Глава 19 Кулаки
Харо Такодзу По пустынной улице одного из спальных районов вечерней Ивы бесцельно бродил мальчик. Не замечая ничего вокруг себя, он медленно шел по тротуару, держа руки в карманах и опустив голову. Так он бродил уже не один час. Казалось, что он не обращает внимания на то, что происходит вокруг него. Вот он заходит в небольшой сквер и садится на лавочку, освещённую уличным фонарём. Сев на неё, он облокачивается на спинку и поднимает своё лицо, на котором находится большой рваный шрам, и пристально всматривается в ночное небо. — Отомстишь кланам, говоришь? — произносит он, вглядываясь в небо. — Хахах, сколько пафоса в этих словах, … хахах, — закрыв глаза, произносит он шепотом, будто боясь, что его услышат звёзды. — Смешно, и как же ты собираешься это сделать? Ты, безродный бастард, у которого нет ничего за душой. Я сидел на лавке и смотрел на звёзды, пытаясь понять, что же мне теперь делать. Ведь после того как я выплакался, и меня немного отпустило, ко мне пришло понимание того, что теперь я один. Нет того, кто ждал бы меня дома. Меня больше не ждёт та, ради которой я вообще стал шиноби. — «Забавно, но, похоже, только после её смерти у меня, наконец, открылись глаза. И о чём только думала моя дурная башка, неужели я и вправду верил, что смогу заставить заплатить эти кланы за все, что они сделали обычным людям?» — снова закрыв глаза и стараясь не думать о том, что произошло на той площади, но как обычно не получилось. Несколькими днями ранее Вот я пришел в себя после взрыва, чувствуя что-то влажное на своём лице. Вокруг меня бегали и кричали люди, но из-за контузии я плохо воспринимал мир. Пролежав так пару минут, я приложил руку к лицу, после чего почувствовал острую боль на нём, которая, собственно, и вернула меня в сознание. — МАМА! — выкрикнул, когда вспомнил, где находится моё тело. Не услышав ответа, я медленно через силу принял положение сидя и огляделся. Моему взгляду предстала страшная картина из множества трупов (многие из них были разделены на множества кусочков), а ещё крови, очень много крови. И эта кровь то тут, то там уже начала образовываться в большие лужи, и как раз в подобной луже я прямо сейчас и сидел. Собрав все силы, мне наконец-то удалось встать. Встав на дрожащие ноги и оглядев ещё раз площадь, я побрёл в поисках мамы, но, не пройдя и пяти шагов, споткнулся об чьё-то тело. Упав, моя рука попала во что-то мягкое и мокрое. Проморгавшись, я разглядел труп, об который споткнулся, ох, лучше бы этого не делал. Ведь труп принадлежал ЕЙ, а моя рука лежала в её вывалившихся из черепной коробки мозгах. «Так вот каковы они на ощупь», — единственная мысль, которая ко мне пришла, после чего я отправился в спасительное забытьё. Наши дни — Эй, ублюдок! — послушался чей-то голос, возвращая меня в реальность. «Не знаю, кто ты такой, но спасибо тебе». — Ты чё, глухой, я к тебе обращаюсь, шавка подзаборная! Открыв, наконец, глаза я увидел двух парней одиннадцати — двенадцати лет, которые смотрели на меня с не скрывающим презрением. Один из них был таким же блондином как и я, а второй был брюнетом, оба они были пострижены под ёжик. — Ну и урод, ты так не думаешь, а, братан?! — обратился блондин к своему другу. — И не говори. Ну, чё вылупил зенки, ты хоть понимаешь, кто перед тобой, падаль?! «А, всё ясно, ещё одни клановые отморозки. Видимо, эти два подонка решили развлечься, пока все заняты более насущными делами». — Ты посмотри — этот ублюдок нас, походу, ваще не уважает, ты как считаешь, бро? — спросил уже брюнет, при этом разминая кулаки и подходя ко мне. Пока я смотрел на то, как насекомые летают около фонаря, и слушая, как сверчки бьются об стекло, отчаянно желая