***
— Ну, привет, Джош! — знакомый женский голос доходил до его ушей словно через толщу воды, не давая распознать, кому он в точности принадлежал. Голова мучительно болела, перед носом пульсировали черно-красные точки, мешая сфокусировать на чем-либо взгляд, а закоченевшее и онемевшее от неудобной позы тело что-то больно стягивало, из-за чего нельзя было свободно пошевелиться и разогнать застоявшуюся в мышцах кровь. Потом послышался отчетливый звук пощечины, и кожу на лице неожиданно обожгло, позволив, наконец, очнуться и сквозь расплывающиеся, пляшущие перед глазами силуэты увидеть улыбающееся лицо Сэм. Сэм? Что она тут делает? И где он сам? Широко распахнув глаза и уставившись на девушку напротив, Джош в то же мгновение осознал, что крепко привязан к стулу, а на Саманте надет тот самый шахтерский комбинезон, который был и на охотившимся за ним в подвале психопате. В серых глазах вместе с ужасной догадкой промелькнул немой вопрос, на который Сэм, участливо вздохнув, поспешила ответить: — Все правильно, Джош. Это была я! Что, не ожидал от меня подобного сюрприза? Казалось, глаза парня стали еще больше, а дыхание разом перехватило вместе со всеми словами, что хотели вырваться изнутри под действием испытываемого шока. Дернувшись на месте и осознав, что руки и ноги надежно зафиксированы пластиковыми стяжками, а проклятое полотенце снова готово соскользнуть с бедер и поставить его в очень неловкое и унизительное положение перед девушкой, которая для него слишком много значила, он лишь возмущенно выкрикнул: — Очнись Сэм, что ты делаешь? Развяжи меня! Немедленно! — Если ты не успокоишься и будешь кричать, я буду вынуждена пустить в ход это, — перед глазами парня снова показалась та самая бита, которая в руках сосредоточенной и очень серьезной Сэм выглядела весьма угрожающе. Ловко перебросив ее из одной руки в другую, Саманта ясно дала понять, что ее слова вовсе не пустая угроза и какой-то там блеф. Джош ошарашено смотрел на нее, не зная, что ему теперь делать, как реагировать, что говорить. В голове само собой проматывалось все то, что ему пришлось недавно пережить в подвале. — Что это все было, Сэм? — в конце концов сдавленно и тревожно произнес он, все еще теряясь в собственных мыслях и жутких ощущениях. — Это была игра, — придвинувшись к нему вплотную, произнесла Саманта, нежно и заботливо проведя рукой вдоль пострадавшей при падении и полученной пощечины щеки и взяв его горящее от стыда лицо в свои ладони. — Специально подстроенная игра, чтобы исцелить раны, нанесенные прошлым. Ну что, тебе понравилось? Парализующий страх, беззащитность, паника и одиночество. Все те эмоции, которые испытали твои сестры всего год назад, брошенные в заснеженных шахтах. Как видишь, все твои реакции были учтены, все возможности использованы. И, обрати внимание, никаких дублей! В ее зеленых, пристально смотрящих на него глазах заплясал пугающий огонек, а на лице снова отразилась улыбка. Мягкая, чарующая, но при этом казавшаяся какой-то обреченной. — Господи, Сэм, ты о чем? — замотав головой, парень умоляюще посмотрел на нее, все еще отказываясь верить в то, что девушка могла с ним все это устроить. — О твоих страхах, Джош, из-за которых и случилось все это, — в ее тихом хриплом голосе послышалась горечь, смешанная с упреком. — Я не понимаю… Сэм резко отстранилась от растерянного и испуганного парня и, сделав несколько шагов назад, вдруг нервно и отрывисто засмеялась, как безумная, пройдясь по комнате, набитой повернутыми в сторону связанного Вашингтона видеокамерами. Потом неожиданно остановилась и шумно вздохнула, смахнув с лица светлые пряди. И вдруг снова оказалась у него перед лицом, упершись руками о его разведенные в стороны колени. — Помнишь, сколько раз ты прокручивал в памяти события той ночи? — ее лихорадочно горевшие глаза перехватили его взгляд, словно хотели заглянуть в самые темные и скрытые уголки его сознания. — Все искал, кто виноват, что так произошло… Перебирая в своем затуманенной горем и депрессией сознании всех нас, когда дело было в