Sweet dreams are made of this

Как ты вообще докатился до такой жизни? Хороший вопрос, смотря что спрашиваешь: когда ты начал играть на два поля или когда ты начал считать квадранты двумя полями. А так ты абсолютно нормальный тролль, если опустить глаза на то, что ты врёшь в лицо своему мейтсприту про любовь между квадрантов, а потом идёшь к своему кисмесису и она угорает над вами обоими. Тебе даже нечего ей ответить, потому что это *ты* пришёл, ты заварил кашу, ты по уши заврался и ты не можешь устоять перед собственными желаниями. Разве что если б она... Ну, в чём её можно обвинить? В том, что она не оттолкнула тебя, когда ты принёс ей себя на блюдечке, поклонился, поднял с него спелую гроздь своей ненависти и собственными руками положил ей в рот? Это только твои проблемы, она не рискует ничем, это ты ставишь всё на кон ради грязной интрижки. Ваши отношения - сплошная порнография от начала и до конца, ты даже знаешь, как назывался бы этот ролик: лютая синекровная сука дерёт ржавокровного идиота на сиреневом диване. И не то чтобы ты такой или она такая, но вместе вас заносит неукоснительно. Всё начинается прилично, ты стесняешься, она стесняется даже больше, чем ты, у неё щёки все синие, потому что она никогда не была такой развратной. Иногда её вгоняют в ступор твои намёки, она смеётся, но смеётся натянуто и неуверенно, в эти моменты ты не испытываешь к ней ничего чёрного, потому что она, ну, обычная девушка, смущённая твоим поведением, нет в ней ничего жуткого и нет того жала, что протыкает тебя насквозь. Но долго так продолжаться не может. Так как общих интересов кроме ведра у вас особо нет, вам остаётся только обсуждать то, что происходит на метеоре. А чего самого интересного происходит на метеоре? Самое интересное - это то, как Каркат изменяет человеку и как его до сих пор не раскрыли, а главная интрига в том, получит он по роже в конце концов или нет. Вриска каждый раз удивляется (по-твоему, немного картинно) тому, как Дейв всё ещё не просёк, потому что ну он, может быть, и не очень умный, но ты тоже ошибаешься, если думаешь, что умнее него, и когда один дурак спалит другого - лишь вопрос времени. Это уже провокации, она хочет твоих оправданий, она может даже начать стыдить тебя, хотя сама ничего такого в твоём поведении не видит, и это всегда работает. Ты начинаешь оправдываться, и чем больше оправдываешься, тебя больше всплывает интимных подробностей из твоих отношений с Дейвом. А ей только этого и надо, она играет в сообщницу и делает вид, что строит с тобой планы по конспирации, но на самом деле собирает материал, чтобы потом подъёбывать тебя. А Дейв то, а Дейв это, а-а, боишься, что Дейв заметит? В твоём сексе с Вриской Дейва больше, чем в сексе с Дейвом. Это уже фетиш, она выворачивает твои с ним отношения наизнанку с садистским удовольствием. И когда она полностью создаёт у тебя ощущение, что Дейв держит над вами свечку, когда ты чувствуешь себя загнанным в угол, когда ты уже сидишь у неё на коленях - вот тогда-то всё и начинается. Можно целоваться, можно кусаться, можно говорить совершенно отвратительные вещи и можно даже устроить потасовку. Правда это будет всего лишь индикатор её настроения, даже мало-мальски реалистичной драки у вас не получится. Стоит ей перестать поддаваться на все сто процентов и начать на девяносто девять, как ты уже нихуя ей не сделаешь, и таким образом либо она позволяет тебе полностью вести и думать, что ты сверху, либо сразу начинается всякий садомазохизм. Заламывание рук, хватание за горло, за запястья - и к стене, прижимание к дивану, дёрганье за волосы, описание вслух того, в каком положении ты здесь находишься - такие вещи, которые вообще-то унизительные, но канают за эротические для вас обоих. Правила только три: не оставлять на тебе следов, даже если очень хочется попугать тебя Дейвом; не доводить тебя до слёз твоими *настоящими* косяками, даже если очень хочется на это посмотреть; и не толкать тебя, потому что однажды ты разбил себе затылок о шкаф. Всё остальное, все те тысячи вещей, слов, тем и действий, которые ты запрещаешь под угрозой диких скандалов Дейву, ей можно. Если Дейв тебя поднимет