приблизиться к лампе, даже не подозревая, что если это им удастся — то они умрут. «Я прям как эти букашки — мне тоже нужен маяк, к которому нужно лететь». — Слушай, а давай мы его накажем! За неподобающее отношение к членам нашего клана! — взяв меня за шкирку и приподняв над землёй, и так близко подведя своё лицо к моему, что я почувствовал запах клубники из его рта. «И этим маяком была она. А теперь его нет, и я теперь блуждаю в потёмках». Вот этот парень ударяет меня по лицу кулаком, а после ударяет под дых коленом, дальше он бросает моё безвольное тело на землю. А его дружок смеётся, подбадривая своего напарника, пока тот стоит и смотрит на меня, ожидая моих действий. — Вставай, падаль, я с тобой ещё не закончил! «Чёрт, как же я завидую этим насекомым. У них-то точно нет таких проблем, все, что им нужно, так это просто летать у этого грёбаного фонаря», — думал я, заворожено наблюдая за букашками, которых освещал тусклый свет лампы, под которым они суетились, пока тот, кто меня ударил, что-то говорил. — «Так зачем мучиться, все, что мне нужно, так это дать тем гопникам меня избить. Они как раз собираются это сделать, поэтому мне просто нужно лежать и не рыпаться, тогда, возможно, я и смогу перестать хоть на время чувствовать эту пустоту». Вот тот, кто меня ударил, заносит ногу с целью ударить ей меня по голове. — НЕЕЕЕТ! — схватив ногу этого неудачника, выкрикнул Харо, резко делая вертушку ногами, тем самым сбивая своего оппонента с ног и сам вставая на ноги. — Ах ты, сука! — выкрикнул блондин, кидаясь на Харо. Вот Харо делает шаг в сторону от удара ноги в воздухе блондина. При этом ударяя брюнета по яйцам ногой и отпуская его ногу, пока тот корчится на земле. А блондин уже разворачивается, собираясь ударить его рукой. Но его опережает Харо. Резко сократив расстояние, он ударяет блондина в солнечное плетение ладонью. Дальше он перехватывает его руку и ударяет костяшками пальцев по локтевому суставу, ломая руку своей жертве и прогибая её под неестественным углом. Не останавливаясь, он ударяет своей рукой прямо по адамову яблоку, после разворачивается и направляется к брюнету, пока его друг падает на землю, не подавая признаков жизни. — Какие же вы, оказывается, слабаки, — подходя к парню, который в этот момент пытался встать, но у него не получалось, произносит Харо. — Ты что, забыл своё место, холоп? Предупреждаю тебя, если ты не хочешь проблем, то лучше уходи иначе … — чуть подрагивающим голосом, начал этот парень запугивать его, но был перебит. — Ты что, и в самом деле идиот? Это же каким нужно быть дебилом, чтобы угрожать тому, кто может убить тебя в любой момент. Сказав это, Харо начинает уже медленно подходить к парню, давая ему шанс встать на ноги. И этим шансом он не преминул воспользоваться. Встав, он сразу же переходит в боевую стойку, готовясь в любой момент контратаковать. Пристально наблюдая в холодные тёмно-зелёные глаза парня с изуродованным лицом. — Сейчас мы проверим, чего стоят ваши хвалёные клановые тренировки. Сказав это, Харо быстро подбегает к брюнету. Но тот не дожидаясь атаки, начинает сам атаковать. «Идиот», — приходит единственная мысль к Такодзу, пока он пригибался, чтобы увернуться от удара ноги с разворота. Дав атаке пройти над ним, он быстро, даже не поднимаясь, берёт в захват вторую ногу врага. Захватив её, он, не мешкая ни минуты, ломает её, прогибая коленный сустав в обратную сторону. После он затыкает рот уже своей жертве рукой, чтобы она не закричала, тем самым падая на него, пока сама жертва корчилась от боли на земле. — «Я, конечно, знал, что те тренировки в спецгруппе куда более жесткие или, лучше сказать, жестокие и требовательные, чем были у кланов до