При мысли о тебе я сияю, как солнышко, Встаю с кровати и пою, как птица, В голове шумит, словно от заевшей пластинки. В безумии воскресной ночи Ты заставляешь меня бестолково танцевать. Я забыл, как нужно дышать, Сияю, как золото, суечусь, как пчела. Одна лишь мысль о тебе сводит меня с ума. Ооо, ты вызываешь на моём лице улыбку. Uncle Kracker - You make me smile
— Хэй, Жан! — Йегер заприметив друга, побежал к нему чуть ли не вприпрыжку. Кирштайн захлопнул свой шкафчик и пошёл ему навстречу. — Здоров, — произнёс Жан, когда приятель оказался рядом и пожал ему руку. — Ты видел во что сегодня вырядился Ботт? — с ходу начал Эрен, даже не думая понизить голос на несколько тонов. Услышав имя одноклассника, Жан тут же захотел оказаться подальше отсюда, лишь бы не продолжать разговор. Марко Ботт был не то чтобы странным, скорее каким-то чудаковатым. Парень всё время улыбался, был вежлив и приветлив со всеми. Но вот его вкусы в одежде заставляли Жана каждый раз нервно вздрагивать. Вот и сегодня Марко вырядился так, как Кирштайн никогда бы не рискнул одеться. Да что там одеться! Он бы в сторону этих шмоток никогда даже не посмотрел. Лиловые штаны, голубая жилетка и белая рубаха в бледно-зелёный горох — вызывали у прожжённого неформала, коим являлся сам Жан, нервный тик и желание немедленно переодеть Ботта. Но не это было причиной, по которой Кирштайн не желал говорить о Марко. Дело было в том, что он уже давно заметил, как Ботт смотрит на него. Сначала Жан не придал этому значения, потом стал ловить на себе взгляд карих, как у грёбаного Бэмби, глаз всё чаще и это стало раздражать. Хотелось подойти к этому чудику и прямо спросить, что ему от него нужно. Однако не подошёл и не спросил. А Марко всё смотрел и смотрел. И улыбался так странно, как не улыбался никому другому, а веснушчатые щёки при этом розовели так, если бы Ботт был в него влюблён. Хотя с каждым днём Жан убеждался в этом всё больше и больше. Чуть позже он поймал себя на том, что и сам начал искать Марко взглядом в толпе. И Кирштайн вдруг понял, что Марко на самом деле не странный, а просто сам по себе такой и есть. Он был приветлив с другими не для собственной выгоды или для того, чтобы стать всеобщим любимчиком, а просто потому что по-другому не умел. А ещё Жан узнал, что странным Марко Ботта считали только он и его компания. Остальные же тянулись к нему, как цветы тянутся к солнцу. Даже тупоголовые качки из спортивных секций не задирали парня из-за внешнего вида. Да и вообще, если подумать, никто никогда и слова плохого Ботту не сказал. Пока Эрен трещал уже на другую тему, Жан заметил, что к шкафчикам подошёл Марко. Прежде чем поспешно отвести от парня взгляд, Кирштайн увидел, что Ботт заметил его и тут же уставился немигающим взглядом, прижав к груди ярко-розовый скетч-бук. Чувствуя на своём затылке пристальный взгляд, Жан понял, что начинает краснеть, а это было очень некстати. — О, в честь чего такой нарядный румянец? — Йегер перестал трепаться и с любопытством уставился на приятеля. — П-просто так, отвали! — буркнул Кирштайн и пошёл прочь. Эрен и не думал отставать. — Да чего ты ломаешься, как целка? — искренне изумился Эрен, увиваясь за Жаном. — Отъебись, Йегер, — огрызнулся Жан и поспешил как можно дальше от влюблённого взгляда Марко. Эрен с недоумением посмотрел на его удаляющуюся спину, а потом громко крикнул «Ты козёл, Жан!» и потерял к приятелю всякий интерес. А Жан даже не отреагировал на оскорбление, продолжая едва ли не мчаться по коридору, желая оказаться как можно дальше от школы. Как можно дальше от Марко. Выскочив на улицу, Жан решил прогулять оставшиеся уроки в гордом одиночестве. Почему-то ему было стрёмно возвращаться в класс, где он увидел бы Марко и