Ядовитый

Глава 16 После фейерверка

Ооноки Рьётенбин — Можно войти, Цучикаге-сама? — обратился ко мне Ямамото Миконото после того, как постучался в дверь моего кабинета, в котором я расположился, отдыхая на диване от всего кошмара, который шел на улицах города. — Это не может подождать до утра? — Прошу прощения, но мне очень нужно поговорить с вами прямо сейчас, — поклонившись, ответил он, пристально смотря мне в глаза. Пока за дверью моего кабинета бегали люди, что-то делая, доказывая мне, что в мэрии, как и во всём городе, есть жизнь. После того как он мне ответил, я пристально всмотрелся ему в глаза, пытаясь найти что-то, что может помочь мне понять, что этому человеку от меня нужно, — «В принципе, что я теряю, пусть говорит, может это действительно важно». Указав ему рукой, чтобы говорил, я удобнее расположился на диване, ожидая, когда он начнёт. Но вместо того чтобы сказать, зачем ко мне пришел, он достал какой-то свиток из кармана, а я же приготовился атаковать его на тот случай, если он захочет меня устранить. — «Осторожность не помешает. Последние события показывают, что я слишком сильно расслабился». Достав свиток, он положил его на пол, после чего раскрыл его, подал в него чакру, и я увидел его. Труп Зоши Миконото, у которого была дыра в груди. — … — молчал Ямамото, ожидая, когда Ооноки что-нибудь скажет. — … — молчал Ооноки, пытаясь понять, что принесёт Иве смерть главы одного из самых могущественных кланов в городе. Пока я смотрел на Ямамото, мне всё время казалось, что я что-то упускаю, какую-то деталь, которая не даёт мне увидеть всю картину целиком. И эта мысль всё время заставляла меня всматриваться в глаза Миконото, под которыми было два шрама, напоминающие дорожку из слёз. — Цучикаге-сама, вам … — послышался голос за дверью, который нарушал тишину моего тёмного кабинета. — Я занят! — Но. — Пошел вон! После того как я отшил своего секретаря, в комнате снова установилась тишина. Которую время от времени нарушали голоса и звуки шагов людей, которые в данный момент находились в этом здании. — И? — подняв вопросительно левую бровь, спросил Ооноки у своего собеседника. — Это он всё начал, — толкнув ногой труп, ответил Ямамото, из-за чего голова Зоши повернулась в сторону Цучикаге, смотря на него взглядом, в котором читалась обида. — …Продолжай, — «Чего ты так смотришь на меня, Зоши, это не я проделал в твоей груди дыру». — Он уже давно задумал смещение власти, правда до этого момента об этом знало лишь несколько человек из клана, это были те, кого он посвятил в свои планы, и среди них был, к моему стыду, один из старейшин … — Всего один? — смотря как зачарованный на Зоши, перебил его Ооноки. — «Не смотри на меня так, ты подох не от моей руки», — мысленно обратился Цучикаге к своему давнему политическому сопернику, понимая, что теперь сила оппозиции уменьшилась, и ему с этого момента будет легче проводить те или иные законопроекты. — «Ты всегда был политическим идиотом, Зоши, твоя проблема заключалась в том, что ты слишком сильно хотел власти», — не слушая то, что говорит ему Ямамото, мысленно разговаривал с трупом Ооноки, указывая ему на его ошибки. — «Зачем ты сделал это, парень, (если этот человек говорит, конечно, правду по поводу тебя)? Зачем ты привёл всех этих шиноби в город? Зачем ты устроил те взрывы? Зачем ты убил стольких своих сограждан? Неужели это всё ради моего кресла?» — обращался он к нему, пытаясь понять, ради чего всё это было затеяно на самом деле. Продолжая всё так же смотреть на эти застывшие глаза, в которых читалась обида. — И тогда я узнал, что… «Надеюсь, ты доволен, парень, сейчас ты лежишь у меня на полу, медленно остывая, пока твой родственник заливается соловьём, убеждая меня, что его клан к этому не причастен. Убеждая меня, чтобы я не начал охоту на ведьм по отношении к твоим родственникам» — Узнав это, мы решили… «И будет теперь твоё имя проклято, и не важно, на самом деле ты устроил