Почувствуй запах южных ветров

Ветер теплый на коже Уилла. Руки Ганнибала горячие. — Нас могут увидеть, — шепчет Уилл в шею Ганнибала, губы касаются влажной от пота кожи. Ганнибал прижимается ближе, выдыхает почти со стоном и ничего не отвечает. Они на балконе своего временного убежища — квартиры в Аргентине. Широкий мягкий шезлонг предоставляет достаточно места для двух людей, и они бесстыдно этим пользуются. Ганнибал полулежит в расстегнутой и безнадежно измятой рубашке, его ноги разведены в стороны, насколько это позволяют светлые классические брюки, чтобы предоставить место Уиллу. На Уилле нет ничего, кроме серых боксеров, бесформенная куча на полу у ножек шезлонга не оставляет сомнений о том, куда подевалась остальная одежда. Жаркий день подходит к концу. Солнце почти скрылось за крышами домов и небо на западе окрашено в оттенки оранжевого и красного. Последние отблески его лучей придают коже Ганнибала темный терракотовый оттенок. Уилл отстраняется и смотрит, как меняется цвет глаз Ганнибала в закатном свете, как они становятся светло коричневыми, насыщенными медовыми и на долю мгновения красными. — Уилл? Уилл наклоняется, чтобы прижаться губами к губам Ганнибала. Он не знает, какие эмоции принадлежат ему, а какие Ганнибалу. Его эмпатия делает невозможным проведение границ между ними. Его захлестывает радость и восторг и счастье момента, он не может сдержать улыбку и поцелуй становится неловким, смазанным, когда Ганнибал улыбается в ответ. Пальцы Ганнибала путаются в отросших волосах на затылке Уилла, проводят по шее, задевая тонкие невидимые волоски там, и Уилл вздрагивает всем телом, прижимается пахом к паху Ганнибала и несильно кусает его за шею, зализывая едва заметные следы от зубов. На них слишком много одежды и Уилл стаскивает с Ганнибала брюки вместе с нижним бельем, пока Ганнибал сам высвобождается из рубашки. Уилл снимает свои боксеры, и они отправляются на пол вместе с одеждой Ганнибала. Неодобрение в глазах Ганнибала ощутимо почти физически, когда он провожает взглядом свои брюки. Уилл встает в полный рост и с кривой улыбкой предлагает Ганнибалу убрать все в шкаф и развесить на вешалках. Ганнибал привстает на шезлонге и за руку тянет Уилла вниз, на себя, и целует грубо, почти больно, впиваясь пальцами в ребра Уилла. — Нет, сначала ты закончишь то, что начал, а потом развесишь одежду. — А чем займешься ты? — Уилл целует шею Ганнибала, ключицы, спускается ниже. Густые волосы на его груди щекочут нос и губы Уилла. — Ты уже знаешь, что приготовишь? Уилл поднимает глаза, и интенсивность взгляда Ганнибала вышибает весь воздух из легких. Он проводит рукой по щеке Уилла, большим пальцем оттягивает припухшую нижнюю губу, едва касается свежего шрама на щеке, оставленного Драконом. Сегодня они впервые после Дракона убили вместе. Свежее человеческое сердце лежит в морозильнике, Уилл сам положил его туда. Ганнибал смотрит на Уилла так будто не верит своим глазам и ждет, что в любой момент Уилл разлетится над ним дымом. Что он откроет глаза и увидит потолок своей камеры и Алану за стеной из плексигласа. Уилл всем телом ложится на Ганнибала и обнимает его, зарываясь лицом в его шею. Волны возбуждения, неверия, неуверенного счастья омывают его. Ганнибал всю жизнь был одинок и всегда знал, что это навсегда, что человека, способного понять его, не существует. А потом он встретил Уилла Грэма. Уилла Грэма, который видит его. Который смотрит и не отворачивается. Ганнибал крепко обнимает Уилла в ответ, они так близко друг к другу, как только возможно. Уилл поднимает голову и смотрит в темные глаза Ганнибала, кажущиеся черными, потому что расширенные зрачки почти закрыли радужку. Их губы едва касаются, дыхание тяжелое и горячее. — Я вижу тебя, Ганнибал, — говорит