Космическая Махабхарата от Nenena

IV. «Дхритараштра, сделай отдолжение…» «Ммм?» «Одень, пожалуйста, солнечные очки. Мне больно даже просто смотреть на тебя», - сказал Бхишма устало, откидываясь в своем шезлонге, его рука бесцельно скользнула через подлокотник, зарываясь пальцами в нежный песок. «Зачем?» - спросил Дхритараштра. «Ультрафиолетовые лучи могут повредить тебе глаза…» «Это спорный вопрос», - сказал Дхритараштра. Он мог чувствовать, как набегающая соленая вода нежно лижет его босые ноги, и как маленькие, царапающиеся, ползучие существа зарываются в песок между его ступнями, убегая от каждой новой волны. «Не спорный, - возразил Бхишма. – Я расскажу тебе о новой операции…» «Пожалуйста, не сегодня, - ответил Дхритараштра. – Мы же в отпуске». Он знал, что Бхишма упорно не теряет надежды исцелить его дефектные глаза. Казалось бы, они уже все перепробовали: лазер, кибернетические манипуляции, вживление искусственного глазного нерва на левом глазу. Они обращались к самым прославленным докторам и участвовали в наиболее продвинутых и передовых медицинских исследованиях. Укрытый мягкими темными волосами скальп Дхритараштры был испещрен тонкими, маленькими шрамами от многочисленных хирургических вторжений. И ни разу они не помогли ему. Искусственный глазной нерв, к примеру, загадочно погиб раньше, чем Дхритараштра очнулся от анестезии. Воздействие лазером не оказало никакого эффекта, и никто не смог объяснить почему. Жрецы говорили, что все это потому, что боги уже решили, что Дхритараштра будет слепым в этом рождении. И на этом моменте своей жизни Дхритараштра был склонен с ними согласиться. Дхритараштра повернул голову в ту сторону, где, как он знал, Панду и Видура сидели среди дюн далеко от берега на максимально безопасном от воды расстоянии. Панду строил замок из сухого песка, который, как понял Дхритараштра, никак у него не получался, и ныл. Он провел все утро, объясняя Бхишме, что он скорее предпочел отправиться в отпуск на охоту в лесу, чем шататся по горячему, скрипучему песку или шлепать по холодной прибрежной воде. Но Бхишма был непреклонен, и постепенно Панду перестал протестовать и переключился на тихое, протяжное нытье. Видура держался рядом с ним, горбатясь во имя все того же обреченного песчаного замка, потому что, как подозревал Дхритараштра, Видура боялся воды еще сильнее. В ответ на его размышления голос Панду долетел до Дхритараштры от отдаленных дюн. «Не уходите слишком далеко!» - крикнул он вслед и помахал рукой в том направлении, куда направился Панду, а потом расслабился и выбросил их из головы. Красножаберный кружевник, насколько Дхритараштра мог припомнить, был чудовищной рыбиной, размером почти с океанский лайнер, и весом в несколько сотен тысяч стандартных весовых единиц. На данный момент вода едва закрывала щиколотки Дхритараштры. Сомнительно, чтобы какая-либо хищная рыба могла подобраться к нему в такой мелкой воде. А потом одна из маленьких колючих тварей у него под ногами неожиданно больно ущипнула Дхритараштру за левую пятку своими клешнями. Он решил, что это, даже в большей степени нежели предупреждения Панду, сигнал ему выходить из воды. Шурша палкой по песку впереди себя, Дхритараштра вернулся к тому месту, где Бхишма сидел в шезлонге под большим пляжным зонтом. Под зонтом было чуть прохладней. Дхритарашатра сел на полотенце и подобрал под себя ноги. «Спасибо», - сказал он кому-то безымянному и невидимому (для него всегда невидимому), кто принес ему освежающий напиток. Где-то позади себя он мог слышать, как накрывают на стол, оттуда к нему долетал запах запекаемой на огне рыбы. Дхритараштра понял, что минут через десять-пятнадцать им подадут ланч. «Тебе теперь семнадцать, не правда ли?» - неожиданно сказал Бхишма. «Угу». «Это значит, что ты уже достаточно взрослый, чтобы попробовать кибернетические…» «НЕТ! - быстро ответил Дхритараштра. – Нет. Мы уже говорили об этом. Я не хочу глаза-роботы». «Это совсем не глаза-роботы…» «Ты сам много раз говорил мне, - прошипел Дхритараштра, - что боги дали мне такие глаза в силу какого-то замысла. Все эти годы я давал тебе и докторам втыкать иголки мне в череп, но это не значит, что я позволю выковырять мои глазные яблоки и заменить их на какой-то бесполезный механизм, который все равно не будет работать, и мы оба с тобой это знаем!» «Следи за языком, юноша…» «О, спасибо! – неожиданно произнес Панду, выхватив из поднятой руки Дхритараштры стакан воды и проглотив всю ее одним глотком. Он вернул пустой стакан и громко