Право на любовь, семью и счастье.

Omar Akram — Take My Hand.

      Время, оставшееся до отъезда в аэропорт, все провели довольно продуктивно. В пять часов вечера, собравшись опять на кухне, Олег, Стас и Влад обсудили весь маршрут отпуска парней. Италия прекрасная страна, и даже осеннее ненастье там не будет таким угрюмым и промозглым. Влад, конечно, загрустил, понимая, что целых две недели они будут с Семеном в разлуке.       Пока Олег разговаривал и старался развеселить друга, Стас незаметно оставил их вдвоем в гостиной, куда их выгнал Михаил, потому что Дима никак не мог спокойно заняться готовкой, а все время оборачивался в сторону мужчин, прислушиваясь о чем же те говорят.       Олег, понимая друга, сидевшего рядом с ним на диване, просто обнял его и нежно прошептал на ухо: — Братишка, не грусти. Две недели быстро пролетят. Посмотри, какие подарки ты нашел для Стаса и Дена. Я мельком на кухню заходил и чуть на пол не сел оттого, что Миша подчинил даже моего Димку. Он всем на кухне командным голосом приказы отдает. А Семочка и Ваня пошли яблоню в саду обтрусывать, потому что нам пирог испекут с яблоками и корицей. Мой муженек заявил, что наш кусок он даже горячим с собой заберет. Так что, не грусти Владик. И помоги Ване и Мише засадить этих родственничков надолго и за крепкую решетку. Мы же знаем, какой ты у нас умный адвокат. А Ден, я думаю, сегодня с Мишей в аэропорту встретится и больше этого мальчика от себя не отпустит. Стас, вон уже как мартовский кот бегает, осталось только Ванечку в подарочную обертку посадить и как сметанку нашему котику на десерт преподнести. Так что, ты остаешься тут независимым арбитром и живым ключником поясов целомудрия у ребят. А я, пока отдыхаем, сделаю все, чтобы наш Семочка стал выносливее и мог наравне с моим мужем нас своей попкой радовать почаще и подольше. Так что, Влад, все будет как в аптеке! — Спасибо, Олег, — ответил повеселевший Влад.— Ты прав, брат, я сейчас здесь нужен Мише и Ване. В прокуратуре с их родственничками никто на сделку за бабки не пошел только потому, что я у ребят адвокат. Все же знают, что за моей спиной Денис всегда маячит и мы как одна семья, и он за нас любому горло зубами перегрызет. Вот и боятся, что он из-за меня может, если что, этого отчима и его братца живыми закопать, причем прямо на территории СИЗО. Этот отчим Борис, вообще-то, никто и никакого веса в блатном мире не имеет. Но вот Трифон, его брат, оказывается, подвязан в нескольких делах. Поэтому он и пытался на Ивана и Михаила надавить. Чувствует гадина свою пусть и копеечную, но власть. Если бы не наше заступничество, ребят никто бы и искать не стал, если бы с ними что-то случилось. А я, Олег, как вспомню наше детство и юность, как и Стас, не могу мимо сироты пройти. Пусть и почти взрослые уже Ваня с Мишей, но сирота она и есть сирота. Я когда позавчера Мишкину истерику увидел, думал сначала этого Трифона заказать самим же блатным, но успокоившись, понял, что надо давить таких законом, а не самосуд вершить. Да еще вчера встретился с одним человеком и тот заверил, что блатные за этих отморозков, Бориса и Трифона, впрягаться не будут. Так что Олежа, мы еще повоюем с этими двумя уродами. — Ну, вот и славно, братишка. Пока вы здесь совсем разберетесь, мы с ребятами не будем под ногами вертеться. — Олег улыбнулся в ответ, когда Влад, уже весело, подмигнул другу. — За Деном вы приглядывайте, а то он ведь все равно будет расстраиваться из-за того, что нам столько проблем в семью принёс вместе с этим Гришей. Я сначала расстраивался, что у Дениса ничего не получилось, но когда вы со Стасом вернулись сегодня вместе с Ваней и Мишей, я понял, что это сама судьба по-уму со всем распорядилась. Представляешь, Влад, что бы было, если бы Ден, встретив такого чистого и наивного Мишу все еще жил бы с Григорием? Вот то-то и оно, брат, я тоже как представил, что бы творилось тогда в доме с нами, со всеми. Гриша на нас-то среагировал так неадекватно, а Мишу, он и убить мог. Так что, все, что ни делается, всё к лучшему. А ты больше не расстраивайся, что нам на шею обузу сажаешь. Влад, ты помни всегда, что мы одна семья и все, и горе, и радость, переживаем вместе и сообща. А теперь, прочь хандру и переживания! Пошли на кухню и посмотрим, что там наши половинки такого шедеврального готовят под руководством Михаила.       И друзья, обнявшись, уже весело пошли на кухню проведать своих мужей, обсуждая по дороге какие достопримечательности Олегу нужно будет показать Диме и Семену в первую очередь в Италии.       Стас убежал в сад, где Ваня и Сема, поставив стремянку, по очереди собирали плоды с веток яблони, которые даже перезрелыми не хотели сами опадать на землю. Стас решил дело намного легче. Он просто потряс несколько деревьев, и Ване и Семе только и осталось что быстро собрать и сложить в большой таз упавшие плоды, пока яблоки не намокли на влажной траве. А потом Стас, как самый сильный, схватив этот таз, понес его сразу на кухню.       На кухне царила очень веселая и семейная атмосфера. Миша и Дима хлопотали над раскатанными кусками теста, укладывая каждый свой кусок на противень. А Ваня и Стас, перемыв яблоки, начали их чистить от сердцевины, и червоточин, чтобы можно было накрошить дольками для пирога. Они пересыпали сахаром и корицей эти свеженарезанные ими дольки в большом тазике, так как теста было приготовлено на два больших пирога, чтобы хватило всем.       Семен старательно, высунув кончик языка от усердия, фотографировал всех, кто был в это время на кухне, так как у них в семье были большие альбомы, в которые раскладывались напечатанные потом на фотобумаге фотографии. Еще со времени детдома «веселая четверка» завела своеобразную традицию, по которой все какие-либо, даже незначительные, события фиксировались на фото и приклеивались потом в альбомы.       «Для истории и будущих потомков делаем!» — смеялись тогда еще подростки Стас, Влад, Ден и Олег, впоследствии показывая свои альбомы друзьям и приятелям. И хотя, в век ноутбуков и интернета, хранить фотографии можно было уже не на бумаге, традиция фотографировать все события и даты, а потом эти фотографии, распечатывая, раскладывать в альбоме, осталась как важная и семейно-нерушимая. И теперь, появление в их доме Вани и Миши тоже было запечатлено и потом будет распечатано и разложено по прозрачным кармашкам фотоальбома.       Когда на кухню вернулись ещё и Олег с Владом, Миша с завистью смотрел как Дима и Семен подбежав, повисли на своих мужьях, а Стас нежно обнял за талию сидевшего рядом с ним смущенного Ваню.       