Эрена, который заметил, что с ним что-то не так. Ну, а ещё ему было стыдно, что он покраснел. Ведь подобная чепуха присуща только девчонкам или таким, как Марко Ботт, а не таким крутым парням, как Жан. — Да что за чёрт? Какого хера я не могу выбросить его из головы?! — взорвался Жан, накрывая горячее лицо ладонями. Он понимал, что ведёт себя охренеть как странно, но он ничего не мог поделать с собой. Даже в руки себя взять не получалось. А всё этот чёртов сукин сын с его милой улыбочкой! — Да будь ты проклят, Марко Ботт! — воскликнул Кирштайн, чем немало напугал стайку девчонок, расположившихся неподалёку на газоне. Сбежав по ступенькам, Жан устремился к школьным воротам, желая поскорее убраться отсюда.***
День прошёл незаметно. Жан бездумно шатался по улицам, слушая музыку и совершенно не глядя по сторонам. Один раз он чуть не врезался в столб, а потом его едва не сбила машина, когда он задумавшись, стал переходить дорогу на красный свет. Но всё это его нисколько не волновало. Хоть он и ушёл из школы, чтобы не думать о Марко, это не особо помогло. Его мысли продолжали упорно крутиться вокруг Ботта, а потом он вдруг понял, что улыбается как какой-нибудь олигофрен, когда в памяти всплывало милое веснушчатое лицо. «Милое? Твою мать, я только что подумал, что у этого заднеприводного милое лицо? Какого хуя?» — осёкся Жан, замирая на одном месте. « Жан, с каких пор ты считаешь парней милыми? Ты же не пидор! Не пидор ведь, правда?» — не совсем уверенно спросил у самого себя Кирштайн, задумчиво взлохмачивая свой ирокез, который сегодня был просто зачёсан на одну строну. Потом он поднял взгляд и осмотрелся по сторонам. Только сейчас он понял, что он как-то незаметно пришёл к школе. — И как это я умудрился припереться сюда? — пробормотал Жан, двигаясь дальше. Когда он проходил мимо стадиона, его внимание привлекла небольшая группа людей. Хотя правильнее будет сказать, что его внимание привлекла голубая жилетка и яркие штаны, а потом уж и все остальные. Нахмурившись, Жан уставился на незнакомых парней, обступивших Марко. По их глумливым лицам Кирштайн понял, что у Марко они не время решили спросить, это уж точно. Дёрнув наушники за шнур, Жан затолкал их поглубже в карман и прислушался к разговору. Вообще-то, он стоял достаточно далеко, чтобы хоть что-то услышать. Но всё же отдельные фразы до него долетали. «Петушок», «пидорок» и всё в том же духе. Жан тут же взвился, совершенно забыв, что и он сам совсем недавно отзывался подобным образом про Ботта. Но это к делу не относилось, да и говорил он это не со зла… а просто так. Да и эти ублюдки точно не имели права прессовать Марко на территории школы. Да и вообще где бы то ни было! Не раздумывая, Жан тут же направился в их сторону. Подойдя ближе, он похлопал одного из парней по плечу и грозно насупившись, поинтересовался: — Какие-то проблемы? — А ты ещё что за покемон? — поинтересовался белобрысый парень, глядя на Жана. — О, сейчас ты это узнаешь, — пообещал ему Жан, а его кулак секундой позже впечатался в лицо бугая.***
Жан распахнул глаза и увидел склонившееся над ним лицо Марко. Обычно улыбчивое, сейчас оно было встревоженным и в какой-то мере даже напуганным. Но стоило Ботту увидеть, что Жан очнулся, его лицо просветлело, а губы растянулись в тёплой улыбке, от чего на щеках, покрытых веснушками, появились милые ямочки. «Вот бля, и чего это сраное «мило» так прилипло ко мне?» — рассеянно подумал Кирштайн, с кряхтеньем поднимаясь с чужих колен. Только когда он сел и потрогал ноющий затылок, до него вдруг дошло, что он вроде как лежал на коленях Марко. От этой мысли его лицо вспыхнуло словно спичка и цветом стало напоминать огнетушитель. Не решаясь посмотреть на одноклассника, Жан судорожно