тебе, — она осуждающе ткнула пальцем ему в грудь и продолжила. — Все началось с тебя, вернее, с твоей слабости, страха и нерешительности, которые повлекли за собой цепочку печальных обстоятельств, стоивших жизни твоим сестрам… Ты напился, не смог вовремя очнуться, не смог перебороть себя и пойти искать их в ту ночь, испугался того, что могло скрываться в темноте, прятался в своей комнате… И! Бум, эффект бабочки! — Сэм горько хохотнула и развела руки в стороны, изображая оглушительный взрыв. — Ханну и Бет так и не нашли. Их погубили твои слабости и страхи. Это они охотились за тобой, не давая тебе очнуться от собственного кошмара. И теперь пришло время от них освободиться, закончить эту игру. В ее неумолимо звучащих словах послышались печаль и безграничное сожаление. И прежде чем протестующе мотающий головой от всех услышанных обвинений Джош успел что-то сказать, она потянулась рукой в карман комбинезона и вытащила оттуда шприц, наполненный мутной зеленой жидкостью. — Что… что ты делаешь, Сэм? — подавившись воздухом и снова отчаянно рванувшись, испуганно спросил парень, с застывшим в глазах ужасом наблюдая, как девушка, тяжело вздохнув, освободила иглу, с которой соскользнуло несколько блестящих капель. Потом, отведя руку со шприцом в сторону, она приблизилась к нему, внимательно всматриваясь в черты его побледневшего, искаженного страхом лица, как будто очень хотела запомнить этот момент, в то время как внутри него скручивался тугой и колючий клубок от нехорошего предчувствия. Кончиками пальцев свободной руки она провела вдоль ссадины на щеке, коснулась ушной раковины, ласково вытирая выступившую из-за мелкого пореза кровь. Дотронувшись до носа, она перешла на пересохшие от волнения губы, которые все пытались придумать оправдание. Но девушка не дала этого сделать, плотно приложив к ним свой палец и предостерегающе качнув головой, отметая все попытки. Вашингтон чувствовал, как от ее прикосновений кровь снова начинает стучать в висках, но внутри словно поселился неодолимый, пробирающий до костей холод, из-за которого его начал бить мелкий озноб, а тело вместе голосом словно парализовало. Он во все глаза, не отрываясь, смотрел на Сэм, чей сосредоточенный, изучающий взгляд продолжал скользить по его лицу, и читал в ее глазах сожаление, щемящую тоску и твердую решительность, тщетно пытаясь осознать происходящее и поверить, что она все-таки не сошла с ума. Что собирается с ним сделать? Зачем? Его внутренний сковывающий холод неожиданно смешался с ее теплым дыханием совсем близко от него. Она запечатлела короткий поцелуй на его скуле и улыбнулась — с грустью и иронией одновременно, оставаясь спокойной и невозмутимой, когда его сердце было готово выскочить из груди, и каждый нерв вопил от тревоги, натянутый до предела. Но он не мог ничего сделать, не мог пошевелиться, вновь пойманный в ловушку ее цепким взглядом, в котором ясно увидел ранее замеченный огонек возбуждения и азарта. Ее глаза скользнули вниз, к губам, и, заглушив невольно сорвавшийся с них стон, она прижалась к нему, обвивая одной рукой шею и притягивая его ближе к себе… Секунда удивления и уязвимости под сбившийся ритм пульса, и Джош почувствовал, как она целует его: дико, страстно, отчаянно — так, как совсем не ожидал от этой девушки, которая всегда казалась ему невозмутимой, сдержанной и недоступной. Но сейчас он чувствовал, как ее язык проникает ему рот, жадно ласкает, увлекает его за собой, перехватывая дыхание, а потом она чуть прикусывает горящие от возбуждения влажные губы, разрешает сделать ему короткий вздох, снова набрасывается на него, и он позволяет ей вести себя, позволяет быть ей такой настойчивой и ненасытной, пока не начинает ощущать вместо разливающегося по телу огня привкус горечи, сожаления и упрека. Движения ее губ замедляются, беспощадно обрывая его собственные. Она отпускает его, отстраняется, смотря уже потухшим и безразличным взглядом, и внутрь него вновь прокрадывается сковывающий холод, панический страх и чувство невосполнимой потери. — Наш так и не случившийся