Побег в церковь.

      Не имеет значения как его зовут. Не важно кто он и где живет. И вам не нужно знать, какой дорогой он сейчас идет до церкви. Но можно сказать, что она трудна для него, пусть его кроссовки все еще легко ступают по асфальту. Он чувствует тяжесть, и только. Ему совсем не нравится то, что происходит. Зачем он идет туда? Богу известно.       Остановившись перед своей целью, он трижды перекрестился. Это было слегка замедленно, и выглядело так, будто он применяет для этого неимоверное усилие.       Тяжелая резная дверь скрипнула, и поддалась его сильному толчку. Внутри было совсем пусто, не считая одного грустного человека, и священника.       Мужчина медленно и тихо прошел в перед, прямо к самому распятью. Отчего-то он хотел плакать. Небольшое чувство вины охватило его. Он тихо зашептал. - Я не атеист. И я пришел к тебе. Почему ты заставляешь меня, чувствовать раскаяние? За что мне нужно чувствовать вину? Это наш с ним маленький грех, но он не причиняет боли другим. Так почему ее стремятся причинить нам?       Человек все продолжал шептать, с большей болью глядя на крест. Слезы потекли по его щекам, но это не давало освобождения от удушья. Он говорил пока мог, и просил прощения за то, что сам не считал грехом. Ему было стыдно перед Богом, за то, что он не чувствует своей виновности. - Прости, но мой рай здесь, а не там где нет того, что дает мне покой. Аминь.       Это были последние слова, которые сказал человек, прежде чем уйти. Поймав на себе осуждающие взгляды, полные сочувствия, мужчина поспешил выйти. Когда он оказался на крыльце, он все больше начал думать о том, почему ему так стыдно.       По дороге домой, мужчина вытянул из кармана пачку сигарет, но вместе с ней карман покинул и телефон. Наклонившись что бы поднять предмет, он увидел несколько пропущенных и пару сообщений. Он понял, почему слезы хотят осушить его душу изнутри. Понял, почему сгорает от стыда даже перед собой, и почему никак не может успокоить свою совесть.       Он сбежал в церковь, от своего рая. - Прости. - прошептал мужчина, еще тише, чем в церкви.       Только когда он вернется, он сможет сказать это громче. А потом еще раз и еще. Пока весь груз не упадет с его плеч. И только когда он сможет простить себя за побег... Только тогда он будет свободен от злости и вины разъедающей его изнутри, как слезы рвущие его душу.