Только я знаю, как удовлетворить своего репетитора

Сегодня просыпаться было легче чем в любой другой день, а всё потому, что сегодня я решился сделать то, о чём мечтаю с начала лета. Эта мечта залезла в мою голову после того, как он появился в моём доме, и мама сказала, что он мой новый репетитор по иностранному языку. Да, да, вместо того, чтобы летом отдыхать, я учил английский язык. Но даже английский язык не смог испортить мне лето, а всё потому, что рядом (четыре часа в сутки) сидел один, уж очень охуенный репетитор. Как сейчас помню, он сидит в моей комнате, рассказывает очередное английское правило, а я его не слушаю, я просто сижу и пялюсь на него, смотрю, как он облизывает свои пересохшие губы, которые я уже так давно желаю почувствовать на своей шее, хочу, чтобы он оставлял красные метки на моей коже, я его хочу! Погревшись ещё немного под тёплым одеялом, Ньют встал и пошёл в ванну, чтобы привести себя в порядок. Уже через два часа к нему домой придет его любимый репетитор, и поэтому Ньют должен выглядеть лучше некуда. Он включил душ и залез под теплые струйки воды. Вода каплями скатывалась вниз по его телу, и только сейчас он почувствовал, как она начала нагреваться. Но его это мало волновало, он давно привык к горячей воде. Когда он находился в душе, в его голову начинали зализать самые непристойные мысли. Как же Ньюту хотелось, чтобы рядом с ним сейчас стоял Томми (репетитор), и обнимал его за талию, да так близко, что Ньют мог чувствовать «бананчик» парня. Да, как он и ожидал, даже от одной мысли про член его любимого, у него встал. Ньют положил руку себе на член и начал доставлять себе удовольствие. Вперёд назад, вперёд назад. Интересно, а какой он у Томми? Ньют начал представлять: перед ним стоит Томас в одних джинсах. Он расстегивает их ширинку, и Ньют видит, самый красивый, самый очаровательный, и самый сногсшибательный член в этом мире. Громкий стон. Он не хотел сдерживаться, а зачем? Дома никого нет, мама ушла ещё полчаса назад, отец в командировке, а сестра…Ах да, у него нет сестры. Он наклонился к стенке и стал придерживаться за неё рукой. В животе уже давно завязался узел, а из головки уже начала показываться натуральная смазка. Ноги подкосились, и Ньют бы точно поскользнулся, если бы не придерживался рукой за стенку. -Эй, здесь кто-нибудь есть? Ньют? — Крикнул кто-то из прихожей. Ньют даже в раю узнает этот голос, и если раньше он чуть ли не до потолка прыгал, когда приходит Томас, то в данный момент, он проклинал всех ангелов и богов. Он прекратил движения рукой (хотя это было сделать очень сложно, всё-таки развязка была близко, и если бы не пришёл Томас, то Ньют бы успел нормально кончить, а теперь придётся ходить с напряженным органом) и начал поспешно домываться, буквально через пять минут, он вышел из ванны. -Привет, что-то ты сегодня рано. — Сказал блондин, прошествовав в свою комнату (где уже сидел Томас, и доставал из своего портфеля какие-то бумажки). Том поднял на него взгляд и тут же стал похожим на помидора, так как его лицо резко покраснело. Он сразу же отвернулся, чтобы больше не смотреть на Ньюта, на котором кроме одного тонкого полотенца ничего больше не было. Ньют, к слову, заметил эту странную реакцию брюнета, и если честно, она ему очень понравилась. Он пошёл в сторону компьютерного стола, не забывая при этом из стороны в сторону вилять бёдрами (Томас прикусил нижнюю губу). -У меня нет нормальной одежды, тебя не будет смущать, если я сегодня буду занимать в таком виде? — Спросил блондин и как-то странно поиграл бровями. -Эмм…Я…Эмм…Что…В таком виде? — Волнуясь, как будто