поцелуй на прощание… — тихо и грустно прошептала она, отвечая на неслышимый вопрос, застывший на его лице, и медленно качнулась назад, показав руку, в которой все еще держала заправленный шприц. Джош судорожно дернулся, отчаянно закрутив головой, хотел что-то крикнуть, но она быстро зажала его рот ладонью и, поднеся острую иглу к коже, вколола инъекцию, которая тут же обожгла кровь, отравляющей волной стремительно разносясь по венам. — У нас могла быть прекрасная романтическая комедия, — слыша его хрипящие стоны и не глядя в угасающие потемневшие глаза, горько произнесла Саманта, обхватила его за плечи и крепко сжала, не давая сопротивляющемуся в агонии телу случайно вырваться и упасть на пол, — а получился общий для всех фильм ужасов и кошмаров, в котором нет места безобидным шуткам, любви и хеппи-энду. Так иди и получи свой долгожданный заслуженный «Оскар»… …С диким воплем Джош вскочил на кровати, тяжело дыша и ошалело оглядываясь вокруг себя в пустой темной комнате, в которой гулял холодный сквозняк, с трудом приходя в себя и осознавая, что это был лишь очередной приснившийся ему чудовищный кошмар, и на самом деле его жизни ничего не угрожает. По всему телу гуляла неконтролируемая дрожь, а голова была готова расколоться от сплывающих в памяти остаточных видений, из-за чего казалось, что место, куда коснулась отравленная игла, до сих пор жжет, и он вот-вот почувствует, как по телу побежит парализующая смертоносная волна, за которой последует мучительная, судорожная боль и скоропостижная развязка. Нет, Сэм не могла бы с ним так поступить! Это неправда! Дернув на себя одеяло, чтобы укутаться им с головой и попытаться прогнать от себя это пробирающее до нутра наваждение, Джош наткнулся взглядом на пустой футляр из-под таблеток, который с глухим стуком упал на пол и покатился в сторону. Это все из-за них! Из-за этих ненавистных, тысячу раз проклятых таблеток… Вместо того, чтобы помочь ему, избавить от страданий и преследующих его страшных галлюцинаций, они издеваются над ним, играя с его чувством вины, погружая его в какой-то абсурдный фантасмагорический спектакль и наполненные паникой и болью кошмары, заставляя его верить в то, чего на самом деле нет, изматывая и терзая все больше, пока у него окончательно не поедет крыша. Нет, он не будет их больше принимать, давать выворачивать все свои чувства наизнанку и выпускать наружу потаенные страхи. Эта упаковка была последняя, и для воплощения своего задуманного год плана мести своим бывшим друзьям он обойдется без дозы доканывающей его медицинской химии. От ее «лечебного» действия ему становится только хуже, он все больше теряет связь с действительностью и так необходимый ему сейчас контроль над собой. Он освободится от этой мешающей ему зависимости, которая грозит спутать его планы, и сохранит ясность ума, чтобы все сделать правильно и не допустить фатальных ошибок, чтобы начать и закончить игру по заранее написанному им сценарию. И это будет прекрасный фильм: остросюжетный, яркий, захватывающий и… очень реалистичный. Все будет совершенно не так, как привиделось ему в том ужасном сне. В задуманной им игре совершенно никто не пострадает. Он лишь заставит их испытать то, что чувствовали его сестры, заставит посмотреть своим страхам в лицо, заставит учащенно биться их подлые сердечки и раскаиваться в том, что они натворили, отняв у него Ханну и Бет. О да, в этом году розыгрыш получится, что надо. Они будут просто обязаны его оценить! Теперь только осталось включить камеры по всему дому, спуститься обратно в подвал и вспомнить, куда он положил эту паршивую бейсбольную биту, газовый баллон и шприц с отличным снотворным.Часть 1
3 октября 2015 г. в 23:33
Влетев в свою комнату и с силой захлопнув дверь, Джош беспокойно заходил по комнате, чувствуя внутри себя каждый звенящий от страха нерв, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Сердце колотилось как бешеное, отдаваясь пульсирующими отголосками в висках, а легкие, казалось, с трудом перегоняли воздух, которого все равно не хватало.