всё это. Сделали тебя козлом отпущения, или Ямамото просто воспользовался моментом» — Когда я увидел тех людей, с которыми он говорил… «Конечно же, я буду копать, чтобы найти всех виновников», — общался он с Зоши под речь Ямамото. — «Может даже, мне удастся найти живых участников заговора». — И тогда я сделал то, что должен был, чтобы остановить его, — закончил заранее заготовленную речь новый глава клана Миконото. «Но ты этого уже не узнаешь, Зоши». — И поэтому я принёс его тело к вам, Цучикаге-сама, — поклонившись, снова обратился Ямамото к своему правителю. — Единственное, о чём прошу. Не наказывайте весь клан за преступление одного человека. Снова обратился он к Цучикаге, одновременно с этим ещё раз пнув Зоши, но уже сильнее, от чего тот даже немного проехал по полу. Ещё больше поворачиваясь головой в сторону Ооноки и тем самым закрывая свои пустые глаза чёлкой, окончательно разрывая визуальную связь между ними двумя, которые были освещены светом луны. — «Прощай, мальчик». Я снова посмотрел на этого человека, который принёс мне этот труп, на этого невозмутимо стоящего шиноби. Как будто он не признался пару минут назад в том, что несколько членов его клана устроили заговор против своего повелителя. — «Неужели у тебя есть какой-то козырь в рукаве, Яма». — И что, по-твоему, я должен теперь делать со всем этим, Миконото? — подходя к буфету и принимаясь за поедание конфет, чтобы хоть как-то занять свои руки, спросил Ооноки у своего посетителя. — Это решать только вам. — А почему ты говоришь это сейчас, без свидетелей? Неужели думаешь, что я замну это дело, если так, то ты сильно ошибаешься, — всматриваясь в своего старого друга, пытаясь найти что-то, что поможет ему понять, что за всем этим стоит, пояснил он. — «Думай, Ооноки, возможно, прямо сейчас решается будущее Ивы, так что не ошибись, ведь если ты выберешь неправильную сторону, то может начаться гражданская война», — пытаясь просчитать возможные варианты, ожидал он ответа Ямамото, но тот не отвечал, также просчитывая возможные варианты. — «Что же мне делать, он не даст на заклание свой клан, и я не смогу его сейчас по-тихому прикончить, а мне по любому нужны виновные, и одним Зоши здесь не обойтись, слишком многие сегодня потеряли близких, и люди жаждут крови». — Я надеюсь на вашу мудрость, Цучикаге-сама, — едва наклонив спину, что не ушло от внимания Ооноки. После сказанных слов, в кабинете появилось пока ещё неуловимое напряжение, и два могучих шиноби пристально смотрели друг другу в глаза, ведя немой разговор, пока Зоши Миконото смотрел своими пустыми глазами на усеянное мириадами звёзд небо. Но эти двое этого уже не видели. «Только попробуй, и на улицах снова польётся кровь», — пригрозил взглядом Ямамото. «Ты смеешь мне угрожать после того, как твой клан замарался в таком деле?» — спокойно ответил ему Ооноки. «Я не угрожаю, а просто предупреждаю, на заклание свой клан я не дам!» — приготовился в случае чего использовать технику переноса Ямамото. — … — о чём-то думал Ооноки. Вот Ооноки облокачивается на свой любимый стол спиной, блуждая взглядом по своему кабинету, и во время этого осмотра ему на глаза попадается труп Зоши, чьё лицо было освещено луной, но глаза были скрыты чёлкой волос. — Кто его убил? — тихо, как будто боясь разбудить того, кто лежит на полу, спросил Ооноки. И этим вопросом он умудрился снять напряжение, которое установилось в кабинете, тем самым, возможно, спасая много жизней. — Я. — Как? — Я подошел к нему сзади и вонзил свою руку ему в спину. «Интересно, что ты чувствовал мальчик, когда увидел, что его рука выходит из твоей груди? Чувствовал ли ты кроме боли что-нибудь ещё?» — смотря прямо на дыру в груди, обратился он к трупу, зная, что ему всё равно не ответят. — Он что-нибудь говорил перед смертью? — «Какого чёрта я задаю ему эти вопросы, нахрена мне нужно это всё знать?» — …Только моё имя. «Да пошло всё к чёрту, я слишком устал, чтобы продолжать