сказал: - Отлично! Что это было такое, сок красных ягод?» «И ликер, - ответил Дхритараштра. Его настолько поглотил спор с Бхишмой, что он даже не услышал, как сзади подошел его брат. Но при этом он был благодарен Панду за то, что тот прервал этот разговор. «Дядя Бхишма, дядя Бхишма, - позвал Видура, дергая дядю за руку. – Это солнечный ожог? Вот здесь. Это он, да?» Дхритараштра представил себе, как Видура тянет дядю за руку и показывает отметины у него на спине. Дхритараштра уже слышал, как Панду описывал эти отметины, раньше. Они были темно-коричневыми, а местами почти даже черными. Где-то выпуклыми, как следы старых шрамов, но по большей части такими же гладкими по виду, как обычная кожа. Они расползались практически по всей спине его дяди, заворачиваясь кверху на правую сторону шеи, покрывая плечо и спускаясь вниз по правому предплечью. Они изгибались, сворачивались в петли и закручивались в спирали, сложные узоры, сплетающиеся эллипсы, расходящиеся друг от друга, огибающие друг друга, перекрывающие и поглощающие друг друга. Выглядело это, как описывал Панду, как необычно большая, но очень изысканная татуировка. Только это не было татуировкой (хотя Дхритараштра и не представлял себе, как выглядит татуировка). Бхимша был рожден с этими отметинами, потому что он был девакин (дитя богов). «Они тоже обгорают, - сказал Бхишма Видуре. – Та часть, что на шее, один раз обгорела до такой степени, что стала фиолетовая». Он терпеливо ждал, пока Видура водил пальцем по сложному рисунку его отметин, как младший принц делал уже множество раз, никогда не уставая от этого завораживающего занятия. Дхритараштра знал, что Бхишма давно привык к тому, что его отметины бесконечно увлекают племянников. Панду сел рядом с Дхритараштрой на его полотенце. «Ты тоже обгорел», - сказал Панду, толкая брата локтем. От него пахло солнцезащитным кремом и потом. «Как и ты», - ответил Дхритараштра. Он мог чувствовать жар, исходящий от поврежденной на солнце, наливающейся краснотой кожи. Панду проигнорировал его комментарий и повернулся к Бхишме. Настало время ему задать неизбежный вопрос, потому что по правилам их маленькой игры в такие моменты они всегда задавали один и тот же вопрос. «Дядя Бхишма, дядя Бхишма, - начал Панду, перебираясь через Дхритараштру и устраиваясь на коленках возле шезлонга Бхишмы, положив подбородок на подлокотник. – А какой у тебя Дар?" Бхишма засмеялся: «Я ведь уже говорил тебе». «Расскажи еще раз». «Вот знаешь, если ты будешь сидеть в ванной слишком долго, у тебя подушечки пальцев станут все сморщенные?» «Да». «А мои не станут». «Это звучит еще хуже, чем то, что ты врал в прошлый раз», - Дхритараштра мог слышать, как Панду насупился по звуку его голоса. Бхишма засмеялся. Он явно наслаждался этой игрой. «Это правда. Это мой единственный Дар. Клянусь!» «Если бы это было правдой, это значило бы, что у тебя самый дурацкий Дар на свете!» Дхритараштра постучал пальцами по стеклу пустого стакана у себя в руке и нахмурился. Девакин были исключительной редкостью среди населения Куру, и так было всегда. Девакин рождались от союза человека с божеством – рождались людьми во всех отношениях, за исключением необычных отметин на их телах и того факта, что каждый из них появлялся на свет обладая каким-либо Даром от своего божественного родителя. Во время своих занятий Дхритараштра узнал о разных знаменитых девакин в их истории, владевших самыми исключительными Дарами – человек, выдыхающий огонь, женщина, способная освещать все вокруг усилием мысли, художник, создававший скульптуры из воды. Его собственный дядя Бхишма был единственным живым девакин, которого Дхритараштра встречал в жизни, и единственным с кем он был знаком. Бхишма никогда не рассказывал своим племянникам – или кому бы то ни было вообще - в чем заключался его Дар. Дхритараштра знал, что он и его братья, наверняка, не единственные люди в жизни Бхишмы, кто пытается узнать, что же у него за Дар. Иногда Дхритаршатре даже казалось, что дядя так и унесет эту тайну с собой в могилу. «Ладно, в этот раз я скажу Вам правду», - сказал Бхишма, хотя улыбка в его голосе выдавала его намеренья. «Честно?» «Да, слушайте. Мой Дар заключается в том, что я не умру, пока сам не пожелаю». Панду помолчал минуту, потом спросил неуверенно: «Что, правда?» «Правда». «Значит, ты будешь жить вроде как вечно?» Бхишма засмеялся. «Когда ты начнешь стареть, ты поймешь, почему никто не хочет жить вечно». Дхритараштра сидел молча, обдумывая слова дяди. Его дядя врал – он