Сейчас идея со спиритическим сеансом не казалась ему такой удачной, чтобы напугать боязливую и впечатлительную Эшли, заставить нерешительного Криса прийти к ней на помощь и уберечь от встречи с таинственным потусторонним миром. Теперь хорошая порция успокоительного и антидепрессантов не помешала бы ему самому, чтобы избавиться от шумевших в голове чужих мыслей, страдающих, зовущих его по имени голосов и ощущения, что чьи-то тонкие призрачные пальцы требовательно касаются его, зловеще нашептывая о мести. Хотят, чтобы он следовал за ними и наказал всех, кто участвовал в том дурацком розыгрыше… Нет, преднамеренном убийстве, из-за которого он лишился любимых сестер, а сам теперь постепенно сходит с ума, будучи не в силах изменить прошлое.
Тяжело дыша и стараясь взять себя в руки, Джош согнулся пополам и обхватил себя за плечи, потом, как будто о чем-то вспомнив, судорожно прошелся руками по карманам, достал небольшой пластмассовый футляр — всего две таблетки, болтающиеся на самом дне. Недостаточная доза, чтобы прогнать весь обрушившийся на голову бред, избавиться от подступающего к горлу страха и преследующих его кошмарных видений из прошлого. Или все, что «рассказала» спиритическая доска, было правдой, и они действительно говорили с духом его погибшей сестры?
Мысли по-прежнему путались. Искрами взрывались перед глазами и расходились широкими кругами, от которых кружилась голова, а пол был готов уйти из-под ног. Если только он срочно не найдет точку опоры. Голоса, смешиваясь с его учащенным пульсом, начинали нашептывать громче и настойчивее, в горле пересохло, а тело била крупная дрожь, переходящая в судороги. Еще немного, и он потеряет сознание или перестанет контролировать себя, поддавшись терзающим его гудящую голову перебивающими друг друга голосам, которые никак не оставляли в покое…
Кто мог убить в ту ночь Ханну и Бет? Перепуганная насмерть Эшли клялась, что не она. Никто не виноват? Это была просто неудачная шутка… Что шепчут эти голоса? Зачем они заставляют его вспоминать? Доставляют столько боли… Кто виновен в их смерти? Кто охотится за всеми ними? Кто?!
Почувствовав рядом с собой постель, Джош обессилено упал на нее и отправил в рот последние спасительные таблетки. Закрыл глаза и заткнул уши руками, чтобы не чувствовать, не слышать больше никого и ничего. Только собственное, постепенно стихающее сердцебиение.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Так учил его доктор Хилл, когда его внезапно накрывало, когда он терял связь с реальностью и переставал понимать, что происходит вокруг него. Нет, только не сейчас. Он не хотел, чтобы именно все так было. Он должен справиться с этим помутнением… Вдох-выдох. Вдох-выдох. Больше холодного воздуха в легких, пока не пройдет эта горячка, пока голоса не замолкнут, пока цепляющиеся к нему костлявыми руками призраки не уйдут, не растворятся в темноте сознания. Ведь ему это просто показалось. Им все только почудилось. Мистический бред, намеренная ложь, игра воображения, дурацкий розыгрыш… Который он сам зачем-то предложил… Зачем?
