Свет сердолика

Я забежала в женский туалет и, быстро оглянувшись по сторонам и проверив все кабинки, встала напротив зеркала с раковиной и, облокотившись о колени, посмотрела на свое отражение. Я была здесь одна и очень надеялась, что по крайней мере пробуду ещё несколько минут. Я развернула сжатую в кулаке бумажку и прочитала предсказание. Все верно, это не было обманом зрения или наваждением, мне и правда предрекали потерю близких людей. И ясно, что имелись в виду Гаара и Дейдара. «Обоих» — кто ещё это мог быть, кроме них, учитывая мои душевные скитания по поводу этих двоих? Едва ли я бы испугалась и удивилась так, как сделала это сейчас, если бы предсказание не было столь пророческим. Я ведь и правда мечусь, словно колибри, прилетевшая на звук манка, пойманная в клетку и теперь пытавшаяся из неё выбраться в неведении, какие прутья будет лучше расшатать: с левой или правой стороны. Эти строки как никогда точны: такого ещё ни разу не было в моей жизни. Чтобы выстрел попал точно в сердце. Это в самом деле страшно. Никогда не замечала за собой, что безоговорочно верю в подобные штуки. Это интересно, да, я люблю мистику, но, черт побери, сейчас... наверное, просто стоит предостеречься. Мне нужен совет человека с богатой фантазией и гибким умом в определенных ситуациях. Как хорошо, что я живу с таким человеком в одной квартире. Я пригладила волосы, поправила воротник своей синей рубашки и уже было обернулась к двери, чтобы выйти из дамской, как в буквальном смысле вписалась носом в широкую мужскую грудь. Так, мужскую грудь в женском туалете? Экзотично. Подняв голову, я встретилась со встревоженным лицом Дейдары, который мягко схватил меня за плечи и спросил: — Что случилось, Сакура? Меня пробрало на нервный смех. Думаю, с каждым бы это случилось, встреть он бывшего парня в женском туалете. — Дейдара, это женский туалет. Если тебя здесь кто-то увидит, будет не очень удобно, ты так не счита... — Да плевать мне, какой это туалет! — вдруг крикнул Дейдара, из-за чего я возмущенно на него шикнула. — Ты что, не понимаешь, что я обеспокоен? Почему ты так резко убежала, Сакура? Тебе плохо? Что-то не так с самочувствием? Тебя что-то смутило? Так, слишком много вопросов в подобной несподручной ситуации. Я озадаченно потерла висок двумя пальцами правой руки, что Дейдара расценил по-своему. Он резко выкинул кулак в сторону и впечатал его в кафельную стену, отчего я расширила глаза. Дейдара перешел на шепот: — Ты знаешь, что можешь рассказать мне все, что посчитаешь нужным. Я выслушаю и пойму. Рассказывай. Не забывай, что в первую очередь я всегда был тебе другом, нежели парнем. Я склонила голову немного вбок, отвела взгляд и попыталась улыбнуться, но получилось так, что я только неловко обнажила зубы. Дейдара приподнял мое лицо за подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Говори, Сакура. Я отодвинула его руку в сторону и раздраженно ответила: — Ничего не случилось. Мне просто стало немного некомфортно. А ещё мы в женском туалете, Дейдара. И я попрошу тебя удалиться отсюда, пока это не сделала какая-нибудь стервочка с шаткой нервной системой. Внезапно Дейдара убрал мои волосы с лица и, приложив палец к своим губам, порывисто поцеловал. Я, не ожидая подобного, зачем-то ответила, хотя делать этого не должна была — наверное, сказывался эффект от недавнего шока. И да, я снова ищу себе оправдания. Я ответила, потому что захотела. Потому что мне долгое время не хватало этих губ, и я соскучилась по ним. Потому что я устала контролировать себя. Но я не могу предать Гаару, пока не сделаю окончательный выбор, так что... Я немного оттолкнула Дейдару и разозлено и взвинчено произнесла: — Тебе не стоило этого делать, ты же знаешь? Дейдара по-доброму ухмыльнулся: — Знаю. А ещё я знаю, что убежала ты из-за меня. По крайней мере, я одна из причин. Что? Как он узнал? Я что, такая легко читаемая или просто он настолько проницателен? — Как ты...? Дейдара тяжело вздохнул и устало прижался спиной к стене, согнув ногу в колене и подперев ей кафель. — Я понял это по тому, что ты ответила на мой поцелуй, а потом сразу же оттолкнула. Думаю, если бы я не был замешан, ты бы просто оттолкнула меня, ну или ответила бы, не став потом противиться. Это случилось в определенный момент — сейчас. На твои действия повлияла эмоция, касающаяся лично меня. Элементарная психология. Да и я не разучился понимать тебя по нашим поцелуям, помнишь же? О да, я помню как никто другой. Дейдара всегда был чертовым психологом, даже поступать решил на эту специальность. Впрочем, не зря, потому что зачастую он и правда раскалывал людей как орехи. Но у нас с ним другая причина. Просто... он всегда чувствовал меня. Как друга, как девушку, как возлюбленную. Как личность. Но Гаара тоже чувствует меня. Однако