должен был врать – тон его голоса был определенно такой, как когда он врал. Но даже если это была ложь, прозвучала она куда убедительнее, чем все что они слышали раньше, когда спрашивали про его Дар. «Ну, и когда ты собираешься умереть?» - спросил Панду. «После того, как я увижу, как мои праправнуки поженятся, - просто ответил Бхишма. Он взъерошил Панду волосы, - Ты же организуешь мне праправнуков, правда?» «Конечно! – ответил Панду. – И когда у меня будут дети, я не буду заставлять их делать домашние задания, и не буду им врать, если они станут задавать мне вопросы, и… - он замолчал на мгновение, а потом добавил, - и я определенно сделаю все возможное, чтобы меня не смогла съесть никакая хищная рыба». ________________________________________ V. «Ты приятно пахнешь, - сказал Дхритараштра. И добавил: - Это довольно необычно». «Ха, спасибо, - ответил Панду, торопливо застегивая свои одеяния. Он повернулся к Видуре: - И как я выгляжу?» «Женибельно, - ответил Видура. – Вполне женибельно». «Я надеялся услышать «очаровательно» или «обалденно»…» «Ты хотя бы знаком с этой девушкой?» - спросил Дхритараштра. «Никогда ее раньше не встречал. Но я слышал, что она милая, - Панду повернулся спиной к зеркалу, пока портной поспешно подшивал его брюки. – И так будет больше похоже на приключение». Дхритараштра покачал головой. Он никогда не понимал прелесть церемонии выбора жениха, но Панду выглядел очень целеустремленным, к тому же ему не так уж везло с девушками, которых он выбирал самостоятельно». «Это странно», - неожиданно сказал Видура. Он сидел на кровати Панду рядом с Дхритараштрой. «В чем именно?» «В том, что странно лететь на какую-то отдаленную планету, чтобы участвовать в церемонии для принцессы, которую ты даже никогда не встречал раньше, а потом ты вернешься домой, и уже на следующее утро вас поженят. Поженят! С женщиной, понимаешь? С женой!» «Да пора бы уже», - пробормотал портной откуда-то из-под ниспадающих с Панду шелков. «А я уже говорил, что думаю, что ты сумасшедший?» - добавил Дхритараштра. «Восемнадцать раз за последние десять минут, - прошипел Панду раздраженно – у него никак не получалось справиться с непокорными прядями. – Тебе вообще-то самому неплохо бы жениться уже». «Поверить не могу, что ты говоришь мне это. Ты же сам еще не женат. У тебя даже не получалось поддерживать отношения с девушкой дольше пары недель за раз…» «Вот поэтому я женюсь. Чтобы мне не надо было больше беспокоится, что я внезапно переключусь на кого-то другого. Ну, конечно, если она выберет меня, то так и будет, - Панду дернул свои перепутанные волосы расческой жестом, который прозвучал весьма болезненным для Дхритараштры. Он ненавидел, когда выдирают волосы. – А ты чего не женишься на той девушке, которой ты пишешь сколько уже времени, два года?» «Она мой друг. Я никогда не встречался с ней лицом к лицу». «Она из царской семьи Гандхара, верно? Было бы неплохо заключить с ними союз». «Вот это речь, достойная короля», - заметил портной, одергивая Панду брюки. Дхритараштра выдохнул через нос. Панду намного больше нравился ему в качестве приставучего младшего брата, чем в качестве приставучего царя. А еще Дхритараштра подумал, что пора бы уже кому-нибудь начать говорить и Видуре, что пора бы ему уже жениться. Сам Дхритараштра был уже сыт по горло этой темой в исполнении Панду и Бхишмы, и ему очень хотелось, чтобы они начали мучить кого-нибудь еще. «Когда у меня появятся дети, - говорил тем временем Панду своему отражению в зеркале, – я обучу их, как охотиться на дичь, а не как загарпунивать рыбу. Надеюсь, принцессе Кунти понравится жить в лесах, потому что мы будем ездить туда на все наши отпуска. И…» «Но загарпунивание первого кружевного жаберника – это наша семейная традиция!» - возмущенно воскликнул Видура. «Я планирую завести человек пятнадцать сыновей, ну парочку дочек где-нибудь посредине. Надеюсь, она поддержит меня, - продолжил болтать Панду, ни к кому конкретно не обращаясь. – Три часа в гиперпространстве, чтобы добраться до Мадры? Я никогда раньше не бывал на этой планете. Забавно, что принцесса проводит церемонию выбора жениха на Мадре, вместо Кунтибходжа. Тот слишком уж далеко. Кстати, никто не знает, как зовут принцессу Мадры? Или может быть, шестнадцать сыновей будет лучше для ровного числа?» «Ты ведь делаешь это, - неожиданно спросил Дхритараштра, - не для того, чтобы сбежать от обструкции в Парламенте и митингов протеста возле дворца в защиту исчезающих красных оленей на Севере, и еще от