Лисьи забавы

Стайлз сидит на берегу, опустив согнутые в коленях ноги в воду и погрузив пальцы в теплый песок, щедро рассыпанный природой по всему мелководью. Изредка стопы щекочут кружащие вокруг мальки, коих поразительно много в этом году, и Стайлз осторожно протягивает к зеркальной глади пальцы, но рыбки в ужасе шарахаются в разные стороны от одной только тени. Он тихо смеется над глупыми тварями, а потом, все еще с улыбкой на губах, срывает пучок прибрежной травы и растирает между ладоней, чтобы поднять их к лицу и вдохнуть полной грудью запах свежего травяного сока — он приятно горчит на кончике языка, и Стайлз невольно облизывается. Он не может удержаться от того, чтобы провести вымазанными в соке пальцами полосы вдоль своих слишком бледных рук — от центра ладоней до локтей, испытывая при этом какое-то странное удовольствие. Он опускает в воду руку с зажатой в ней травой, чтобы она намокла, а еще — чтобы смыть с нее пыль и грязь. Затем он вытягивает свободную руку вперед и начинает водить по ней этим подобием губки, наблюдая за тонкими ручейками, стекающими по обильно растущим темным волоскам, за отдельными каплями, переливающимися на солнце и отражающими солнечный свет, подобно россыпи бриллиантов. Он затаивает дыхание, завороженный этим зрелищем. Кажется, он может просидеть так вечно. Но сквозь щебетание и пение птиц он слышит хруст лесного настила. Прикрывает глаза и прислушивается: совсем скоро его уединение кончится. Его улыбка становится только шире. *** Лисьи следы приводят к реке. Егерь, выверяя каждый шаг, следует по ним и останавливается у кромки леса, где они обрываются, превращаясь в отпечатки человеческих ног. Дерек знает, что лис почуял его присутствие еще издалека, но он принимает правила этой игры и делает вид, что прячется в густом подлеске, оттуда наблюдая за своей жертвой, которая водила его кругами и сводила с ума месяцами. Волки и лисы не ладят. Они делят территорию и защищают ее до последнего вздоха. И лисы, обычно живущие поодиночке, эту схватку проигрывают, потому что мало кто в лесу может выстоять против стаи. Но Дерек волк-одиночка, ушедший от своих из-за несогласия с устоявшейся в семье иерархией. Тем не менее, запах лиса все равно должен вызывать у него раздражение и отвращение, но вместо этого он чувствует необъяснимое влечение — что-то меняется в воздухе, накаляя его и уплотняя. Лис тоже чувствует это. — Какая неожиданная, но от этого не менее приятная встреча, — Стайлз лукаво улыбается, не поворачиваясь, и продолжает медленные движения руки от колена до щиколотки, лаская свою нежную кожу. Дерек позади шумно тянет воздух, скользя жадным, пожирающим, отпечатывающимся взглядом по красивой спине, выступающим позвонкам, ямочкам на пояснице и созвездиям родинок, которые ему очень хочется пересчитать губами. Он делает первый шаг, бесшумно ступая босыми ногами по мягкой траве. Крадучись, он подбирается все ближе к лису, боясь спугнуть его, но тот продолжает безмятежно плескаться в воде, и запах нагретой солнцем кожи смешивается с запахом свежесорванной травы, которой он натирает себя. Стайлз оборачивается на застывшего волка — пристальный, не моргающий взгляд, широко раздувающиеся ноздри. Настоящий хищник. — Хочешь присоединиться? — он знает, чего тот хочет, но играют они именно по его правилам, так что Стайлз будет делать все, что пожелает, а Дереку придется подчиниться. Он не хочет играть в лисьи игры, но выбора у него нет, если он хочет схватить этого мелкого засранца за хвост. Он медленно кивает и преодолевает последние разделяющие их метры, замирает, думая, что Стайлз сейчас удерет, но тот спокойно сидит себе на травке и нагло глазеет на него, хитро улыбаясь. И Дерек делает финальный рывок — набрасывается на Стайлза, в самом