отвернулся и увидел, что те парни, которые приставали к Марко лежат ничком неподалёку. — Охренеть… это я их так? — неверяще протянул Жан, хлопая глазами. Сзади раздалось смущённое покашливание, и он повернулся к Марко. — Нуу, вообще-то нет. Тебя вырубили практически сразу, так что… я справился сам. «Да ну нахуй!» — не поверил Жан. — Ты гонишь! — только и смог он сказать. Марко смущённо улыбнулся и покачал головой. А Жан едва сдержался от того, чтобы не начать отползать от Ботта. Этот божий одуван, этот любитель розовых шмоточек и всяких бабских фенечек уделал трёх здоровых парней? Да быть такого не может! Это из области фантастики! Но факты были на лицо. Да и Жан действительно вспомнил, что его довольно быстро вырубили. И ему снова стало стыдно. Надо же было так облажаться перед этим голубым колокольчиком. — И какого хрена ты тогда стоял и ничего не делал? Я же только зря опозорился! — прорычал Жан, злясь больше на себя, чем на Марко. Да и разве можно было злиться на Марко? — Ну, я не любитель насилия, так что… — тихо проговорил Марко, улыбаясь своей фирменной улыбочкой. — Но когда они стали бить тебя, я не смог стоять в стороне. Тем более, что ты ведь вступился за меня. Знаешь, это было впервые, когда кто-то не прошёл мимо. А то, что это ты, мне вдвойне приятно. Спасибо. От этих слов щёки Жана покраснели ещё сильнее, хотя казалось бы куда уж больше? Мало того, что его только что отметелили, когда он попытался помочь Марко, так ещё вдобавок — это Марко пришлось спасать его. Но его смущало не это, а то, что Ботт ему едва ли в любви не признался, а он сам сидел и не мог ничего толкового сказать. Видимо, сильно ему по голове заехали. — Тебе не за что меня благодарить, — пробормотал Жан, поспешно отворачиваясь, чтобы скрыть своё смущение. — В конце концов, ты ведь сам справился. — Но мне действительно приятно, я рад, что ты наконец обратил на меня внимание. — Что? — Ты мне нравишься, Жан, уже давно. Но сколько раз я не пытался к тебе подойти, ты всё время сбегал, — проговорил Марко с улыбкой, а Жан понял, что ещё немного и откинет копыта. Нет. Нет. Нет. Нет. Он не… этого не может быть! Он не влюбился в Марко Ботта! Определённо нет. Или да? Пока он так размышлял, Марко вдруг оказался совсем рядом и поцеловал его в щёку. Жан даже назад шарахнулся, в ужасе таращась на Ботта. — Т-ты какого хера сейчас сделал? — Поблагодарил тебя, — снова улыбка. Жан увидев её, чуть не взвыл. Да сколько можно? Почему именно он? Почему именно Марко? — Кстати, Жан? — Ч-что? — Давай встречаться? Это был чистый тачдаун. Жан даже челюсть потерял. Чего-чего, а подобного вопроса в лоб он точно не ожидал. Поэтому и не знал, что отвечать. — Жан? — Марко подполз ближе. — Какого хрена, Ботт? Я не пидор! — пискнул Жан, отодвигаясь от него подальше. — Ну, так и я тоже, — Марко пожал плечами, — Но ты мне нравишься. Жан не нашёлся, что ответить. Но он понял две вещи. Первая: у Марко Ботта была странная логика. А вторая: кажется, Жан крупно влип. Он по взгляду видел, что Марко просто так не отступит. Теперь-то уж точно. После того, как Жан дал слабину и сидел тут, краснея как какая-нибудь девственница. Снова глянув на Марко, Жан судорожно сглотнул, а потом кивнул, соглашаясь. Это всё, на что его хватило. Он просто не мог пересилить себя и сказать что-то вроде «Да, Марко, давай встречаться!». Это было как-то слишком тупо и по-гейски! А Жан не такой. Пусть ему и нравится Ботт, правда нравится! Но произносить нечто нелепое он точно не собирался! Не в этой жизни! Но Марко хватило и этого. Он широко улыбнулся, а потом навалился на Жана сверху, придавливая его всем своим весом к земле. И почему-то именно в этот момент Жану показалось, что он ещё пожалеет о своём решении… или нет.