скандала с главой Духовного Совета, которого поймали на том, что он сожительствует с десятилетним мальчиком?» Панду замер, отпустив расческу, запутавшуюся у него в волосах. «Или от того, что лорд Джаяванта сегодня утром настаивал на том, чтобы мы отменили торговые санкции против Панчала, а лорд Арунаашва пришел через пять минут после этого и угрожал, что уйдет в отставку, если мы это сделаем? – способный если не увидеть, то почувствовать шокированное выражение на лице Панду, Дхритараштра небрежно взмахнул рукой и сказал. – Я знаю, что ты собирался сказать мне об этом позже, но вы все время забываете, что мой слух значительно превосходит ваш». «Ладно, - ответил Панду. – Ладно, признаю, я решил, что было бы классно забыть обо всем этом хотя бы на один вечерок. И что было бы классно, в конце концов устроить королевскую свадьбу в нашем дворце и, по меньшей мере, хоть разок убедить людей забыть, что я здесь существую для того, чтобы бесконечно решать все их проблемы. Ну, хотя бы на денек. Или на два. Неужели это такое страшное преступление?» «Нет, - ответил Видура. – А впрочем, хочешь, я скажу тебе свое мнение об Арунаашве?» «Мне всегда важно, что ты думаешь». "Пусть уходит в отставку. Тебе следует назначить Макаранду Министром экономики. Он куда лучше понимает, как заставить налоги работать». "И сожги этого жреца, - добавил Дхритараштра, - и продави уже закон по защите тупых оленей. Хотя подожди. На фиг Парламент. Просто издай декрет, у тебя есть все необходимые полномочия. И это успокоит больше людей, чем расстроит». «Спасибо, - сказал Панду и повернулся к своим братьям. – Что бы я без вас делал, парни?» «Ну не знаю, скорее всего какие-нибудь глупости, вроде того, чтобы сбежать и жениться на принцессе, которую ты в глаза ни разу не видел». «Ты девятнадцатый раз говоришь об этом!» «Ну, я ведь просто говорю». Вскоре после этого Панду уехал, и вернулся не с одной только принцессой Кунти в качестве будущей жены, но еще и с принцессой Мадри. Дхритараштра не очень-то удивился: будучи удивительно упрямым и прямолинейным в одних вопросах, в других его брат был славен тем, что никак не мог остановиться на чем-то одном. Тем не менее, для дворян было допустимо иметь больше одной жены. Да и Хастинапур был рад отпраздновать за раз две царские свадьбы вместо одной. ________________________________________ VI. У жены Панду Кунти были темные глаза и мягкая улыбка, она говорила с особым ритмичным мелодичным акцентом. Она была вежливой и немного скрытной, но тем не менее всегда прямолинейной в принятии решений, и охотно давала советы своему мужу практически по любым вопросам будь то здравоохранение или реформа ужасающе бюрократической системы бесплатного образования в Хастинапуре. В течение нескольких дней после свадьбы она уверенно заняла место хозяйки дворца, и стала править тем, что касалось обстановки, декора, драпировок, цветовой гаммы салфеток и хранения серебряной посуды, не по-женски железной рукой. Вторая жена Панду, Мадри была по мнению многих (а в особенности того сектора СМИ, который любит спекулировать подобными вещами) намного красивее и нежнее, чем ее соперница Кунти. К счастью, ни одна из них не имела ничего против отдыха в лесах, по меньшей мере, пока у них была деревянная крыша над головами и достаточное количество слуг, чтобы делать пребывание там комфортным. Однако, прошло уже три года со времени двойной свадьбы Панду, но наследника трона так и не было. Бхишма прижал Панду как-то вечером и, убедившись, что их не услышит никто кроме таящейся среди теней охраны в черных костюмах, прямо спросил его: «Как часто вы предпринимаете попытки?» Панду поперхнулся и закашлялся. «Нашел время смущаться», - прошипел Бхишма. Панду покосился налево, направо, ища пути избежать этого допроса. Не найдя ни одного, повесил голову и пробормотал: - «Часто. Каждую ночь. Иногда и по утрам тоже». «И… ничего?» - недоверчиво спросил Бхишма. «Не было даже ложной тревоги, - а затем, предвидя дальнейшую линию разговора, Панду раздраженно продолжил: - И да, мы произносим все положенные молитвы, и проводим нужные пуджи, и Мадри даже принимает какие-то таблетки, которые должны помочь, и мы перепробовали уже, кажется, все возможные позиции, и это совсем НЕ ТА тема, которую я хотел бы обсуждать с тобой…» «Может быть, тебе следует сходить к врачу», - сказал Бхишма очень тихо. Панду покачал головой: «Нет, мне не нужно…» «Обе твои жены уже были у врачей. Я видел результаты их обследований». «Они что?! Что ты видел…?!» «Если у