Разделенные, но не разлученные

День подходил к концу, над джунглями стоял вечер, но понемногу темневшее небо говорило, что ночь должна была в скором времени вступить в свои владения. Деревня племени готовилась ко сну, но Саша не обращала никакого внимания ни на коати, проходивших мимо и желавших ей спокойной ночи, ни на уговоры отца, временами появлявшегося неподалеку и исчезавшего по своим, королевским, делам, ни на смазливого Артекса с его слащавыми речами и попытками изменить ее мнение. Она просто тихо лежала в тени дерева. Точнее говоря, в тень Саша улеглась еще днем, когда светило солнце, а с тех пор даже не шелохнулась... У нее просто не было настроения. Ничего не хотелось делать: ни бегать, ни вставать, ни ползти, ни отвечать что-либо кому-либо вообще, ни даже поднимать глаза. Принцесса тихо плакала, закрывшись хвостом и улегшись так, чтобы никто не видел этого, и, изредка стирая лапкой слезы, поглаживала ожерелье, найденное в их с Ману укромном месте. Если бы Ману натворил все то, что сделал, специально, даже тогда Саша простила бы его и нашла бы ему оправдание, но отец... О, он давно искал повода избавиться от неугодного коати! И этот Артекс! Подлый, наглый, трусливый подлиза! Выискал момент насолить своему сопернику в борьбе за сердце девушки! Саша с радостью искусала и исцарапала бы его всего - от кончиков ушей до последней полоски на хвосте, - только приведись возможность встретиться наедине! В бессильной злости принцесса не могла остановить свои слезы и, сжав передние лапки, пыталась всхлипывать как можно тише, чтобы не привлечь ненароком чьего-нибудь внимания. - Саша, - отец снова остановился рядом с дочерью. - Я понимаю, что ты сейчас испытывае... - Ничего ты не понимаешь, - глухо ответила принцесса. - Иначе не прогнал бы Ману. - А как же быть с тем, что он сделал? - спросил - в который раз уже? - король. - Долгие труды над созданием статуи Хранителя отправились скунсу под хвост! И, словно бы этого мало, теперь ничто не защитит нас от людей! - Он не специально, - из последних сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, ответила Саша. - Между прочим, это твои деревянные головы гоняли его по округе! И кто ими командовал? Не Артекс ли? - Мы считали, что он тебя похитил! - ответил отец таким тоном, как будто его вины в этом деле вообще не было ни капли. - Не надо отговариваться! - незаметно стерев следы слез, дочь обернулась. - Я знаю, что ты хотел отправить Ману куда подальше, потому что он тебе никогда не нравился! А мне его... - Не произноси имя изгнанника вслух! - посуровел правитель. - Не забывай закон и помни, кто ты такая! Тебе следует подавать пример, а не своевольничать! Он выбрал не тот способ говорить с дочерью. - Ману! Ману, Ману, Ману! - закричала Саша, потеряв терпение, и не давая отцу возможности вставить даже ползвука. - Ману, Ману, Ману! Я всегда буду называть его только по имени! И для меня никакой он не изгнанник! Я люблю его и только его! Я всегда буду любить только Ману! И никогда я не пойду ни за какого Артекса, пообещай ты ему хоть десять раз выдать меня за него! - Хватит! - нахмурившись и потемнев, правитель прервал ее, решительным жестом показав, что разговаривать с ней больше не намерен. - Что уставились? Идите куда шли! - приказал он нескольким коати, стоявшим чуть поодаль и слушавшим этот диалог; те поспешили исчезнуть. - Отправляйся спать, - отец обернулся к дочери. - Уже поздно. Выспись, и тогда высказывай свое мнение. А за Артекса ты еще не выходишь, - добавил он. - Пока он статую не закончит. - Я за него не пойду никогда! Все! - развернувшись и взмахнув хвостом, отчего поднялся ветерок, Саша, гордо выпрямив спину и фыркнув, ушла в свою нору. Отец покачал головой, приложив лапу ко лбу. Да, повезло ему с дочерью. Красавица, избалованная до невозможности, своевольная, своенравная, упрямая, с самого детства связавшаяся не с тем, с кем нужно было бы. Ну Артекс же лучше изгнанного, разве нет? Почтительный, послушный, спокойный, достаточно взрослый, чтобы принимать обдуманные решения, - чем не наследник? Но нет же, не понравился он Саше... Одни беспокойства с ней... Устало вздохнув, правитель вернулся к своим делам. Саша ворвалась к себе в нору и, выпустив коготки, бросилась на свое место для сна, нервно растрепав всю подстилку. Немного успокоившись, она поерзала и улеглась на спину, раскинув лапы. Так не может продолжаться. "Если папа думает, что может просто так, не поинтересовавшись моим мнением, изгнать Ману, то он ошибся, - думала принцесса. - Я заставлю тебя изменить свое решение, дорогой отец, ты еще сам отправишься просить, чтобы Ману вернулся к нам". Впервые за долгое время Саша серьезно злилась на отца. Она не видела себя в будущем ни с кем, кроме Ману, и тут нате, пожалуйте - такой поворот. "Ману там, скорее всего, один, неизвестно где, - подумала Саша с горечью, поглаживая ожерелье - единственное оставшееся напоминание об их дружбе. - Даже если бы он очень захотел, ему запрещено возвращаться". - О, Ману... - прошептала она, зажмурившись оттого, что слезы вновь выступили на глазах. И внезапно ей в голову пришла одна очень интересная идея. Отцу это очень не понравилось бы, но кто спрашивал его мнение? Блеск слезинок дополнился хитрой и отчасти недоброй улыбкой, предвещавшей кому-то большие проблемы, а самой принцессе - огромную радость. Возможно.