Уилл срывающимся голосом, растягивая гласные имени Ганнибала так, что оно звучит неприлично, пошло. Его бедра двигаются, создавая между ними желанное трение. Ганнибал шире разводит ноги, смыкает лодыжки за спиной Уилла. Он осторожно убирает с лица Уилла прядь вьющихся темных волос, так бережно, что сложно представить, что каких-то пару часов назад этими же руками он вырезал человеческое сердце. — Я люблю тебя, мой мальчик, — голос Ганнибала хриплый и низкий и срывается, когда Уилл быстрее двигает бедрами. Их члены свободно скользят по естественной смазке, но Уиллу все равно придется сходить в ванную, если он намерен продолжать задуманное. Признание в любви от Ганнибала — не ново. Он не стеснялся говорить это Уиллу даже в первые дни после побега, когда они оба были опьянены обезболивающими и невероятно вымотаны физически. Он говорит это каждым прикосновением и взглядом. Уилл не знает, как он не заметил этого раньше. После продолжительного глубокого поцелуя, Уилл переводит дыхание и высвобождается из объятий Ганнибала, чтобы сбегать за смазкой, хранящейся в шкафчике в ванной. Солнце совсем скрылось за крышами домов и их балкон слишком высоко, поэтому свет от фонарей почти его не достигает. Воздух теплый и пахнет апельсинами. Уилл выливает немного смазки на ладонь и присаживается на шезлонг между неприлично широко разведенными ногами Ганнибала. Он привычным движением опускает голову и берет в рот член Ганнибала, опускаясь пальцами ниже, погружая сразу два в горячее податливое тело под ним. Ганнибал резко выдыхает и сжимает в кулаке волосы Уилла, удерживая его голову на месте. Уилл обводит языком головку и наслаждается тем, что каждое его движение вызывает реакцию. Ганнибал не пытается скрыть нетерпеливую дрожь в теле и не сдерживает тихие стоны, срывающиеся с его губ. Уилл проводит языком по всей длине члена Ганнибала и встает, чтобы удобно устроиться между его ног. Остатки смазки он размазывает по своему члену и дразняще проводит головкой от промежности до ануса Ганнибала, одновременно оставляя яркие полузасосы-полуукусы вдоль его шеи. Ганнибал подается вперед, навстречу Уиллу и низко рычит, когда Уилл, наконец, одним плавным движением входит в него и не может сдержать протяжный стон. Это не первый их раз, но ощущения все равно по-новому яркие, живые, и обжигающе приятные. Каждая их близость — как пробуждение и как открытие. Уилл смотрит в глаза Ганнибала и начинает двигаться. Ганнибал с трудом удерживает веки открытыми, потому что Уилл уже выучил точные углы проникновения, заставляющие Ганнибала терять способность связно мыслить, и сейчас он выбирает угол, очень близкий к тому, который однажды лишил Ганнибала контроля и заставил бессвязно бормотать бессмыслицу на незнакомом Уиллу языке. Позже он узнал, что это был литовский, родной язык Ганнибала, а бессмыслица была признаниями в любви к Уиллу. Ганнибал опускает руку ниже по спине Уилла, пока не касается ягодицы. Он сжимает пальцами мышцу, оставляет полукруглые отметины ногтей на коже. — Уилл, ты был так прекрасен сегодня. Уилл низко рычит и двигает бедрами быстрее. Он знает, что Ганнибал говорит о сегодняшней жертве. Убийство было делом рук Уилла. Ганнибал стоял в стороне и смотрел. Уилл точно знает, что чувствовал Ганнибал, глядя на то, как убивает его мальчик. Убивает для него. Для них. Знание этого опьяняет. Вдруг Уилл останавливается, замирает и опускает голову, зарываясь лицом в шею Ганнибала, вдыхая его запах. — Сегодня я хотел тебя прямо там, — жарко шепчет Уилл, и губы касаются шеи Ганнибала, впечатывая каждое слово во влажную от пота кожу, — нагнуть через тот диван и показать тебе, пока мои руки были еще в крови. Показать, что ты для меня, что ты вызываешь во мне. — Я знаю. — Я теряю