Угольно-хрустальные спирали

Мелло Приглушенный, протяжный звук доносится откуда-то из глубин заброшенного военного бункера времен холодной войны,который последние несколько лет является главной базой лос-анджелесской преступной группировки. Им нравится называть себя по-итальянски - мафия. Семья. Голова семьи - матерый уголовник, шулер и убийца - Род Лосс. Сердце семьи - золотоволосый, хрупкий мальчик с неизменной шоколадкой в руке, пришедший к ним неизвестно откуда и сразу занявший центральное место. Умный, осторожный, злой и абсолютно закрытый. С его приходом дела семьи пошли в гору, он работает как проклятый, и благодаря его удаче сделка за сделкой приносят отличные деньги. Мелло запрещает кому-либо на базе входить в его апартаменты. Это место только его. Нарушив это правило можно схлопотать и пулю в лоб - он не будет слушать оправданий, а стреляет он отлично. Мелло не позволяет выражать свое мнение по поводу его внешнего вида - ярких, порой вычурных нарядов, которые наденет на себя еще и не всякая женщина. Мелло никому не разрешает лезть в свое прошлое. На базе нет окон и нет ощущения дня и ночи. Наступает лишь то время, которое они решили считать ночью. Мелло валится на постель прямо в одежде. Кожа штанов цепляется за шелк простыни, но ему все равно. Какой это был тяжелый, сложный и опасный день. Настолько, что в конце дня пришлось принять кой-чего, чтоб в нужный момент не отказало чутье, не изменила выдержка. Гасит тусклый ночник. Темнота приносит головокружение и цветные пятна перед глазами. Мелло лежит ничком на кровати и таращится во мрак, завороженно наблюдая за танцем разноцветных спиралей перед глазами. Закрывает глаза и открывает снова, и опять закрывает. Цветные пятна никуда не исчезают, и это забавляет Мелло, он играет с темнотой. Темнота играет с ним. Потолок отодвигается вверх, словно он, прямо на кровати, падает в бесконечную кроличью нору. Даже чувствует дуновение ветерка по оголенным частям кожи. И, словно добавляя антуража в фантастический сон Мелло, старый бункер глухо и железно стонет где-то в глубине технических этажей. Темнота протягивает к Мелло мягкие руки, прикасается к его пальцам. Мелло видит, как из роя цветных огней отделяется светлая мерцающая тень, она подходит к нему, потом удаляется, потом снова подходит совсем близко, дотрагивается до него. Мелло ощущает тепло и мягкость прикосновения на своих пальцах, и удивляется - какой изощренно-достоверный бред у него сегодня. Ему становится даже забавно - он притягивает светлую фигуру за руку, отвечает на прикосновения. Фигура уплотняется, обретает четкие контуры, склоняясь над ним, и Мелло с некоторым изумлением узнает в ней своего вечного соперника. Он резко садится на кровати, но потом, подумав, расслабляется. Ниа здесь - это точно сон. Его персональный особый кошмар, а, значит, он может делать в нем все, что захочет. Веселые искорки наполняют кровь, но Мелло не торопится действовать. Сперва молча раздумывает и рассматривает вихрастую голову, такую белую, что кажется она светится в темноте собственным тусклым светом, тонкие пальцы в своих руках, стройную хрупкую фигурку, уходящую ногами куда-то в темноту. Мелло хочет и не хочет, чтоб этот сон продолжался. В реальности от Ниа нечего ждать инициативы к сближению - он всегда был лишь холодной вычислительной машиной с глазами, и то, что он появился сейчас здесь - только прихоть затуманенного мозга Мелло. Он каждый момент ожидает, что Ниа вдруг станет разноцветным монстром и улетит в потолок, но тот этого не делает. "Материализация желаемого", - вплывает в голову выдранная откуда-то глупая формулировка. Отлично, какая разница, настоящий-не настоящий, - думает Мелло, - поскольку это все - неправда, значит я хочу... Додумать он уже не успевает, его тело все делает за него: он разводит колени, притягивает невысокую