Яд

- Ты опоздал... Как всегда, Шэй... - Хоуп... Я же не хотел этого, - Шэй легко касается пальцами щеки девушки, в его голосе звучит искреннее сожаление. На груди ассасина стремительно расцветают кровавые розы. - Я УЧИЛА тебя этому... и меньшего не ожидала, - улыбнулась она, будто довольная своим учеником, но улыбка не коснулась её глаз. Бывшая наставница бывшего ассасина была удивительно спокойна в момент приближающейся смерти. Более того, она была рада ей. Пусть лучше умрет она, но не он, нет, ни за что на свете. Шэй всегда ей нравился, как и сказала Хоуп за некоторое время до того, как клинок Кормака вошел в её грудь, разрывая плоть. Помнится, Хоуп терзал множественный спектр чувств и эмоций, когда она узнала, что Шэй жив и, более того, перешел к тамплиерам. Дженсен безусловно была рада тому, что Кормак смог выжить. Но она не понимала его решения и даже была зла тому факту, что он предал своих братьев и сестер, перейдя на сторону врага и плечом к плечу безжалостно убивая их. Глупый мальчишка… но такой решительный и своенравный, готовый в любой момент заступиться за товарищей, тот, на которого всегда можно было положиться, борющийся за свои, именно за свои идеалы и убеждения. В этом была его особенность, та, что цепляла Хоуп. Она восхищалась им и одновременно ненавидела, отчаянно пытаясь вырвать воспоминания о нем из своего сердца. В глазах друг друга они стали чудовищами… Хоуп видела в Шэе безжалостного убийцу своих братьев по оружию и по вере, ассасинов. В городе люди тихо и боязливо шептались, что этот человек в плаще с красными крестами просто хищник… хищной была его походка, взгляд и даже аура. Она сама честно признавалась себе, что боялась однажды оказаться с ним один на один. Но когда это случилось в реальности, страха не было. Хоуп поняла, что гордится своим учеником. Он проявил благородные черты – силу, отвагу, мужество, твердость своих убеждений. Она не станет жалеть о случившемся. В какой-то степени Дженсен даже была рада умереть от его руки и видеть его образ перед смертью. - Но зачем?.. – горько спросил Шэй. Его глубокий низкий голос, звучащий из самой груди, был совсем рядом. По телу Хоуп пробежала легкая дрожь. Было ли это предсмертной судорогой, либо же голос Шэя так подействовал на девушку, было не ясно даже ей самой. - Дать Лайаму время уйти... Скоро шевалье отправится к святыне Предтеч. - Я остановлю его! – Выпалил Кормак, угрожающе вмиг нахмурившись и оскалясь. О, и снова этот взгляд, этот почти звериный рык, который так всегда ей нравился. Дженсен улыбнулась, замечая, что Шэй совсем не меняется. Такой же неугомонный бунтарь, борец за справедливость. Жаль только, что их понятия о справедливости расходились, так же как и их дороги в этой жизни. - Он будет ждать тебя, - с насмешкой сказала Хоуп, посмотрев на Кормака из-под нахмуренных от боли бровей. - Жаль... Ты был так талантлив, - её голос заметно ослабел. Дженсен из последних сил подняла ладонь и коснулась ею щеки Шэя. Любовно. В последний раз. Шэй легко накрывает её ладонь своей. Проведя кончиками пальцев по шраму на лице тамплиера, рассекающему бровь, ощущая легкую щетину на мужественных скулах, Хоуп словно попыталась улыбнуться, но тонкие губы лишь дрогнули, глаза девушки-ассасина затуманились, и её рука безжизненно упала рядом. Зажмурившись, словно сдерживая слезы, тамплиер проглотил ком и опустил голову. Хоуп была мертва… А Шэй был её палачом. От этой мысли на его и так истерзанную душу лег тяжелый груз полного одиночества и боли. Шэй не хотел её смерти. Вспоминается, как целую вечность назад они увлеченно могли болтать друг с другом, перекидываясь недвусмысленными взглядами. Но все изменилось. После он искал её среди прохожих Нью-Йорка, вглядывался в женские лица, ища знакомые черты, вслушиваясь в голоса и запахи чужих духов. А когда находил, то слова застревали в горле, и ногти до крови впивались в кожу от бессильной ярости на себя. На неё. На них обоих. Но однажды Шэй узнал от полковника Монро подтверждение слов «Охотника», убитого им, что ассасины собираются отравить не только колонистов и власти в городе Нью-Йорке, а целый город, и что в создании оружия участвует ничего не подозревающий Бенджамин Франклин, а руководит этим некая женщина. Шэй с ужасом допускает мысль, что это скорей всего Хоуп. Он взмолился, чтобы его догадки не подтвердились, но острая разработанная интуиция не могла обмануть его, как бы он сам не желал этого. Но после встречи с ученым все подтверждается. Хоуп, талантливая отравительница, готовилась распылить ядовитые газы по всему городу. Кормак с ужасом осознает, каким чудовищем она стала. Разрушить город изнутри. Неужели она и вправду способна на такое? Разве она не давала клятву, разве не должна защищать невинных, а не травить их, словно каких-то животных? Это нужно было пресечь. И сейчас она была мертва, всё закончилось, и городу больше не грозила опасность, но почему… почему вдруг стало так больно?! Тяжелым грузом легла на сердце невысказанная любовь, смешавшись с виной и злостью, она захлестнула тамплиера неконтролируемой волной, заставляя до боли сжать кулаки и сходить с ума от отчаяния. Сердце тяжело бьется в груди, стараясь стерпеть очередную нанесенную ему глубокую рану, заглушить эту тянущую жгучую боль. Но он, тамплиер, не может поддаться эмоциям. Еще столько всего не сделано, а для будущих свершений ему нужно хладнокровие. Впереди будут новые смерти, принесенные его рукой и которые, как и прежние, совсем не принесут утешения. Алый крест на груди стал невыносимо тяжелым, а все тело поразила усталость. Капли крови стекают по стальному клинку и, задерживаясь на острие оружия, падают вниз, на промёрзшую землю. Тихий шелест плаща, щелчок клинка. Оружие скрывается в рукаве до того момента, пока не встретится с новой жертвой. Незнакомец, с приметным шрамом на лице и острым взглядом теряется на улицах города, моментально растворяясь в толпе, словно призрак.