деле как дикий зверь, валит его навзничь и хватает за руки, заводя их за голову и крепко прижимая к земле. — Попался, — низко и хрипло выдыхает он ему в лицо. — Я ли? — мурлычет Стайлз, откровенно издеваясь над ним, смеясь ему прямо в лицо. Приятная тяжесть чужого тела, доминантные замашки и голос, от которого его тело пробирает волнующий озноб — самое идеальное сочетание, даже больше, чем Стайлз представлял. Он предвкушающе облизывается. Приподнимает бедра настолько, насколько это возможно, прижимаясь еще сильнее к сильному и твердому телу, состоящему сплошь из одних напряженных, стальных мышц. Очаровательно томно стонет прямо в раскрытые над ним губы и снова улыбается от уха до уха, прекрасно зная, какую реакцию вызывают его хорошо продуманные действия, а потом медленно и широко лижет Дерека в удобно подставленный подбородок. Все было продумано до мелочей для того, чтобы волк заинтересовался им вплотную - зря, что ли, он его дразнил столько времени, распаляя желание себя убить? И волк ведется. Льнет к желанному, упругому телу, голодно дышит источаемым им дурманящим ароматом. Ведет носом вниз по шее, скользит губами по ключицам, изучает свободной рукой пленительные изгибы, грубо мнет бедро, оставляя на нем следы от жестких, немного шершавых пальцев. Дерек попался, но впервые наслаждается своей несвободой. Он готов принадлежать этому лису, если тот, наконец, станет принадлежать ему одному. Дерек думал, что он охотится за ним только для того, чтобы выпотрошить его рыжую тушку, но сейчас оказалось, что жгучее, сводящее его с ума месяцами чувство было чем-то иным. — Чего ты хочешь от меня? — рычит он, отстраняясь и заглядывая в лицо лежащего под ним Стайлза — и его покорность заводит его еще больше, потому что он чувствует свою мнимую власть над ним, знает, что может сделать с ним все, что захочет, но сначала он должен услышать ответ. — Я хочу знать — приемлемо ли для тебя трахать маленьких лисов, — не тот ответ, который, наверняка, хочет услышать волк, да только в том-то и интрига — намек более чем понятен, и не услышать его может только тупой. Стайлз надеется, что волк перед ним достаточно умен, чтобы сделать правильные выводы. Тот хищно раздувает ноздри. Он тянет, растягивает удовольствие, играясь со своей жертвой, дразнит себя и лиса, хотя им обоим прекрасно известно, как сильно ему хочется наброситься на него и сожрать. — Маленьких? — насмешливо выдыхает он, ведет рукой между их животами и грубо сжимает отзывчиво оживившийся на его близость лисий член. Стайлз ахает от того, как тело реагирует на прикосновение — отдается легкой, сладкой судорогой удовольствия, которое сосредотачивается где-то внизу живота. Он закусывает губу, чтобы больше изо рта не вырвалось ни единого звука без его на то воли. Стискивает кулаки, впиваясь произвольно выпущенными когтями в ладони. Из ранок сочится тонкими струйками кровь, стекает и собирается в центре ладони. Стайлз дергает носом, почуяв запах своей крови, и отводит взгляд в сторону — не думал он, что потеряет контроль так быстро рядом с волком. А тот хрипло, но совершенно беззлобно посмеивается над ним, лисом, который перехитрил самого себя. Он ласково лижет его в щеку, а потом выпускает его руки, чтобы взять каждую по очереди и зализать ранки широким, горячим языком, заодно пробуя Стайлза на вкус — не только его кожу, но и его кровь. Он глухо порыкивает от растущего возбуждения, перемещается так, чтобы потереться болезненно напряженным членом о чужое бедро и немного снять напряжение. Но больше для того, чтобы подразнить рыжего плутишку и заставить его помучиться так же, как он мучил его все это время, дразня мелькающим меж деревьев рыжим хвостом и исчезая до того, как он успевал его нагнать, а потом еще часами плутал по