Для Миши было в какой-то мере открытием то, что можно жить и не стесняться своей сексуальной ориентации. Ни в школе, ни в колледже, ни тем более во дворе, где они с Ваней выросли, никто не знал, что Миша гей. Да даже его собственный брат узнал об этом случайно, после похорон матери. Вот мама знала обо всем практически с двенадцатилетнего возраста сына, когда тот, придя с улицы, плакал, положив голову на её колени, о том, что друзья никогда не поймут и не примут, что ему нравятся мальчики, а не прелести девочек, которых они начали постоянно обсуждать. Миша понимал, что над тихим и замкнутым Ваней никто из его одноклассников не задирается и не издевается только оттого, что он был единственным отличником в своем классе, который, не давая списать домашнее задание, мог за две минуты объяснить желающему, как нужно решить то или иное задание. Ваня объяснял так, что даже учителя, порой вызывая его к доске, потом приходили в восторг от найденного им довольно простого решения задания и от того, как он это объяснил своим одноклассникам — троечникам. Именно благодаря Ивану в его классе не было второгодников и отстающих. А лучшим другом брата стал Константин — гроза и драчун, наводивший ужас на учителей, директора школы и даже на их инспектора из Комиссии по делам несовершеннолетних. Костя сменил три школы, был хроническим второгодником, когда попал в класс, где учился Иван. За полгода, что этот дылда — переросток, бывший старше своих новых одноклассников на три года, терроризировал всех в новой школе, многие ребята были биты им. Но, когда Костю пересадили за парту к Ване, подросток изменился буквально на глазах. Даже директор школы не понимал, как этот хрупкий подросток может так гипнотически — положительно влиять на окружающих сверстников, но факты были налицо, Константин стал за год хорошистом, лидером их спортивных секций, а главное, он успокоился и взялся за ум. Миша, вспомнив, как Костя всегда оберегал Ваню, как он всегда говорил от «нехороших гомофобных засранцев», опечаленно вздохнул. Юноша знал, что его брат гей примерно с одиннадцати лет, когда тринадцатилетнего Ваню впервые попытались избить его же бывшие друзья — сверстники в их дворе. Именно тогда четырнадцатилетний Костя привел плачущего Ивана домой, а следом прибежали и родители избитых им подростков вместе с участковым. Ни Иван с Костей, ни тем более подростки со двора, не сказали никому из взрослых, из-за чего же началась эта драка, но именно после этого Константин стал тенью Ивана и сопровождал его везде, даже на городские олимпиады ездил вместе с ним. Это уже потом, Ваня, сознавшись дома, что он гей, сразу рассказал и соседу по парте и другу в одном лице. А после драки во дворе Костя понял, что не даст никому больше обидеть друга, которого у него никогда раньше не было. Друга, который помогал знакомиться с девочками, что так нравились ему.       Миша долго удивлялся, почему сто процентный натурал так охраняет его брата — гея. Только после окончания школы и выпускного бала, уже на проводах в армию, Костя рассказал всем кто был за столом, что его очень поразило в свое время то, как его сосед по парте, бывший на две головы ниже его, не боялся его. А на угрозу «щас как врежу» просто ответил: «Ну, бей, если ты разговаривать нормально не умеешь». Костя как сказал тогда, «очешуел от наглости этого сопляка так, что решил иметь его в друзьях, а не врагом».       Олег первым заметил тоскливый взгляд Михаила, смотрящего на их «обжималовки», как всегда смеялся Стас. Он просто показал глазами Диме на то, как стоит в стороне и грустит юноша, и муж сразу решил помочь и, подойдя к Мише, обнял его за плечи и тихо сказал: — Малыш, не грусти! И ты встретишь такого же замечательного человека, как наши мужья. Миша, поверь, у тебя всё еще впереди. Ты только немного потерпи. Вот мы вернемся из отпуска и будем все вместе гулять по городу, где ты встретишь свою любовь. Обязательно встретишь, Миша! Я тоже был когда-то одинок и несчастен, так же как и ты. Жизнь казалась серой и однообразной. Если бы не Олег, который спас меня, я, наверно, давно бы умер или от паленого алкоголя, или от передоза наркоты. Тебе просто надо немного потерпеть и всё в твоей жизни наладится, Миша. — Всё хорошо, Дима. Я просто вспомнил свою жизнь, когда были живы родители, — тихо и спокойно ответил Миша. — Знаешь, мне иногда кажется, что после смерти папы жизнь стала серая и однообразная. Я же даже Ване боялся признаться, что мне, как и ему, парни нравятся, чтобы он не считал, что я ему подражаю во всем. Я боялся всех и всего. Только мама все эти годы знала и помогала мне все скрывать. Знаешь, Дима, сколько мои одноклассники издевались надо мной, когда узнали, что я хочу стать поваром. Если бы не Костя, друг Вани, я бы в тринадцать лет ушел из средней школы в вечерку, плюнув на всё и всех. А позавчера, когда меня попытались украсть, чтобы надавить на Ваню, я понял, что больше не хочу прятаться и бояться. А ещё я понял, что не успел многого рассказать брату. — Миша, у тебя замечательный и умный брат. Иван никогда не осудит тебя за то, что ты не говорил ничего ему раньше. — Дима нежно гладил юношу по руке. — Ты бросай заморачиваться обо всём и обо всех. Знаешь, теперь вы с Ваней не одиноки, у вас есть мы. Привыкай, Мишка, что не надо в этом доме прятаться от нас. И сердце свое не закрывай больше на амбарные замки. Поверь, в нашем доме плохие люди не приживаются и не задерживаются. Мы с Сёмой, конечно, еще молодые, многого еще не знаем и не понимаем. Но вот Стас, Влад, Олег и Ден никогда нас, младших, в обиду не дадут. Они всегда помогают и защищают от грязи и зла окружающего мира за воротами нашего дома. А вы с Ваней теперь тоже часть этой семьи. Ребята никого в дом просто так не приводят, если не доверяют человеку. Ты только пойми Миша, что семья, да и сам дом, в которые вас привели обстоятельства, особенные. Мы не смотрим и не завидуем окружающим, и не позволяем чужим диктовать свои правила в нашем общем доме. Вы с Ваней сами всё поймёте со временем. Конечно, если захотите стать частью этой семьи. Я думаю, что Ваня уже с первого взгляда влюбился в Стаса. Да ты, Миша, и сам, по-моему, догадался об этом. Ну не надо смущаться, малыш, — весело похлопал по руке смутившегося юношу Дима, — и не надо завидовать брату, Миша. И тебе улыбнется судьба, подарит любимого мужчину. Ты только не отчаивайся, малыш. Знаешь, сколько мы с Сёмой пережили, до того, как встретили своих мужей? Я теперь точно знаю, что за чёрной полосой в жизни обязательно будет белая. Только порой, она стирается рано, и человек не может ее сразу разглядеть, из-за печали и уныния в своей душе. Вот поэтому, Мишенька, не печалься, и не позволяй унынию загнать себя в серую мглу.       