за волосы и скажет тебе в глаза кто ты - это будет катастрофа, сравнимая только с тем, что ваш метеор сгорит от какой-нибудь звезды, ты этого просто не переживёшь, а она - ничего, нормально, ей можно об тебя ноги вытирать, ты будешь жевать и просить добавки, и почему так ты сам не вполне понимаешь. Может, дело в качестве отношений, а может в том, что вы с ней всё ещё не близки и, возможно, так никогда и не будете. Она не утешала тебя, не терпела, её не волнуют твои проблемы, да ты этого от неё и не ждёшь, и её грубость не ранит тебя глубоко. На самом деле это даже для кисмесиса ненормально, ваш кисмесис - инвалид, целиком построенный на одной только твоей похоти, он молит о пощаде и скорейшей смерти, но ты продолжаешь делать его, потому что от таких поцелуев у тебя дрожат коленки и это именно то, чего тебе не хватает. - Каркат, ты будешь хорошим мальчиком? - но это ещё нормально, иногда вы говорите такие вещи, что если их записать на диктофон и показать вам, что называется, на трезвую голову, вы будете смеяться очень громко. Но вы не можете позволить себе такую роскошь, как домашний архив, вы следов даже в досталогах не оставляете. Ты ей ходишь с картой помогать, ага, с твоими-то художественными способностями, но это должно прокатить на случай, если кто-то прочитает. Так или иначе, хорошим мальчиком ты соглашаешься быть не всегда, иногда ты делаешь всё, иногда с тобой делают всё, это разнообразие. И всегда, всегда она спрашивает, что вы делаете с Дейвом, а ты плетёшь что угодно, кроме правды, которая заключается в том, что у вас с Дейвом всё медленно и печально, полно вины с обеих сторон и по сравнению с тем, что вы творите с Вриской, вообще не секс. Потому что ты знаешь, что будет, если ты расскажешь о каком-нибудь финте: вы его с Вриской сначала сделаете наоборот, потом повторите в точности и закончите тем, что сделаете его прямо во время непосредственного наполнения ведра, но вот что будет, если ты расскажешь это, ты понятия не имеешь. Она подумает, что ты врёшь? Она посмеётся? Она загордится? Или может быть она расстроится? Тебе кажется, что это скорее всего. Насколько ты её знаешь, именно такое столкновение противоположных взглядов на вещи причиняет ей дискомфорт. Может, ты используешь это когда-нибудь, но пока тебе не хотелось расстраивать её по-настоящему. Например тем, что ты ею пользуешься так, как никогда бы не стал пользоваться Дейвом. Но самый смак это не извращения и даже не игры в насилие (какое может быть насилие, если ты каждого прикосновения жаждешь всей душой и в глазах у тебя огромная неоновая надпись "возьми меня прямо сейчас"?), а настоящий процесс. У тебя горит и зудит сладостью всё, просто от ляжек и до горла, когда её щупальце гладит основание твоего собственного, самое чувствительное место, находящееся довольно глубоко внутри тебя. Это та вещь, которую вы реально делали с Дейвом, Вриска удивляется, как он в таком случае не палит результат такой практики, когда она складывает своё и так не тонкое щупальце внутри тебя вдвое и ты чувствуешь себя насаженным на баклажан, но она просто не знает, что у вас с Дейвом это было в первый и последний раз. Потому что, блин, да, это больно, особенно больно поначалу, особенно с половыми органами, которые не гнутся по форме, но это должно было пройти, мешок выпуклости всё кроме ножа выдерживает. Ты просто ждал этого, стараясь не шокировать Дейва воплями, но он заметил, что ты терпишь боль и что, как он говорит, у тебя на глазах выступают слёзы, как будто он насилует котёнка. Это брехня, может у тебя тогда глаза и помокрели чуть-чуть с непривычки, но явно не стоили таких жутких метафор. Когда ты начал объяснять, что всё нормально, он вынудил тебя признаться, *намеренно* делая тебе больно резкими движениями, а потом остановился и началось. Да за кого ты его принимаешь, ты думаешь, он ублюдок или садист, думаешь, ему нравится делать тебе больно, ты что боишься, да что он такого сделал, чтобы ты боялся - и так далее весь вечер коту под хвост. Там скорее был вопрос, за кого ты принимаешь себя, но это уже не важно. Был у вас ещё один случай с охуенным минетом от Дейва для твоей выпуклости, которую