Черный ящик

Дверь противно скрипнула, заставляя Дельтийцев поморщиться. Габен сделал пометку, что потом нужно будет попросить кого-нибудь смазать створки маслом, Шлирлиц пообещал заменить всю дверь с явно устарелыми ставнями, Достоевский воззрился обвиняющим взглядом на злосчастную дверь, а Гексли возмущенно на нее шикнул, мысленно проклиная. Плотно прикрыв злосчастную дверь, ТИМы уселись поудобнее в кресла и выставили на кофейный столик черную коробку. - Как считаете, что окажется внутри? – нервно спросил Гексли, пристально сверля деревянное изделие. - Судя по габаритам, точно не коллайдеры, - ехидно ответил Габен, смотря на покрасневшего дуала. Дуал задрал нос, буркнул в отместку что-то похожее на «Вредина» и начал строить глазки Штирлицу, прося об озвучивании логических структурных суждений. Штирлиц весело подмигнул Активизатору, а поползшая вверх бровь Габена могла обозначить мелкий укол большого чувства собственника. - Содержимое черного ящика размером до 15х20 сантиметров и весовой ценностью примерно в пять килограмм, - авторитетно заявил Штирлиц, смотря чуть сощурившись на предмет разговора. – Что действительно интересно: это то откуда у нас появился этот странный ящик и почему принесшим его был не Гексли, а Достоевский? Достоевский взглянул на дуала и смущенно улыбнулся, впрочем, хитреца в глазах никуда прятаться не собиралась. Немного удивленные внезапной ипостаси Гуманиста, Габен и Гексли переглянулись и как-то разом оба уменьшились, затихли и вообще превратились в невидимок: перед ними явно собиралась развернуться уникальная сцена. - Один милейший Дон Кихот любезно согласился предоставить мне свое новейшее изобретение, и я просто не мог отказать себе в маленькой авантюре и полюбовно конфисковать, - развел руками Достоевский, чуть кривовато ухмыляясь. Вторая диада вновь пораженно переглянулась. - Ах, это так не ТИМно, - сказал Штирлиц, нарочито играя интонацией голоса. – А как же высоко духовность, культура и сострадание? - Брось, право, культура у нас обширная, многообразная. Я и изящно обматерить могу, и воровством баловаться. Как говорится, цветочек лучше приживется и конфетка аппетитнее скушается, - засмеялся Достоевский. Гексли как можно незаметнее сполз со своего места, опуская свою пятую точку на подлокотник габеньего кресла, на что последний никак не отреагировал. Ну, почти никак. Что-что, а Гексли найдет некие доказательства повышенной эмоциональности дуала и когда-нибудь обязательно их на Габена обрушит. Практически убивая. - Чего это с ними? - озабоченно шепнул Гексли, на что получил едва заметное пожатие плечами. - Брачные игры? - Дуализация? - Может, это мы на них так влияем? - в этот момент спорящие члены дельты громко чихнули. Между Мастером и Советчиком повисла тишина. - А ты как думаешь, что в этом чернющем кубе находится? – кивнул Советчик на злосчастный ящик раздора. - А ты? Хотя, у меня есть одна идея... – задумчиво протянул Габен. ИЭЭ загорелся, как лампочка и даже ярче, зрачки расширились, и любопытство плескалось в них так явно, что Габен решил: час «Х» настал. Пришло время мстить. За что? Потом разберемся. - Да? Правда? А какая? Ты же поделишься, да? Да? Точно же? – выпалил Гексли, кусая внутреннюю сторону губы от нетерпения. - Нет, не бери в голову, плохая идея, - Мастер отвел взгляд и буквально почувствовал накатывающие на его затылок волны любопытства дуала. - Нет-нет, очень хорошая! Мне космическая карма планеты Земля подсказывает, что она просто гениальна! Ну, давай, говори! Не томи ребенка! – Габен скрыл подступающую самодовольную ухмылку. - Это ты-то ребенок? И вообще мне моя кармическая чакра тоже кое чего говорит, – Гексли надулся, сетуя на непрошибаемость Мастера. - О, я что-то слышу! Это явно потусторонний контакт с человеческим индивидом! Ом.... Ом.... Ом.... Да, я слышу, что это твои чакры с аурами, кармами! Они говорят тебе не жопничать своей идеей и поделиться с верным неотразимым Гексли, то есть мной! – Советчик приоткрыл один глаз, впрочем, не разрывая эзотерического контакта со всеми вспомнившимися энергетическими образованиями Габена. - Как ни странно я тоже слышу твои энергетические позывы, – Мастер жестом высокооплачиваемой ведьмы-ведуньи прижал растопыренные пальцы к вискам, меняя интонации голоса на неудавшийся косплей профессора Трелони из Гарри Поттера, - Гексли, Ге-ееее-ексли! Это мы, твоя чакра, карма, аура и даже ки! Оставь мысли Габена в покое и люби его всегда да безвозмездно, как шоколадки любят! – Габен, я повстречал в отдельной вселенной твою судьбу, она хрупка и запредельно несчастна! Ты будешь истерзан злобным зверем под кодовым именем Гексли, а всю твою удобную квартиру спалят фейерверками, если вот прям сейчас не поделишься своей идеей! - Ну, попробуй, давай, зверье ты дельтийное, а потом посмотрим, что скажет мне твоя судьба в этой вселенной и на планете Земля, - дуал чуть нахмурился, наклоняя голову вниз и пристально глядя в лицо Гексли. Эти мелкие изменения должны были сказать Гексли все, что Мастер о своей судьбе думает, но... Советчик неистово зарычал, падая с подлокотника прямиком на колени Габена, отрезая пути к отступлению, схватил своими загребущими руками уши дуала и притянул к своему лицу, смачно чмокая прифигевшего Мастера в нос. - ФАТАЛИТИ! В комнате наступила тишина. Доселе мило спорившие о морали и культурологии Штирлиц и Достоевсткий замерли на месте, ожидая грандиозного шоу, пусть оно было и аморально. Габен отчаянно старался не пучить глаза, не краснеть, не улыбаться, не убивать и не тискать Советчика и как можно скорее переварить всю прущую на него комы радости и озорства от некого дуала на коленях. Наконец справившись с половиной своих эмоций и отодвинув всю свою польщенность куда-то подальше для будущего осознания и смакования, Габен невозмутимо фыркнул: - Все равно не расскажу. И все началось по новой, благополучно оставив в покое всякие черные Дон Кихотоские ящики.