вас есть какая-то проблема, то проблема не в них. Ты понял?» «Не мог бы ты быть поделикатнее в этом вопросе, - прошипел Панду, нервно косясь на ближайших охранников, в темных очках и с каменным выражением на лицах, и скорее всего с большим интересом подслушивающих весь разговор. – Хорошо. Я схожу к доктору». «Отлично. Замечательно, - Бхишма хлопнул племянника по плечу. – Вы ведь родите мне внучат, верно?» «Конечно», - сказал Панду. Он уже несколько лет ждал сыновей или дочек, которые никак не рождались. Он боялся думать, сколько еще ему придется ждать. ________________________________________ VII. Дхритараштра ужинал с тучным Министром обороны, когда Санджая наклонился над ним и прошептал на ухо: «Вам лучше пойти со мной». «Мм?» «Вашему дяде нужно переговорить с Вами». «Это наштолько шрошно?» - встрял Министр обороны, подслушав их тихий разговор. – Зачем же прямо сейчас? Мы только откупорили вино двадшатилетней давношти…» «Это срочно», - Санджая, ближайший поверенный Дхритараштры, был непреклонен. «Хорошо, - Дхритараштра поспешно поднялся. – Я очень сожалею», - пробормотал он и повернулся спиной к Министру обороны, дотянулся до своей трости и последовал за Санджаей прочь из комнаты. Они прошли многолюдные коридоры, спустились вниз и вышли из дворца на прохладный вечерний воздух. Дхритараштра понял, что от него ждут, чтобы он забрался на заднее сиденье автомобиля – одной из длинных, гладких, бесшумных машин, которые имелись в гараже дворца специально на случай срочных и негласных поездок членов царского дома. «Куда мы едем? – требовательно спросил он. – Где мой дядя?» «В Унимед», - ответил кто-то, и на мгновение Дхритараштру накрыл приступ безмолвной паники, пока он не вспомнил, с постыдным чувством отступившего ужаса где-то в глубине желудка, что так назывался наиболее уважаемый медицинский университет в самом центре Хастинапура. «Панду, Видура? – кашлянул Дхритараштра хрипло, вцепляясь в чей-то рукав. – Что с ними?» «Не волнуйтесь, никто не пострадал». «О», - выдохнул Дхритараштра, с облегчением откидываясь на спинку сиденья автомобиля, по всей видимости присланного специально за ним. Во всяком случае, Санджая с ним не поехал. Но чувство страха глубоко внутри все равно никуда не исчезло. Его везли в госпиталь. И везли срочно. Ничего хорошего это не предвещало. Казалось поездка заняла целую вечность. Когда они прибыли, Дхритараштра выбрался из машины и его привели куда-то в холодное, стерильное место, пахнущее антисептиками и полированным металлом и неистребимым подо всем этим ароматом крови. Запах госпиталя неизбежно пробуждал массу неприятных воспоминаний у него в подсознании, воспоминаний о детстве, проведенном с перебинтованной головой и о том, как кровь текла из его бесполезных глаз, о стольких ночах, прошедших в разных больницах, о стольких бессмысленных операциях, о стольких не оправдавших себя надеждах… «Сюда, пожалуйста». Дхритараштра шел, пока Видура неожиданно не оказался рядом, будто бы возникнув из ниоткуда. «Вот ты где! – резко выдохнул он, хватая старшего брата за руку. – Я надеялся, ты приедешь скорее. Может быть, ты сможешь это остановить. Они все спятили. Все они!» «Расскажи мне, что происходит?» «Тебе придется поговорить с дядей Бхишмой, может быть, ты сможешь убедить его, что он задница!» «Видура, ты что…?» «Дядя Бхишма не задница», - неожиданно сказал Панду, в защиту дяди. Дхритараштра не был точно уверен, в какой момент они с Видурой прошли из холла в помещение, которое звучало и пахло как отдельная палата. Но вот они уже больше никуда не шли, дверь за ними закрылась, и он почувствовал присутствие еще нескольких человек в той же комнате. Дхритараштра узнал голос Панду и характерный звук дыхания Бхишмы, отличающийся ото всех благодаря его густым усам и бороде. Еще в комнате были совсем незнакомые люди. Двое, подумал Дхритараштра, после минутной концентрации. Один дышал очень тихо и едва ощутимо пах въевшимся в кожу спиртом – доктор. Второй был некто совсем непонятный, пахнущий сосновой хвоей и дымом. «Это правильное решение, - сказал Панду. – И ты сам это прекрасно понимаешь, Видура». Дхритараштра рассержено вырвал свою руку у Видуры: «Пожалуйста, да скажет мне кто-нибудь наконец…» «Давайте я объясню, Ваше Величество», - предложил незнакомый доктор. Дхритараштра замолчал, ощущая, как неожиданно похолодела у него кровь. Его брат Панду был единственным, к кому могли обращаться «Ваше Величество». Так было с момента его коронации. И предполагалось, что так теперь всегда