Джек, ты что-то забыл здесь

      – Ты уверен, что это она?       Майкл внимательно посмотрел на фотографа, самодовольно улыбнулся и кивнул, делая вид, что отвернулся. А сам следил, пожирал глазами каждое необдуманное движение. Вот Стен выдохнул, шумно сглотнул – кадык ощутимо проехался по глотке несколько раз. Глаза заблестели, а зрачки расширились. Капля пота проступила на вздувшейся височной вене. Нервно прошлись по бокам руки, стирая пот. Майк хмыкнул – не зря позвонил именно Стену, ведь тот делал снимки и видео с участием всех любовниц и любовников Джека. А значит, и его любовь узнает, и раскрыть сможет.       Проходили минуты, а мужчины так и стояли одни. Стен начал успокаиваться, дыхание приходило в норму. Но не успел он до конца прийти в себя, как раздался стук каблуков по паркету. Стен замер, оборачиваясь к одной из закрытых дверей. Он уставился на дверь, готовый снести ее с петель – лишь бы увериться, что там именно она.       Стук, выдох, стук, вдох… Обладатель каблуков шёл уверенно, медленно. С придыханием. Заставляя вслушиваться каждый раз, ждать отзвук. А потом двери раскрылись, и Стен в ужасе сделал шаг назад. Перед ним действительно стоял именно «она»! Любовница Джека…       Обнажённая кожа ещё белее, чем он помнил. Светло-красная помада на пухлых губах, черные стрелки вокруг светло-голубых глаз. Белые кружевные чулки в разрезе чёрной юбки, портупея, опоясывающая грудь, почти женскую талию и руки. Стен сглотнул. «Она» не изменилась или всё же?.. Пожирая глазами самую безумную любовницу, Стен выругался про себя. Этот мальчишка всех с ума свёл гордостью и покорностью, и неуловимо приучил – фотограф хмыкнул – приручил, скорее, звать его «она». И даже спустя несколько лет привычка осталась неизменной.       И всё же «она» изменился. Волосы стали светло-русыми, а не крашеными в тёмный тон. Взгляд хоть и остался таким же колючим и смеющимся, но обрёл ещё и какую-то стойкость, вызов. Добавились широкая чёрная юбка в пол, с разрезом выше середины бедра и ошейник. Стен проморгался.       – Кажется, тебя всё же растоптали, – хрипло сказал он, улыбаясь и жадно подмечая малейшие изменения в поведении, движениях, внешнем виде… А кожа всё такая же мягкая. В голове всплыла фотосессия, когда её хлестали. Тогда длинные ноги были раздвинуты распоркой, руки обездвижены над головой жёсткими и широкими чёрными ремнями. И подвешена «она» была так, что стояла лишь на пальцах ног, а в спине пришлось сильно прогнуться. Стен вспотел, волна жара прошлась по телу. Он нервно облизал губы. Возбуждение возникло с новой силой в тот момент, когда он заметил на её руках характерные следы от верёвок…       – Раньше бы ты не позволил напялить на себя юбчонку и ошейник, – Стен слабо понимал, что несёт – лишь бы отвлечься. Но «она» молчал. Лишь внимательно смотрел и молчал. Стен непонимающе глянул в ответ. Сколько он помнил, этот поганец не отличался выдерж… Стен осёкся. «Она» облизал губы, опустил глаза и медленно, с прямой спиной и походкой от бедра направился к нему. Фотограф во все глаза следил за этим. Он не знал, как это назвать. Происходящее не было дешёвым спектаклем, не было в нём никакого пафоса. Напоминало скорее историческую драму с коронацией короля – достоинство, власть, уверенность, сила. Когда «она» прошла мимо, Стена окутало облаком чисто мужского парфюма… и только в этот момент он понял, что не дышал. Порывисто развернувшись, Стен натолкнулся взглядом на…       Майк стоял, оперевшись о стену, с протянутой вперёд рукой, вторая была в кармане. Поза его была ленива и обыденна. А вот «она» подошёл к нему, не поднимая глаз, потёрся о ладонь и так замер. Стен перестал дышать. Он уже больше двадцати лет снимал эротику и все виды порно, как для модных журналов, так и просто для сайтов. Но с подобным он сталкивался слишком редко. И почему-то абсолютно не хотелось верить, что перед ним хоть и бывшая, но всё же любовница Джека.       Происходящее не казалось хорошо поставленной игрой – слишком естественно. Длинные пальцы провели по острым скулам – и «она» отклонил голову, давая больше простора, Майк зарылся в светлые пряди – и «она» качнула головой вслед. «Она» стоял от Майка сантиметрах в тридцати и не шевелился.       – Ты долго, – заметил мужчина, потянув за отросшие пряди. И «она» не дёрнулся, а послушно отклонился, обнажая острый кадык. Лишь дыхание у него сбилось, несколько раз приоткрылись губы, и язык быстро прошёлся по верхней. А рука в волосах уже не тянула, лишь массировала затылок. Но «она» не распрямлялся. – Ты же давно знаешь Стена, – светло-голубые глаза приоткрылись, мазнули по фотографу и закрылись обратно. – Сегодня он сделает несколько снимков, – глаза распахнулись широко. В них плескался вопрос, внимательность и серьёзность. – Всё это время я буду рядом, – и «она» успокоенно прикрыл веки.       Стен, внимательно следивший за всем происходящим, не знал, что и думать. Первое удивление миновало, на его место пришёл чисто профессиональный подход. Внизу живота привычно заныло, защекотало, как всегда перед потрясающей съёмкой. А она обещала быть именно такой.       – Ответь Стену, – привлекая к себе и одновременно разворачивая спиной, проговорил Майк. «Она» доверчиво облокотился на него. – Можешь грубить, если хочешь, – куда-то в ошейник со смешком добавил мужчина, скользя одной рукой по груди, а другой – поглаживая по бедру.       – Иди на хуй, Стенчик, – тут же ответил «она», растягивая губы в улыбке, но не забывая, отклонять голову в сторону, давая больше простора мужчине. И что-то до боли знакомое, но стёртое из памяти увидел в этом жесте Стен. И это не вязалось с настоящим. – Что, так сложно поверить, что я добровольно нацепил ошейник?       – Когда-то ты плевался и называл это полнейшим дерьмом, – усмехнулся Стен. В его голове уже начали работать шестерёнки, он уже понял, что и как хочет снять сегодня. Осталось увидеть реакцию на это Майка и… «Она» вряд ли будет в восторге. Фотограф усмехнулся.       – Моё мнение не изменилось, – тут же откликнулся «она». – Просто это нравится Майклу.       – А как же юбка? – Стен ещё не успел осознать ответ на предыдущий вопрос. Он и не думал, что тот может оказаться таким быстрым, искренним и честным.       – Хочешь сказать, она ему не идёт? – отвлекаясь от шеи, спросил Майк. А глаза его смеялись. И, казалось, «она» это тоже понял – непривычно тёплая и робкая улыбка скользнула по губам. И Стен пожалел, что именно сейчас его фотоаппарат лежит в сумке на полу, а не находится у него в руках. С каждой секундой он всё лучше понимал, что готов сам заплатить за возможность снять этих двоих вместе. И пусть Майк будет «обрезан» в кадре, но только рядом с ним «она» настолько раскрывался.       – Майк, я помню уговор, – игнорируя вопрос, решительно произнёс Стен. – Но можно я сниму вас двоих? Без постановок. Дай мне один день, двенадцать часов. И вы получите такие кадры, за которые можно будет выручить кругленькую сумму в любом издании. Сделаю всё бесплатно. Поверь, Джек подобное оце…       – Нет, – прозвучало холодно, безразлично и однозначно. «Она» в его руках даже не дёрнулся. Лишь обнял за впившиеся руки и осторожно поглаживал, успокаивая.       – А что скажешь ты? – вновь попробовал Стен, наблюдая за «её» молчаливостью. У него руки чесались подсмотреть за бытом этих двоих. С ними можно было сделать столько кадров! Они оба открыты друг другу, подмечают желания и действия партнёра… «А как они срываются? А как злятся? У Майка рука тяжёлая, интересно, «ей» прилетает от него? А чем они занимаются? Как «она» проводит время? Всё так же по клубам шатается?» – думал Стен, закусив губу.       – Ты шутишь? – скептически подняв бровь, с сарказмом спросил «она». – Я бы вообще не встал перед камерой, если бы этого не хотел Майкл.       – Поче…       – Знаешь, зачем ты нужен? – перебил его Майк, целуя её в шею. – Потому что за тот неполный год, он приобрёл такую нехилую травму, – «она» дёрнулся из рук, стараясь вырваться, но Майкл был явно сильнее. – Из-за вашего отношения к нему, к слову. Ты ведь до сих пор воспринимаешь его, как «она», я прав? А ты знаешь, почему он тогда вёл себя именно так? А не повезло первый раз влюбиться. В Джека, – Стен стоял как оглушённый, смысл слов до него доходил слабо. Он смотрел на сдвинутые брови, на злой взгляд, на плотно сомкнутые губы, на ошейник и юбку. Смотрел и видел лишь то, что человеку комфортно и естественно, и сейчас однозначно перед ним был молодой человек. – А этот ублюдок решил, что будет неплохо, если симпатичный мальчишка будет вести себя как баба. А знаешь, за то, что он говорил о себе в мужском лице или из-за того, что кто-то называл его именно парнем, Джек лупил его, закрывал в подвале, не кормил?       – Заткни свою пасть, Майкл, – зашипел тот. Стен чувствовал себя странно. Он не понимал, что сказать или что думать. Он не знал того, о чём ему только что рассказали. Но и сейчас он видел взбешённого молодого человека. Очень и очень привлекательного.– Не строй из себя спасителя, сука! Ты тогда забрал меня от Джека силой! Ты помни…       – Тебе не стало хуже. Осознаёшь? – он так и не успел вырваться из захвата, а сейчас хрипел и цеплялся за руку, которой Майк схватил его за горло. И Стен заставил себя устоять на месте, а не броситься за фотоаппаратом. – Ты был на грани депрессии, перестал адекватно оценивать себя, скатывался по наклонной, а Джек тебя лишь подталкивал. Скажешь, нет?       Юноша в юбке явно желал освободиться, однако страха в его глазах не было. Он доверял Майклу даже сейчас. Он хрипел и изворачивался, до белых костяшек впивался в руки Майка, но не боялся.       – Ответь мне, – приказал Майкл на ухо. – Давай же, – и встряхнул его.       – Тх-ы… – Майк ослабил хватку. – Ты прав, – сиплым голосом ответил тот, отбрасывая в сторону его руку и всё же выпутываясь из захвата. Но не отошёл. Остался стоять рядом, там, где его снова легко могли схватить. Стен, не встревая, следил за их перепалкой.       Он впитывал то доверие, которое сквозило в каждом взгляде, движении, слове. И поражался, что подобное возможно.       – Тогда зачем я тут? – через некоторое время вновь спросил он, когда Майк притянул к себе любовника и осторожно обнял. Тот не был против и вновь откинулся на его грудь спиной, словно показывая и всё безразличие, и усталость, и нежелание спорить.       – Хочу, чтобы ты снял его, – просто ответил Майкл. – Естественным и обычным. Таким, какой он сейчас. С подведёнными глазами, укладкой, в ошейнике, портупее, юбке, чулках и на каблуках. Он не верит в то, что я ему говорю… Ему стоит увидеть себя со стороны – таким, каким его вижу я.       Майк замолчал, ожидая ответа Стена, осторожно провёл по ногам парня, и тихо, почти интимно предложил:       – Не хочешь сесть? Пойдём в зал, – а юноша ничего не ответил, просто распрямился, сложил руки на груди, подождал, пока Майкл сделает несколько шагов, и лишь потом двинулся следом. – Стен, идём в зал, – позвал Майк, обнимая любовника за талию и привлекая к себе.       В зале парень привычно сел на ковёр возле дивана, куда чуть позже приземлился Майкл с бутылкой виски и двумя стаканами. Один протянул Стену, другой оставил себе. Повисло молчание.       Стен смотрел на эту парочку и не понимал, что у них может быть общего. Майкл был одним из правнуков одного из основателей мафии в Нью-Йорке. Сейчас, конечно, дела подпольного мира решались иначе, чем в 20-е годы прошлого столетия, однако некая жестокость, желание контролировать всё и вся в нём были сверх… Стену не раз казалось, что Майклу самое место в глубоком прошлом, с его-то взглядами. И этот мальчишка… Вроде как какой-то сынишка обедневшего дворянского рода из старушки Англии или откуда-то из Европы. Стен мог уверенно сказать лишь, что его выгнали за наклонности. А вот за какие именно, фотограф уже не знал, как не знал и каким образом тот познакомился с Джеком, одним из самых продаваемых топовых менеджеров мегаполиса.       