Катализатор

Стайлз проснулся от ненавязчивых, почти невесомых поцелуев в шею. Сонно заулыбался, балансируя на грани дремы, подвинулся поближе к горячему телу за спиной, и когда его лопатки прижились не к мягкой груди Лидии, а к твердой - Дерека, он резко проснулся, распахнул глаза и вскочил. Попытался вскочить, потому что тяжелая рука оборотня, лежавшая на его боку и обнимавшая за живот, властно удержала его на месте, не дав отстраниться и на пару сантиметров. Господи, хватило бы даже их, лишь бы не так близко! Стайлз ошалело оглянулся на пристально глядевшего на него Дерека и задал самый идиотский из всех идиотских вопросов, которые он способен родить: - Я сплю? - Уже нет, - логично ответил Дерек. Стайлз так нервничал, что у него вот-вот случится паническая атака. Да что там! Он уже испытывал на себе все неприятные последствия бешеной тахикардии. - Д-дерек... - его голос позорно, жалко дрожал, как и он весь. Он попытался выбраться из крепких объятий, но Дерек ему не дал, настойчивее прижимая все ближе и ближе к себе, так что Стайлз слышал гулкое биение второго, чужого сердца в своей груди - и замер. Дерек нервничал так же, как и он, просто ему лучше удавалось контролировать выражение своего лица и голос. Но не свой заходящийся к чертовой матери пульс. Оборотень потянулся к беззащитной тонкой шее и поцеловал ее снова, дольше задерживая губы, опаляя моментально покрывшуюся мурашками кожу неровным, поверхностным дыханием. Стайлз только судорожно вцепился пальцами в предплечье лежащей на животе руки Дерека и заново учился дышать. Вообще - жить. Он закрыл глаза. Невольно, непроизвольно. Позволил густому, вязкому туману окутать свой разум и окунулся в сладостное наваждение, он тонул в их внезапной, долгожданной, запретной близости - и снова умирал, чтобы вновь возродиться, из пепла, из боли, из грязи. Он потянулся к губам Дерека, уже не отдавая себе отчета, и коротко застонал, не веря, что они опять целуются. Сначала медленно, пробуя, узнавая на вкус, но в итоге увлекаются - особенно Стайлз. Иначе как объяснить то, что он упустил, пропустил тот момент, когда оказался под Дереком, и между ними больше не было Лидии. Между ними больше вообще ничего не было: ни одеяла, ни одежды, - их разделяли лишь два тонких слоя кожи, которые они преодолели, когда Дерек навалился на него сверху почти всем весом, вжимая в постель, и Стайлз умоляюще застонал ему в губы, желая большего. Еще, сильнее, глубже, наверняка. Дерек повелся. Голодно набросился на него, сминая сочные, дразнящие губы, подчиняя своей довлеющей воле, позволяя расслабиться, отдаться, ни о чем не думать и просто получать удовольствие, что Стайлз и сделал. Он поощрял Дерека нежными, смущенными, намеренно приглушенными стонами, пока тот изучал столь давно желанное тело, искал эрогенные точки, проверял, насколько парень чувствителен в тех или иных местечках, и довольно порыкивал, когда тот охал, ахал и царапал его лопатки - так, что у его внутреннего волка шерсть вставала дыбом. Он почти начал вторить скулежу Стайлза, когда добрался до его сочащегося, нетерпеливо подергивающегося, требующего заслуженного внимания члена. Стайлз вскинулся, испуганно хватаясь за волосы Дерека и пытаясь оттянуть его лицо от своего паха, потому что это было слишком... слишком для него! Но оборотень стряхнул его руку, заглотил член глубже, сдавливая головку в горле, и Стайлз сбился со счета, который раз он уже умирал. Дерек вдыхал в него жизнь вновь, перемещаясь ниже, прихватывая, собирая губами кожицу на поджимающихся яичках, скользил кончиком языка по шву промежности, пока не добрался до заветной, сжимающейся от его прикосновений темной дырочки. Он хищно облизнулся, решительно подтянув к себе задницу парня, сразу подложив под нее подушку, и принялся за дело - разрабатывать его своим восхитительным-господи-боже-прости-меня-папа языком, и Стайлз стонал, скулил, хныкал, плакал, пока Дерек подвергал его изощренной сладостной пытке. Слюна оборотня стекала по копчику, неприятно холодя кожу, и когда ее стало достаточно, вместо языка в нем оказались сразу два пальца. Стайлз судорожно сжался, оказавшийся совершенно не готовым, и Дерек глухо зарычал, прикусывая его за внутреннюю поверхность бедра. Стайлз понял намек и постарался расслабиться, как мог, комкая, сжимая в пальцах покрывало, потому что он понятия не имел, что чувствовал. Слишком много. И слишком мало. Он понял это, когда три пальца уже двигались в нем свободно, легко скользя в узком, гладком отверстии, и забыл напрочь обо всем, когда Дерек, вставив глубже, дотянулся до простаты, нашел ее, надавил, огладил, и Стайлз выгнулся почти до хруста в позвоночнике, широко распахнув глаза и раскрыв рот в беззвучном крике. Дерек не был железным. И терпеть больше он не мог - не тогда, когда Стайлз откровенно, всем своим видом, упрашивал, умолял взять его и оттрахать до потери сознания. Он и так ждал слишком долго, хотя сам не понимает зачем. Что мешало ему завалить парня раньше, решив разом столько проблем? Он подумает о своем недостойном поведении позже, а пока все, что его волновало, это приставленная к разработанному