фигурку к себе и глубоко обнимает. Ниа не говорит ни слова, но подчиняется охотно, обвивая руками шею, Мелло чувствует его тихое сбитое дыхание где-то в районе своего уха. Ниа трется носом об его волосы и щеку, а Мелло перебирает складки рубашки на его спине, наслаждаясь нежностью и тонким запахом его волос. Ощущает грудью сильное биение маленького сердца, а пахом - едва заметные потирания чего-то твердого. Это настолько возбуждающе приятно, что у Мелло вдруг возникает обратная реакция. В голову закрадываются здравые сомнения - слишком по-настоящему это все. Он чувствует, он слышит, его тело реагирует на ласки, хотя не должно: Ниа - мальчик, черт побери! Что происходит?! Не на шутку испугавшись, Мелло выпутывается из объятий призрачной фигуры и через кровать тянется к светильнику. Сейчас все станет ясно. Щелкает кнопкой, но лампа не включается. Мелло судорожно давит кнопку еще несколько раз - никакого результата. Комната тонет во мраке, и мерцающий Ниа недвижимо остается на своем месте. - Нэйт, - тихонько зовет Мелло, но тот безмолвен. Тогда он щиплет себя у запястья - боль почти неощутимая и какая-то фантомная. Спасая рассудок приходит мысль: лампа не включается, Ниа не разговаривает, боли почти нет - это точно сон. Я сплю, и мне только снится все это. Тогда, уже свободным от сомнений и страхов Мелло, возвращается назад, к начатому - резко, почти грубо привлекает к себе сияющего ангела, и, насладившись гладкостью и нежным запахом его кожи, втягивает его в глубокий страстный поцелуй. Тело немедленно наполняется адским возбуждением, пульсирует жизнь внизу живота, давит, рвется наружу, требует немедленной реализации. От того ли, что во рту - сладость маленького языка, или от того, что он так бесстыдно податлив, или так беззащитно открыт. Мелло теряет остатки контроля, его захватывает дикое, безудержное, почти животное желание овладеть, наконец, этим всегда недосягаемым человеком. Разорвать его изнутри, немедленно сделать его своим, частью себя и получить от этого запредельный, разрывающий тело и душу оргазм. Нетерпеливо, с силой валит его на спину на свою кровать, впивается ему в губы, сатанея от его покорности. Именно таким он себе его и представлял, именно таким и хотел. Темнота обостряет все ощущения, раскручивает маховик воображения, и Мелло видит, как в его сне, в его бреду на кровати стонет под ним враг и его мечта - Ниа. Все жизненные силы сосредотачиваются в одной точке, движения становятся судорожными и ярыми, наступает последний момент, и темная комната взрывается тысячами пожаров, колоссальным выбросом энергии сквозь стиснутые зубы, едва выносимым из-за боли оргазмом. Удар сердца, и еще удар... Скажи мне, где правда? Ниа Многоэтажный офис СПК - безупречное творение урбанистического стиля из стекла и бетона, хищно ощерившееся в небо лесом спутниковых антенн. В нем нет романтики, нет архитектурных изысков, только чистые прямые линии, голая геометрия. Внутреннее убранство тоже лишь выполняет назначенную задачу - обеспечивает работающих в нем людей всем необходимым: информацией, пищей, отдыхом. Оборудование работает идеально и бесшумно. Тут нет места всяким неожиданностям, все строго продумано. Минимализм и польза - вот, пожалуй, единственные слова, точно описывающие внутреннюю атмосферу СПК. В офисе все крутится вокруг немногословного и выдержанного мальчика-гения - мозга СПК. Он по-своему красив, но так же рационален и точен, как все вокруг. На него тяжело работать. Он не дает поблажек ни себе, ни своим подчиненным: никакой остановки, пока цель не достигнута. Они ловят серийного убийцу, возомнившего себя богом. Вечерний город сверху похож на чашу, в которую щедрой рукой бросили горсть светящихся шариков. Рабочий день закончен. Ниа сидит на подоконнике у себя в комнате, спиной опираясь на скос окна и наблюдает, как ездят машины по