До встречи

Зимой бывает тепло, и запах талого снега, которым в этот позний вечер так сильно веет из приоткрытого окна, тому веское доказательство. Мысли, которые с недавних пор начали забиваться в голову одного и без того неглупого человека, были ему вовсе не под стать и не уместны, особенно в это время суток. Так он считал и был уверен в своей правоте, как и всегда, ведь ни разу за свою пока еще недолгую жизнь в ней не разочаровывался. А ветер становится все сильнее. Ему все равно, сколько глупых мыслей он принесет сегодня в эту теплую комнату, и все равно, кому будут принадлежать эти мысли. Ветер пуст, безгранично насыщена лишь фантазия, а она, хоть и не пуста, но так же безразлична к своему обладателю. На улице было тепло в этот поздний вечер, но в комнате становилось холодно. Словно сливаясь с ветром и фантазией, хозяин комнаты перенял все их равнодушие, но отделаться от толики ненужных фраз, возникающих в сознании, ему никак не удавалось. В этот момент парень идеально вписывался в окружающую обстановку. В комнате стоял полумрак, было облачно и яркий фонарь освещал весь двор, поэтому небольшой свет из окна был в состоянии открывать взору смутные очертания предметов, запах талого снега смешивался с запахом ночи и легким дуновением приносился с улицы, с прохладой пробегаясь по всей комнате. Плавно перелистывая пальцем страницу старого журнала с собственной статьей, вероятно, с неохотой или усталостью, парень глядел на частично затянутое облаками, освещенное луной небо холодным взглядом. Таким холодным, безмятежным и высокомерным взглядом, каким только и могли смотреть эти большие серо-голубые глаза, отражающие яркий свет из окна от близстоящего фонаря. Это была его обстановка, все, что только не находилось сейчас поблизости, становилось собственностью этого человека. Парень медленно и беззвучно, словно пытаясь не разбудить кого-нибудь, отложил журнал на подоконник, находящийся рядом с кроватью. В квартире он был один, но вел себя спокойно и осторожно, будто специально стараясь забыть об этом. Свист ветра и шум автомобилей заставляли погрузиться то ли в сон, то ли еще глубже в те нелепые мысли, но обрывать эту связь с внешним миром парень не желал. Скоро наступит утро одного из тех привычных бессмысленных дней, называемых трудовыми буднями, спокойствие будет утрачено. До следующей ночи. Почему мир одного человека так равнодушен и замкнут в тесном кругу собственных желаний? Не то чтобы он отличался, не то чтобы его волновала судьба незнакомых людей - он был, как и все, эгоистом, но жизнь каждого эгоиста имеет свою интересную историю. Еще с самого детства обладатель этого холодного взгляда понимал, что есть в его окружении нечто ненормальное, все неправильно и безнадежно неисправимо. Почему люди, у которых есть все, так корыстны и скупы, будто боятся отдать последнее? Разве богатство не дает возможность задуматься о чем-то более высоком или просто наслаждаться жинью? *** Успех с легкостью может стать привычкой, а в некоторых случаях и вовсе разочаровать. Часто ли обладатели неизмеримого везения сожалеют о своей беззаботной жизни? Поскольку большинство людей имеют странную, но небезызвестную потребность - жаловаться, для многих слова какого-нибудь "богатого и знаменитого" об однообразии и невыносимой скукоте своего существования в очередном интервью - привычное явление. Николас посмеивался, глядя в знакомые глаза, мелькающие на объемном экране полуторометрового телевизора. Обладатель этого взгляда, всем своим видом неумело показывающий, как же его утомляют все эти "светские беседы", в прямом эфире рассказывал заученный им бессмысленный текст. Глупость и бездарность окружающих людей лишь углубляла убеждение в том, что его жизнь - один нескончаемый фильм, в котором ему надлежит исполнять главную роль. Все вокруг - декорации, второстепенные персонажи созданы, чтобы помочь показать сюжет собственной жизни единственному зрителю - ему самому. Только он был по-настоящему жив в этом мире, другие люди были роботами, запрограммированными на различные