у них с Дейдарой все по-разному, полюса одного магнита (едва ли) диаметрально противоположны. У Гаары он северный: видит буквально насквозь, может обличить и больно ударить, но это будет абсолютная правда. Это будет справедливо. Этот полюс критичен, он указывает на твои ошибки и вместе с тобой помогает справиться с ними. Он заботится, но эта забота пронизывает острыми ледяными иглами и помогает понять, что к чему. Гаара чувствует меня посредством полного обнажения души, даже не знаю, как у него это получается, как по мне, это нереально. У Дейдары все иначе. Он не заглядывает в душу настолько зорко, а делает это аккуратно, чтобы, не дай Бог, ничего там не задеть и не разбить. Если ему не хватает информации, то он просто додумывает её сам — у Дейдары всегда было богато с фантазией, поэтому ему это обычно не составляет труда. Однако его забота — это настоящее экспрессивное радение, в котором он если не поможет тебе, то точно убьет своей чрезмерной опекой. Дейдара упертый, он так просто не отстанет и не сдастся, за это я всегда его уважала, эта черта в людях часто проявляется, но чтобы в такой форме — нет. Становилось очевидно, что Гаара и Дейдара — две совершенно разные личности. Гаара — лед, Дейдара — пламень, Гаара — разум, Дейдара — сердце, Гаара — реалистичность, Дейдара — романтизм. Все становилось на свои места, и предсказание не лгало — я и правда потеряю обоих, если не решусь в ближайшее время. Но когда? Почему я не могу узнать этого? — Я знаю, Дейдара, знаю, — спустя несколько минут раздумий, я решилась подать голос. — Ты и правда причастен к моему срыву. Но... ты не виноват, хорошо? Не имеет смысла так упорно спрашивать, если тебе все равно не ответят — тоже элементарная психология, не считаешь? Дейдара свел брови на переносице и уже открыл рот для последующего высказывания, как в дверь дамской постучались: — Хватит уже разбираться, и немедленно выходите, я больше не могу прикрывать вас и говорить всем, что в женском туалете проходят технические работы, и он закрыт, — раздался недовольный голос Саске в коридоре, и мы с Дейдарой моментально сконфузились. — Дейдара, я, конечно же, знал, что у тебя не все в порядке с гендерными особенностями, но зайти в дамскую — уже маразм, я бы не рискнул. Дейдара раздраженно заскрипел зубами, а я, закатив глаза, взяла его за руку и повела к выходу. Высунув голову и посмотрев по сторонам, я таки вывела нас из дамской и, повернувшись к Саске, в извиняющем жесте сложила ладони на уровне глаз и склонила голову. Саске фыркнул. — Просто к сведенью: больше прикрывать я вас не собираюсь. И да, за предсказания я заплатил, можете не благодарить. — Спасибо, — я покрутилась вокруг своей оси и задала интересующий меня вопрос. — Так куда дальше, мальчики? «Мальчики» переглянулись и синхронно пожали плечами. Я повернулась к ним спиной и, приложив руку козырьком ко лбу, начала высматривать и вспоминать, куда бы ещё в Сэнсодзи нам можно было пойти. — Как жаль, что вы оба атеисты, — буркнула я, надув губы, а затем меня осенило, и я ударила кулаком по ладони. — Точно! Очищение и окуривание ладаном мы проходить не будем, но мы можем прямо сейчас подняться на второй этаж и посмотреть сокровищницу с китайскими сутрами четырнадцатого века. Как вам? Саске, разве ты не говорил мне, что однажды хочешь опровергнуть бурду, что там написана? Чернющие глаза Саске тут же блеснули, но виду он не подал и просто сложил руки на груди: — Тогда я говорил менее чем серьезно, Харуно, учись фильтровать чужие слова. Но хорошо, будь по-твоему. Два атеиста со странным мировоззрением и одна девушка все время навеселе шастают по буддийскому религиозному храму в поиске неведомых приключений — Боже, картина маслом. Я покачала головой по поводу безнадежной саркастичности Саске, а Дейдара совсем не легонько пихнул его в бок, но, судя по тому, что тот даже не поморщился, боли Учиха особо не почувствовал: — Я тоже отношусь критически к мировым и в особенности религиозным философским изречениям. Так что просто обусловимся о том, что не будем устраивать дебош во время спора, хорошо, Учиха? Саске криво изогнул рот: — Было бы с кем спорить, знаешь ли. Дейдара было снова разозлился, но я удержала его за локоть и, ухватив Саске за кисть, повела обоих вперед. Как дети, Господи. На втором этаже было не так много народа, что значительно облегчало нам задачу и сокращало будущее потраченное время. У меня перехватило дыхание от пестроты зала, в котором мы оказались: все переливалось золотом, сепией и алым. Если бы я была скульптором или художником, и у меня под рукой оказалось лекало вместе с другими принадлежностями для творчества, я бы принялась запечатлять эту красоту прямо сейчас. Как жаль, что Сасори сейчас в Швейцарии (доит коз): он безумно красиво умеет рисовать и