ты не контролируешь и которая полезла к нему в горло и начала там извиваться, мгновенно вызвав у него рвотный рефлекс, (а ты вообще не знал, что у него есть такая штука, у тебя нет, ты можешь как змея глотать огромные куски мяса, что иногда показываешь Дейву в качестве фокусов) и его вырвало. После этих двух происшествий вы ничего проникающего от греха подальше не практикуете, только нежный и грустный петтинг. Ты был бы не против, если бы некоторые вещи, о которых ты пиздишь Вриске, существовали в реальности, но, кажется, этот поезд назад не повернуть. Есть момент, который тебе обычно надо перетерпеть. Это наполнение ведра, оно занимает пятнадцать-двадцать минут, если над тобой не издеваться, но это не про Вриску, она тебя за пять минут выжимает. - Я тут не для того, чтобы с тобой сюсюкаться, - и её щупальце выкручивает, сжимает и доит твоё - бессильно обмякшее, сочащееся генным материалом, пока ты давишь вопли чем-нибудь типа её футболки или собственных штанов, раз-другой прерываясь на то, чтобы взмолиться хотя бы о передышке. Потому что это пусть и удовольствие, но довольно резкое и болезненное даже если быть с тобой нежнее матери личинки, а то, как это делает Вриска, и вовсе превращает ощущения в лютую жесть: иглы в щупальце, ноющие спазмы в животе, судороги во всём остальном теле и невыносимый, колючий, как репейник, оргазм. Но есть в этом и что-то хорошее, например то, что с тобой не успевает произойти такой неприятный штуки, которая неизменно происходит во время ведра с Дейвом, потому что ему ты трогать своё щупальце в такой момент просто не позволяешь. Заключается штука в том, что ты совершенно беспомощен в это время, и древние инстинкты вызывают в тебе дикий стресс, безосновательный страх остаться одному и желание сделать всё, чтобы партнёр тебя не бросил, даже если он и не собирается. Тебе не стыдно, потому что это естественно, но всё равно неприятно. Как бы, ты и так слишком часто чувствуешь себя беззащитным. Потом ты отдышишься и всё продолжится согласно обычному сексуальному этикету: ты наполнил свою часть ведра, теперь это сделает та, кто выше тебя по крови. Не то чтобы ты рвался исполнять эти гемоспектровые ритуалы, это совсем не твоё, это даже тебя не заводит, но когда разница по крови такая большая, как у вас с ней, это получается само собой. Она куда менее чувствительна, чем ты, почти не теряет контроля и может выдержать то, от чего у тебя бьёт, как из открытого крана, и ещё в десять раз больше. После своей очереди ты обычно очень слаб, устал и выжат, поэтому её часть проходит гораздо спокойнее, и это ещё раз подтверждает то, на ком тут держится вся движуха. Она валяет тебя, как тряпичную куклу, иногда у тебя даже на препирательства не остаётся сил, в тебе трётся её щупальце, может быть, у тебя во рту, но тебе уже пофиг, тебе хочется есть и спать, и сушит в горле. Она знает об этом и даёт тебе попить, достаёт минералку из капчалога, она вообще под конец становится очень нежной, почти как Дейв, и это были бы очень страстные моменты, если бы у тебя голова не кружилась. Ты выжимаешь её прямо руками, с усталыми вздохами рабочего человека. Для твоего щупальца это было бы немыслимо, ты бы орал, как будто тебя режут, а ей ничего, нормально, она издаёт милые и сдавленные стоны. В качестве последнего развратного жеста ты облизываешь свои синие руки, а затем идёшь одеваться. Она одевается тоже, если раздевалась, конечно, тебя бесит, что они все вечно не раздеваются. Ты бы сказал, что ты единственный, кто голый в постели, из-за своего перфекционизма, но это *они* раздевают тебя, а с них самих попробуй хоть что-то стянуть, один заноет про фобии, а другая просто даст по рукам - и всё на этом. Ты сядешь с ней рядом и положишь голову ей на плечо, она обнимет тебя, и вы обсудите то, что делали только что. Поцелуетесь, почешите друг другу рога, она расскажет, что ей нравится в тебе: какой ты маленький, слабый и жалкий, особенно когда стоишь на коленях, но ты укусишь её за руку - и так ей и надо. Ты получишь по роже, скорее обидно, чем больно, но потом ещё один поцелуй и страстное признание. Прежде чем уйти, ты тоже скажешь, что ненавидишь её.