запутанным следам. Прикосновения языка волка действуют как разряд тока — все нервные окончания мгновенно пробуждаются и заставляют тело трепетать от немыслимого восторга от острых ощущений. Стайлз считает это слишком интимным моментом, и от этого на его лице проступают яркие красные пятна, ложащиеся неровным слоем. Хочется зажмуриться, отгородиться от насмешливого взгляда — волк не понимает, что творится у него в душе, и Стайлз еще не понял, хорошо это или плохо. Но после того, как тот вжимается своим членом в его бедро, мысли об этом просто испаряются вместе с секундными сомнениями и напряжением. — Почему ты все еще одет? — не менее хрипло выдыхает он при очередном толчке и, не дожидаясь ответа, начинает тянуть вверх грубую рубаху. Дерек с трудом заставляет себя оторваться от пахнущих летней травой ладошек и выпрямляется, садясь между ног лиса, чтобы тот мог стянуть с него так ненавистный сейчас предмет одежды. Он ухмыляется, когда Стайлз голодно облизывает взглядом все его накачанное тело, и сам начинает не спеша расстегивать ремень на штанах, испытывая лиса на терпение. Нетерпеливый Стайлз, конечно же, не выдерживает и бросается на волка так же, как и тот в самом начале их хорошо продуманного приватного свидания. Завалить здоровенного волчару, когда тот ничего подобного не ожидает? Легко! Стайлз звонко смеется в растерянное лицо, нависая, и кусает в щетинистый подбородок прежде, чем тот оскалился, показывая внушительных размеров клыки. Он встает на колени и уже сам расстегивает штаны на волке и тянет их вниз, попутно удивляясь, что под ними не оказывается нижнего белья. Дерек противится насилию над собой, никто и никогда не укладывал его на лопатки, показывая свое преимущество, оказывая на него доминирующее давление, но почему-то именно под лисом он вдруг расслабляется, позволяет ему кусаться, смеяться, стягивать с него штаны. Он жадно ловит взглядом каждый ответный взгляд из-под кокетливых ресниц, каждый быстрый, взволнованный вздох, каждое движение острого розового язычка, скользящего между покрасневших губ. Он властно тянет лиса к себе, заставляя оседлать свои бедра, и по-хозяйски кладет руки на его задницу, блаженно сжимая упругие ягодицы. О да, похоже, у него большой опыт в траханьи маленьких лисов, потому что он совершенно точно знает, чего хочет от Стайлза, и собирается это взять. А Стайлз — ему это дать. Волк дергает лиса к себе, грубо схватив за шею, кусает соблазнительные губы, размыкает их для себя, толкается языком между ними, не боясь напороться на клыки. Он будто специально ранится о них, добавляя изысканного вкуса в их звериный, яростный поцелуй — он знает, как заставить маленького засранца скулить от нетерпения и трястись от вожделения. Их зажатые между телами члены пачкают смазкой голые животы, она смешивается, и этот запах просто сводит Стайлза с ума. Все, как он и предполагал — они составляют идеальное сочетание, единственно целое и сумасшедше правильное. Он разрывает поцелуй, чтобы немного сползти вниз — обводит кончиком языка выпирающие косточки ключиц, такие сладкие сами по себе и одновременно с тем соленые от пота, что Стайлз утыкается в шею волка и тихо стонет, водя по ней любопытным носом. Перекатывает пальцами темные соски, так похожие по цвету на его вкрапления-родинки, разбросанные по всему телу. В этом определенно что-то есть, на что стоит обратить внимание, но не сейчас. Он лукаво заглядывает в волчьи глаза и, высунув язык, ведет влажную дорожку от солнечного сплетения до пупка, рисует круги на смуглой коже, вызывая ответную дрожь во всем теле, сглаживает поцелуями густую блядскую дорожку, чтобы потом, замерев на миг, глубоко вдохнуть мускусный аромат чужого возбуждения. Член волка ровный, крупный, увитый выпуклыми венами — Стайлз