Мишу поразило то, что Дима, будучи двадцатилетним парнем, повторил все те слова, которыми его обычно поддерживала мама, когда он подростком прибегал жаловаться ей на кухню, когда обижали сверстники во дворе, высмеивая желание Миши стать поваром, и готовить кулинарные шедевры на большой кухне какого-нибудь известного ресторана. А Дима, приобняв юношу за талию, потащил его к духовкам проверить, как ведут себя выпекающиеся пироги. — Так, у нас я думаю, есть часик, чтобы переодеться и подготовиться к поездке в аэропорт, пока готовится выпечка. Так что, все расходимся по комнатам, кухня останется на мне, Иване и Михаиле, — как всегда решил за всех бытовые вопросы Стас. — Дима, не надо так протестующе кивать, так как противни большие и мы, я так думаю, с Ваней, под командованием Миши, сможем их вынуть из духовки. Не знаю кто как, но я готов к поездке. А мой пиджак остался в машине, и блейзер вон уже лежит на кресле в гостиной. — Ага, а сейчас Стас изобразит какой он старенький и не может прыгать по этой кованой лестнице с этажа на этаж, — весело засмеялся Семен, на ходу пародируя походку Стаса. — А потом он, как самый хитрый, будет всех поторапливать, мотивируя тем, что самолёт может улететь и без нас. Хихихи…       Олег и Влад весело переглянулись и успокоенно засмеялись вместе со всеми, видя, как раскрепощено и спокойно раскрылся Семён перед Мишей и Ваней, перестав считать их посторонними.       А Стас резко кинулся вперёд и, сграбастав весело хохочущего Сему на руки, перекинул его животом на плечо вперед головой, свесив её вниз, и начал ему свободной рукой щекотать бок и подмышку, другой рукой крепко держа за талию и похлопывая по гордо выпяченной пятой точке Сёмы. Все на кухне просто катались от истерического смеха по ровным поверхностям стола, кухонного гарнитура, двери холодильника, по полу. Зрелище было настолько комично — смешным, что Миша, стоявший ближе всех к зеркалке, быстро схватил её на руки, нажал кнопку пуска и, сняв крышку объектива, сделал несколько снимков, запечатлевая эту веселую ситуацию для фотоальбома. — Этот кадр может претендовать на межгалактическую фотографическую премию! — Гордо возвестил веселый фотограф. — Шедевр века! Назовем сие творение «Изумительно — шикарная пятая точка неизвестного юноши!»       Миша успел сделать еще несколько кадров, весело комментируя каждый щелчок зеркалки, пока Иван не отобрал у него дорогую камеру. Он сфотографировал момент, когда Влад забрал из рук Стаса уже икающего от смеха мужа, а потом кадр, как Семен уже смущённо — покраснев, прячет лицо на груди супруга, понимая, что его пятая точка хорошо запечатлена для истории и фотоальбома. А когда Ваня, ругая брата, зная его способность нечаянно ронять, передавал зеркалку в руки Олега, Миша, подойдя к Владу, нежно и задорно поцеловал юношу в щеку, весело попросив: — Семочка, ты, пожалуйста, не обижайся на меня, шута горохового. Уж больно аппетитно выглядела твоя гордо оттопыренная пятая точка на плече у Стаса. Прямо как эполеты на мундире гусара! — Весело и задорно подмигнув, закончил шутку Михаил.       По кухне прокатилась новая волна смеха. — Вот это наш человек! — Хлопнул Мишу по плечу Олег. — Чувствуя я, что достанется всем, когда мы вернемся из отпуска. А заводилой всего будет наш Мишенька. Как ты там сказал? «Шут гороховый»? Нет, братья, Миша у нас зайчик — энерджайзер с самозарядной батарейкой и бездонным юмором в запасе! Иди сюда, малыш, — Олег обнял Мишу за талию, ощупывая его бока. — Я сейчас попробую найти твою кнопочку, электроник ты наш.       Олег, а вслед за ним и Дима, обняли Мишку и хором вынесли вердикт: — Точно, это самозарядный мальчик — зайчик! Кнопки нет!       И по кухне прокатилась третья волна хохота. Потом все, кроме Вани и Стаса, разбрелись по своим комнатам. Миша тоже ушёл вместе с Димой, который что-то на ходу ему объяснял, поднимаясь по ступеням лестницы. Ваня хотел пойти вслед за братом и Димой, но Стас остановил его и, усадив за стол, налил сока в высокий красивый стакан. — Иван, Дима ничего плохого не сделает с Мишей. — успокоил юношу Стас, прекрасно понимая, о чём секретничают ребята. — Димка, как и мы все, волнуется за Дена. Вот и рассказывает о гастрите нашего друга и просит Мишу присмотреть за его питанием. Я вечером вам с Мишей расскажу что случилось, пока Ден и Влад будут в нашей городской квартире порядок наводить. Ты же помнишь Дениса? Он следователь прокуратуры, работал в составе группы по делу смерти вашей мамы. Сейчас Ванечка, не место и не время для этого разговора, а позже я отвечу на все твои и Мишины вопросы. Ладно? — Конечно, Стас, — спокойно ответил юноша. — Я просто знаю, что не всем нравится Мишкина привязчивость. Он ещё не умеет всё скрывать, хотя… — Иван на минутку задумался. — Как оказалось, мой брат, когда ему нужно, может быть настоящим партизаном. Стас, я, как оказалось, многого не знал о Мише, пока была жива мама. А сейчас я заново узнаю брата. Я знаю, что мама не хотела меня волновать, зная о том, какая нагрузка лежала на моих плечах после смерти папы. Вот и приучила брата, что он со всеми проблемами должен к ней приходить и не тревожить меня. А теперь, после смерти мамы, Мишке трудно ко мне привыкнуть и он никак не может мне полностью довериться.       Так как Ваня сильно волновался, пока открывал свою душу, рассказывая, по-сути, незнакомому человеку все то, что наболело у него на душе, Стас просто подошёл и, приобняв со спины за плечи юношу, сидевшего на стуле, наклонился, и, сначала подув на его белокурые вьющиеся волосы, поцеловал юношу в макушку. — Тихо, Ванечка, успокойся. Вы с Мишей научитесь доверять друг другу. Мише нужно время, ведь он, по-сути, еще подросток. Ему просто пришлось резко повзрослеть из-за гибели матери. Он у тебя, Ваня, очень хороший. И постепенно Миша откроется и расцветет. Он будет прекрасной парой. Только нам, всем вместе нужно помочь ему перестать сидеть в своём сундуке горохового шута, Ваня. У каждого гея есть свой шкаф, куда он прячет свою душу. И у тебя, и у нас, у всех в доме, есть свой шкаф со скелетами души и желаний. А вот у Мишки это сундук, и он старый и кованный, как та наша главная лестница. Со временем Миша, если сможет все преодолеть, раскроется и выбросит этот сундук, как мы выбросили наши шкафы. И ты, Ванечка, выбросишь свой шкаф на помойку времени и забудешь о нём. Но для этого, вам с Мишей, нужно пройти всё и оставить в прошлом отчима, его брата. Вот в этом мы, всей семьёй, и поможем вам. Ваня, я хочу, чтобы вы с Мишей научились доверять и верить нам. А еще я очень хочу, чтобы вы стали членами нашей семьи. — Я всё это понимаю и знаю, Стас. И я тоже очень хочу, чтобы мы с Мишей стали членами вашей семьи. Помоги нам в этом, поддержи и подскажи. А я буду стараться. Я очень хочу, Стас!       