улице внизу. Туда-сюда, регулярно, монотонно. Так же, как собирание паззла - кусочек, еще кусочек, снова и снова. Сонливо. Тоска. О чем думать сейчас? О работе? Только не о ней! О себе? Все уже передумано. Наверное, сегодня тот день, когда можно сделать себе подарок. И тогда Ниа достает из глубин души самую сладкую свою мечту, откидывает голову назад и закрывает глаза. Робко представляет себе невозможную картину - они с Мелло не соперники, а друзья. Мелло позволяет к себе подойти, не разрушает мгновения ехидным замечанием, грубым, яростно брошенным прозвищем. Смотрит в глаза внимательно, и взгляд теплый, словно он все время ждал этого момента, ждал его, Ниа. И Ниа ясно видит перед собой его брови вразлет, кошачьи зеленые глаза с карими крапинками внутри, по- девичьи аккуратный, ровный нос, мягкого рисунка губы - они улыбаются, а Ниа трепещет от заливающего его тепла и восторга. Почти болезненно верит в это. Мучительно жаждет такой возможности. А если взять и попробовать? Набрать его номер, позвать его к себе под каким-нибудь предлогом и поговорить, что-то объяснить? Нет, процент вероятности нереален. Даже если не считать того, что Мелло запросто сбесится и может подстрелить за такие разговоры, вряд ли он способен разом забыть столько лет ненависти и вражды. Только какое-то волшебство заставит импульсивного, своевольного босса мафии посмотреть на Ниа иначе, чем на катализатор для дальнейшего развития. О, если б случилось так, чтоб не было б в их жизни соперничества, Киры, мафии, запредельных амбиций. Чтоб хоть раз в этой гребаной жизни, строптивый Мелло дал себе труд чуть-чуть поближе узнать Ниа, и перестал бы считать его надменным "холодным ублюдком". Мечта причиняет боль своей невозможностью, но видение настолько восхитительно, что он, томясь, решает домечтать его дальше, до какого-нибудь конца. А вот если бы оказаться где-нибудь в закрытом помещении, только вдвоем. Когда не перед кем будет играть спектакль "Крутой Мелло", и не стыдно за слабость, вырвавшуюся невольно. В полумраке, чтоб было не так страшно, чтобы свет не выдал подгибающихся ног, дрожания рук и ресниц, пьяного взгляда. Ниа разрешает себе думать, что Мелло тоже мечтает о сближении с ним так же сильно, как и он сам. Щеки жарко заливает краской. "Это же только мои мечты, о них все равно никто не узнает", - говорит себе Ниа и продолжает проваливаться в иллюзию. Вот он, почерпнув смелости и вдохновения в собственном страстном желании, подойдет к Мелло, близко, совсем близко, чтоб ощутить на щеке тепло его дыхания, чтоб слышать, как интимно и бесстыдно скрипит кожа жилета, выдавая заходящееся в шальном ритме сердце. Вот так, одним шагом преодолеть пропасть недосказанности и вражды. Просто отбросить. Уничтожить. - Я пришел сегодня проиграть тебе, Мелло, - шепнуть ему и не увидеть в темноте, лишь почувствовать всем собой торжествующую улыбку, ждать и изнемогать от ожидания, когда же, наконец, водопад золотых волос закроет его лицо и дыхания сплетутся. А потом захлебнуться в сладости нежного прикосновения к своей коже, к своим губам. Пить его, выпивать до капли, открываясь навстречу его языку, его рукам, его неистовству и напору. Проигрывать ему, уступать, подчиняться. Упасть на кровать, сомнамбулически шаря по его спине, обжигаясь об его руки и губы. Впустить в себя его возбужденное неистовство и бесшабашность. Наконец, ощутить себя живым. В жарком дурмане услышать от гордого Мелло невозможные слова: - "Как же я давно хотел этого. Теперь ты мой, и я не отдам тебя никому". И Ниа помертвевшими губами шепчет это себе, все более безумно убеждаясь в реальности этих слов. Или это шепчет ему сейчас хриплым голосом до умопомрачения распаленный Мелло? Может это его спина чувствует прохладный шелк простыней - ну конечно это шелк, дань вкусу Мелло к вычурным и дорогим вещам. Это его пальцы