облизывает его от основания до головки, и он забавно дергается, будто бы хочет еще прикосновений. Дерек глухо порыкивает сквозь оскаленные и стиснутые клыки, но не сердито — от нетерпения и от того, что сдерживаться все сложнее. Но чем невыносимее становится эта сладостная пытка, тем больше ему хочется узнать, как далеко готов пойти этот бесстыжий лис. Он кладет руку на его голову и с силой притягивает обратно к своему паху, чтобы тот не отвлекался, и теперь его рычание в самом деле звучит угрожающе. Лучше Стайлзу послушаться и побыть хорошим мальчиком, что он и делает. Тихо смеется, а потом, наконец, берет головку в рот и начинает несильно посасывать, распаляя и снова дразня — он бы не удивился, если бы на лежащей на его голове тяжелой руке отросли когти. Проворный язык ласкает чувствительную уздечку, вскользь касается дырочки уретры, а потом обводит головку круговыми движениями, чтобы затем повторить все снова. Когда слюны во рту становится больше, Стайлз насаживается на член до половины, старательно громко дыша носом, пытаясь справиться с некоторыми неизбежными трудностями, а потом заглатывает так, что упирается носом в приятно пахнущие волоски. Он дает себе несколько секунд передышки перед тем, как двинуться назад, и снова ласкает головку, помогая себе рукой. Он слышит, как Дерек скребет по земле, впиваясь в мягкий грунт, запуская в него острые когти, быстро и неровно дышит, борясь с реакцией своего тела, но все равно ей проигрывая — поэтому он запрокидывает голову назад и полурычит-полустонет, инстинктивно вскидывая бедра вверх, требуя еще и еще. Но Стайлз, конечно же, не собирается сжалиться над ним и довести до разрядки, он не для этого так тщательно обрабатывал его член. — Иди сюда, — хрипит Дерек, хватая лиса за изящные руки, притягивая обратно к себе, и слизывает собственный сок с его опухших, роскошных губ, которые он начинает покусывать, подвигая желанный зад ближе к своему паху, где все уже давно горит, болит и напряжено так, что скоро взорвется. Стайлз охотно трется задом о каменный и влажный от его слюны волчий член, и сам старается потереться своим о не менее каменный живот волка. Он что-то горячечно шепчет, почти не разлепляя век, и отчаянно мотает головой, когда Дерека и его движений становится слишком мало. Спасение приходит тогда, когда пальцы волка оглаживают саднящие от укусов губы, а затем скользят в его влажный, широкий рот, и Стайлз с неуемным энтузиазмом начинает их посасывать и облизывать так, будто от этого зависит вся их жизнь. Дерек чуть надавливает кончиками на язык, принуждая остановиться, и Стайлз прикусывает пальцы, а затем уже неохотно выталкивает их языком изо рта. Волк снова ловит его пульсирующие, саднящие губы своими, ведет кончиками пальцев вниз по прогибающейся спине, оставляя влажный след, скользит вниз по копчику и начинает поглаживать тугое, сжатое кольцо мышц, слыша, как сбивается дыхание лиса, который начинает вжиматься в него еще сильнее и шире раздвигает ноги, открывая больший доступ. Дерек довольно покусывает его, дразнит еще немного, кружа пальцами вокруг входа, прежде чем проталкивает внутрь сразу два, раздвигая гладкие, тугие стенки. И Стайлз стонет так сладко, что он сразу же забывает о его губах и впивается клыками в беззащитную шею. Он мучает его — и себя. Неспешно растягивает вход, добавляя еще один палец, двигая ими внутри, вращая, оглаживая, неизбежно находя ту самую точку, от прикосновения к которой Стайлз в очередной раз втягивает воздух со свистом сквозь сжатые губы. Место укуса пульсирует, постоянно напоминая хозяину тела о метке — сама мысль о том, что волк его пометил, грозит тем, что Стайлз, позорно скуля, кончит прямо на волчьих пальцах, которых, к тому же, с каждым движением становится