приличия, Ренджи мудро изрек: — Ну, какого Меноса зависли? – сказал Абараи, со всей силы пнув ногу Куросаки под столом. Раздался душераздирающий вопль Ичиго, огласивший весь Сейретей. А когда Абараи понял, что перестарался, было уже поздно. Временный шинигами зафутболили лейтенанта под стол и там его методично душил, что сопровождалось мягким прикладыванием головы Ренджи об пол. Но это еще не конец курьезу! Орихиме, узрев, что Куросаки оседлал бедра шинигами, и весьма двусмысленно прыгает на них, решила временно покинуть сознательное состояние и немного поваляться на полу. Тем самым первая троица негласно отдала эстафету столу №2. За ним сидели три капитана: Зараки, Укитаке и Кьераку. — Ну, есть идеи? – спросил Кьераку, разливая по чашечкам саке. Вся троица одновременно выпила содержимое чашки. Почесав подбородок, и проверяя, есть ли в голове мысли, Кенпачи задумчиво произнес: — Неа, идей пока мало…. Наливай еще! – пододвинув свою чашку к Кьеараку, сказал капитан. Увидев, а точнее почуяв за вторым столом саке, все сразу стали возмущаться, мол, у второго стола есть так сказать стимулятор, а у нас его нет. Не по братски! В итоге Кьеараку пришлось сбегать в магазин и принести для всех веселящий напиток. Ответственные были недовольны этим, так как боялись проверки главного тайчо, но после нескольких чашечек саке и думать про это забыли, тем более процесс пошёл в гору…ну это мягко сказано. — Уронили Ичи на пол! Оторвали Ичи лапу! – запевала Рукия размахивая пустой кружкой. Ичиго услышав это, шинигами смело принял на себя нокаут. -Это уже где-то было! – обратился Урахара из-за третьего столика к Ру. — Не нравится – сам сочиняй! – огрызнулась Кучики. — И сочиним!!!! – послышалось от 3-его стола. — Таак…— Ичиго плавно пошатываясь, залез на стол, размахивая бутылкой – Мы так ничего не….Не добьёмся! – пересилив себя, наконец-то выговорил он. *одобрительный нескладный возглас кого-то из массы* — А давайте, напишем тайчо песню? – предложила Орихиме, пытаясь стащить Рыжика на землю. -Какую? Happy birthday to you!!!!! – затянул Кенпачи и оглушил всех своим басом. — Неет, это мы пели на день рождения Кёске в казарме 6 отряда…. Уже не прокатит, – заметила Ёроуичи. — В моих казармах!?!? – завопил Бьякуя, хватаясь за сердце. — Oops… — все отползли от четвёртого стола, за которым сидел закипающий Бяка в компании Тоширо и Матсумото. — Песня так песня! Пусть капитан Хитсугая начнёт, он наверно знает много стишков, – ехидно протянула Сой Фонг и погладила Снежка, за что чуть не получила. -Вот Инуоэ предложила пусть и начинает! – заметил Тоширо. Все взгляды тут же метнулись к рыжей голове девушки. Она непонимающе похлопала глазами и смущенно спряталась за спину Ичиго. Так как народ следил за ее движениями, то все взгляды непроизвольно пали на другое рыжее существо. Неожиданно подал голос Бьякуа, который до сего момента благополучно оставался в тени и лишь изредка реагировал на происходящее. — Знаете, а по-моему у Рыжего больше фантазии, чем у Орихиме… Пусть он и сочиняет! Надо же ему хоть чем-то здесь заниматься, раз уж явился в Сейретей, — растягивая слова, зловеще произнес Кучики — старший и хищно ухмыльнулся (Хм, подумаешь, нечего удивляться! Просто соавтору захотелось мелких моментов из BDSM. Почему бы Бьякуе не побыть хищником?!). Очередная тишина посетила это место. Ичиго стоял и ждал, когда наступит конец света… и он дождался… того, как Зараки Кенпачи улыбнулся ему так же, как и капитан 6 отряда. А это, безусловно, признак конца для Куросаки. Делать было нечего, бежать тоже некуда, поэтому… — Ладно, я согласен стать вашим подопытным! – провозгласил он. Услышав заветное слово – «подопытный», Маюри тут же оживился. Стал бегать вокруг Ичиго и проговаривать различные выражения, такие как: Сульфат натрия, кремниевая кислота, сероводород, побочные эффекты… в общем, он мечтал о своем. Пока Кенпачи не тюкнул его кулаком по куполу. При этом выражение лица самого Зараки было – если рожа кирпичом, значит я тут не причем! — Давайте просто возьмем