решать такие проблемы», — Я вынесу вопрос по вашему клану на совете джонинов, и там будет решаться степень вины, это максимум того, что я могу сделать для вашего клана, — потирая глаза, устало произнёс Ооноки, — Я больше вас не задерживаю, Ямамото-сан, — всё также потирая глаза, закрыл он встречу. После чего Ямамото, поклонившись, запечатывает тело Зоши и всё также молча направляется к выходу, и уже около выхода Ооноки задаёт ему вопрос. — Ямамото, кто теперь будет новым главой твоего клана? — Я, — коротко отвечает он ему, после чего закрывает за собой дверь. «И чего я ждал от его ответа, это ведь было очевидно», — включая интерком, размышлял Ооноки. — Через сколько часов будет совещание джонинов? — спросил он у своего секретаря, гадая, сколько часов он сможет урвать на сон. — Совещание будет через четыре часа, Цучикаге-сама, — ответил ему металлический голос, ещё больше усиливая головную боль у Ооноки, на что он невольно поморщился. — Разбудите меня через три часа, — и не дожидаясь ответа, отключил связь. «Надо потом прослушать все, что здесь записала прослушивающая аппаратура, в конце концов, надо же мне знать, что мне наговорил Яма, пока я его не слушал», — засыпая, размышлял Ооноки под звуки работающих людей за пределами его кабинета. А на улице начало светать. Лавия Ганояси — Простите, где я могу положить больного? — похлопав по пятой точке Айдзена, который всё также был без сознания, обратилась Лавия к какому-то мед. брату, который проходил мимо. После того как она добралась до больницы. — Что с ним? — быстро осмотрев этих двоих, спросил он. — Большая кровопотеря, я, конечно, остановила её, но ему нужна медицинская помощь. — Неси его в третий зал, я сейчас сообщу доктору о нём. После этого этот мед. брат также быстро направился по этому коридору, а я направилась в указанный им зал, который находился рядом, и из которого постоянно доносились крики раненых. Вот я вошла в зал, который был заполнен на половину ранеными людьми. И все также, не отпуская Айзи, направилась к врачу, который в данный момент был занят какой-то женщиной, которая постоянно держалась за перебинтованную голову. — Простите, а куда я могу положить раненого? — Вон койка, можешь положить его туда, через несколько минут я подойду и посмотрю его, — ответил мне доктор, которому было лет пятьдесят на вид. Вот я направилась к тому месту, которому мне указал доктор, после чего я положила Айзи на раскладушку, дальше я закрыла жалюзи, чтобы нам никто не мешал, и, сев рядом с ним, просто стала ждать. Держа его за руку, а другой рукой поглаживая ему волосы. — «Интересно, что ему сейчас снится?» — подумала девочка, всё также гладя мальчика по волосам и держа его руку. А рассвет был всё ближе. Айдзен Саиган В большом и тёмном зале в удобных кожаных креслах и одном стуле сидело три человека. Первый был мужчина тридцати пяти — сорока лет на вид, в хорошей физической форме, в коричневом костюме двойке, который ему шел, и белом халате. Второй был молодой парень двадцати пяти лет на вид, с каштановым цветом волос, одетый в тёмно синий костюм, который не так хорошо ему шел. А третьим был мальчик, которому было не больше десяти лет. Который был одет в тёмные штаны, обувь, перчатки и ветровку. И эта ветровка постоянно меняла цвет, с глубоким капюшоном, который сейчас не скрывал лицо этого мальчика. У которого были такого же цвета волосы, как и у того молодого парня, сидевшего на кресле в пяти метрах от мальчика. Но больше всего, что привлекало в этом мальчике, так это глаза, скрытые в данный момент под чёлкой волос, полностью чёрные глаза, у которых не было ни белков, ни зрачков, ни радужки глаз. — Мне жаль, — произнёс ни с того ни сего, по-видимому, доктор голосом, который человеческое горло просто не может издать. Обращаясь к молодому парню, пристально смотрящего на врача. — Мне жаль, — повторил он, даже не ожидая, что ему ответят. — ДА НИЧЕГО ТЕБЕ НЕ ЖАЛЬ! — не меняя