Какое значение имеют слова

Что может быть лучше, чем просто лежать в траве под полной луной, смотреть в небо и ни о чем не думать? Отринуть мещанские потребности и, как какой-то люмпен, спать на голой земле. Трудно представить доктора Ганнибала Лектера за подобным занятием. Но если есть бесконечное множество параллельных вселенных, то всё, что только можно вообразить, уже где-то существует. И Лектер, раскинув руки, согнув ноги в коленях, лежит на заросшем газоне перед его убежищем. Здесь давно никто не бывал. Со времён Мириам Ласс и Эбигейл всё заросло сорной травой, а часть утёса обрушилась в Атлантический океан. Это — неизбежность. Ничто не остаётся прежним на этом свете. Энтропия увеличивается, Вселенная расширяется, звёзды зажигаются и гаснут, сверхновые взрываются, из их газа появляются необыкновенные туманности, которые дают жизнь новым звёздам. Рано или поздно все умрут. Всё пройдёт. Всё закончится, чтобы положить начало другому. Ганнибал не из тех, кто подолгу переживает из-за угасания и смерти. Ганнибал смотрит на небо. Он может назвать большинство созвездий. Из дома выходит Уилл. Ганнибал может узнать его по одному лишь звуку шагов. Он подходит к лежащему на траве Ганнибалу, держа в руке бокал вина, и засматривается на океан. Поистине прекрасное зрелище. Уилл Грэм давно не видел океана. — Присоединишься? Он смотрит вниз, на Лектера, медленно выпрямляющего ноги и приглашающе похлопывающего по траве рядом с ним. Осушив бокал и осторожно поставив его на дорожку («Только бы не забыть», — проносится у него в голове), Уилл вытягивается на траве, раскинув руки. Кончиком указательного пальца он может коснуться плеча Ганнибала. Но не делает этого. — Возможно, не будь у нас над головами столь необыкновенной красоты, человечество лишилось бы доброй половины поэтов. Уилл смотрит на Млечный путь, мысленно соглашаясь с Ганнибалом, но не спеша с ответом. Он боится испортить очарование момента. — Войны, смерти, политика, болезни и несчастья — все эти земные проблемы отходят на второй план, когда человек осознаёт величие Вселенной, в которой живёт. Ты, Уилл, хотя бы раз забывал обо всём на свете, засмотревшись на звёздное небо? Уилл поворачивает голову в сторону Ганнибала и некоторое время молча созерцает его профиль. Считает его вдохи и выдохи. — Звёздное небо, закат и рассвет, вспышки молний и появление радуги заставляют меня оставить гнетущие мысли. Но потом они возвращаются и с ещё большей силой пригвождают меня к земле. На этот раз молчит уже Лектер. Стрекотание насекомых и шум волн, разбивающихся о скалы, не нарушают ни звуки проезжающих вдали машин, ни гул города — ничего, что бы напоминало о существовании цивилизации. И кажется, что так просто стать необремененным лишними знаниями, навыками по ловле преступников юнцом, у которого ещё всё впереди, и ветер в спину, и флаг в кулаке. Уилл гонит прочь мысли о невозможности возвращения к истоку. Чашка уже разбита. Уилл разжимает руку и всё-таки дотрагивается указательным пальцем до его плеча. Дыхание Ганнибала еле заметно сбивается. — Не всё ещё потеряно, Уилл, — говорит Ганнибал, поворачивая голову в его сторону. Уилл улыбается.