Ваня встал со стула, и они со Стасом подошли к духовке и просто обнявшись, стояли и смотрели, как за освещенным жаропрочным стеклом допекается и подрумянивается два противня с пирогами, разнося по дому божественный аромат печеного яблочного пирога с корицей.       Миша, тихо вернувшейся на кухню, был очарован тем, как гармонично смотрелись эти два человека, встретившихся по воле судьбы и несчастного случая. Юноша искренне порадовался тому, как счастлив его брат, наконец-то нашедший свою пару и любовь. Миша ничего не знал о Стасе, но то, как все члены этой необычной семьи ринулись помогать друг другу, говорило о многом.       Стас сразу заметил вернувшегося Михаила. Тот стоял в дверях немного сбоку от них, и мужчина тихо следил за эмоциями, мелькавшими на лице юноши. Он в очередной раз мысленно восхитился тому, что этот мальчик настолько чист и светел душой, так как на его лице, когда он наблюдал за счастьем брата, была искренняя радость оттого, что Ваня наконец-то встретил того, кто достоин его любви. А еще, Стас видел, Миша надеется, что жизнь в этом доме не оборвется, и их не отправят обратно в серую и однообразную жизнь в их квартирке в унылой многоэтажке.       Стас, мысленно поблагодарил Влада за, то что он не оставил Ваню и Мишу наедине с их проблемами и горем. Отдельная мысленная благодарность полетела вверх за то, что Бог и судьба защитили ребят от их отчима и его брата, так как Стас всё еще удивлялся тому как Ваня и Миша, живя в одной квартире с таким подонком, как их отчим, смогли сохранить душевную и телесную чистоту.       То, что в свои семнадцать и девятнадцать лет братья были девственниками, для Стаса, выросшего в детском доме, было настолько невероятным, и он искренне считал это настоящим чудом. Раньше, во времена «великого стасо-хиппового загула», как любил называть то время Олег, он встречал такие экземпляры среди особей мужского и женского пола, что даже не поворачивался язык обозначать «этО» девушкой или парнем. Даже после первого разговора с таким экземпляром возникало такое чувство омерзения и грязи, что хотелось не только срочно помыться, но и полностью продезинфицировать все окружающие предметы, вплоть до последнего листика на дереве, которое росло рядом с тем местом, где могло состояться случайное знакомство.       Нет, Стас не был ханжой и моралистом, но он, как и любой нормально-адекватный мужчина, искал своего единственного или единственную, с кем хотелось засыпать вечером и просыпаться утром в одной постели. С кем он мечтал разделить свою жизнь. С кем можно было, вот так, как сейчас, просто стоять рядом и молчать, чувствуя, что окружающая тишина наполнена чувствами и смыслом. А самое главное, чтобы этот человек любил его таким, какой он есть в реальной жизни, со всеми достоинствами и недостатками. И Стас был рад, что такой прекрасный юноша появился в его жизни. Он вдруг понял, что безумно влюблён в Ваню и готов отдать свою жизнь только ради того, чтобы Иван и Михаил больше не страдали, и на их лицах всегда были эти, такие похожие, мечтательные, светлые и нежные улыбки, полные надежды и ожидания. — Мишенька, — нарушил тишину Стас, — иди к нам. Мы тут с Ваней любуемся на твои шедевры кулинарного искусства.       Миша, краснея и смущаясь, подошёл к брату, но встал немного в стороне от них, боясь нарушить ту идиллию и тишину, что царила на красивой кухне этого прекрасного дома. — Малыш, иди к нам, — потянул за руку Мишу Стас поближе, понимая, вот именно в эту минуту его Ванечка абсолютно счастлив, осознавая, что два самых дорогих для него человека рядом и один из них теперь всегда защитит их с братом от горя и обид окружающего мира. — Мишенька, ты никогда не помешаешь нам с Ваней. Ты самый любимый человек для него и единственный младший брат. Ты очень важен для брата, а, значит, важен и для меня, малыш. Я понимаю, что ты себя считаешь взрослым, но пойми, Миша, для брата ты всегда будешь любимым младшим братиком, которого нужно защищать и оберегать от зла окружающего мира и трудностей жизни. А для меня вы оба очень важны и любимы. Ваня, не смотри так удивленно на меня. Я не оговорился, — Стас повернулся лицом к Ване и Мише и крепко приобнял братьев. — Да, Ванечка, я влюбился в тебя с первого взгляда! А Мишу я уже люблю чисто братской любовью, как чудесного и замечательного юношу и единственного члена семьи моего любимого мужчины. Моего единственного любимого мужчины! Я не тороплю тебя, с ответом, Ванечка. Я готов ждать столько времени, сколько тебе потребуется для того, чтобы понять свои чувства и принять мою любовь, так как ты уже сказал мне о том, что я тебе очень нравлюсь.       Стас оторопел, когда Ваня и Миша, уткнувшись в его футболку, громко заревели, одинаково мило шмыгая носами. Он сначала успокаивающе поцеловал в щеку плачущего и шмыгающего Ивана, а потом и Михаила поцеловал в его макушку с торчащими растрепанными волосами. — Маленькие мои! Ну что вы так ревете? Как будто рухнул мир, и нас завалило под его обломками. Сейчас вернутся ребята и мне выпишут пи**юлей за то, что я вас до слёз довёл. Они же подумают, что я таких чудесных мальчиком обидел. Ну вот, — наигранно тяжело вздохнул Стас, изображая вселенскую скорбь Шрека, — и первый раздатчик пи**юлей бежит.       В большом и гулком зале послышался топот быстро спускающегося по лестнице человека, а потом к нему присоединилась ещё одна пара ног, бегущая в сторону кухни. — Я, кажется, догадываюсь, кто первым прибежит, — тихо зашептал Стас юношам, переставшим плакать от удивления и шума, доносившегося уже из гостевой зоны зала. — Да успокойтесь вы! Никто ваших новых друзей не обидит в этом доме! — Донесся взволнованный голос Олега. — Я не буду вас потом перевязывать и оставлю дома обоих, если вы не перейдете на спокойный шаг! Дима перестань скакать, как сайгак, через преграды в виде журнального столика и кресла. Смотри, Сёма не успевает за тобой. Наверно, Миша или Ваня обожглись, вытаскивая противни!       