Тридцать три несчастья

Эта нездоровая зависимость от музыки, острых как бритва ощущений и страха убивала его с такой же мощностью, с какой и давала силы жить. Заброшенные, стертые временем с карт места и грязный серый свитер стали частью его путешествий, которые уже давно не начинаются и не заканчиваются, а только плавно перетекают из одного в другое. Сейчас, сидя на оконной раме пятого этажа, парень докуривает единственную сигарету, которую ему посчастливилось найти среди этого хлама. Им тут все завалено, вот и обронил кто-то, не заметив. Ветер гуляет где-то вдали от этих мест и дым тонкими витиеватыми струями подымается вверх, такой же, как из труб этих маленьких белых домиков, разбросанных там, внизу, между яблоневыми садами. И занесло же... Он вглядывается в рассвет, а тот в ответ окрашивает серую радужку в теплый оттенок и заставляет зрачки сузиться до двух маленьких черных точек. Все знают, что невозможно заглянуть за линию горизонта - ха, как бы не так - он старается проникнуть дальше. Времени сейчас около половины пятого, но для таких людей как Фил его не существует; если быть точнее, время течет у них совсем по иному - такой себе густой туманный сироп, мало чем связанный с реальностью. В голове стоит монотонный гул, напоминающий нечто среднее между шипением негодного радио и шумом прибоя; мысли пролетают мимо, дразня, испытывая нервы на прочность, прямо перед самым лицом, но он не в силах ухватить за хвост хотя бы одну из них. Это все потому, что они слишком быстрые и светлые, похожие на кометы, так ему кажется. Знаешь ощущение, когда думается, что ты начал понимать что-то правда важное, даже гениальное, будто забыл и изо всех сил пытаешься вспомнить? Нервные импульсы летят от нейрона к нейрону, как гонщики несутся по магистрали, образуя связи, желая быть первыми, слова так и вертятся на языке, но словить и сказать их невозможно. Что-то подобное он ощущал сейчас. Вот же они, совсем рядом, смотри! Такие светлые, как будто добрые сказочные духи, пришедшие только затем, чтобы поиграть и посидеть на теплых человеческих коленях. Он улыбнулся и вытянул руки им навстречу, но одной тут же схватился за край бетонной стены. Улыбка искривилась и сползла с губ, от высоты закружилась голова и предательски заныла левая лодыжка. Светлые растаяли в воздухе, ускользнули от грязных человеческих рук, как будто их вовсе не бывает. Обман зрения. Оптическая иллюзия. Все иллюзорно. Это всегда заканчивается одним и тем же - он ударил себя ладонью по лбу: - Эй, придурок, это всего лишь не слишком реалистичная галлюцинация, а ты опять повелся. Он был зол на себя. Светало, где-то запели первые соловьи. Где он? Что делает тут один в такую рань? Где его дом? Парень громко выругался: "Да какого вообще черта?!". Атмосфера, как голодная дворовая кошка, быстро проглотила его возглас и продолжала молчать. В воздухе снова повисла тишина, в которой теперь растворяются только соловьиные трели и висят набирающиеся сил лучи рассвета. С каждой приходящей минутой он вспоминал все больше, отвечая на каждый свой вопрос. *** Все начиналось в одном из таких же забытых жизнью уголков - серых и грязных, с их бесконечными надписями по стенам, раскрошенными в пыль бетонными конструкциями и лестницами без половины ступенек. В общем, как и тысячи других, но тогда это место казалось единственным таким в своем роде. Говорят, раньше планировалось обустроить этот корпус для старшей школы, но финансирование такого дела оказалось никому не интересным и оставили как есть. Чтобы добраться туда, нужно только перейти сосновую рощу и пробраться сквозь колючие заросли терновника, это было рядом с моей школой. По большей части все старшеклассники захаживали в ту рощу покурить, как и я, и только отпетые бездельники и хулиганы шли дальше, до терновника и "карточного домика" - так его называли. Там для них время занятий проходило куда быстрее: ребята играли в карты, сквозь заросли часто слышался смех и звон гитары. Это все, что я знал, ведь с ними не водился вовсе - не питал интереса к таким сомнительным местам и личностям. А они к "среднячкам" вроде меня - тем более. Но иногда по вечерам, идя через рощу в сторону дома, я слышал их шум: он был мягкий, отдающийся эхом от плит и долетающий намного дальше тех стен - брался будто бы из ниоткуда. Приглушенный смех казался мне искренним, а звук гитары - такими родным, это манило меня...но нет. Я ни за что не сунусь в их логово. Конец октября 2009-го выдался холодным - сутра лужи уже покрывались тоненькими корочками льда, а листья почти совсем опали. Я шёл на курилку по этим мокрым желтым пластам, пачкая о них ботинки и радуясь тому, что сосны листьев не сбрасывают - только рыжие иголочки сыпятся на сырую землю, причудливо кружась в воздухе. Туманно, изо рта пар - словно все вокруг из тумана и можно спрятаться; люблю осень за это. Вариант слушать в сто десятый раз все эти россказни об экзаменах и выпускном мне не особо улыбается, поэтому прохожу подальше, до самого терновника. Вы знаете, как вредно курение? Вот и я знаю, поэтому делаю первую затяжку поглубже, тем самым погружая голову в туман еще сильнее. Ход времени замедляется, каждая минута растягивается минимум на две, а я почти в раю. - Прикурить не найдется? - чья-то рука слегка треплет моё плечо; ну кого еще сюда принесло? Поворачиваю голову и только теперь доходит, что рядом стоит девушка, которая, судя по взгляду, обращается ко мне уже не в первый раз. Порывшись в кармане, протягиваю ей спички. - Спасибо, отморозок, - звонко смеется та, возвращая коробочек в мою ладонь. Дерзко. Руки, которыми она отодвигает колючие ветки - синеватые от холода, в черных перчатках без пальцев...