объединения. Да и учат там весьма основательно, но чтобы настолько, даже представить не мог», — думал Харо, пока смотрел своей жертве в заплаканные глаза, пока та отчаянно пыталась вырваться и позвать на помощь. — Значит, ты клановый, да? — приблизив своё лицо, прошептал Харо. — Зря вы, ребятки, наехали на меня. Сказав это, Харо вырубает свою жертву, после чего он рвёт рукава у брюнета. Одним рукавом он завязывает рот брюнету, а вторым блондину. «Хватит с меня, больше никаких отступных. Эти двое будут первыми, и пусть они не умрут сегодня (слишком опасно), — отходя в сторону и разминая плечи, обращается к самому себе Харо. — Ничего, я подожду, погодите, вот я войду в возраст, и тогда-то они все у меня попляшут, — давал самому себе обещание Харо, избивая в этот момент двух выпускников из общей академии искусств шиноби. — «Они ещё заплачут у меня кровавыми слезами!»***
— Командир, мы что, так и будем стоять и смотреть, как этот парнишка избивает тех детей? — Да. — Но почему? — Они это заслужили, — ответил командир милицейского патруля, смотря в этот момент, как маленький мальчик избивает двух детей. Айдзен Саиган — Ну, здравствуй, моя любимая, неудобная и жесткая раскладушка, как же я по тебе скучал! — бросив на оную кровать свой рюкзак, выкрикнул Зун, после чего повернулся и громко, так чтобы все услышали, вдохнул носом воздух казармы, в которой мы прожили уже не один год, после так же громко выдохнул уже ртом. — Не знаю, как вы, пацаны, но я так скучал по этой проветриваемой всеми ветрами воняющей тухлой древесиной гнилой халупе, что считал дни, когда я смогу покинуть дом моих родителей. И зачем вообще нужен уютный дом, где тебе всегда рады, и ты точно там будешь безопасности, — запрыгнув на свою тумбочку и раскинув руки, начал он вещать. — Когда можно жить здесь, где у тебя есть риск подхватить какую-нибудь болячку, а то и вовсе стать инвалидом, ну, а если ты будешь особо удачлив, то и вовсе помереть! — спрыгнув с тумбочки, при этом сделав обратное сальто, никак не хотел успокаиваться Миконото. — Вы со мной не согласны, а, Айдзен, Кори, Харо, Рьюго? — приобняв меня и Кори за плечи, доверительно с не скрывающей издёвкой спросил он, всё больше провоцируя всех сирот, которые собрались в этой казарме. То есть — нас четверых (все остальные не были сиротами). «Какая нелепая попытка завязать ссору, и всё это ради того, чтобы выпустить пар и скрыть свой страх. И нет чтобы сидеть тише воды и ниже травы». И на то у него были причины, ведь после того, как власти выпустили официальную версию произошедшего, а также назвали имена личностей, которые по их версии виновны в нападении. То народ сначала не поверил, потом немного — как бы это сказать — обалдел. Ведь главным зачинщиком был лидер великого клана, который входит в пятёрку сильнейших кланов. Потом люди расстроились от понимания того, что во всём кошмаре виновны не пришлые агенты, а твои друзья и соседи. Но на этом всё не закончилось, как оказалось, Цучикаге и его правительство поспешило со своим заявлением (хотя есть 60% вероятность того, что Каге прекрасно понимал, что за этим последует, и просто воспользовался шансом для укрепления своей власти). Уж больно грамотные шаги были после этого предприняты. А проблема была в том, что народ вместо того, чтобы спокойно принять всю эту неприятную информацию, погоревать, а потом пойти по домам. Наоборот начал выходить на улицы, собирая многотысячные митинги. В которых, стоит сказать, участвовали и безклановые шиноби, что на порядок увеличивало серьёзность ситуации, ведь среди них были как генины, чунины, так и джонины, было даже три джонина S ранга и один S+ ранга, а это означало, что так просто толпу уже