и должно быть. Поэтому… «На этих рентгеновских снимках можно увидеть, о, простите, я имел в виду, вы могли бы увидеть, если бы видели, что результаты рутинного обследования… обследования, ну, хммм, ну…» «Моих чертовых королевских яичек», - подсказал Панду. Бхишма закашлялся, но доктор смело продолжил говорить. «Было обнаружено, хммм, нетипичное скопление клеток. Далее выявилось наличие поражения не только тестикул, но и печени, кишечника, и, что самое опасное, лобных долей головного мозга. Мы полагаем, что заражение распространилось через лимфу еще несколько лет назад…» «Поражение? Какого рода поражение?» Доктор ничего не сказал, и тогда Панду снова ответил за него: «Ракового рода», - произнес он с неуместной веселой бравадой. «Можно попробовать удалить опухоли на яичках, в кишечнике и печени, но опухоли мозга… - доктор снова замолчал, потом набрал воздуха и продолжил. – К тому же, это все равно ничего не решит, потому что тогда образуются новые опухоли. Лимфатическая система заражена полностью, и разносит пораженные клетки по всему организму постоянно, и… это значит… что…» «Я удивлен не меньше вашего, - сказал Панду, снова все с той же странной радостью в голосе. – Я никогда в жизни не чувствовал себя более здоровым. Я совсем не ощущаю каких-либо болей». «Боль скоро придет, - сказал доктор тихо. – И тогда, поверьте, Вам останется совсем не много». «О, - слабо выдохнул Дхритараштра, чувствуя, как у него слабеют колени. Каким-то образом он сумел пройти вперед, наклонится через поручень сбоку от больничной койки Панду, протянул руку и коснулся лица своего брата. – О, Панду, я так сожалею…» «Ну если подумать, это многое объясняет, - сказал Панду, все еще улыбаясь странной, вымученной улыбкой, которую Дхритараштра мог чувствовать своей ладонью. – Док сказал, что моя сперма была бесполезна уже в течение, наверное, лет пяти, что объясняет, почему мы не смогли завести детей». «Кунти и Мадри…» «Уже едут сюда», - сказал Видура. «Но сначала нам нужно было сообщить обо всем тебе, - произнес глубокий, рокочущий голос. Дхритараштра выпрямился и медленно повернулся к незнакомцу, единственному человеку в палате, пахнущему, как ночи в лесу. Дхритараштра облизал губы и произнес очень медленно: «Почему мне?» Потом он нахмурился и спросил: «Кто Вы?» «Вьяса», - ответил человек из леса. У Дхритараштры перехватило дыхание. «Отшельник», - фыркнул Видура. «Мудрец, - строго поправил его Бхишма. – Ваш отец и Ваш дед всегда с уважением прислушивались к его советам». «Лорд Панду больше не может быть царем, - продолжил Вьяса своим рокочущим голосом. – Я могу утверждать это, даже не ссылаясь на Господа Вишну, который сообщил мне об этом. Царь должен быть здоровым человеком. Царь должен быть способен произвести наследника». Дхритараштра затряс головой. Он уже понял, к чему они клонят: «Нет, нет, я не могу…» «Ты должен…» «Но Видура мог бы…» «Ты старше его. И ты первенец». «Но боги же не хотели отдать мне трон. Поэтому они не пожелали, чтобы я видел. Боги выбрали Панду!» «А теперь они выбрали тебя». «Это с самого начала должен был быть ты», - неожиданно сказал Панду. Дхритараштра резко отдернул свою руку от его лица: «Не говори так!» «Ты всегда лучше разбирался во всех этих королевских вопросах, типа экономики, и дипломатии, и истории, и всякой политики. Лучше, чем я. В любом случае, ты практически правил этой планетой до сих пор. И люди тебя любят. – Панду говорил тихо, но очень спокойно, очень ровно. «Я не могу так поступить с ТОБОЙ!» «А ты сделай это ДЛЯ меня, - поправил его Панду, - потому что мне все равно придется уйти». «Вот и начинается самое безумие», - сказал Видура где-то за спиной у Дхритараштры. «Я уйду в леса. С Кунти и Мадри, - продолжил Панду, по-прежнему очень спокойно. – Я предпочел бы, чтобы мои дни окончились там, а не где-нибудь еще». «Это действительно безумие, - Дхритараштра запнулся не находя правильных слов. – Это… это же изгнание, вот как это называется! Ты же не можешь сам себя отправить в изгнание из-за…» «Лорд Панду проклят, - пророкотал Вьяса. – Он не может оставаться рядом с членами царской семьи. Ему придется покинуть вас. И он не должен больше контактировать ни с кем из членов царской семьи, включая своих братьев». Дхритараштра в гневе обернулся к источнику этого бесящего голоса и еще более бесящего запаха старика из лесов. «Если теперь я царь, - прошипел он, - то Вам следует перестать перебивать меня. – Он снова повернулся к кровати, на которой сидел его брат. – Если ты болен, то