изготавливать из дерева всякие фигурки. Саске, заметив, что я впала в ступор и в эстетическом блаженстве открыла рот, резко хлопнул меня по подбородку и дернул к заветной сокровищнице. Очнувшись, я воскликнула: — О, это она! Дейдара задорно рассмеялся моему ребячеству, и мы все вместе уселись в довольно широкий круг на маленькие мягкие разноцветные подушки, в центре которого стоял учитель буддийской философии и готовился к началу «занятия». Рядом с ним находилась строгая кафедра из черного дерева, а сбоку от неё на красном шикарном ковре лежал большой расписанный разными иероглифами и знаками сундук — как я понимала, он и был той самой сокровищницей с сутрами. Поприветствовав всех, учитель предложил начать «церемонию», на что все дружно согласились. Мужчина с улыбкой открыл сундук и аккуратно выудил оттуда очень ветхий и, судя по всему, такой же старый толстый фолиант с коричневой обложкой, сделанной явно кустарным способом, и непонятной подписью чернилами и от руки на ней. Он бережно положил книгу на кафедру, с почти маниакальной осторожностью открыл первую страницу и изрек: — Итак, вы сами знаете, зачем мы все собрались здесь, поэтому, думаю, предисловий и интерлюдий не нужно. В таком случае, начнем с первого положения... Голос этого человека раздавался словно патока: медленно и тягуче настолько, что меня с первых же слов начало клонить в сон. Я посмотрела на Саске и Дейдару: те, однако, были напряжены и сосредоточены, будто готовились взять фальстарт. Они что, правда собираются спорить с этим дядькой? Совсем идиоты, да? — «Знай, что форма есть пространство, а пространство — это форма. Также чувства, различение, состояния ума и сознание пустотны. Эти дхармы Пустоте во всем подобны, не рождаются, не гибнут, не чисты и не грязны, не становится их больше, но и меньше не бывает» — гласит первая сутра и мы, конечно же, с ней согласимся, ведь... — ... ведь это же великие древнейшие положения буддизма, слова самого Будды, а Будда — великий просветитель, его мысли мы не можем оспаривать, только хлопать глазами и вздыхать от восхищения, не так ли? — внезапно перебил учителя Дейдара, а я прикрыла глаза рукавом рубашки от стыда. — Конечно, — довольно кивнул мужчина, но потом его глаза превратились в два круглых блюдца, и по залу пронеслись смешки, которые посетители стали маскировать под осуждающие покашливания. Ах, чертовы лицемеры! — Что... что вы такое говорите? — А сами задумайтесь, — тут же подхватил мысль Дейдары Саске. Он не собирается спорить с Дейдарой, а хочет поддержать его? Правда? В таком случае, полемики можно будет избежать? — Откуда вам вообще знать, что пространство имеет форму? Может быть, то, что нас окружает — одна сплошная аморфность, и мы в этой субстанции плаваем, словно дохлые мухи, прилетевшие на свет огня от свечи, обгоревшие и теперь упавшие в жидкий воск? По-вашему, у того же космоса, которым ваш буддизм и остальные философские течения в архаический период так восхищались, есть форма? Правда? Но космос не бесконечен, он просто постоянно расширяется — это научно доказано, но даже в таком свете думать, что он имеет форму довольно глупо, не находите? Какая, по-вашему, форма у космоса и насколько можно расценивать свое отношение к вещам, за истинность которых не можешь ручаться, как думаете? Кажется, я рано обрадовалась. Преподаватель опешил и хотел было уже начать оправдываться или оспаривать, но снова вмешался Дейдара: — Эволюция — она и есть эволюция, чтобы на месте не стоять. Нашим веком правит наука, четырнадцатым правили предположения почти из воздуха и умы, которые едва ли могли доказать то, что Земля шарообразная, заметьте, отнюдь не круглая. Ах да, ещё ведь не могли, Колумб же открыл Америку в пятнадцатом веке. Так что предлагаю обновить кэш, он устарел эдак на веков семь. Как только я различила в выражении лица преподавателя нарастающий гнев, я поняла, что в подобной ситуации должна включить свою функцию «стоп-кран для друзей-полнейших придурков». Я быстро вскочила с места, впилась в плечи Дейдары и Саске железной клешней так, что те даже недовольно зашипели, и, таким образом заставив их подняться, завела их за спину и подтолкнула назад, чтобы ушли с глаз долой. Потом я неуклюже почесала затылок и поклонилась: — Простите нас, мы уже уходим. Это все было для... блезира, ахах, поняли шутку, да? Удачи с продолжением занятия! И не берите в голову и дальше продолжайте думать, что пространство круглое или, может, квадратное, даже если это не так... По ненавидящим взглядам я поняла, что мне пора бы уже заткнуться и уходить. Именно поэтому, развернувшись спиной к преподавателю и недоумевающим людям, я сначала постояла так немного, приходя в себя, а потом пустилась быстрыми широкими шагами наутек. Ух, эти... эти... имбецилы! Шеи сверну!