было не разогнать. И все эти люди вышли на площади, на которых совсем недавно умирали их близкие, с требованием. Ну, если честно, то они и сами толком не понимали, чего хотели. Просто это происшествие стало последней каплей, что переполнило чашу терпения. Им уже надоело, что клановые постоянно принижают их, что клановому шиноби легче подняться по карьерной лестнице, у них больше прав и даже есть привилегии. Они реже задерживаются за преступления, и ещё реже над преступником из клана производится суд. Обычно члены клана преступника стараются всё замять, чтобы потом его уже судить в кругу семьи, который часто заканчивается лишь какими-нибудь отработками (чаще всего во благо самого клана) или просто выговором, ну или вовсе ничего ему не делают. И вот теперь народ, как сказала мне Лавия, прорвало. Однако на одних митингах дело не ограничилось, дальше начали нападать на всех клановых шиноби (которые обычно заканчивались смертью для нападавших — основная масса из нападавших были обычные люди), а также и на их родню. Конечно, в основном нападения совершались на клан Миконото, из-за чего его новому лидеру пришлось отдать приказ всем членам клана (которые на данный момент были в Иве) вернуться в их квартал, где они заперлись, войдя в глухую оборону, которую они держат и по сей день. И ладно, если бы всё закончилось нападениями только на этот клан, но вместо этого толпа почувствовала свободу в своих действиях. Приведшая к событиям, которые можно сказать словами английского кардинала Томаса Уолси — (страшен тот лев — который узнал, что у него есть сила). И не мудрено, ведь дальше нападения начались и на другие кланы (как великие, так и обычные). Тем самым расколов Ивагакуре-но-Сато фактически на два лагеря. Где посередине был сам Цучикаге со всей своей администрацией. Ооноки, понимая, что его город на грани самой настоящей гражданской войны, без промедления вызвал вторую и третью пехотную дивизию с северных границ численностью в двенадцать тысяч человек для установления порядка. И если события развернутся по самому плохому сценарию и подавлению бунтов. Также у Каге на этот момент есть ещё ряд проблем: 1) Это выбор стороны, если конфликт всё-таки перейдёт границу. С одной стороны кланы — фактически самая боеспособная и, можно сказать, элитная часть войск Ивы, но с другой стороны малочисленная. Когда как безклановая сторона, хоть и поставляет в войска обычных солдат (хотя стоит сказать, что и среди них есть самые настоящие брильянты, та же Зара Дол к примеру) и они не в пример слабее клановых, но основная часть армий состоит как раз из них. Также не стоит забывать, что именно большая часть безклановых заняты в инфраструктуре всей организации под названием Ивагакуре-но-Сато. И именно поэтому сам Каге так и не выбрал лагерь, который он подержит, оставаясь на нейтральной стороне. И ладно, если бы на этом всё и заканчивалось, но ведь Ива в этом мире не единственная скрытая деревня. Понимая, что у себя дома в любой момент может вспыхнуть пожар войны, Цучикаге отдал приказ всем армиям на полную боеготовность, были выдвинуты войска к границам недружественных стран. А вслед за Ивой, то же сделали и все остальные игроки на политической арене, начав пристально следить за событиями здесь. И именно оттого, что произойдёт в Иве, будет зависеть, начнётся третья мировая война или нет. Потому что Хокаге, если гражданская всё же начнётся, скорее всего, поддержит силами и ресурсами ту сторону, которую не выберет Ооноки. И когда это сделает Хокаге, то за ним то же сделают и все государства сатрапии страны Огня, а вслед за ними подтянется и третий Райкаге, отправив свои войска на помощь Цучикаге. Ну, а дальше, как говорится, пойдёт