ответы, действия, реакции. Друзья обсуждали одни и те же темы; девушки скандалили по одному и тому же поводу; журналисты задавали одни и те же вопросы; пусть жизнь вовсе не давала повода жаловаться, но люди, вечно чем-то недовольные, занятые и погруженные в несущественные проблемы, надоедали. Журналист с экрана телевизора, решивший, вероятно, проверить голову вышеназванного отвечающего на наличие собственных мыслей, весьма неожиданно для ведущего и других находящихся в зале людей задал всего один простой вопрос, не прописанный в сценарии. В студии разгорелся настоящий скандал, недовольная знаменитость, сначала засуетившись, начала возмущаться. Затем, вспомнив отдельно заученный текст на подобный случай, решилась ответить: - Говоря все это, я ... собственно, - обеспокоенно поглядывая на потенциальных спасителей в лице ведущих, вспоминал он. Заметив угрожающие неодобрительные взгляды присутствующих, журналист, видимо, решил сжалиться над безответственной "звездой". Он задал следующий по сценарию вопрос, что вызвало спад возросшего уважения со стороны обратившего на него внимание зрителя. *** Сейчас журналист все в той же обстановке, только уже с закрытым окном и включенным телевизором, строил предположения о том, почему этот момент все же не был вырезан из программы, записанной накануне и показываемой сейчас наивным зрителям в "прямом эфире". Он не подозревал о том, что как минимум один из этих "наивных зрителей", возможно, способен понять всю глупость этой ситуации, да и задуматься над проблемой неосознанной лжи, ежедневно предоставляемой на экране, в целом. "Было бы неплохо встретить хотя бы одного искреннего человека, способного думать о том, что он говорит в своем интервью". - Записал на краю тетради, содержанием которой являлись наброски статей, журналист, затем добавив: "Список вопросов для...". Долго промучавшись с подбором подходящего слова, он решил оставить многоточие и позже приписать имя того самого человека, если все-таки удастся поговорить с ним. Эти вопросы остались секретом и для него самого, поскольку остаток сил ушел на выдумку самой идеи с этим списком. С каждой новой мыслью в сон клонило все больше... На следующий день было назначено интервью с очередным успешным, одаренным молодым человеком. Обстановка была неформальная - обыкновенный городской ресторан, заказанный агентством вип-столик. Ничего непривычного или особенного не было и в самой знаменитости, сыне крупного бизнесмена. Тот же луч надежды в холодном взгляде серо-голубых глаз журналиста, поблескивая и сливаясь с искусственно сверкающим пространством вокруг, снова искал чего-то подобного себе. Двери ресторана в очередной раз распахнулись, в озаренное холодным зимним солнцем помещение вошел парень лет двадцати. Разочарованный взгляд журналиста, узнавшего в нем того, кого ему предстояло опрашивать, вмиг потуx, потеряв всякую надежду. Николас Мартин, а именно так звали "восходящую звезду", искуственно улыбаясь и сверкая темными глазами, направлялся к забронированному столику. Знакомство предстояло неприятное: вопросы на заезжанные темы и выдуманные ответы общими фразами никак не могут оставить о себе хорошего впечатления. Как ни странно, об этом давно известно обоим собеседникам, поэтому каждый из них решил просто в очередной раз показаться "милым", выполняя свою работу. Спустя несколько нагоняющих тоску вопросов о личной жизни, об отце, его бизнесе и планах на будущее, опрашиваемый узнал в собеседнике журналиста из вчерашней программы. "На этом, пожалуй, закончим, - сказал он напоследок, убирая в сторону выключенный диктофон, - спасибо". Казалось бы, этот невыносимый разговор, наконец, завершился, но чувство недосказанности никак не покидало парня. "И все?.." - этот вопрос был его единственной мыслью на протяжении нескольких секунд, будто стоило ожидать чего-то нестандартного, даже просто чего-то еще, будто этих ненавистных минут не хватило, чтобы почувствовать, что за человек перед ним. Кадры из увиденного ночью интервью пронеслись в сознании, голос журналиста звучал