своего положения, прокричал парень так, что у него раскраснелось лицо. — ТАКИХ КАК Я У ТЕБЯ ПРОХОДИТ ЗА ДЕНЬ ШТУК ПЯТЬ, И ДЛЯ ТЕБЯ ЭТО УЖЕ СТАЛО ОБЫДЕННОСТЬЮ, СУКА ТЫ ЧЁРСТВАЯ! — орал он, не двигаясь и не меняя своего положения. — А ТЕПЕРЬ БЫСТРО СКАЗАЛ, СКОЛЬКО МНЕ ОСТАЛОСЬ ЖИТЬ, ПОКА Я ТЕБЕ ГОРЛО НЕ ПРОКУСИЛ! — Сложно сказать, опухоль в вашем мозгу злокачественная и уже давно дошла до той стадии, когда ты, ублюдок, должен лежать пластом на кровати и умолять своих врачей, чтобы тебя убили, избавив от боли. Но почему-то до недавнего времени, ты, сука, не показывал ухудшения, и из-за этого я вместе с другими врачами уже измучился в ожидании тебя, — укоряя, обратился он к этому уже впавшему в истерику парню. — То есть это что получается, я теперь могу взять Ак 47 и пойти на улицу мочить людей? — Конечно же! И советую начать с женщин и детей, по ним куда легче попасть, да и дать сдачи им труднее! — выкрикнул врач, после чего запил из гранёного стакана что-то густое и красное. — Фу, какая гадость, никогда не любил алкоголиков, у них вкус портится и начинает отдавать горькой редиской, — сказав, он с силой бросает на пол стакан, который почему-то не разбивается. После того как эти двое закончили свой странный диалог, к маленькому мальчику кто-то подошел и поставил к спинке стула, на котором он сидел, стул, который этот некто принёс. Сев на него, этот некто начал смотреть куда-то, прикасаясь своим затылком к затылку этого мальчика. — Всем в детстве говорили, что бегать с ножницами нельзя. Однако, мало кто из родителей потрудился объяснить, почему именно, ведь обоснование повлекло бы за собой лавину более сложных вопросов, ответить на которые не так-то просто. Тем самым показав себя не с самой лучшей стороны перед ребёнком, что могло уменьшить авторитет в глазах милого чада. А всё дело в том, что бег с ножницами противоречит теории относительности Эйнштейна, — заговорил этот некто через десять минут субъективного времени. Тем самым будто пробуждая мальчика из летаргического сна. Проснувшись, этот мальчик быстро пришел в себя, осматривая помещение, в котором он оказался, даже не показывая удивления того, где он находится, и тем более страха. Он всё равно уже не способен на это. — Что, и не будет никакого: Где я? Как я здесь оказался? Что это за место? — смотря куда-то в противоположную сторону, обратился некто, привлекая к себе внимание мальчика. «Почему я не вижу того, что находится у меня сзади, ведь я…… — Вижу весь мир на 360 градусов? — закончило это существо за мальчика. — …Сон. — Сон, — одновременно с ним, произнесло это существо. Сказав это слово, на зал снова опустилась тишина, которую ничто не нарушало. — Арахиса? — протянув себе за спину пакет, сделанный из фольги, предложило существо. — Как раз наши любимые, не забыл ещё? «Мы?» — Да, мы, ну так ты будешь или нет? — потрясла эта рука пакетиком, когда как мальчик так и не нашел в себе сил повернуться и посмотреть на того, кто сидит у него за спиной. «Почему я не поворачиваю голову и не смотрю на него?» — Может потому что, ты этого не хочешь, — уже покачивая пакетиком, произнесло существо, в очередной раз показывая, что оно читает его мысли. — Кстати, тебе не интересно, мы умрём с тобой на той улице, где мы потеряли сознание, или нас всё-таки найдут? — Верно, у меня же было кровотечение, и подкашивались ноги, значит, я всё же не дошел. — Да, мы не дошли. Ну ладно, не хочешь, как хочешь, да и что-то мы с тобой тут засиделись. У нас же с тобой столько дел, — встав и выбросив куда-то стул, произнесло существо. — Кто ты такой? — не меняя интонации, спросил Айдзен. — Я, это я. — Ты меня понял, не уходи от ответа, — переспросил Айдзен. — Я, — ответило существо, положив руки ему на плечи, — Это, — наклонившись, прямо в ухо прошептало существо, — Я, — прошептало существо, и в тот же момент Айдзен проснулся. А солнце уже начало всходить, освещая город. Тем самым знаменуя начала нового дня.