лавина. И поэтому нас и отправили продолжать обучение раньше срока, как говорится, от греха подальше. Потому что последнее время начались нападения на клановых детей и учеников академий. К примеру, вчера милицейский отряд обнаружил двух учеников академии ниндзя, бывшие членами какого-то мелкого клана, которые были сильно избиты, у одного даже была оторвана нога. Что эти дети вообще делали на улице поздно ночью, и почему они гуляли по городу, хотя был введён комендантский час, тоже было не понятно. Но все склоняются к тому, что они были просто идиотами. Но не суть важна, а важен сам факт нападения на детей, который только обострил ситуацию, способную привести к не самым приятным последствиям для жителей города. — А не пошел бы ты, Зун, в жопу, и что вообще с тобой такого? Что, не с той ноги сегодня встал? — нарушив ход моих мыслей, вклинился Кори, прерывая весь словесный понос, который исторгал Миконото. — Что со мной такое, хм … дай подумать, — взяв рукой свой подбородок и притворившись, что и вправду думает, сказал Зун. «Сейчас начнётся представление одного актёра. Ладно, пусть эти особи выясняют отношения, меня это всё равно никак не касается», — размышлял Айдзен, освободившись от объятий Миконото и беря свою сумку, доставая из неё вещи, которые он укладывал в свой ящик. — Начнём по порядку! — приступил Зун. — Несколько дней назад в городе был совершен теракт, который унёс множество жизней, а за ним последовало полномасштабное нападение. А возглавлял это нападение не кто иной, как Зоши Миконото. А знаешь почему? — уже обращаясь к Кори, который в этот момент смотрел на него с ухмылкой, которая уже была чуть ли не до ушей. — Да потому, что он организовал самый настоящий государственный переворот и, стоит сказать, плохо продуманный переворот, — продолжил Зун, тем самым привлекая всех, кто был в этот момент в казарме. — Но дальше — больше. После той ёбаной конференции, где Цучикаге заявил официальную версию. На мой клан посыпалась целая куча проблем, начиная от нового главы клана и заканчивая тем, что на нас фактически охотятся безклановые. ТАК ЧТО ДА, Я СЕГОДНЯ ВСТАЛ НЕ СТОЙ НОГИ, И МНЕ ПИЗДЕЦ КАК ОТ ЭТОГО ХОРОШО!!! — не выдержав заорал Зун, плюясь слюнями и готовясь врезать Кори по его ухмыляющейся рожи. И в тот момент, когда должна была начаться драка, из громкоговорителей послышался голос. — Всем отрядам быть на плацу в течение пяти минут!!! — Повезло тебе, сволочь, — прошипел Зун, смотря на Кори из-под своей чёлки, на что он никак не отреагировал. Дальше мы вышли на улицу и бегом направились на плац, на котором стояли все учителя вместе с группой людей, и среди них было почему-то два перебинтованных ребёнка, которые сидели в креслах колясках. После того как все отряды собрались и встали по стойке смирно. Установилась тишина, нарушаемая только ветром и тихими переговорами со стороны учителей и той группы людей. — Твою мать, — тихо прошептал Харо, разглядев, наконец, тех детей, которые как-то затесались среди взрослых. — Так это из-за тебя нас всех тут собрали? И где же ты накосячил так жестко, псих ты грёбаный? — так же шепотом обратилась к Харо Лавия. — Отсоси, Ганояси. — Ублюдок, за эти слова я заставлю тебя харкать кровью. — Харо Такодзу, выйти вперёд! — громко выкрикнул наставник нашей группы. Вот Харо под перешептывание детей направляется к центру плаца, где его ждёт наставник. Пройдя весь путь в почти полной тишине, он подходит к нему и останавливается, становясь по стойке смирно. — Ты знаешь, зачем я позвал именно тебя, Харо-кун? — … — промолчал Харо, стоя по стойке смирно, в ожидании того, что последует дальше, ведь его уже опознали. Дальше наставник, понимая, что Такодзу