Иван и Михаил удивленно смотрели, как на кухню забежали два ураганчика и остолбенело застыли, увидев, что их новые друзья также удивленно смотрят на них. Вслед за Димой и Семеном на кухню зашли волнующийся Влад и абсолютно спокойный Олег, державший свою аптечку в левой руке. — И где потоп? Где обвал? Кого убили? Кого расчленили? — Смотря на смеющегося Стаса, всех закидал риторическими вопросами Олег. — Кого зашивать нужно? Может, психушку или неотложку вызвать кому? — У нас всё нормально, — первым, шмыгая носом, заговорил Иван. — Это… мы, тут с Мишкой, немного раскисли… — Но Стас не виноват, — тут же заступился за любимого мужчину брата Миша. — Стас просто Ване в любви признался. Ну вот, мы с братом и раскисли, чуть-чуть…       Всегда смущенный Семён, а за ним и Дима подбежали к новым друзьям и весело закружили их по кухне. — Это же круто! — Вдруг выдал Сёма. — Вы же теперь от нас никуда не уедете? Влад, — юноша повернулся к мужу, — Миша с Ваней теперь всегда-всегда будут жить с нами? И Стас женится на Ване? А Мишу же мы никуда не отпустим? Он же брат Вани, а значит член нашей семьи. — Да, мой хороший, — сразу успокоил мужа Влад. — Ну, до женитьбы Стасу и Ване ещё далеко. Вспомни, милый, сколько нам времени потребовалось, чтобы понять, что мы созданы друг для друга? — Влад нежно смотрел, как Семён что-то задумчиво начал высчитывать в уме. — Вот и Ваня со Стасом, будут учиться любить друг друга. Да и узнать им надо друг друга получше. Но думаю, я выскажу мнение всех членов нашей семьи, — Влад сделал небольшую паузу. — Добро пожаловать, Иван и Михаил в нашу большую и необычную семью! Время покажет, но думаю что вы примете все правила и устои нашего дома. Только помните, вас никто что-то делать насильно заставлять не будет. Я и Стас потом вам все объясним, когда проводим ребят в отпуск. И еще, пока я не забыл. Парни, Стас Ване и Мише, пока они поедут вместе в аэропорт, расскажет по дороге, кто такой Григорий, и почему вы заедете в Австрию перед отпуском в Италии. Так будет честно и справедливо по отношению к ним и Дену, так как ему-то сейчас хуже чем нам. И Миша, Ваня, не судите нас строго, мы сделали всё что могли. Вы и сами геи, и не понаслышке знаете, какое гомофобное общество в нашем городе. А представьте, что у вас будет такая же работа, как и у нас? А особенно, Дениса нашего не судите и не обижайте. Он — замечательный человек и прекрасный друг и брат. Он достоин счастья и я надеюсь, что он ещё встретит того, кто будет его любить так же, как нас любят наши мужья.       Влад и Олег подошли к мужьям и обняли их. А Дима и Семен доверчиво прижались каждый к своему любимому.       Стас видел что Ваня и Миша растеряны. Именно поэтому он, подойдя к братьям, обнял их и попросил: — Ваня, Миша не волнуйтесь. Я все вам расскажу. Влад прав, вы должны знать обо всём ещё до встречи с Деном. Мы не хотим, чтобы у нас были от вас тайны и недомолвки. Мы доверяем вам и хотим, чтобы и вы поверили и поняли нас. Но, то, что вы услышите должно остаться только между нами, здесь, в семье. Я надеюсь, что вы никогда и никому постороннему не расскажете об этой истории. Я верю, что не расскажете.       Ваня, взяв брата за руку, твердо произнес, стоя в объятиях Стаса и Миши: — Стас, мы подождем, пока ты все расскажешь нам. Мы клянемся, что никогда и никому ничего не расскажем, ведь это может повредить членам теперь уже нашей семьи. Памятью мамы и папы клянемся, ребята!       Миша не стал повторять слов брата, но согласно кивнул, понимая, что члены их с братом новой семьи никогда не обидят и всегда защитят его и Ваню. Ведь, кроме новой семьи, они на этой планете никому не нужны.       Миша вдруг вспомнил, что за всеми последними событиями и разговорами совсем забыл о противнях с пирогами. Он быстро выкрутился из объятий Стаса и брата и, повернувшись, подошел к духовому шкафу. — Уффф… успел, — уже весело сказал Миша, обращаясь ко всем, кто находился в комнате. — Они, что, уже готовы? — Вынырнул сбоку Сёма, с вожделением оглядывая, как выглядят пироги за жаропрочным стеклом.— Урааааа! Мы тоже успеем покушать, пару… нет… тройку вкусных и ароматных кусочков.       Влад, а за ним и Олег, понимая, что Семён не сможет помочь Мише вытащить тяжёлые противни, тут же подошли помочь «главному кулинару» этого испеченного шедевра. — Миша, а можно я ещё добавлю немного взбитых сливок из баллончика? — тут же отвлек Дима повара, понимая, что тот может начать сопротивляться помощи более сильных членов семьи. — А как ты думаешь, взбитые сливки со вкусом ванили не испортят вкуса пирога?       Миша, естественно, тут же подошёл к холодильнику и начал вместе с Димой и Семеном подбирать какой же баллончик подойдёт к пирогу из яблок с корицей. Совместными усилиями они выбрали баллончик с взбитыми сливками с простым сливочным вкусом. Стас и Ваня в это время приготовили для всех вкусный ароматный чай и разлили его по кружкам, а Влад и Олег выставили на стол два огромных противня с пирогами. — Так, сейчас я разрежу каждый пирог на четыре равные части. А потом уже переложим эти части на блюда, и пусть они потихоньку остывают. Одну — две части сейчас будем есть с чаем или соком. А кофе с корицей и с яблоками не сочетается, Влад. Так что ставь турку сейчас же на место. — Показал свои командные способности Миша. — И не надо мне тут глазки побитой собачки изображать. Не пройдет этот номер. Мне Олег дал чёткие указания по правильному питанию в этом доме, пока я к ним с Димой в комнату по делу заходил. Так что всё, теперь еда в этом доме будет только полезная и хорошо сочетаемая между собой. — Вот это классно! — Тут же похвалил Мишу Олег. — Я могу спокойно отдохнуть в отпуске от этих сторонников вкусненького и вредненького. А то, хоть не уезжай никуда от них. Сразу же накупят пиццы и суши, чтобы наесться до отвала. А потом у меня по сотовому начинают выпытывать, где таблетки от изжоги и гастрита, сваливая всю вину друг на друга. А сейчас у меня появился союзник в борьбе за их здоровые печени и желудки. Миша, можно я тебя поцелую в щёчку? Золотко, ты наше! Боженька услышал мою молитву и послал нам в дом прекрасного повара и диетолога! Ураааа!       