Майкл привычно маленькими глотками пил неразбавленный виски и путался пальцами в волосах любовника. Всё же он не жалел, что смог выцепить того из окружения Джека. Да, первое время было тяжело. Было непросто приучить того не думать о Джеке. Нелегко было и постоянно стеречь его, наказывать, не наказывая. И при этом охранять, не выпускать туда, где его искал Джек. «Уши» до сих пор докладывали Майклу, что тот ублюдок всё ещё пытается что-то узнать о внезапно пропавшей пять лет назад игрушке…       А ещё нужно было заставить парня не плевать на себя, приучить, что с его мнением считаются. Но сложнее всего было стать для него опорой, чтобы он начал доверять, внушить ему уверенность, что его не бросят, что он нужен, что ему не причинят вреда.       На это ушло пять лет. Теперь тот стал адекватнее, хотя и знал, кому принадлежит – это был маленький приятный бонус для Майкла.       Тут он почувствовал прикосновение к бедру, Майкл тут же посмотрел на парня. Тот взглядом показал на виски. Майкла покоробило. Всё же единственное, с чем до сих пор были проблемы, это общение, парень старался отмалчиваться, особенно в присутствии чужих людей. Потянув его на себя, Майкл усадил его на колени и стал поить виски из собственного бокала. Ему нравилось держать под контролем любовника. Нравилась его отзывчивость, текучесть, умение подстраиваться и ловить кайф.       – Хорошо, я сниму, – ответил Стен, наблюдая за узкой спиной. Так и хотелось дёрнуть за портупею назад, вдеть в ошейник ремень, натянуть, заставить прогнуться… Даже если ему и не разрешат подобное, то грех отказываться снимать такое тело.       Спустя пару часов Стен ощутил эйфорию, листая отснятые кадры. Юноша на них сидел в разных позах, несколько раз связанный, порой выгнувшись, несколько фото, где он на коленях перед Майклом. И везде – честный, открытый, естественный. Для него происходящее было правильным.       Но особенно Стен выделил два снимка.       На первом парень стоял на коленях, раздвинув ноги. Разрез натянулся, выставляя напоказ кричаще белые кружевные чулки, часть промежности. А руки были опущены вдоль тела. Он стоял прямо и смотрел вбок на Майкла. Мышцы шеи особенно выделялись. Ошейник сидел как влитой, а чуть выше него уже наливались темнотой следы от удушения. И было в парне столько гордости, повиновения, внимательности, что даже слепому стало бы ясно, что парень смотрит на своего Дома.       А на втором кадре его нежил Майкл. Снимок был сделан сверху. Парень лежал на боку, развернув корпус вверх. Голова его покоилась на коленях Дома, который одной рукой немного сжимал ему горло. Парень смотрел прямо в камеру. А во взгляде так и жил вызов: а ты доверяешь, а ты нужен?       Распрощавшись с Майклом, Стен дошёл до дверей с его любовником. В дверях он вновь окинул взглядом бывшего «её». Тот стоял с прямой спиной, от него разило ледяным спокойствием. Он молчал. За весь день Стену довелось слышать его голос лишь при встрече, когда Майкл «позволил», а скорее, приказал. Почему-то хотелось услышать и ещё раз.       – А как тебя зовут? – не зная, что спросить, проговорил Стен, перехватывая тяжёлую сумку с аппаратурой. Парень на это сложил руки на груди, удивлённо приподнял брови и ничего не ответил, словно позой показывал своё отношение к такому идиотскому вопросу. Молчание затягивалось, Стен уже успел несколько раз пожалеть, что заговорил.       – Да что ты можешь знать обо мне, если ты со мной не спал и не пил? – хмыкнул парень, открывая дверь. Стен остановился и порывисто повернулся – так говорил Джек. Это была его фраза.       – Ты хочешь к нему вернуться? – вопрос вырвался сам, Стен прикусил губу. Парень ничего не ответил. Ни один мускул не дёрнулся на его лице, лишь в глазах появились смешинки.       – Алрой, – тихо проговорил парень и легко толкнул за порог замершего Стена, после чего захлопнул дверь перед его носом.       Уже у калитки Стен вновь оглянулся на особняк. Где-то там работал Майкл, а у его ног сидел Алрой: почему-то казалось, что происходит именно это и именно так. Стен не знал, что конкретно будоражит его воображение в этом факте. Возможно, воспоминания о том, каким был и каким стал Алрой. Усмехнувшись своим мыслям, Стен тихо бросил себе под нос: «Джек, ты что-то забыл здесь, – но потом поправил себя. – Джек, ты что-то потерял здесь», – улыбнулся и направился вниз по улице к машине.       Его ждали отснятые снимки и удивлённое лицо Джека, когда тот увидит эти кадры.