знает, что его ожидает, резко ударяет ему в челюсть кулаком, при этом слегка усилив удар чакрой. Получив удар под вздох со стороны группы людей и полную тишину со стороны учителей и учеников всех спецгрупп. Харо падает на колени, не издав ни стона и выплёвывая кровь вместе с зубами. — Это за то, что твою физиономию запомнили твои жертвы, а теперь встал, — спокойно произносит наставник, смотря, как Такодзу встаёт и вытирает рукавом униформы окровавленный рот. После того как Харо полностью встал, наставник резко ударяет его коленом в живот. Одновременно с этим хватая его за плечи и не давая ему упасть, пока тот кашляет кровью, пытаясь прийти в себя. — Это за то, что они были в достаточно хорошем состоянии и смогли дать показания. Сказав это, наставник ещё раз ударяет Харо по лицу кулаком, ломая ему нос. Дальше наставник несколько раз ударяет своего ученика коленом в живот, чередуя это с ударами кулаков по лицу. — Это за то, что они до сих пор живы и смогли дать показания, тем самым дав возможность выйти милиции на тебя, — всё так же спокойно произносит наставник, садясь на Харо, пока тот лежит на земле, пытаясь прийти в себя, выплёвывая кровь. — Я ведь говорил тебе и всей твоей группе, кстати. Что вы оружие, а оружие должно убивать своих жертв, если, конечно, не требуется захватить их живыми, — сказал он, после чего снова ударил Харо по лицу. — Оружие не должно быть милосердным к врагам, а в тот момент, когда ты стал сражаться против тех двоих, они стали твоими врагами, но они почему-то живы и даже могут здесь находиться. И знаешь, когда я слушал, как те люди, которые привели тех детей, описывали твою внешность. Я думал только о том, что я плохо учил тебя и, скорее всего, и твоих одногруппников, ведь если бы я хорошо вас учил, то и этой ситуации не было бы, — говорил он, наклонившись близко к лицу Такодзу, так, чтобы его слышали все на этом тихом плацу. — Так позволь же мне исправить эту ошибку и донести как до тебя, так и до всех вас, ДЕТИШКИ!!! — обратился он уже к нам. — Почему вы его не остановите? — обратилась какая-то женщина к главному наставнику и начальнику базы по совместительству. На что он никак не отреагировал. — ВЫ — ОРУЖИЕ! — приподнял и ударил по лицу Харо наш наставник так, что его голова сильно ударилась об асфальт. — А ОРУЖИЕ УБИВАЕТ ТОЛЬКО ПО ПРИКАЗУ СВОИХ ХОЗЯЕВ!!! — продолжил он кричать, мутузя ребёнка. — ВЫ ВСЕ СОБСТВЕННОСТЬ ИВЫ, ВЫ ЖИВЁТЕ РАДИ НЕЁ, И КОГДА Я ГОВОРЮ, ЧТО ВЫ ДОЛЖНЫ УБИВАТЬ ВСЕХ, С КЕМ СРАЖАЕТЕСЬ, ТО ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ УБИВАТЬ ВСЕХ! — усиливая удары орал наставник. — И НИКАК ИНАЧЕ!!! — ударив с куда большей силой, закончил наставник, вставая и смотря на разбитое лицо Харо, пока тот пребывал без сознания. Вот наставник закончил и направился к той группе людей, которые пребывали от увиденного в шоке. Когда как наша группа, как и другие группы детей, совершенно никак не отреагировала на то, что сейчас произошло. Полно, ведь это не первое избиение и даже не последнее, и проходили через это уже все из оставшихся учеников, включая и меня. Подойдя к тем людям, наставник что-то им говорит, после чего те как-то неуверенно и вяло разворачиваются и уходят, время от времени бросая за спину взгляды. — Медики, забирайте это тело, и чтобы к завтрашнему утру оно уже было на ногах! — сказал наставник, вытирая платком окровавленные руки и направляясь к нам, вместе с остальными наставниками, которые шли к своим группам. Подойдя к нам, наставник начинает пристально смотреть на каждого из нас, простояв за эти занятием несколько минут, он, наконец, подаёт голос и с радостной улыбкой заявляет нам. — Ну что, детки, добро пожаловать снова в школу!