и переделаем песню, мы так делали на день рождения Исиды, — предложил Куросаки, усиленно делая вид, что не замечает бессознательной тушки Маюри под ногами. — Точно! – воскликнул Ренджи, наконец-то очнувшись после побоища под столом вместе с Ичиго. Но выхватив бутылку саке у Кьераку и залпом выпив ее, шинигами протяжно ойкнйл и провалился в забытье еще раз. Взяв чистый листок и вооружившись обгрызенным карандашом, Ичиго сел за стол и снова начал краснеть, ибо мозги уже начинали приближаться к отметке температуры кипения. Прошло еще несколько минут, а временный исполняющий так и восседал на стуле неподвижно. Естественно, после 5 минут температуры кипения, сознание не выдержало и дало охеритиельный сбой. Теперь на стуле сидел Хичиго. Хичи первый раз был не рад, что получил свободу. Осмотревшись и обнаружив, что у него в руках лист бумаги и карандаш он решил подставить своего Рыжего братика. — Ну что? Поехали! Оо ! … — Сказал Гагарин…— Тихо поддакнул Ренджи. — Я тебя щас к нему и отправлю! – Взревел белобрысый, бросая листок. — Ну, посмотрите-ка, прямо огонь и лёд…. – Мечтательно протянула Ёроуичи. — Голубки…что сказать…— Согласилась Сой. Но парочке было не до этого. Кое-как отцепив от себя Абараи, Хичиго снова уселся на стул. Найдя карандаш и бумагу, он долго сидел и смотрел на белый лист. — А чего это я один отдуваюсь? — Заслужил! – Зашипел Ренджи. — Тебе мало? – Снова бросая листок, взорвался Хичи. — Ну-ну девочки не ссорьтесь! – Пропела Ёроуичи, оттаскивая Ренджи от Хичиго… — Тогда давайте писать коллективную работу, чтоб её… — Предложил Шухей. — Точно, каждый напишет по четверостишию и будет песня – заявил Укитаке – Ну рас Хичи у нас со всеми принадлежностями пусть начинает он. Хичиго сделал недовольную морду, но решив, что он будет первопроходцем и ему не так достанется за лажу, начал писать. Почеркав по бумаге, он нерешительно прочитал… День рождения Ямомото! Ямомото отмечал юбилей, Ясно поляну накрыл, И всех своих близких друзей На этот банкет пригласил! Прочитав своё творение, Хичиго уставился на остальных шинигами, которые прибывали в шоке. — Нуу…. Я конечно не фантан, но душевно, душевно…— Протянул Кучики. — Так! Давайте не будем оскорблять друг друга! – возмущенно воскликнул Хичиго. – И вообще, есть претензии – пиши сам! – пустой протянул листок и карандаш в руки капитана. Бьякуа поморщился, но листок в руки взял. Присев за стол, капитан заново перечитал то, что вышло у Хичиго. И наконец-то быстро застрочил по бумаге. Оторвавшись от этого занятия и задержав на мгновение взгляд на строках, он сунул листок ближе стоящему. Это был Хитсугая. Взглянув на лист, у Снежка округлились глаза. Но было видно по лицу, что он доволен такими стихами. Ичимару забил заразу, Курили за гаражом, Айзена убило сразу, Тоусена потом. — Кучики – тайчо, да это никак месть за предательство, — расхохотался Кьераку. Послышались одобрительные возгласы и гомон. И лишь один голос был возмущен. Стоит ли говорить, что это был Ичимару Гин?(Допустим, что Гин там действительно был, хотя должен был быть в Хуэко Мундо. Ну, сами подумайте, без Гина фанф – это не фанф!) Недолго думая Гин выхватил лист и яростно стал что-то писать. Увидев такой порыв поэзии, Кенпачи присвистнул. — Ну надо же, стоит только упомянуть про травку, так у него сразу идеи появляются! – тихо пробормотал Зараки (Вот кто на самом деле придумал план Айзена. Гин! Раскрыта страшная тайна!). Ренджи напился в хлам, К Бьякуе стал приставать, Еле от него убежав, Пулей домой и писать. Пропел Ичимару и сунул злосчастный листок следующему бедолаге. Этот «бедолага», недолго думая, написал еще 4 строки. Медамаре с собою в душ, Взял двух крестьянских девчат, Напились текилы с ним, Мертвые тушки лежат. Заулыбавшись во все рыльце, Шухей удовлетворенно опустился на стул и выпил чашку саке. На этот раз… это был КОНЕЦ для всех. Ибо вспылил Иикаку. Мягко сказано – КАК ВСПЫЛИЛ! Ну, никто же не ожидал, что такое могло произойти. Он разгромил все и всех! Гин даже пытался прикрываться бутылками