девчонка на первом свидании, промямлил Томас. Ньют видел его таким впервые: обычно Томас строгий, вредный и занудный, но сегодня он был каким-то добрым, растерянным и смущенным. С его лица так и не спадала эта окраска, и Ньюту она нравилась. Блондину нравилось всё, даже то, как учитель косо на него посматривает (типа Ньют не замечает его взгляда). А когда Ньют поворачивается к нему лицом, то он сразу же отводит свой взгляд, хмурит брови и начинает смотреть в свои бумажки, как будто ему там что-то интересно. — Мне совершенно фиолетово, что на тебе будет одето. Да хоть голым будь! Главное, чтобы ты слушал и понимал, что я тебе объясняю. — Говорить брюнет старался грубо и властно, но после того как закончил, то чертовски пожалел, что сначала не обдумал своё предложение, ведь если задуматься, то оно прозвучало как…вызов? Да, реально как вызов, и блондин понял этот вызов, он спокойно, неторопясь, начал снимать полотенце. Брюнет уловил краем глаза, что собрался сделать Ньют, поэтому мгновенно подскочил к нему ближе и сжал его руку в своей, чтобы блондин не стянул полотенце до конца. Полотенце уже успело сползти так низко, что с задней стороны можно было увидеть верхушки его ягодиц, что в принципе и увидел Том, когда посмотрел в зеркало, которое стояло сзади блондина. Томас как загипнотизированный пялился в зеркало, он ужасно хотел посмотреть, насколько сильно полотенце сползло спереди, но что-то ему мешало, что-то похожее на совесть. «Он просто подросток, который хочет привлечь к себе внимания. Не поддавайся на эти замашки» — говорил внутренний голос. Но сам для себя, Томас уже давно послал его к чёрту. Он не смог с собой бороться, слишком сложно противостоять этим карим глазам, этим губам, вкус которых он давно хотел испробовать. Ньют слишком красив! Особенно голый. Ньют, в свою очередь, совершенно не ожидал такого поворота событий, он думал, что спокойно снимет полотенце. Что учитель его не заметет. Но нет, он заметил. И так быстро оказался рядом. Слишком рядом. Сердце бьётся с неимоверной скоростью, а по всему телу разливается приятное тепло. Скорее всего, если блондину сейчас смерить температуру, то она будет выше 38 градусов, и вряд ли он этому удивится. Буквально вчера Ньют и мечтать не мог, что будет стоять вот так близко к брюнету. Не ожидал, что последний будет так крепко сжимать его руку, чтобы Ньют не оказался голым. «Интересно, почему он не дал мне раздеться?» — думал блондин. Но спросить это в такую замечательную минуту было бы слишком глупо. Они оба смотрят друг другу в глаза, и каждый из них не может отвести взгляд. Скорее всего, сейчас они похожи на актёров из какого-нибудь романтического фильма. И сейчас играет сценка, где двое влюблённых долго смотрят друг другу в глаза, а потом целуются. Но жаль, что это не фильм. Хотя может и не жаль. Всё-таки в фильмах многое предсказуемо, а в обычной жизни нет. Поэтому сейчас остаётся только гадать, что будут делать Томас и Ньют. Но в этом точно не будет ничего приличного, так как какая-то часть мозга Ньюта, которая отвечает за отдел «Пошлость, страсть, оргазм» уже начала представлять, где его будет трахать Томас, на столе или на кровати? -Ньют, пожалуйста, одень что-нибудь на себя, я так не могу, ты слишком…- Он задумался, подбирая подходящее слово. И как только он собрался сказать это слово, как его губ коснулся указательный палец Ньюта. -Раз уж не можешь сказать, кто я, тогда вылежи мой рот… -Что? -Что, что поцелуй меня! В эту же секунду Томас перестал бороться, перестал думать о том, что Ньют ещё слишком мал для него (хотя разница в возрасте всего пять лет). Он