Ненавижу

Ненавижу его с первой секунды. С той самой секунды, как кудрявая голова высунулась с заднего сиденья автомобиля. Бесконтрольный гнев ломал все на своем пути моими руками, до тех пор, пока в эти руки не попался сам Соло. О да, я потрудился над его физиономией и свернул бы ему самодовольную башку. Вот только начальство, очевидно решив довести меня до белой горячки, поставило его моим напарником. Отлично. Не удивляйтесь, если он случайно не вернется с задания. А Соло только и делал, что насмехался и путался под ногами. И бесил. Все время, каждую секунду я думал о нем и был зол. Даже тогда, когда он вытащил меня из воды. Зол. Даже тогда, когда он сам попался. Зол. Когда пришлось вытаскивать его. На кой хрен я за ним пошел? Зол. Трясущееся тело под электричеством - и я взбешен. Потому что ему больно. Блять, этот, с позволения сказать, ученый, слишком много о себе возомнил. Наполеон - мой… напарник, и если кто его и прикончит, так это я, когда буду слишком… зол. Когда-нибудь… Запахло жареной шкурой психопата, а где-то на задворках доносятся выстрелы. Соло заторможено переводит на меня взгляд, очевидно не ожидал, что его спасу именно я. Но я ему должен, обязан ему своей жизнью, а русские отдают долги. Коридор, еще один, выстрелы разносят в труху все на нашем пути, пролетают в дюймах от нас. Еще поворот, крутой, на 90°, есть секунда отдышаться и отбиться. Я увлечен погоней, выглядываю из-за угла, оцениваю ситуацию, считаю противников и делаю три точных выстрела, ополовинив количество преследователей. И не сразу догоняю, что жарко на шее, что руки на талии. В порыве погони прижал к стене Соло, да так, что он не посмел сопротивляться, только голову задрал и дышал… горячо и загнанно после бега, или не только после него? Руки на боках сжимаются на каждый выстрел, когда я высовываюсь из-за угла, и пытаются затащить быстрее обратно. - Не мешай, - мимоходом бросаю. – Там один остался, - и зачем-то опускаю на него свою глупую башку, утыкаюсь губами в его приоткрытые губы, неловко брыкаюсь и пытаюсь увильнуть, но только высовываю плечо из-за угла и едва не получаю за это пулю. Опять Соло успевает спасти, с силой дернув на себя, и шипит: - Бестолковый, - по-русски, ломая свой язык. Выхватывает пистолет и выныривает из-под моей руки, глуша последнего преследователя. Бросает на меня взгляд и тянет за рукав. Теперь уже я покорно и, как ушибленный, следую за ним. Мы выбираемся без травм и потерь, а я снова зол, только теперь на себя. И лицо горит, еще помнит его дыхание на шее и смазанный недопоцелуй. Кромсаю свои губы зубами, как будто пытаюсь сжевать это прикосновение, но оно только плотнее укореняется во мне, и теперь жар гуляет по телу вперемешку с мурашками. Ненавижу его. Ненавижу себя.