Все за столом захохотали так, что опять задребезжали витражи на окнах в гостиной зоне. — Так, всё! Пьем чай и быстро готовимся к поездке в аэропорт. Олег, ты все же Димочку возьми с собой, когда за Деном поедете. — Стас специально не стал при Мише и Ване упоминать о Григории, прекрасно понимая, что незнание ситуации провоцирует кучу ненужных мыслей. — Влад, ты забирай Сёмушку к себе, а я поеду с Мишей и Ваней. И да, Миш, ты заверни, пожалуйста, парням еще пару кусков пирога с собой в дорогу. Они, пока в Москве будут ждать пересадку, покушают ещё. А то, наш Сёмочка две недели будет изводить Олега и Диму тем, что твой пирог-то всё равно вкуснее штруделей и итальянской пиццы. Сёма, маленький, а ты, что так засмущался? Мы же все знаем, что ты у нас любимый сладкоежка. И сперма у тебя вкусная и сладенькая.       Так как Семён сидел рядом со Стасом, тот просто наклонил голову и поцеловал юношу в губы, измазанные смесью из взбитых сливок и сладко — коричной начинки пирога. Олег, сидевший напротив Миши и Вани, вдруг понял, что парням придется уже сегодня объяснить, что в их семье такого рода поцелуи норма, и никто никого из-за этого не ревнует. — Миша, Ваня, не надо так нервно и удивленно реагировать на поцелуй Стаса и Семёна. Стас и Ден также любят и оберегают Диму и Сёму, как их любим мы с Владом. Да, Дима мой муж и сексуальный партнёр. Но он также сексуальный партнёр и для Стаса, Влада и Дена. Такая же ситуация и с Семёном. Ни я, ни Влад не ревнуем наших мужей к Стасу и Денису. Поймите, мы не извращенцы, мы семья по-типу шведских семей. Разница лишь в том, что Семён у нас только пассив, а Дима у нас универсал. Он как отдает, так и принимает. А я, Влад и Стас только активы в постели. У Дена был опыт пассивной роли в сексе, но сейчас он предпочитает в основном активную роль. Никто и никогда вас не к чему принуждать не будет, Иван. Только ты, сам, решишь, как вы построите ваши отношения со Стасом в постели. Только помни одно, Ваня, Стас никогда не откажется от нас, потому что мы его семья и любимые люди. Если ты поставишь его перед выбором, ты просто потеряешь его любовь и уважение. А ты Миша, Ванин младший братишка и поэтому только ты, сам, решишь, будешь ли ты участвовать в наших семейных секс — вечеринках или останешься просто нашим общим младшим братом. Я еще раз повторю, никто вас заставлять не будет. У каждого есть право выбора. Я знаю, что немного грубо и некорректно высказал то, что Стас должен был вам рассказать спокойно и постепенно, но ваш шокированный взгляд не оставил мне выбора. Простите меня, если своей грубостью и бесцеремонностью врача я ранил вашу неокрепшую юношескую психику. Наша семья, такая, как есть. Она сформирована, и никуда от наших привычек и традиций уже не деться. Я понимаю, что для вас, ребята, вся эта ситуация непривычна, но не надо никого осуждать, следуя правилам и традициям нашего гомофобного общества.       Пока Олег объяснял Ивану и Михаилу основное правило жизни в их семье, Дима, допив чай, встал со стола и куда-то ушёл. Через несколько минут он, полностью переодевшись, спустился на первый этаж с большой дорожной сумкой, своей спортивной сумкой и с кожаным портфелем Олега. Он спокойно всё поставил в дверях кухни и, сев на своё место, допил чай и съел остатки своего куска пирога. Олег тоже замолчал и съел свой кусок пирога, всё запив соком, так как чай он себе доливать не стал.       Миша и Ваня тихо и понуро ели свои куски пирога, запивая их вкусным фруктовым чаем. Вдруг Ваня, что-то додумав, отставил чашку и тарелочку в сторону и повернулся в сторону Стаса. — Стас, я хочу сначала подарить тебе свою девственность. А потом я готов заниматься сексом и с тобой и с членами теперь уже нашей семьи. — Иван тут же развернулся в сторону Олега. — Олег, мы с Мишей так удивленно посмотрели на поцелуй Семена и Стаса, потому что никто нас не предупредил сразу же, что в таких ласках нет ничего зазорного и постыдного в семье. Мы с Мишей выросли в традиционной семье, где родители целовались и занимались сексом только за закрытыми на защелку дверями. Я даже до похорон мамы не знал, что мой братик тоже гей. Нас так мама воспитывала, так как отец был постоянно на работе. А когда он умер, мне пришлось много работать и учиться, чтобы в семье были деньги и еда. Стас и Влад немного знают историю нашей с Мишей семьи до вашего появления в нашей жизни. Я был готов убить отчима Бориса, если бы он прикоснулся к Мише с грязными желаниями. И тот знал об этом, и старался нас с братом лишний раз не беспокоить. Он и маму в последний раз избил из-за того, что у него пьяного крышу сорвало от желания выпить ещё. А мама деньги все отдавала мне, при этом всегда весело смеясь, что у меня они целее будут и их хватит намного дольше. Не Борис, а я был в доме хозяином и мужчиной. Так после смерти отца повелось, ведь я оказался более экономным и хозяйственным в доме. Поэтому, Олег, не надо нас с Мишей осуждать за наше удивление и оторопь от происходящего перед нашими глазами.       Иван думал, что Олег обидится на его слова, но тот поднялся со своего места и, обойдя стол, подошел к сидевшим юношам. — Ванечка, Мишенька, простите меня за мои резкие слова. Сейчас вам Стас все расскажет о Григории, и вы поймете, почему я сорвался. Я думаю, вы поймете и простите меня, когда увидите в кого превратился наш всегда веселый и шебутной Дениска.       Иван, понимая, что у мужчины были причины на такой, по-сути, нервный срыв, поднялся со своего места и, повернувшись, обнял, а потом, немного наклонившись, поцеловал Олега в губы. Миша тут же присоединился к брату, и они уже вместе крепко обняли мужчину.       Стас, Влад, Сёма и Дима с нежностью смотрели на примирение и объятия между новыми членами их семьи и Олегом, который обычно был всегда невозмутимым и спокойным. И никто никому не завидовал и не ревновал. — Так, всё парни, мы уже немного выбились из графика, который я составил на сегодняшний день. Дима, ты у нас умница, так как уже спустил вниз весь багаж. Олег, ты срочно идешь переодеваться, а я и Миша, сначала уберем со стола, а потом, закинув посуду в посудомойку, упакуем куски пирога для Сёмочки и Димочки. А Олег уже пусть у них клянчит. Ваня, Миша уже переоделся, пока мы с тобой за противнями следили. Так что, бегом готовиться вместе со всеми.       Все быстро доели, и каждый счёл своим долгом, выходя из кухни, поблагодарить Мишу за такую вкуснятину, тающую во рту. А юноша уже как само собой разумеющееся, принимал объятия и поцелуи каждого члена своей новой семьи.       Стас и Миша быстро расправились с посудой и упаковали большие куски пирога в пергамент и пищевую пленку, весело смеясь и разговаривая вроде бы не о чём, но на душе у Миши было так тихо и спокойно, что казалось, что все неприятности, случившиеся с ним и с Ваней, остались далеко позади.       