Новое человечество накануне войны

      – Мой отец был совершеннейший мудак.       Если бы Анавель в этот момент пил кофе, он бы поперхнулся – настолько неожиданными были эти слова из уст сына великого человека. Но кофе не было – они сидели на травке в парковой зоне, а над головой в голубой дымке мерцали городские кварталы. Отраженный от боковых зеркал солнечный свет отбрасывал длинные тени от предметов, их почему-то называли «утренними». По времени колонии сейчас было утро, зеркала еще не развернулись на полную дневную мощность. Анавель покосился на своего собеседника. Касваль сидел, жуя травинку и свесив руки между колен.       – Он постоянно твердил о гуманизме, об уважении личности, о достоинстве человека… Только вот ни мою мать, ни свою жену он не уважал.       – Твою мать?       Касваль потер переносицу и поморщился.       – Я только через день после его смерти узнал, что они с матерью не были женаты. Его жена – Розелуче Дейкун, она недавно умерла от лейкемии.       – Я думал, что она его родственница – кузина там или что-то в этом роде, – признался Анавель.       – Нет. Они познакомились в университете – отец преподавал, она еще училась. Он тогда уже метил в политику. Розелуче его поддержала – она была его секретарем, финансистом, пропагандистом… Она вложила все свое состояние в его партию. А потом заболела. Второе поколение космонитов, знаешь ли…       Анавель знал. Второе поколение – это бесконечные аутоимунные болезни, мертворожденные дети, опухоли, внезапная остановка сердца. А все потому, что в колониях нет настоящей гравитации, только имитирующее ее вращение. И те, кто не может адаптироваться к нему и к слишком большой кориолисовой силе, кто оказывается чувствителен к космическому излучению, пронизывающему тонкие стенки цилиндров-колоний, – умирают. Сам он принадлежал уже к третьему поколению рожденных в колониях и никогда не был на Земле.       – Ну вот, а отец встретил мою мать – она была эстрадной певицей, выступала по клубам, – и бросил жену. Когда он умер, нам пришлось скрываться у нее в доме. Старая, страшная, толстая. Мне она казалась старухой, злой ведьмой. Мать она ненавидела, нас с сестрой обожала. Ведь мы были детьми ее ненаглядного гения. Она тогда уже едва ходила, но продолжала работать на отцовскую партию. Отец для нее был всем, его идеи - ее идеями.       В глубине души Анавель был согласен скорее с отцом, чем с сыном – сам он тоже предпочел бы скромную красавицу страшной мегере. Хотя в глубине души он не мог не признавать за Касвалем определенной правоты. Нечестно бросать своих. Нечестно - и все тут.       – Прости, что я все это вываливаю на тебя, – сказал Касваль. – Но ты, кажется, единственный человек, который может меня понять.       «С которым я могу быть откровенным» – вот что это значило на самом деле. Анавель понимал друга. Тот уже четыре года жил под чужим именем, под маской, и это, наверное, было невыносимо тяжело.       – Но ведь философия твоего отца не становится от этого неверной?       – Знаешь, мне трудно поверить в то, что он говорил о любви к новому человечеству, потому что я знаю – он никого, кроме себя, не любил. А в остальном… – Касваль отбросил изжеванную травинку, нашарил свою маску. – В остальном он, как ни странно, прав. Мы вышли из колыбели и изменились. Мы должны идти дальше.       – Ты не собираешься выступить под своим именем?       – Нет. Пока не отомщу.       – Но Дегвин Заби во всем следует идеям твоего отца, продолжает его политику...       – Он приведет нас к краху, – резко ответил Касваль. – То, что он сделал из отцовской философии – это идеологическая пустышка, новый нацизм. На его век еще хватит ресурсов и власти, а вот мы получим в наследство разруху и дурную славу. Дегвин со своим семейством не переживет войны, Анавель, это я тебе обещаю.       Вот так звучит ненависть, понял Анавель. Чистая, беспримесная. Вот так выглядит лицо мести – и поэтому Касваль носит свою маску.       – Я его уничтожу. И вот тогда… после войны… Тогда мы окончательно покинем Землю и станем новым человечеством!       «...Я верю в могущество разума. Та часть человечества, которая сознательно покинет Землю – космониты – оставит на Земле все наследство старого мира, его войны, ненависть и уничтожение окружающей среды. Они создадут для себя новую, чистую среду обитания. И в ней появятся люди нового типа, обладающие невиданными способностями к предвидению, общению без слов, ощущению чужих эмоций и управлению разумом – ньютайпы. Они станут творцами нового мира, оставив олдтайпов погрязать в суете на дне гравитационного колодца...» (Зеон Зум Дейкун, «Ньютайпы как высший вид людей»)