входу обнаженная головка собственного болезненно эрегированного члена. Он надавил, проталкиваясь внутрь на пару сантиметров, замер, завороженно глядя на то, как растягивается тугое колечко, принимая его, и плавным движением бедер вошел сразу наполовину. Громкий, похожий на вскрик стон Стайлза отрезвил его, выдернув из вожделеющего забытья, и Дерек вскинул на него голову, страшась увидеть искаженное от боли, которую он снова причинил ему, столь любимое лицо Стайлза, но вместо этого он попал в плен горящего ответным желанием взгляда, пропал в нем и сгорел без следа. Стайлз облизал пульсирующие, налитые кровью, неприлично покрасневшие губы и толкнулся Дереку навстречу. Оборотень заревел, обнажая клыки, показывая свои истинные глаза, и мощным рывком оказался в Стайлзе целиком - до смачного шлепка голых потных тел друг о друга и яиц по сжавшейся заднице парня. - Дерррек, - дразняще выдохнул вошедший во вкус Стайлз, побуждая оборотня к более активным действиям, и тот как с цепи сорвался. Царапая его острыми когтями, хватая за бедра и бока, рыча сквозь стиснутые зубы, он бешено вколачивается в него со всей дури. И сначала это действительно было жутко, жгуче больно, и Стайлз не мог сдержать слез, всхлипов, он отчаянно жмурился, заставляя себя терпеть. И все ушло - вместе с текущими вверх по предплечьям Дерека черными змейками вен, забиравшими боль. Вместо нее на Стайлза лавиной накатило, оглушив, поработив, внезапное чувство полной наполненности, заполненности, целостности, распирающего его изнутри члена Дерека, который двигался так потрясающе ритмично, хаотично, быстро, медленно, глубоко, так глубоко, что хотелось кричать. И Стайлз кричал, больше не сдерживаясь, раскрываясь, открываясь, подставляясь, разрешая Дереку все, буквально - все, умоляя его не останавливаться, нет, пожалуйста, еще, Дерек, еще! Он кончил без рук, пока оборотень продолжал безудержно его трахать - и оргазм был оглушительным, ярким, настоящим, таким, каким он и должен был быть, и с губ Стайлза вместе с загнанным дыханием срывалось имя одного-единственного существующего для него во всем мире человека. Он наконец проснулся от своего бесконечного, затянувшегося ночного кошмара, в который превратилась его жизнь за рекордное время. За такое же рекордное время Дерек выбил из него все дыхание и вдохнул в него новую жизнь. Дерек сорвался следом, он не мог больше сдерживаться и терпеть, балансируя на грани - сделав последние неровные фрикции, подгоняя себя, с трудом преодолевая сопротивление сжавшихся вокруг его члена мышц, войдя в Стайлза максимально глубоко, он излился в него с рокочущим, утробным рыком. Стайлз распахнул мутные глаза, с секундой задержкой осознав, что Дерек только что кончил в него, наполнив своей спермой, и задрожал, отчаянно обхватывая его за шею трясущимися, не слушающимися руками. - Дерек, - выдохнул он, зарываясь носом в изгиб его шеи, пряча в нем свое покрасневшее лицо. Ему было так стыдно и так хорошо, как никогда еще не было. Дерек успокаивающе, благодарно поцеловал его в плечо, не спеша выходить, не желая делать этого вообще никогда. Но пришлось, через силу. Он осторожно приподнялся на руках, отодвинулся, плавно выскользнув из Стайлза, и лег с ним рядом, сразу же обняв и крепко прижав к себе с одной целью - больше никогда не отпускать. Стайлз плакал. Дерек гладил его по волосам, давая возможность вырыдать все, что накопилось, и вместе с парнем он тоже чувствовал странное облегчение, приведшее его к долгожданному умиротворению. Они заснули вместе, запутавшись в переплетенных чужих ногах и руках. Уставшие, вымотанные, счастливые. И вспомнили о том, что кого-то не хватает, только когда проснулись несколько часов спустя. - Где Лидия? - Стайлз с трудом поднял мятую морду от подушки, сипя после сна. За окном был день в полном разгаре, а у него не было ни сил, ни желания вставать с облюбованной им кровати. - Уехала, - коротко ответил Дерек, глядя на лежавшего и пригревшегося у него под боком Стайлза. Он неуверенно, но искренне улыбался его заспанному, встрепанному виду. - Как ты думаешь, с ней все будет в порядке? - Стайлз непроизвольно, смущенно улыбнулся в ответ, но поймал себя на недостойном занятии и поспешно поджал губы. Но Дерек успел наклониться и сцеловать с них улыбку, которая стала только шире. Нет, Стайлз определенно над своим телом был больше не властен. Теперь оно, он весь, его сердце и душа - все принадлежало Дереку и только ему одному. Больше никому, никогда. - Думаю, что да, - ответил Дерек, представляя, как Лидия сейчас, врубив на полную мощность магнитолу, от которой вибрирует кузов, и распахнув настежь все окна в машине, несется на предельной скорости по загородной трассе, не зная, вернется ли она когда-нибудь в Бейкон-Хиллз, и не зная, что ждет ее впереди. Но она хотела это узнать, чтобы потом рассказать кое-кому, кто будет очень ждать ее возвращения. И тогда ей точно, обязательно скажут «Спасибо». Лидия была уверена, что она это заслужила, послужив идеальным катализатором, ускорившим реакцию взаимодействия двух конкретных идиотов, и помогла им преодолеть последний барьер.