стоп, ей то туда зачем? Но когда я это подумал, она уже скрылась за стеной из кустарника. Домой я возвращался быстро - темнело намного раньше и холодный ветер любезно напоминал о себе промерзающими конечностями. Лифт на восьмой этаж, щелчок открывающегося замка, встречающие на пороге Марта и мама - эта квартира всегда дышит теплом и уютом, самое лучшее из всех мест на свете! Марта - рыжее зеленоглазое очарование - мурчит и трется щекой о мою ногу, это она так просит почесать за ушком. Мама приболела и уходит смотреть сериал в свою комнату, а меня на кухне ждет шарлотка и горячий черный чай. Как же здорово. Выключаю свет - кому он нужен? - и сижу, размешивая сахар в чае. Маленькая ложка тихо позвякивает о стенки чашки, пока темную комнату наполняют тени и синева; они постепенно сгущаются, окутывая меня сиреневым одеялом. Думаю о той незнакомке. Понимаю, что раньше в школе я ее не встречал. Выглядит чуть старше наших, что-то в ее голосе выдавало недетскую, как мне показалось, серьезность. Голос, перчатки и темно-синие глаза, которые, как и улыбка, излучали жизнерадостность - это все, что запомнилось. С этими мыслями я и уснул рядом с мурчащей Мартой. Я решил найти ту девушку снова - не хочется оставлять впечатление типа "о, это тот отбитый". Поэтому на следующий день с последним звонком с урока я пошагал к терновнику. А она не появилась ни тогда, ни в последующие несколько дней; пересеклись мы только на следующей неделе, у школьного крыльца. В это пасмурное утро понедельника я шел на алгебру - к самой занудной преподше в школе на самый скучный предмет на Земле и заметил (ее) идущей чуть впереди. Не знаю, как далеко в тот момент уплыл здравый смысл и голова с ним вместе, но рука сама потянулась, чтобы дернуть девушку за рукав куртки и жестом позвать на курилку. Она безразлично пожала плечами и кивнула. Мы отделились от толпы, чтобы обогнуть серое здание школы и прикоснуться наконец губами к живительному дыму. Оба закурили, шумно вдыхая. Молчание было колким, оно будто маленькой иголочкой покалывало язык, чтобы тот ляпнул хоть что-нибудь уже, пусть даже безнадежно тупое. - Не видел тебя раньше, ты, наверное, новенькая? И опять этот смех, как тогда - веселый и раздающийся как бы надо мной. Не знаю, что я такого сказал, но миссия "не тупить" провалена теперь уже окончательно. - Нет, просто люблю это место - ее выражение лица мгновенно сменилось на спокойное - и кивнула в сторону заброшенного корпуса. Детство проходит, взрослеешь, привычки меняются, /а /вот/ места остаются. Мы присели на поваленную сосну, а за две минуты до звонка учеников как ветром сдуло - стало непривычно безлюдно и как-то уютно среди этой тишины. - Стало быть, на алгебру тебе не надо. А я то что там забыл?  - вопрос был скорее не к ней, а к самому себе. Сонная совесть лениво зевнула и, перевернувшись на другой бок, уснула снова. Отлично, значит к черту. - Я Алиса, кстати - протянула она свою ладонь навстречу моей. - Фил, будем знакомы. Так ты тусуешься с теми ребятами с карточного, или почему бываешь здесь? - Да, со многими мы давние приятели, с ними бывает весело. К тому же, там/у них почти всегда есть гитара, а для меня играть это что-то вроде смысла жизни. Перебирать струны, ловить качевые ритмы, сплетать мелодии и крутые миры из аккордов - бессмысленное и увлекательное путешествие для фантазии. Если у тебя нет интересной реальности, то ты можешь её выдумать. Да и людям нравится, значит, все не так уж безнадежно? - казалось, она светится изнутри, говоря это. - Ну а ты, что тебе тут интересно? - Алиса заинтересованно заглянула в мои глаза. - Ну... сейчас готовлюсь к экзаменам, хочу поступить на врача, помогаю матери, мы живем с ней вдвоем. В свободное время читаю, по вечерам устраиваю себе небольшие экскурсии по городу - прогулки на велике. На душе стало странно. Это что, действительно все, что мне интересно? Да это настолько мало и скучно, что и интересами назвать сложно. Моя жизнь не дотягивала даже до отметки "обычная", но начал осознавать я это только сейчас, после ее вопроса. Мы проболтали так еще около часа, бесцельно бродя по периметру сосновых насаждений и условились встретиться в эту пятницу после занятий. Вторым уроком была история; Алиса провела меня до места, где наши пути пересеклись утром, мы попрощались и каждый пошел по своим делам. *** Калейдоскоп случайностей - ироничная штука: ты оказываешься там, куда клялся ногой не ступать и делаешь то, о чем думал "ни за что и никогда этого не сделаю" - впоследствии оно оказывается не таким плохим. Возможно, нехорошо это все кончится, зато весело. Наверное. В общем, поехали - меня зовут Фил и я скатываюсь вниз со сверхзвуковой скоростью.