…Джош резко очнулся, понимая, что ему стало чертовски холодно. Стылый воздух пробрался под одежду, сковал скорчившееся на старом диване тело и, казалось, был готов выморозить его насквозь, покрыв тонкой ледяной коркой. И когда он только успел открыть настежь окно в своей комнате? Закрыв его, разминая озябшие руки и поежившись от неприятных ощущений, Вашингтон оглянулся вокруг себя, думая, чем бы можно было согреться. Камина в комнате не было. Но он вспомнил про горячую воду и душ, которые могли бы решить самые главные сейчас для него проблемы: избавиться от ощущения холода внутри и снять наваждение из-за глупого сеанса со спиритической доской.
Через пару минут быстрые и горячие струи уже побежали по телу, приятно согревая и расслабляя его, окончательно прогоняя дурные мысли, заставляя прислушиваться к успокаивающему размеренному шуму воды, которая после всех недавних набросившихся на него галлюцинаций казалась настоящей симфонической музыкой, ласкающей слух и измотанные нервы. Закрыв глаза и расплывшись в блаженной улыбке, Джош подставил лицо потоку горячей воды, чувствуя, как от нее поднимается насыщенный влагой пар. Вашингтон думал о том, какие волшебные ощущения он оставляет на коже.
Но водный напор ослабел, а потом и вовсе пропал, стихнув последними одиночными каплями, сорвавшимися в слив. Снова подуло холодным воздухом, как будто от сквозняка.
— Эй, какого черта?! — растерянно произнес парень, с раздражением выкручивая кран, который в ответ на все его усилия издал последний мучительный стон и заглох, дав понять, что теперь от него нет абсолютно никакого толка.
— Да не может этого быть! Ну… правда! — Джош с досадой посмотрел на смеситель, не понимая, что могло произойти. Он же лично включал бойлер, с ним было все в порядке. Внезапно его осенило.
— Эй, какой козел выключил воду? Крис, это ты, мать твою?! Это нифига не смешно. Слышишь меня?
Но вместо ответа была тишина, нарушаемая лишь собственным возмущенным дыханием и звуком приглушенных ругательств, которые сами собой вырывались из горла. Если это дело рук Криса, который решил ему отомстить, то он получит хорошую взбучку. А лучше всего выставить его в одних трусах на мороз и сделать парочку отменных снимков, которые затем надо будет выложить в Фейсбук с каким-нибудь стебным новогодним стишком, плюшевыми оленятами и пьяным Сантой. Это отучит его шутить подобным образом над своим лучшим другом. Но только он потянулся туда, где оставил свою одежду, как обнаружил еще один неприятный сюрприз. Джинсы, футболка и клетчатая рубашка пропали, остались брошенный в угол кроссовок и часы. Что за?.. Вот же придурки!
В том, что это чья-то дебильная и совершенно не смешная шутка, Вашингтон теперь не сомневался, мечтая о том, чтобы найти того, кто это все сделал, и от души набить этому засранцу морду… И, конечно, выставить на пару часиков на мороз. Причем после обнаруженных отягчающих обстоятельств — уже без трусов. И сделать не просто снимки, а заснять небольшую комедийную короткометражку с забрасыванием всех виновных снежками и превращения их в порноснеговиков. Улыбнувшись собственному мстительному и коварному плану, он обмотал бедра полотенцем и вышел комнату, обнаружив, что входная дверь раскрыта настежь. Повсюду царила темнота, лишь слегка разгоняемая призрачным лунным светом из полузакрытых окон. И снова очень тихо. Как будто во всем доме остался только он один.