просто приблизился ещё ближе и впился в него своими губами. Ньют почти сразу же раскрыл рот, чтобы впустить в него «проворный» язык брюнета. Томас сильно кусал губы Ньюта, так сильно, что после укуса появлялись капельки крови. Но он тут же их зализывал. Поэтому вкус поцелуя получился чуть солоноватым. Ньюту не было больно, ему было нереально хорошо. Он касался своим языком неба партнёра, он переплетал свой язык с его языком. Он наслаждался. Он кайфовал. Он таял в объятиях Томаса. Ньют уже убрал свои руки от полотенца (которое всё же спало на пол), и забрался ими под футболку брюнета. Холодные пальцы Ньюта пробегали по его телу и только одним своим касанием вызывали стадо мурашек. Томас уже успел перейти к оголённой части тела. Он кусал кожу, оставлял на ней ярко-красные отметки и затем, языком скатываясь ниже, нашел сосок. Хриплый стон. О Господи! Томас впервые услышал, как Ньют стонет. Может это был не такой громкий и звонкий стон, но так или иначе, он застрял у брюнета в голове и сейчас прокручивался заново, как пластинка. Ртом он начал посасывать сосок. Левой рукой он поглаживал талию Ньюта. А правой рукой начал вальяжно ласкать член Ньюта. Половой орган тут же начал отвечать на ласку, поэтому уже после нескольких прикосновения окреп. Ньют старался не сдерживать свои стоны, он хотел, чтобы Томми понял, насколько блондину с ним хорошо. Горячее дыхание, прикосновение рук, язык — Ньют больше не мог этого терпеть, слишком хорошо. -Томми, прошу, пожалуйста, трахни меня! — Умолял Ньют. А что уж говорить о Томми, его и умолять то не надо было, у самого в штанах уже нет места — слишком тесно. Ньют уже не помнит, как оказался прижат к стенке. Он не помнит, как Том его приподнял, тем самым заставляя обвить талию ногами. Он очень хочет запомнить каждый момент этого дня, но к большому сожалению мозг отказывается думать, он хочет только одного — секса! Горячего и грязного секса. Держать Ньюта прижатым к стене оказалось не очень сложно, так как Ньют был лёгкий как пёрышко. Томас больше не мог терпеть, он ужасно хотел Ньюта. Он начал входить в него медленно, чтобы Ньют не чувствовал сильной боли. Но у того, кажется, даже намёка на боль не было. Он был в экстазе. Томас дал себе отчёт в том, что Ньют внутри ужасно тесный. Но эта теснота только больше возбуждала. Брюнет резко вошёл до конца, тем самым задевая какую-то точку Ньюта. Вся комната погрузилась в мелодичные стоны Ньюта. Ох, его голос… Ньют бы уже давно съехал вниз по стенке, но руки Томаса крепко держали его за талию. Блондин каждый раз представлял, как будет выглядеть возбуждённый Томас, какой у него член, как он занимается сексом. И только теперь он понимает насколько ошибался. Томас в сто раз лучше, в сто раз горячее, в сто раз сексуальнее. Он идеальный. Ньют потянулся рукой к своему пульсирующему органу, но брюнет отбил его руку, а-ля я сам. Толчок. Стон. Толчок. Более громкий стон. Толчок. Оба кончают одновременно. Ньют чувствовал, как у него внутри разливается что-то горячее, что-то, что принадлежало Томасу, а теперь принадлежит ему. Они почти синхронно сползли вниз, потому что Томас был уже не в состояние держать тело Ньюта на себе. Прижавшись друг к другу и отрывисто дыша, они пытались восстановить дыхание и учащённое сердцебиение. Томас улыбнулся и начал тихо смеяться. -Так как сегодня было наше последнее занятие, то я должен сделать вывод — за все три месяца наших занятий, ты ужасно плохо учился, и мне кажется, что мои занятия репетиторством надо продлить ещё на пять…хотя нет на семь месяцев! -Конечно, мистер Эдисон, вам лучше знать. — Хмыкнув, проговорил Ньют.