Через несколько минут на кухню вернулся Дима с пакетом в руках, и начал складывать в него продукты, купленные для них в дорогу. Сначала он полез в холодильник за соком, зная, что Семен, боявшийся летать, нервничая, обязательно захочет пить, а потом и в туалет начнет бегать. Димка, зная, что на Сёмочку часто неадекватно реагируют даже мужчины — натуралы, никогда никуда не отпускал его одного, если рядом не было кого-то из их «Веселой четверки». — Дима, поставь большую пачку сока обратно в холодильник и возьми несколько небольших запечатанных пачек с трубочками. Я же все купил вам в дорогу. — Стас засмеялся, увидев, что хозяйственный Димка сунул в пакет вместе с пачками соков половину палки сырокопченой колбасы и пару пачек печенья. — Димка, куркуль ты наш запасливый, а ну верни печенье на место. Колбаску можешь оставить. Я же знаю, что в самолёте вы с Сёмой отгрызёте по кусочку и будете её трескать как вкусную конфетку, навевая пассажирам бизнес-класса нехорошие эротические мысли и желания. Кроме шуток, Димка, в Москве все продукты что останутся, придется выбросить в мусорку, так как вы полетите европейской авиакомпанией, а они не дают проносить на свой борт жидкости и продукты в незапечатанных упаковках. Пока вы три часа будете ждать пересадку, пирог-то вы съедите, а что с печеньем будете делать? Вот молодец, что положил печенье обратно, солнышко ты наше хозяйственное. Я вам положу немного наличности, чтобы ты с Сёмой погулял по аэропорту Домодедово. А когда вы обратно полетите из Италии, мы вам три дня выделили по Москве погулять. Я завтра вам гостиницу забронирую в центре столицы нашей Родины. Так что Димка, вы там завтра с Семеном, прогулкой сильно не увлекайтесь, ладно. Олег же не сможет с вами везде ходить, а Домодедово очень непростой аэропорт. Да и к Григорию на инвалидной коляске старайтесь внимания не привлекать. Не надо, чтобы Олег волновался еще и за вашу с Семеном безопасность. Сам же сегодня видел, что нервы у нашего доктора хорошо потрепались от всех этих проблем с этим засранцем Гришей. — Стас, я всё понял. Спасибо тебе, что ты у нас такой умный и многое можешь сделать для блага семьи. — Дима, встав на цыпочки, поцеловал Стаса в щеку, а тот в ответ наклонил голову и поймал его губы, сминая их крепким поцелуем. — Стас, ты мне губы зацеловал…хи-хи-хи… они же теперь… будут гореть, и чесаться будут несколько дней. Вот сейчас надуюсь и обижусь, будешь знать… — Дима капризно, как ребенок, сложил губы бантиком, а когда увидел, что Стас потянулся теперь уже облизать его губы, он быстро отскочил и показал язык. — А вот и не поймал! Не надо меня обслюнявливать, как девицу. Я же все-таки парень! — Всё-всё, не буду больше, — засмеялся Стас, шутливо подняв руки вверх, показывая, что он не имеет коварных намерений. — Кстати, Димка, а вы Гришину сумку не забыли взять с собой? Ден же все собрал утром, пока я душ принимал. — Стасичек, я тебя люблю! Я как склеротик, совсем забыл о его сумке и о туалетном наборе с бритвой. Спасибо, что напомнил об этом. А то этот подонок ещё предъявит потом, что у нас его шмотки остались.       Послав воздушный поцелуй, Дима, поставив пакет возле сумок, быстро убежал наверх, в комнату Гриши, так как тот, когда понял, что Денис не собирается возвращаться с ним в городскую квартиру, ушёл из их общей спальни в гостевую комнату, наказывая партнера полным отсутствием секса. Ден, конечно, расстроился, но Олег и Дима быстро заставили его ожить и забыть, что того никто не ждет в постели по ночам. Олег, понимая как тяжело другу, разрешил Диме даже ночевать в комнате Дена, занимаясь с ним сексом в любое время дня и ночи, пока он был на дежурстве в больнице.       Ох, и орал тогда Гриша первые дни под дверью спальни Дениса, слушая, как громко стонут во время оргазма Дима и Ден. А когда Олег был дома, они спали все в той общей спальне, где стояла большая кровать — траходром.       Пока Григорий жил с ними в доме, Сёму решили не привлекать к секс — вечеринкам, зная, что Дима всегда сможет дать сдачу Грише, разозленному полным игнорированием его выходок и скандалов всеми членами семьи. А вот Семен был беззащитен перед злобой бесновавшегося Григория.       Его и в смирительную рубашку засунули из-за того, что тот, решив, что над добродушным Сёмочкой можно вдоволь поиздеваться, попытался столкнуть юношу с лестницы, надеясь на свою безнаказанность. Когда Гриша начал, издеваясь бить Семена, Стас и Ден сидели в кабинете и рядом с ними стоял раскрытый ноутбук, где хранилось все видео со скрытых камер, что были разбросаны по дому и по территории двора в целях безопасности и защиты от взлома. Стас, краем глаза поймав то, что творится в коридоре второго этажа, перед началом ступеней их парадной кованой лестницы, тогда первым выскочил из кабинета, опрокинув большой дубовый письменный стол и кресла. Он просто на лету поймал Семена, когда тот начал падать со ступеней, а толкнувшего его Гришу скрутил уже Денис, выбежавший вслед за Стасом. Именно тогда все узнали, что же собрался сделать Гриша, мстя всем членам этой семьи, для которой он остался чужим.       Димка вернулся на кухню быстро, неся потрепанную дорожную сумку Григория. Через несколько минут пришёл Олег, уже одевший своё любимое чёрное кашемировое пальто. Только под ним не было ни джемпера, ни рубашки. Только стильная футболка, подаренная Димой на его последний день рождения, мощно обтягивала грудь и плечи, больше подчёркивая, чем скрывая. — Я готов ехать. Дима, это весь наш багаж? Стас, мы поехали за Гришей и Деном. Машину обратно на подземную парковку городской квартиры пригонит Денис. А потом, Стас, отправь кого-нибудь за ней, когда поедешь домой с машиной сопровождения. У парней из охраны же есть права. А то вдруг машина понадобится, как только мы из отпуска вернемся. Помнишь, как в прошлый раз было? Даже душ принять не дали, сразу на работу выдернули. А там, блин, мажорчик всего-то руку ради эксперимента сначала порезал, а потом и сломал, когда в истерике из джакузи выпрыгнул, испугавшись вида плывущей по воде крови. Самоубийца хренов, не мог немного подождать, пока ему труповозка стала бы нужна, а не услуги хирурга — травматолога. Вот, уроды мажористые! Ума нет, одни понты! — Димочка, забери этот пакетик. Здесь вам куски сладкого Мишиного пирога. Олег, все, давайте вы выезжайте к Дену. И не забудь позвонить ему, чтобы собирался. Он пока вы едете, проверит свет и воду раз этак с пять. Миша, ты же еще незнаком с педантичностью