Пора бежать

Это их личная магическая машина времени. Они берут билеты на самолет и летят в параллельное детство. На неделю они становятся глупыми влюбленными мальчишками, которым пора возвращаться в свои парки, но они остаются на улицах. И, пока никто не видит, они бегут, смеясь и больше не боясь, что их поймают, потому что то, что они чувствуют в такие моменты, стоит любых наказаний. И будто камеры уже не мешают, а знание, что то, чего ты не хочешь, чтобы увидели — никто не увидит, только подбадривает на глупости, которые приносят так много удовольствия. — На монтаже можно много исправить, и ты это сделаешь, — Руслан указывает пальцем в камеру, зная, что несмотря на то, что чтобы исправить придется потрудиться, Миша все равно это сделает. Сколько закатов и рассветов они разделили, сколько смеха и улыбок было предназначено только друг для друга, сколько мелких почти семейных ссор и столько же найденных решений и извинений, сколько поцелуев и самых теплых и нужных объятий. Каждая новая увиденная вместе вещь превращается в Их вещь. Будь то Эйфелева башня, которую могли наблюдать тысячи тысяч людей или небольшая забегаловка, где им удалось остановится. Любой парк или улица, любой мост, музей, вечное здание и нерушимый благодаря воспоминаниям памятник. И даже когда кто-то делил поездку с парнями, это всегда делилось на двоих. — Я думаю, ты мой лучший друг, — звучат в теплых лучах заката очевидные слова Миши. — А я думаю, мы все еще дети, которые не в порядке, — отвечает Руслан. И парни все так же почти не двигаясь стоят, наклоняясь на перила, размерено дыша и думая лишь о розовом закате и о руках друг друга, что переплелись в, казалось, нерушимом замке. Каждый раз они сбегают от реальности и каждый раз не знают как «спуститься вниз», даже когда самолетом, несущим их назад, в Россию, управляют, конечно, не они. Они вновь и вновь спускаются по трапу в реальную жизнь и каждый раз не помнят как это делать, вечно путаясь в своих собственных ногах и подставляя друг другу случайные подножки. Они забывают, что это больше не другая страна, где люди говорят на другом языке, где никто их не знает, где можно бы было схватить друга за руку, нестись по незнакомой улице, вечно шутя и, может, попадая в небольшие передряги. Им нравится этот щит в виде «нас никто не знает». И каждый раз, когда парней закрывает этот щит, где-то в глухом уголке подсознания, несмотря на то, что они так сильно пытаются забыть обо всем на свете, каждый помнит, что скоро придется вернуться. И они возвращаются. Полными и опустошенными одновременно. Вливаясь в не такие уж и серые будни. Видясь только в скайпе и, если уж сильно повезет, когда один приезжает в город другого. Пытаясь заняться другими делами, проблемами, общаться с другими людьми. И только глупые случайные и не очень фотографии из старых поездок будут заставлять мечтать о новом побеге.