рассудок из-за тебя, Ганнибал. Я не могу поверить, что так долго сопротивлялся этому, — голос Уилла обрывается на всхлипе. Ганнибал успокаивающе гладит Уилла по волосам и сам лениво двигает бедрами под ним, насаживаясь на член Уилла. — Я все еще не могу поверить, что ты сдался. Уилл качает головой, его волосы щекочут щеку Ганнибала. — Нет, я не сдался. Мое сопротивление было частью моего становления. Без него у нас не было бы этого. — Этого стоило ждать. Тебя стоило ждать. Уилл поворачивает голову и едва слышно шепчет на ухо Ганнибалу. — Я люблю тебя, Ганнибал. Ганнибал едва заметно вздрагивает всем телом. Уилл говорит это впервые, и он знает, что Ганнибал не ожидал услышать эти слова и даже был готов не услышать их никогда. Уилл сам не знал, произнесет ли он их когда-нибудь. Но сегодня он ясно понял, что если выбирать из скудного лексического запаса человеческих языков, то он выберет глагол «любить» для обозначения глубокой и нерушимой привязанности к Ганнибалу, построенной на восхищении и ужасе, в одинаковой мере вызываемых Ганнибалом и самим собой, отраженным в Ганнибале. Уилл опирается на локти по обе стороны от головы Ганнибала и снова начинает двигаться, резко и быстро, кожа ударяется о кожу, звук громкий, а шум улицы отдаленный и ненастоящий. Ганнибал не отрывает взгляда от Уилла, они как будто связаны невидимой нитью и не могут отвернуться друг от друга. Уилл просовывает руку между их телами и сжимает член Ганнибала. Они оба на грани оргазма. Ганнибал возвращает руку на задницу Уилла, проводит пальцами между ягодиц, дразнит нежную кожу. Уилл кусает Ганнибала за шею, сильно и резко, и Ганнибал кончает, забрызгивая спермой руку Уилла и свой живот. Уилл делает еще несколько движений, и мир взрывается за закрытыми веками яркими вспышками, Ганнибал крепко сжимает его ногами, обнимает за спину и держит сквозь посторгазменную дрожь. Уилл расслабляется и ложится на Ганнибала всем телом. Они оба тяжело дышат, глотая душный воздух аргентинского вечера. В ушах звенит и на какое-то время Уилл дезориентирован: все, что он чувствует — это Ганнибал и пьянящий тяжелый запах их общего возбуждения. Наконец, он находит в себе силы приподняться и выскользнуть из влажной теплоты тела Ганнибала. Движения нескоординированы и когда он пытается лечь на шезлонг рядом с Ганнибалом, то оказывается лежащим наполовину на Ганнибале. Уилл сдается и кладет голову на его грудь, переплетаясь с ним руками и ногами. В ушах все еще звенит и мышцы гудят, как натянутые струны. Это приятное ощущение. — Уилл, нужно встать, если ты все еще хочешь насладиться ужином, приготовленным из твоей первой добычи. Уилл с усилием поднимает голову и смотрит на Ганнибала, отмечая совершенно растрепанные волосы, румянец на высоких скулах, дорожку темнеющих засосов на шее и один особенно яркий укус с отчетливыми следами зубов ближе к ключице. — Это не первая моя добыча. — Это первая наша добыча. Еще нужно обработать это, — Ганнибал указывает на свою шею, расцветающую лиловыми и синими цветами меток Уилла. — И убрать это, — его взгляд падает на разбросанную по балкону одежду. — Хорошо, доктор Лектер, — формальное обращение на устах Уилла звучит интимно, как домашнее прозвище. Он разъединяет их с Ганнибалом конечности, нехотя встает и потягивается всем телом, наслаждаясь тем, как взгляд Ганнибала омывает его теплой волной восхищения и привязанности. Ганнибал встает следом и обнимает Уилла сзади за талию, смыкая руки на его животе. Они вместе смотрят на светло-оранжевую полоску неба там, куда спряталось солнце. Ганнибал смазанно целует Уилла за ухом. Уилл улыбается. — Мой замечательный мальчик, — голос доктора Лектера растворяется в сером вечере и уносится на юг к океану, подхваченный теплым ветром. — Твой.