Не стоило.

Больно. Просыпаться с мечом, торчащим из спины, и осознавать, что вытащить его не можешь. Кровь будет стекать по твоему телу, и даже твоя духовная сила не сможет помочь вытащить его из спины. Он будет торчать, словно столб, освещающий путь страннику. Жаль, Карин светить уже не может. По щекам скатываются слишком глупые и горькие слезы. Порой приходится мириться со своей слабостью. Черноволосая девушка пытается подняться, но ноги слишком сильно дрожат, а спина с торчащим из нее оружием ноет, пронзая все тело режущей болью, отдающейся в каждом нервы бренного тела. Она уже теряла сознание. Дважды. Или трижды. И снова, и снова пыталась подняться на ноги. Ее ждала семья, ждал брат, ждала целая жизнь, которая не может закончиться так просто и безумно. Не стоило так сильно рисковать. Но она спасла эту девочку. Пустые ушли, оставив в ее спине меч мертвого шинигами. Может она действительно недоросла до этой профессии? В глазах цвета зимнего беззвездного неба появляется проблеск смеха. Смешно смеяться над собой в таком состоянии. Рука, в который раз изворачивается, пытаясь вытащить лезвие, но в итоге раны становятся глубже. Чуть слышный недокрик-недошёпот раздается в коридоре какого-то давным-давно заброшенного здания. Она всё же не жалеет о своих действиях, лишь просит извинения у родных, вспоминая улыбающегося капитана тринадцатого отряда. Почему-то сейчас больше всего хочется отвесить ему подзатыльник за то, что он ее до сих пор не нашел. Ведь обещал защитить. Куросаки дергается, чувствуя, как горло подкатывает комок с собственной кровью. И кажется, снова падает в забытье. Она еще никогда так не ошибалась. Не стоит так быстро прощаться с жизнью. Беловолосый капитан в своей кабинете в Готее чувствует сильное покалывание в сердце, которое вроде бы не должно существовать. И поднимается на ноги. Слишком больной удар. И ему кажется, что он знает, с чем он связан. Но он садится обратно, вспоминая, как это самое ноющее сердце готово было разорваться, увидев бегущую за красноволосым шинигами восхищенную Куросаки. Он ей не нужен. Тем временем рыжий шинигами борется с собой, испытывая слишком сильное возмущение из-за своего согласия, она была слишком наивна для такой работы, и Ичиго это знал. Если бы не их врожденное упрямство, она была бы в порядке. Дома. Он проходит раз за разом те места, на которых появлялся, хотя бы маленький след пребывания пустого, чтобы найти хоть один маячок, который сможет привести его к сестре. Ее не было целых два дня. Ровно столько она охотилась за пустым, чтобы защитить бегающих в одной из округ детей. И находит. В одном пустом здании, которое готовят к сносу, тело сестры, черноволосой, слишком медленно дышащей, но живой сестры. С воткнутой в спину катаной. Ему хватает секунды, чтобы вытащить его и пуститься в бег. Потому что спасение жизни сестры это главная задача на ближайшие полтора месяца. Полтора месяца плюс один день плюс двадцать два часа три минуты и сорок восемь секунд. Ровно столько нужно Куросаки Карин, чтобы понять, что она жива. Что ей пора вынырнуть из такого теплого и глубокого омута своего собственного душевного океана в реальный мир. Чтобы увидеть счастливые лица своих родных. И понять, что она слишком рано сдалась. Ведь это оказалось лишь началом.