самым глупым поступком будет отправиться в дикие леса, где мы не сможем…» «Растянуть мою смерть?» - мрачно спросил Панду. «Ваше Высочество, - сказал доктор примирительно, - если Вы останетесь здесь, мы сделаем все возможное, чтобы оставшееся Вам время Вы провели с максимальным комфортом. У нас есть множество способов облегчить боль, а несколько незначительных оперативных вмешательств подарят Вам еще несколько лет жизни без боли и страданий». «Нет, - твердо сказал Панду. – Никаких наркотиков. Никакого оттягивания неизбежного. И в особенности, не смейте даже думать, что я дам отрезать мне яйца, - закончил он зло. Затем фыркнул и пробормотал себе под нос: - Незначительные вмешательства, вашу мать!» «Твои жены, - сказал Видура. – Ты не можешь принимать это решение за них». «Могу. Это мое право». «Но это не значит, что это справедливо». Несколько долгих мгновений все молчали. Потом Панду вздохнул и сказал: «Я предложу им решать, хотят они уйти со мной или нет. Но сам я уйду в любом случае. Можете называть это изгнанием или как хотите, но это именно то, как я всегда хотел провести последние годы моей жизни. Я, правда, надеялся, что это случится на несколько десятков лет позже, но… ладно», - объявил он решительно, показывая всем, что вопрос закрыт. «Я согласен, - сказал Бхишма, - Ты должен идти. – А затем он жестко объявил Дхритараштре. – Я организую прессконференцию сегодня вечером. Завтра мы тебя коронуем. Завтра, в любом случае, весьма благоприятный день для коронации, веришь ты мне или нет». Кулаки Дхритраштры конвульсивно сомкнулись на жутких холодных, металлически поручнях больничной кровати его брата. Он открыл и закрыл рот, отчаянно пытаясь придумать некий убедительный контраргумент, какой-то последний способ опротестовать все происходящее, какие-то нужные слова. Он чувствовал пристальный взгляд Видуры, сверлящий ему спину. Панду протянул свою руку и коснулся его побелевших от напряжение пальцев. «Теперь это твоя задача – подарить наследника нашему трону, - сказал он прямо, но совсем не давяще. – Тебе надо жениться на той милой девушке, которой ты пишешь все это время. Устроить большую пышную свадьбу. Тебе станет от этого легче». Именно в этот момент Дхритараштра понял, что побежден. Они с Видурой оба побеждены. Дхритараштра открыл рот, чтобы сказать что-то еще: «Не бросай меня», возможно, или даже хуже: «Я никогда не желал тебе подобного», хотя он и был уверен, что Панду уже знает, что это правда. Но в этот самый момент, Дхритараштра был спасен от необходимости говорить что-либо, потому что дверь распахнулась, означая прибытие Кунти и Мадри. Дхритараштра услышал, как доктор глубоко вздохнул, собираясь с силами перед тем, чтобы объяснить ситуацию еще раз. Вероятнее всего, ему будет еще сложнее, когда придется говорить о царских тестикулах при женах царя. ________________________________________ VIII. «Она никогда не выйдет за меня, - повторил Дхритараштра, наверно, уже в тысячный раз за это утро. – Ты же знаешь. Все это бесполезно». «Ты царь. Кто не захочет выйти за тебя? – Видура поправил китель брата в последний раз. – Я бы вышел». «Ты сейчас меня больше испугал, чем утешил». «Ты уже сколько лет ее знаешь?» «Знаю, но ведь лично мы не встречались…» «Все равно это больше, чем было у Панду, когда он… - Видура запнулся, а потом, видимо, решил, что отвороты кителя надо еще подправить. Прошло уже несколько месяцев, с тех пор как их брат уехал, и его отсутствие до сих пор ощущалось очень болезненным для обоих. Дхритараштра отметил про себя, что все вокруг казалось теперь значительно более тихим – может быть, потому, что его брат всегда был очень шумным человеком, и не только в том, что касалось, речи. Дверь скрипнула позади Дхритараштры, и он повернул на звук голову. Зашуршала одежда, затем хлопок ладоней – человек поклонился. «Ваше Величество, - произнес незнакомец. – Ее королевское Высочество ждет Вас». Дхритараштра медленно пошел вперед, высоко держа голову. Видура последовал за ним. Дхритараштра нес в руке свою трость, но не пользовался ей. Через дверь, вниз по коридору, через другую дверь – мимо еще нескольких кланяющихся незнакомцев. Слуг Гандхари, без сомнения. Затем Дхритараштра почувствовал в воздухе цветочный аромат женских духов, и понял, что он на месте. Снова зашуршала одежда – кто-то поднялся. «Ваше Величество», - приветствовал его глубокий женский голос. «Ваше Высочество», - Дхритараштра заметил, что Видура догнал его и стоит чуть сзади. Ему было слышно, как порхает веер в