нашего Дениски, — обратился Стас к Мише, притихшему возле работающей посудомойки. — Ден, Миша, немец у нас по папе и маме. Представляешь, чистокровный ариец. Все краны и розетки в нашем доме чинит он сам, чтобы все работало, и никуда из текущих кранов денежка в виде водички не убегала. Когда он в шестой раз начинает проверять, а закрыты ли все краны или выключен ли лишний свет, мне порой хочется его убить и тихо закопать в саду под яблонькой. Но нельзя Мишенька, потому что тогда наш Дениска превратится в привидение и будет приходить ко мне по ночам в комнату и, не давая спать, требовать, чтобы я поменял все прокладки в кранах и обязательно выключал свет в туалете по ночам, после его посещения. Вот ты у нас зайка — энерджайзер, а Ден как факел на нефтяной вышке, и греет, и всё вокруг веселил и освещал. А сейчас он как будто потух, после всех выкрутасов Гришки. Ладно, пошли, проводим Олега и Димку и будем тоже потихоньку собираться и выезжать. Парни, вы уже оделись?       Первым, как всегда, откликнулся Олег. — Стас, мы уже выходим. Ты с Мишей не выходите, и нас не провожайте сейчас. Встретимся в аэропорту и попрощаемся вместе со всеми.       Через минуту хлопнула входная дверь, и почти сразу послышался звук заведенного двигателя джипа.       Стас и Миша повернулись и окинули взглядами кухню. Всё было чисто убрано, всё на своих привычных местах.       Миша поднялся по кованой лестнице вприпрыжку, а Стас шел сзади, весело посмеиваясь. На втором этаже он сразу повернул в сторону кабинета, жестом приглашая юношу за собой.       Миша восторженно разглядывал убранство комнаты, пока Стас, открыв сейф, доставал пакет, в котором были документы ребят с Шенгенской визой, билеты на самолёт, пластиковые карты, наличность, на случай того если будут проблемы с банкоматами. Также здесь лежали листы с расписанными маршрутами и данными где, когда и на сколько дней им заказаны гостиницы. В пакете ещё были сложены распечатки с подтверждением брони из фирм проката автомобилей в Италии и в Москве. Только Олег отказался забирать машину из проката в московской фирме. Он предпочёл с Сёмой и Димой передвигаться по городу на метро и на такси, мотивируя это, прежде всего тем, что пробки и отсутствие парковок точно отбивают желание от её посещения. По работе он несколько раз в году ездил в Москву на симпозиумы и по приглашению столичных клиник, но переезжать туда Олег сразу отказался, когда было несколько предложений из престижных частных московских клиник. — Вот это да! — Восторженно начал осматривать высокие книжные шкафы Миша. — Стас, а вы что, прочитали все эти книги? Прямо все-все? — Да, малыш, мы прочитали всё, что стоит и лежит в этих шкафах. Ты же был в том детском доме, где мы с парнями выросли. Тогда книги были дорогим удовольствием. Наш Кощей, ну Эммануил Константинович, как-то где-то нашел целую фуру бракованных книг, что везли на макулатуру сдавать. Не знаю, какими путями, но он эту фуру пригнал прямо к крыльцу нашего детдома. И мы её разгрузили, а потом полгода подклеивали и заново переплетали, создавая новые, порой рукописные обложки. Сейчас, — Стас открыл одну из дверей ближайшего шкафа и достал четыре книжки в самодельных перелетах. — Вот эти достались нам, как память о том времени. Мы их бережём и сейчас уже редко перечитываем. Но тогда Миша это было нашим богатством. Я потом и Ване их покажу. Ты не волнуйся, ладно? Ну всё, пошли брат этих копуш поторопим чтобы не опоздать нам в аэропорт. А то ехать-то через весь город нужно будет.       И весело переговариваясь, Стас и Михаил вышли из кабинета. В коридоре возле двери их уже ждали Влад, Семен и Ваня. — Ну, что братишка, знакомил Мишку с историей и раритетами нашей семьи? — весело засмеялся Влад, обнимая и тиская счастливого Сёму. — Миша, и как тебе наш «антиквариат»? Стас свою бритву раритетную ещё не показывал? Нет? Ну не расстраивайся, он её обязательно всем показывает. Да, Сема?       Стас, не обращая внимания на подколки друга, подошёл и, обняв, поцеловал в губы Ивана, который тут же густо покраснел от нахлынувших непонятных ощущений. — Вауууу! А у нас теперь две смущающиеся помидорки в семье! Сёма, в твоем полку прибыло. — Влад нежно поцеловал снова смутившегося мужа и тут же развернулся в сторону остальных. — Стас, мы, похоже, уже опаздываем. Надо же еще у Леночки билеты забрать. Я тут достал из тумбы в гостиной стандартный набор вино + коробка хороших конфет и добавил еще несколько шоколадок из купленной сегодня коробки. Конопушка всегда сладкое любила. Так что, не волнуйся, брат, всё готово и можем уже ехать в аэропорт провожать наших отпускников. Сёма айда, ты первый выходишь, а потом Миша с Ваней за тобой идут. А мы со Стасом последние выйдем, так как будем всё закрывать и ставить на сигнализацию.       Семен, Михаил и Иван весело вышли в дверь и, балуясь и подшучивая, спустились с крыльца и стали ждать, когда выйдут Стас и Влад. А те уже по привычке все проверили и внимательно закрыли, чтобы потом не было проблем с сигнализацией. Уже спускаясь с крыльца, Влад, посмотрев в строну веселящихся ребят, тихо попросил друга: — Стас, ты будь повнимательнее. Ладно? Давайте после аэропорта все вместе съездим на городскую квартиру, чтобы проверить и оставить везде свои отпечатки. Ты же знаешь дотошность и щепетильность Дениса. Там сейчас, после уборки сделанной Деном, стерильно чисто, как в операционной Олега. Нет, наверно в нашей квартире стерильнее будет. Так что давай всяким уродам спутаем карты, если кто-то начнет искать Гришку из-за долгов его папаши. — Ты прав, Влад. Ты, как всегда прав, адвокат. Тогда поедем на полчасика в городскую квартиру, а потом сразу, вместе с Деном вернемся сюда, домой. Пусть и ночью это будет, но надо сделать, как ты подсказал. Нечего Денису в темноте по трассе одному шариться. — Ну что, с Богом!       Друзья, похлопав друг друга по плечу, разошлись по своим машинам, в которых уже сидели: Семен у Влада в джипе на переднем пассажирском сиденье, а Миша и Ваня опять сели вместе на заднее сиденье джипа Стаса.       Стас, первым выехал с территории усадьбы. Влад выехал вслед за ним, внимательно закрыв пультом автоматические створки ворот. В том же порядке, что и днем, колонна из двух джипов направилась в аэропорт по основной городской трассе через центр города, так как Стас решил перестраховаться и не рисковать объезжая город по дороге для иногородних и транзитных грузовиков, зная, что в вечернее время эта дорога в их городе считалась небезопасной.