поразительно мало, несмотря на то, что их уже в нем целых три. — Если ты продолжишь, ах… я кончу и уйду, оставив тебя ни с чем. Ты этого вполне заслуживаешь, — Стайлз иррационально зол на Дерека, в частности за то, что тот никак не может закончить эту сладкую пытку, продолжая играться с его дыркой. Не то, чтобы Стайлзу это не нравилось, но… Он щелкает зубами и рычит, пытаясь донести угрозу до адресата. И волк рассыпается сиплым смехом ему в лицо — звук низкочастотной вибрацией проходит по телу лиса, и тот уже готов кончить, но Дерек быстро вытаскивает из него пальцы, не позволяя, перекатывается, подминая Стайлза под себя. Он хочет видеть его лицо, поэтому не ставит его на четвереньки, а приподнимает стройные, длинные ноги, кладет к себе на плечи и прижимается к сладкому заду, трясь членом о блестящую от вытекшей слюны промежность. Лис гибкий и такой одновременно мягкий и упругий на ощупь, что Дерек почти скулит, хаотично оглаживая большими, горячими ладонями его вожделеющее тело, пока не добирается до заветной задницы. Помогает себе рукой, надавливая головкой на вход и проталкивая ее внутрь, замирает на пару секунд, а потом одним мощным толчком входит до конца. Стайлз охает от неожиданности, впиваясь пока еще человеческими ногтями в запястья Дерека на своих бедрах. Чувство идеальной наполненности приводит в неописуемый восторг, и Стайлз жадно хватает ртом воздух, вжимаясь затылком в прогретую солнцем землю. Когда Дерек начинает двигаться в нем — резко, на полную длину своего немаленького члена, возбуждающе шлепаясь яйцами о его зад — Стайлз так сильно закусывает губу, сдерживая рвущиеся наружу звуки, что прокусывает ее. Он убирает ноги с широких плеч, чтобы согнуть в коленях и развести в стороны, полностью открываясь перед голодным взором волка. Тянется рукой к своему члену, имея острую потребность подрочить себе, но его тут же звонко хлопают по ладони. Дерек рыкает на него действительно агрессивно, и его глаза вспыхивают, отражая полную потерю контроля — и виноват во всем этот лис, дразнивший его так долго, что теперь он не остановится, пока не возьмет то, чего ему так давно хотелось. Он трахает его аритмично, то сильно и глубоко, то едва проникая и мучительно медленно, берет его так, как хочет, и Стайлзу остается только стонать под ним и получать удовольствие. Пальцы волка вдруг сжимаются на глотке лиса, кончики загнутых когтей протыкают нежную кожу, и вместе с горячими струйками вытекающей крови и нехваткой кислорода Стайлз чувствует растущее внутри давление, в какой-то момент терпеть больше нет сил, и он скулит, слыша в ответ утробный рык. Дерек загоняет узел глубже, надавливая им на простату, и Стайлза прошибает оргазмом, как выстрелом — он выгибается под ним, переставая дышать, замирает, а потом дрожит, пока волк продолжает толкаться в него, жадно следя за ответной реакцией на свои действия — он пожирает кончающего лиса глазами. Когда хаотично двигающийся Дерек ускоряется и резко дергается последний раз, после чего замирает, кончая в него, наполняя своей спермой, Стайлз почти успевает отдышаться. Но даже склоненная голова волка, закрывшего глаза, не удерживает его от того, чтобы немного поговорить о том, что его очень волнует на данный момент. — Надеюсь, я никогда больше тебя не увижу, — сипит он, и они оба знают, что это очередная ложь и провокация, но Дерек, открывая горящие волчьи глаза, послушно подхватывает: — Я тоже надеюсь на это. Они лежат на смятой траве сцепленные, обнимаются, ненавязчиво целуются, наслаждаются близостью, ждут, когда узел спадает, и, как только это происходит, Стайлз мигом обращается в лиса, и Дерек снова смотрит и видит дразняще мелькнувший меж стволов деревьев хвост. Он усмехается. Его охота не заканчивается. Она только начинается.