Непроизвольно вздрогнув от этой мысли и снова поежившись от охватившего влажную кожу холодного воздуха, он осторожно вышел из комнаты, подойдя к лестнице и заглянув на первый этаж.
— Э-эй! Крис! Братан, ты где? Эшли… Сэм? Ребята, вы там?
Собственный тревожный голос, эхом отразившийся от темных стен, отозвался в ушах. И снова все пугающе стихло. Слишком быстро и слишком резко. Как будто кто-то выключил звук и набил в уши плотной ваты. Почему ему никто не отвечает? За каким хреном они это все устроили? Снова вздрогнув от скрипнувшей под ногами деревянной половицы и чувствуя, что к досаде, гневу и раздражению уже примешивается неподдельный страх, Джош решил медленно спуститься вниз и найти фонарик, который оставил на одной из тумбочек.
— Слышите, чуваки! Это уже ни хрена не круто, ясно вам! — крикнул он в окружающую пустоту, и снова ему никто не ответил. Только из легких при каждом подозрительном звуке вырывался глухой и отрывистый вздох. Широко раскрытые глаза пытались поймать движение любой скрытой в полумраке тени, которая бы внезапно попыталась незаметно подобраться к нему. Но все было тщетно. Кругом обступала лишь давящая на нервы темнота старого пустого дома, в которой слышались звуки собственного учащенного сердцебиения, скрип шагов и отдаленное завывание ветра в горах. Парень спускался по ступенькам, то и дело беспокойно оглядываясь.
И на первом этаже никого. Темно, сыро и очень холодно. Даже камин погас. Или, может, его кто-то специально затушил, чтобы ликвидировать лишний источник света? Едва не застучав зубами, Джош попробовал взять себя в руки, вспомнив дурацкие ошибки героев фильмов ужасов: больше не шуметь, чтобы не привлекать к себе внимание. Все происходящее уже совсем не походило на издевательскую и хорошо продуманную шутку. Все было слишком подозрительно, слишком странно. От страха по голому телу то и дело пробегала волна дрожи. Глаза болели от напряжения в попытках разглядеть что-нибудь в темноте и понять, куда он все-таки положил этот чертов фонарик. Он спешно шарил по тумбочке, опрокидывая попадающиеся под руку предметы и вздрагивая от шума.
Но только он с облегчением нащупал его металлический корпус и попытался включить, как позади послышался тяжелый и протяжный вздох, равнодушный и механический голос произнес:
— Не стоит пытаться, Джошуа, в нем нет батареек…
Резко дернувшись и развернувшись, Вашингтон обнаружил прямо перед собой странную фигуру в шахтерской робе и уродливой клоунской маске, которая, склонив голову на бок, пристально уставилась на него и не двигалась. Судорожно сглотнув, парень захотел закричать, но слова сами застряли в горле в тот момент, когда фигура слегка качнулась вперед, показала из-за спины большой газовый баллон со шлангом и, тяжело дыша, шагнула к нему.
Бросив бесполезный фонарь в сторону жуткого клоуна и промахнувшись, Джош в панике кинулся к первой попавшейся двери, которая оказалась входом в подвал. Он устремился по ступенькам вниз, забыв, что одна из них была повреждена и уже начала осыпаться. Споткнувшись и больно ударившись локтями и коленями о холодный пол, он как можно быстрее вскочил и побежал туда, где рядом с паровым котлом, кажется, оставил бейсбольную биту, когда включал горячую воду вместе с Сэм.
— Не это ли ищешь, парень? — хохотнули позади. В руках преследующего его психа Джош заметил ту самую биту, которую тот, скрипуче засмеявшись, отбросил в сторону, снова зашагал по ступенькам вниз, угрожающе размахивая баллоном.
