«Не ругайтесь! Такое дело!..»

      Когда на сердце становится тяжко и невыносимо, некоторые начинают читать. Не секрет, правда? Погружаешься в другую атмосферу, успокаиваешься…       Всегда обращаюсь к Есенину. Вернее, к его произведениям, но ведь в них – он сам. Я знакомилась с ним сначала по стихотворениям и прозе, потом – изучая биографию.       Забавное дело: у него много грустных и печальных нот, а посмотри внимательнее – дикая любовь к жизни со всеми её завихрениями, особенностями, мелочами.       Детство без природы и деревни неполное. У всех свои ценности, да, однако лично для меня это было бы не детство. Кузбасс – не Рязань, но как ёкнуло сердце, когда в пейзажной есенинской лирике я стала узнавать родные места! У многих, наверное, так было.       Религиозные стихотворения. Кажется, так дерзко с этой тематикой никто не обходился – даже нет, не дерзко, а… как? Надо прочесть, чтобы почувствовать. Там есть и уважение, и отчаяние, и презрение, и досада…       История России, её бурный период, в который попал Есенин, тоже в творчестве.       Поэзия Сергея Александровича полна самых разных человеческих чувств, самых разных событий. Не надо его рассматривать лишь как поэта деревни или лишь как городского хулигана. Он удивителен именно сочетанием всего… но для каждого останется своим именно за что-то.       У меня никогда раньше не было желания поговорить с какой-нибудь исторической личностью. Любопытству всегда было достаточно изучать различные источники, полярные точки зрения, докапываться до правды, сопоставляя одно и другое. Так было интересно. Я никогда не хотела узнать историю «из первых уст». Зачем? Что было – то было, на то она и история.       А поговорить с Есениным захотелось. И не для того, чтобы уточнить какие-нибудь факты из биографии, а просто побеседовать с любимым поэтом, чьи творения схватили за душу и не отпускают. Вся атмосфера, ощущения, ассоциации, связанные с ним (и творчество, и биография), стали для меня какими-то особенными. Родными.       Нет. Немножко вру. Появился тот самый факт, который потребовал разъяснения. Факт затёртый, много уже мнений в доказательство и в опровержение официальной версии было сказано…       Но я не могу поверить в то, что Есенин просто взял и повесился. Слишком много несостыковок. Или мог-таки? Жизнь нелёгкая. Но ведь он её за то и любил…       Как не хочется делать предположения.       А если мне выпал бы невероятный шанс увидеть «последнего поэта деревни»? Спросила ли бы я его о смерти в «Англетере»? Уж точно не сразу. Да и потом, похоже, так и не решилась бы – от боязни задеть… или узнать правду всё-таки необходимо? Потому что репутация самоубийцы – не самая лестная. Но захотел ли бы Есенин рассказывать?       Как много вопросов. Неопределённостей. Пожалуй, я бы всё-таки просто пригласила Сергея Александровича на чай. Может быть, собрала небольшую публику, а он бы почитал стихи. Ведь он это любил…       И пусть неразгаданное останется неразгаданным. Может, так должно быть. Может, в этом и есть сермяжная правда. Плевать, что я говорю сейчас как Васисуалий Лоханкин. Словом, Есенин, вы заходите. Народная любовь не ослабла.