в голове. Такого просто не мог позволить себе этот "второсортный персонаж", запрограммированный на свою безупречно исполненную задачу. "Пиар-ход" - решил Николас, но отпускать этого "робота" все еще не хотелось, чувствовался в нем подвох: такой человек не может быть настолько безразличен к окружающему, а ведь, с другой стороны, реагировать ему было не на что. Неужели он кажется таким же в его холодных серо-голубых глазах? Неужели в собственном фильме ему досталась та же второстепенная роль? Каждый из них думал, что по-настоящему жив только он, но людей много, и все они о чем-то думают. "Он видит меня со стороны," - глупость этой мысли зашкаливала, но еще глупее, что он не понимал этого раньше. "Да неужели!" - отвечал парень сам себе, понимая, что постепенно сходит с ума. Между тем, собравшегося уходить журналиста нужно было срочно останавливать. - Отключите диктофон, и я расскажу Вам больше, - схватив за рукав темно-синего пиджака, проговорил Николас. - Он отключен, я собирался уходить, если Вы не заметили, - равнодушно отвечал остановившийся собеседник. - Я даже не попрошу Вас забывать об этом разговоре. Мне нравится говорить с человеком, который делает вид, что выполняет мои требования, - продолжал он, натянув небольшую улыбку. - Я не вид делаю, а свою работу, - парень присел на прежнее место и исподлобья взглянул на "звезду". - И что, Вам совсем не интересно, о чем я хочу поговорить? - Даже не знаю, - тут в его равнодушном голосе прозвучала нотка сарказма. - Вы верите в любовь? - неожиданно для себя самого спросил парень. - Конечно, нет. А Вы? - Верю. Но, кажется, в нашем мире некого любить... - полистав меню ресторана, Николас продолжил, - Только шампанское... ну, разве это ресторан? Хм... ладно. - Читайте больше романов, - дал совет решивший отвлечь внимание заказавшего алкоголь собеседника журналист, - любви нет, но сказки о ней иногда впечатляют. После этой фразы за столиком вновь воцарилось долгое неловкое молчание. Ответы этого парня были совершенно обыкновенными, но Ника не покидало ощущение, что перед ним такой же живой и способный рассуждать человек. Среди тысяч людей, с которыми ему приходилось общаться, он первый из тех, чьи мысли ему захотелось узнать. Вскоре принесли заказанное ранее шампанское. - Проблема не в ее существовании, а в девушках, внешность и деньги для которых - главное, - наполняя бокал, продолжил он забытый на некоторое время разговор. - Так виноваты только девушки? - равнодушно задал вопрос журналист, делая первый глоток. - Хм. Над этим я не задумывался, но... не девушки... наверное... - после этих слов парень начал пристально рассматривать собеседника, будто давая оценку его внешнему виду. - Кажется, Вы не поняли, - встав со стула и поправляя пиджак, по-прежнему невозмутимо отвечал журналист. - Кажется. Поэтому обычно я стараюсь не пить с мужчинами, - улыбаясь, остановил обеспокоенного собеседника парень, - но не с Вами. - Думаю, Вам не стоит менять привычек, - отстраняясь, намеревался встать со стула собеседник. - Постойте, - с прежней саркастичной улыбкой заговорил Николас, - у меня еще есть вопрос. - Слушаю. - А во что верите Вы? - В людей, их мысли, чувства - способность жить, - несмотря на кажущуюся простоту сказанного, между каждым словом были длительные паузы. - Спасибо. - До встречи, - парень слегка улыбнулся и сделал пару шагов в направлении выхода. - Завтра же! - В следующей жизни, - продолжив начатый путь, удалился журналист. В тот же день в углу тетради после непродуманного заголовка появился намек на продолжение: "Список вопросов для Н.М.: 1)Почему Вы меня не остановили?" *** 12.09.14 Каждый раз, когда я вспоминаю эту историю, в моей голове заново возникает забытая мысль: "Все-таки жаль, что мы не встретились снова". Может ли быть так, что этот человек узнает себя на страницах этого маленького произведения? На этот вопрос, как и на один немаловажный другой, служит ответом единственный комментарий: "Пойти следом было проще. Удачи!". *** ... Н.М.: Никогда не поздно вернуться. 15.09.14. в 15:57 ...