— Черт! — выругался в Вашингтон, заметавшись по подвалу в поисках того, куда можно было спрятаться. На глаза не попадалось ничего, кроме заставленных чем-то стеллажей и деревянных ящиков. Забившись между ними и стараясь не дышать, парень замер и пытался по раздающимся в темноте тяжелым шагам определить местоположение маньяка. Тот уже искал его, продвигаясь по недрам погруженного в темноту подвала. Косым лучом пристегнутого к комбинезону фонаря он постепенно выхватывал из нее все попадающиеся предметы и волочил за собой противно звенящий по неровному камню железный баллон. И от одного этого звука кровь стыла в жилах.
— Джо-ош! — зловеще раздалось совсем рядом. — Зачем ты прячешься, Джош? Хочешь поиграть в прятки? Тогда давай поиграем!
Втянув голову в плечи, парень с ужасом осознал, насколько ненадежно его убежище.
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать! — чудовищный механический голос отчеканивал каждое слово, а глухо раздающиеся по бетонному полу шаги становились все ближе.
Яркий луч света скользнул рядом, и вскоре нервно протолкнувший застрявший в горле комок Вашингтон услышал сиплое дыхание психа, остановившегося напротив того стеллажа, за которым он укрылся. Казалось, что еще пара обреченных секунд, и его вычислят. А у него нет ничего, чем можно было защититься. Сердце пропустило болезненный удар и ухнуло куда-то в район пяток, когда уродливая маска развернулась в его сторону. Из нее послышался искаженный издевательский смех. Стеллаж угрожающе зашатался, и с него на Вашингтона посыпались пыльные коробки, какие-то вещи, от которых он с трудом отбивался, стараясь не выдать себя и по-прежнему дыша через раз.
— Зачем ты оттягиваешь неизбежное? Не обманывай себя, тебе не спрятаться и не убежать!
Мысли в панике старались зацепиться за какую-нибудь спасительную идею, пока глаза пробегали по окружающим ящикам, мешкам и прочей рухляди, пытаясь высмотреть новое безопасное место, куда можно было скрытно перебежать. Но он был в ловушке. Здесь был тупик, заваленный старым бесполезным хламом. Единственный проход в подземный туннель под отелем теперь перегораживал этот тип, мимо которого не пробраться, если он только срочно что-то не придумает. От поднявшейся в воздухе душной пыли нечем было дышать, на лбу выступила холодная испарина. Ободранные локти и колени саднило, тело дрожало, а ноги стыли от холодного пола под ним. Но Вашингтон все не решался, комкая в руках грязное полотенце и судорожно молясь о том, чтобы его не обнаружили. Чтобы этот псих прошел мимо его убежища.
— Я чувствую твой страх, Джошуа! Он выдает тебя! Я тебя чувствую!
С наслаждением втянув в себя воздух, мешковатая фигура шахтера показалась напротив того прохода, где, застыв от страха, тщетно пытался слиться со стеной полуголый парень, который внезапно понял, что сейчас чихнет от застрявшей в носу едкой пыли.
— Попался! — победоносно крикнул психопат, как только Джош выдал сам себя, согнувшись от предательского спазма. Но не успел дьявольски ухмыляющийся клоун сделать и на пару шагов, как парень сорвался с места, кинулся вперед, чуть не повалив того с ног и теряя слетевшее от такого дикого маневра полотенце, которое тут же запуталось в ногах и превратилось в подлый капкан. И вместо отчаянно маячившей перед глазами свободы, он увидел, что летит прямо на стремительно приближающийся ему на встречу твердый бетонный пол. В следующую секунду он услышал короткий глухой удар, собственный болезненный стон и скрипучий хохот довольного его ошибкой маньяка, доносящийся как будто издалека. Он переходил в постепенно замирающее эхо. Затем разом все стихло и как будто перестало существовать, провалившись в оглушающую темнотой пустоту.