впиваются в гладкие влажные плечи обезумевшего от страсти партнера, это его тело бьется в агонии запретных ласк. Запахи, стоны, звуки. Как все реально... Тогда не сдерживать уже себя, ощутить в районе сердца блаженство от услышанных слов и повторять их себе и шептать их Мелло, выворачивая все свои секреты наизнанку и повторяться в забытьи. Какие границы? Не надо границ. Какое благоразумие? К чертям все это! Последствия? Пошло все на хрен! Я продаю все свои моральные ценности, весь мир за вот эти минуты наполненности, минуты движения вместе, сплетясь телами, слившись в поцелуе. А потом можете, даже нет, запишите меня в тетрадь смерти, потому что я получил на этой земле все, что хотел. Нет больше детектива N, нет больше гения Нэйта Ривера, есть только я - любимая шлюха Мелло. От этой мысли, тяжело и болезненно изматывая каждую клеточку воспаленного тела, наступает разрядка, исторгая безумный стон из истерзанной груди. Мелло просыпается на своей кровати от того, что за дверью кто-то туда-сюда бегает. Значит, по меркам базы уже наступило утро, и босс гоняет своих шестерок по каким-то поручениям. Тянется к лампе, и она покорно вспыхивает неярким светом. Мелло обнаруживает себя голым, не считая распахнутой кожаной жилетки на плечах. Это здорово его пугает, он резко садится на кровати и начинает вспоминать. Кажется, сегодня ночью ему снился сон экстремально-эротического характера с участием ... с участием Ниа! Фу-у-у-у! Бр-р-р! Мелло вздрагивает. Постепенно приходя в себя, он уже видит явные признаки того, что все это было бредом. Лампа включается по-прежнему, да и попасть сюда Ниа смог бы лишь в виде бесплотного духа. Как хорошо, что это был лишь сон. Приснится же такое! А что до того, что он заснул одетым, а проснулся практически в чем мать родила - по всем вероятностям это шлюха Рода, как там ее? Мэгги? Мэри? Несмотря на запрет пробралась, пошутила и вроде немного ублажила. А ему в наркотическом бреду вместо нее померещился Ниа. Ниа... Память услужливо подбрасывает картинку: светящиеся во тьме локоны, сплетенные пальцы рук, чувствительное, едва прикоснись, тело... Ноги сами собой судорожно потерлись друг о друга, по спине прошла сладкая истома, а руки... руки Мелло успевает убрать, и, встряхивая золотой головой, скидывает с себя остатки дурмана. Прохладный душ - вот что его сейчас вернет в реальность. Он спускает голые ноги с постели и видит... его накрывает холодной волной, дыхание застревает в горле. На полу, возле самой кровати, нагло сминая все доводы рассудка, лежит белоснежный игральный кубик... Ниа открывает глаза в своей постели, на 16 этаже небоскреба СПК, от того, что луч солнца, пробравшись сквозь задернутые занавески, ласково щекочет его ресницы. Он заснул одетым, чего терпеть всегда не мог, но, к сожалению, в последнее время это случается. Из-за нагрузок на работе, из-за моральной усталости от противостояния Мелло, Кире, поклонникам Киры. Он встает, вспоминая вчерашние свои безумные мечтания на подоконнике. Тело болит, наверное от того, что он слишком долго грезил в неудобной позе. Усмехается одним углом рта саркастически и грустно. По дороге в душевую расстегивает свою белую рубашку и замечает, что карман ее надорван. Он не помнит, когда и обо что он зацепился. Сует руку в карман - там был игральный кубик, единственный, который остался лишним при постройке макета небоскреба Эмпайр Стейт. Размышляя о деле Киры, Ниа вчера целый день занимался его возведением и рассеянно сунул оставшийся кубик в карман. Теперь он порвался, и кубик пропал. Интересно, где он мог порвать карман? Наверное, зацепился за ручку двери, когда шел вечером в раздумьях в свою комнату. Уже в душевой снимает рубашку и холодеет... У аккуратного и педантичного Ниа на спине белоснежной рубашки обнаруживаются явственные отпечатки пяти вымазанных в шоколаде пальцев...