Мазохист

      Выключается камера, Ильич и Эльдар встают из-за стола, Спун же попросту кладёт голову на руки и прикрывает глаза. Джарахову срочно нужно уехать, он быстро прощается, забирает камеру и испаряется, аккуратно прикрыв дверь.       Прусикин садится за стол, сделав себе кофе. — Ты как? — он касается плеча рыжего, тот поднимает голову.       Даня чувствует себя странно, да ещё и чёртово возбуждение, появившееся из-за боли, вовсе не даёт думать. Только бы Ильич ничего не заметил! Любовь к боли когда-то привела его в постель Чака, после него было много людей, но все они были не теми. Илья, чёрт его дери, бил именно так, как нужно, и желание не заставило себя ждать. От одной только мысли, что мужчина может взять ремень, пересыхает в горле и по спине бегут мурашки. Не думать. Не представлять. — Нормально, — хрипло откликается парень и закусывает губу, видя, как брюнет хмурится, как в карих глазах застывает неверие вперемешку со злостью от лжи. — Тебе ещё одного леща дать, чтоб в себя пришёл? — интересуется Прусикин, разглядывая его розовые от ударов щёки. Спун едва сдерживается, чтобы не кивнуть, и опускает голову, прикрывая обессиленно глаза и стараясь подавить приятную дрожь. Он пытается взять себя в руки, сжимает ладони в кулаки.       Илья пытается растормошить его около десяти минут, но получает в ответ лишь пустой взгляд. Постепенно он всё больше впадает в ярость из-за непонятных реакций Дани в начале и игнора сейчас, поэтому выполняет своё обещание — отвешивает парню звонкую оплеуху, удовлетворённо улыбается, когда видит след от своей ладони на чужой щеке. Спун от неожиданности вскрикивает, а потом этот вскрик перерастает в короткий стон удовольствия, который он обрывает и смущённо отворачивается, встаёт, подходит к разделочному столу, делая себе кофе.       Прусикин шокированно смотрит на парня, не может ничего понять, но потом до него доходит. Мужчина поднимается с места, ловит испуганный взгляд, брошенный украдкой, подходит к нему и резко разворачивает к себе, вжимает в стол, заставляет смотреть в глаза, сжимает чужие запястья до синяков. — Пусти, больно, — шипит Данила, а в серых глазах паника, смешанная с возбуждением. Илья ощущает его эмоции буквально кожей, да ещё и доказательство того, что Спуну это нравится, упирается в живот, и это пьянит лучше всякого алкоголя. Он резко сокращает расстояние между ними и агрессивно целует, не обращая внимания на сопротивление, смотря парню в глаза. Тот первое время пытается отстраниться, а потом сдаётся, отвечает, обнимает его тонкими руками за шею. — Илья, — тихо выдыхает рыжий и выгибается под жёсткими прикосновениями. Брюнет ухмыляется, толкает его к обеденному столу, разворачивает к себе спиной и укладывает на него животом. Спун хнычет, чувствуя, как член упирается в гладкое, отполированное дерево, и вскрикивает, ощутив удар по ягодице. Он закусывает губу, ощущая пробежавшую по телу волну жара. Поперечный вцепляется в столешницу до побелевших от напряжения костяшек и только ёрзает, когда мужчина снимает с него штаны вместе с бельём. Ягодицы обжигает, как огнём, с губ срывается всхлип, а потом пошлый стон. Даня выглядит сейчас откровенно блядски, у него искусаны губы, на заднице следы чужой ладони, он всё время ёрзает. Прусикин, честно говоря, если бы не видел этого рыжего шлюха сейчас своими глазами, ни за что не поверил бы. Удары сыплются почти непрерывно, у Ильи тяжёлая рука, он явно отрывается за всё время, а в глазах золотистыми искорками мерцает удовольствие.       Данила вскрикивает, хнычет, стонет, хрипит, всхлипывая, чувствует, как саднящая и резкая боль переплетаются, сплавляются в удовольствие, и от этого сходит с ума. Настолько острого, яркого наслаждения он ещё не испытывал, и когда Илья всё же останавливается, он позволяет себе задрожать, возбуждение плавит, обжигает, и это не даёт думать. — Возьми… меня, — хрипит Данила, закусывая губу, потому что терпеть больше попросту невозможно. Брюнет проводит по потной спине руками, заставляя по-кошачьи выгнуться. Он щурится, осматривая кухню, а потом берёт бутылёк оливкового масла, льёт на пальцы, начинает скользить ими по сжатому анусу. Рыжий приподнимает бёдра, постанывает. У него давно никого не было, ощущения снова такие, как в первый раз, и, когда внутрь проникает палец, он замирает, привыкая к ощущениям. Проходит аффект, он снова ощущает, что стол жёсткий, что на нём неудобно лежать, что головка неприятно в него упирается. Но тут Илья вводит второй палец, и все проблемы отходят на второй план. Перед глазами темнеет. Он постанывает от ощущения растягивающихся мышц, вспоминает, каково это. Сердце колотится так, словно сейчас проломит и грудную клетку, и дерево. Почувствовав в себе три пальца, он всхлипывает, приподнимает задницу.       Илья вынимает пальцы, смазывает член и начинает входить. Он превосходно осведомлён о размерах, поэтому двигается медленно, практически по миллиметру и глухо охает, когда Данила подаётся назад и насаживается до предела. Спуну больно, но боль смешивается с глубоким чувством удовлетворения от максимальной заполненности. Прусикин прижимает его к столу и начинает двигаться, резко, не давая рыжему ни секунды отдыха, а тому этого и не надо, он прогибается, сам подаётся назад, скулит от новых-старых ощущений, закусывая губу. Брюнет наваливается на него сверху, вгоняя член до предела и слыша протяжный стон, а потом разворачивает голову к себе, вовлекает в поцелуй. Спун постанывает, а когда он отстраняется и сильно толкается, то скулит, приподнимая задницу. — Глубже, — он поднимает голову, а потом хватает ртом воздух, снова ощутив полную заполненность. — Илья-а-а-а-а…       Поперечный всхлипывает в очередной раз, сжимает руки до побелевших костяшек, ёрзает, подаётся назад, принимая член в себя до предела. Брюнет рычит и кладёт руки на его бёдра, болезненно прижимает к гладкому дереву, не давая даже дёрнуться, и начинает трахать парня быстро и сильно, входя до предела. Тот выгибается до хруста в позвоночнике, скулит, сжав зубы. Член пульсирует, и он начинает просить, всхлипывая, поворачивая голову в сторону Прусикина. Тот трахает его ещё около пяти минут, заставляя умолять, а потом кладёт ладонь на член и двумя движениями доводит до умопомрачительного оргазма, рыжий весь дрожит, пока изливается в его ладонь, сильно сжимает внутренними мышцами. Илья кончает буквально через пару движений, навалившись на него сверху.       Сил нет даже сдвинуться с места, но брюнет берёт себя в руки, выходит из парня и садится на стул, потом перетаскивая его к себе на колени. Спун обнимает его за шею, улыбается расслабленно и сонно, кладёт голову на чужое плечо и думает, что быть мазохистом не так уж и плохо. Особенно рядом с Ильёй.