руке Гандхари. Неожиданно она засмеялась, искренне и сильно. А затем обратилась к Видуре: «Ну как?» Видура положил руку на плечо Дхритараштры: «Она великолепна», - сказал он. «Это я уже слышу, - ответил Дхритараштра. Он медленно подошел к Гандхари, протянул руку и коснулся ее волос, ее щеки, скользнул пальцами по изгибу ее шеи. Ему стало любопытно, во что она одета, из какого материала ее платье, но он не посмел коснуться ее ниже ее обнаженных ключиц – сделать это было бы без сомнения исключительно неприлично. «О, ну не стесняйся», - снова засмеялась она, внезапно взяла руку Дхритараштры и прижала ее к своему лицу, направляя его ищущие пальцы вдоль изгиба переносицы, по линии носа, по ее мягким губам. «Хорошо, я… ну… Мне, пожалуй, надо идти сейчас», - сказал Видура излишне громко и поспешно отступил через дверной проем, через который они вошли. Дхритараштра услышал еще шаги – безмолвные слуги Гандхари благоразумно оставляли его наедине с их госпожой. Дверь закрылась за спиной Дхритараштры, и они остались совсем одни. Дхритараштра ничего не мог сказать, у него язык прилип к горлу. Потом он почувствовал порхание ресниц у себя под ладонью – Гандхари закрыла глаза. «Значит, это так ты воспринимаешь мир? – спросила она, протягивая к нему руки, неловко слепо потянулась к его лицу, нашла его и медленно огладила, исследуя его брови и изгиб носа своими тонкими пальцами. Затем она прямо спросила: «Почему ты никогда не присылал мне своих фотографий?» «Мне сообщили из доверенных источников, что смотреть особенно не на что». «И кто же тебе это сказал?» «Мой брат Видура». «В таком случае можешь отрубить ему голову. Он все равно не узнает красоту, даже если она прыгнет ему в лицо». «Он только что назвал прекрасной тебя». «Ну, тогда, только благодаря этому, я готова пощадить ему жизнь, - легко ответила она. А потом она снова засмеялась, и Дхритараштра мгновенно решил, что смех Гандхари – это самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал в своей жизни. Она очертила контур его подбородка подушечкой большого пальца. «А мне, пожалуй, даже нравится, - сказала она, - мир прикосновений вместо зрения. У тебя очень приятное лицо на ощупь, тебе кто-нибудь говорил об этом?» Неожиданно ее рука скользнула ему сзади на шею, и она потянула его вперед, как если бы… Дхритараштра внезапно отпрянул назад. «Ты ведь знаешь, зачем я пригласил тебя сюда, верно?», - спросил он. «Ну, у меня есть одна довольно приятная версия». Дхритараштра набрал воздуха в грудь. А потом, понимая, что нет смысла больше откладывать неизбежное, спросил: «Ты выйдешь за меня замуж?» «Бог ты мой, - Дхритарашатра услышал, как она обмахивается веером. – Мне стоит завязать себе глаза и больше никогда их не открывать». А поскольку Дхритараштра стоял молча, не зная, что можно ответить на такое заявление, Гандхари защелкнула ее веер и сказала проказливо: «Это было «Да», Ваше Величество». «Хорошо… хорошо, в таком случае, ты можешь так сделать». А потом Дхритараштра сам наклонился и поцеловал ее. Спустя вечность, она отстранилась от него и выдохнула: «Следи за языком!» «Да, конечно, это было… излишне пока, да?» «Нет, все было прекрасно, - она прижалась к нему и вдохнула его запах у самой шеи, а потом поднялась на мысках и прикусила мочку его уха. – Я как будто увидела тебя через этот поцелуй, - прошептала она чуть хрипловато в самое его ухо, - через твой вкус. В нашу брачную ночь, я закрою глаза, и увижу так каждую частицу твоего тела, - выдохнула она, - я всего тебя попробую. Обещаю». «Но ты ведь не всерьез говорила про повязку, да?» «Нет, - она прижалась головой к его плечу. – С этого момента и навсегда, я клянусь тебе, что я буду воспринимать мир так, как его воспринимаешь ты – на звук и на вкус, через прикосновения и по запахам. Это здорово, быть с тобой и ощущать тебя. Я даже и подумать не могла, насколько этот способ видеть может быть интересней». Он обнял ее, наконец, чувствуя себя в праве провести руками по шелковому материалу ее платья, снова и снова по изгибу ее спины. «Ты такая странная», - сказал он. «Я люблю тебя». Какое-то мгновение он молчал, а потом сказал: «Ты не можешь сделать этого для меня. Я никогда не смогу достойно отплатить тебе за это, понимаешь? Никогда». «А кто сказал, что ты должен? Любовь так не работает». «Но я не могу позволить тебе добровольно ослепить себя». «Я люблю тебя», - повторила она, как будто этого было достаточно, чтобы остановить любой спор между ними. И Дхритараштра внезапно понял, что так и есть.