саке, наивно надеясь, что алкоголь его остановит. Но, не тут-то было! Пострадало все… Как говориться… доигрались, меносы! Картина примерно выглядела так: все в отключке, даже сам Мадараме, он устал и отрубился. Столы, вернее их останки (мы все скорбим!), покаялись везде, где только можно. Точно так же как и спящие тушки. Самым интересным фактом было то, что само здание уцелело. А листок, что немаловажно, выжил, и спокойно лежал на самом видном месте. На единственно уцелевшем стуле. На Сейретей опустилась ночь. Все мирно спали, и не подозревали, что в эту тихую ночь, какой-то незнакомец проскользнул в общество душ, чтобы была совершена коварная мстя! (Бугагагагага : от Соавтора) (Думайте сами кто это был, Авторы не выдадут тайну даже за печеньку… и за две тоже :Ъ) *Утро* Ямомото, как и предполагалось, добросовестно работал с самого утра. Всю ночь он ворочался и все думал об оставленных на произвол судьбы шинигами, что должны были усердно трудиться. Успешно справившись с некоторыми делами, главнокомандующий с чистой совестью направился проверить поэтов. По дороге, тайчо все никак не оставляло плохое предчувствие. И, как видимо не зря. Отворив дверь помещения, главнокомандующий впал в ступор. Все было разрушено, а весь народ мирно посапывал, обнявшись и прильнув бочком к ближнему своему. При виде этой картины у Ямомото начался нервный тик бороды. Его внимание привлек единственный стул, что гордо стоял среди павших при битве с головой Мадараме (да, против его лысины ни кто не устоит!) собратьев. На стуле лежал листок…. Ямомото прочел…. День рождения Ямомото Ямомото отмечал юбилей, Ясно поляну накрыл, И всех своих близких друзей, На этот банкет пригласил. Ичимару забил заразу, Курили за гаражом, Айзена убило сразу, Тоусена потом. Ренджи напился в хлам, К Бьякуе стал приставать, Еле от него убежав, Пулей домой и писать. Медамаре с собою в душ, Взял двух крестьянских девчат, Напились текилы с ним, Мертвые тушки лежат. Кира съел больше всех, В кусты забежал он на миг, Памятник нерукотворный, Себе за кустами воздвиг. Матсумото Рангику легла, В баньку хлестать коньяк, А вслед за Ранни-тян, Мамин пошел сибиряк. Шухей в тютю бухой, Мадамаре достал девчат, Укитаке в одном белье, Кенпачи рылом в салат. Рукия-сан легла, В спальне устроив бардак, Ру легла не одна, С ней мамин лег сибиряк. Кёске лихой сутенёр, За шинигамками прикатил, Айзен дал 100 рублей, Крепостное право продлил. Ичи разбушевавшийся, Вырвал у Хичи клок, Хотел еще Ренджи избить, Но Бяка поставил блок. Маюри стихи написал, Пошел к проституткам в кабак, Маюри пошел не один, С ним мамин ушел сибиряк. Гримджо прекрасно бухнул, И стриптиз заказал, Кричал он: Матсумото «Ура!», И лифчики в воздух бросал. Гин Айзена взял, И поступил он с ней так, Как поступает со всеми, Мамин всегда сибиряк. Ёруичи Урахара пьяный, В кусты завалил, И в памятник нерукотворный, Случайно рукой угодил. Улька заснул под столом, Шифер конечно дурак, К нему чтоб не разбудить, Мамин ползет сибиряк. Шифер проснется с утра, Руками ощупает зад, И будет думать всю жизнь, Что делать, и кто виноват. Танцует для телок Кенпачи, Кенпачи для них песни поет, Зараки фиговый поэт, Ему никто не дает. Гин кричит «Ура!», Ему привезли порошок, Вот кому везде, Действительно жить хорошо. P.S. Даже и не думайте, я не сообщу, кто я такой и предпочту остаться инкогнито! Но хочу Вас предупредить, что половина всей этой Великой поэмы была написана вашими шинигами. Так что…. С ЮБИЛЕЕМ! Сознание Ямомото поплыло, и он временно отключился… Проснулся Ямомото в холодном поту. Обнаружив себя в своем кабинете, главнокомандующий облегченно вздохнул. Это был сон. А на столе лежал приказ о кружке поэзии…. Вспомнив свой сон, тайчо аж передернуло. Яростно разорвав приказ на мелкие кусочки, шинигами сжег их на блюдце. Немного придя в себя, старик отправился к себе домой. Найдя на пороге дома подарочную открытку и анонимное письмо, Ямомото тут же вспомнил, что у него сегодня день рождения. А в открытке было написано: «Стихи этой песни для Вас!»