Вкус твоего запаха

Самое, на первый взгляд, лучшее чувство - это когда можешь чувствовать присутствие любимого человека, когда можешь ощущать его чем бы то ни было, даже если это обычный запах преследующий его, когда он проходит мимо. Сладкий, манящий аромат чисто выстиранной белой рубашки, пропитанной мужским одеколоном и дорогими сигаретами, покрывающий с ног до головы и, кажется, въедающийся в само нутро этого парня. Лухан, мягко говоря, влюбился в такого Сехуна. Не в того флегматичного, с кучей нюансов, а впрочем их было заметно меньше, чем мелочи в глубоких карманах чёрного пальто. Он влюбился как раз в того, кто на каждом перерыве уходит из класса, чтобы выкурить сразу пару сигарет, стоя на небольшой террасе за пределами школы (но чёрт, его же видно из учительской), а потом, закинув в рот пару клубничных жвачек (чтобы не оставалось запаха), возвращается в класс. Однако пахнет всё равно. Сехун проходит в самый конец класса и садится прямо за Луханом, неизменно, каждый раз, одаривая его приятным шлейфом, состоящим из сигаретно-клубничного и одеколоно-освежающего аромата. В то время, пока старший собирает себя по кусочкам и борется с маниакальным порывом схватить парня за шкирку любимой белой рубашки и попробовать этот запах на вкус, учительница успевает в миллионный раз проворчать о том, что опять накурился, уже дышать нечем, в следующий раз не пущу на урок. Но всё равно пускает. И Сехун с гордым холодным видом проходит мимо рядов, оставляя девчонок принюхиваться и приятно улыбаться, а Лухана - медленно таять от своих неестественных желаний и мыслей. Но ещё хуже было, когда этот одноклассник начинал отвечать на уроке. Потому что о боже, эти вздохи и хриплый прокуренный голос от которого прямо вот сейчас умереть хочется. Может случайно, а может, и нет, но Лухан имел небольшой грешок, который позже по-крупному замаливал в школьном туалете, тихо кончая с его именем. Он непроизвольно начал превращаться в идиотскую бешеную фанатку, с неровно стучащим сердцем и подрагивающими кончиками пальцев. С каждым днём Лухан подавлял в себе глупый порыв взять с пыльной полки давно забытую пачку Мальборо и затянуться разочек-другой. Потому что он, кажется, попал. Попал настолько, что даже не заметил, с каким рвением сминает чужие обветренные губы своими, точно такими же. Как оттягивает ворот чужой рубашки, поднимаясь на носочки, потому что, блин, высокий, и, в острые ключицы не сопротивляющегося одноклассника, врезаясь костяшками. Немного горьковатый и неестественный вкус О Сехуна, о котором он мог только мечтать в моменты очередного таяния за партой, словно шоколадка, потому что вот-вот закончился перерыв и он чувствует только что прошедшего накурившегося Сехуна. Всё так же медленно покусывая податливые губы, с его собственных слетает приятный для чужих ушей тихий хрип, сообщающий о нехватке воздуха. А оторвавшись, на удивлённый взгляд лишь отвечает: "Куришь красиво, мне тоже попробовать захотелось". Но это не правда, Сехуна ему захотелось. Поэтому немного погодя, он снова врывается рукой в чужие белые волосы, бесцеремонно наклоняя и целуя уже нежно, с каплей любви и желания. Сехун всё так же не сопротивляется, даже наоборот - прижимает немного ближе, левой рукой обхватывая старшего за талию, а правой отбрасывая докуренную сигарету в урну. С последней затяжки он выдыхает обжигающий чужой рот дым и сцеловывает с лухановских губ тонкую плёнку ядовитого сигаретного послевкусия, разделив ее горечь пополам. Звонок на следующий урок уже прозвенел, но им всё равно. У Лухана кружилась голова всё то время, пока они не спеша шли на урок, держась за руки и не говоря друг другу ни единого слова. Прямо до того момента, когда зашли в класс, размыкая замочек из пальцев, дошли до своих мест и были почти готовы изучать новую тему. А Лухан ещё долго чувствовал привкус сехуновских сигарет на своих губах, послевкусие от клубничной жвачки и даже свежесть его привычно белой рубашки между своих пальцев. А если ещё на секунду повернуть голову к окну, то можно увидеть не только великолепный осенний пейзаж с кружащимися в танце последними сухими листьями, но ещё и почувствовать аромат родного одеколона и краем глаза заметить чуть подрагивающие ресницы над румяными щеками. На следующем перерыве он освежит свои ощущения в двойном размере, заталкивая парня в туалет, ведь на улице так "некстати" пошёл дождь. Спустя месяц пыльная полка уже пустовала, и даже купленный флакончик мужского парфюма не удостоился чести попасть туда. Что же касается пачки дорогих Мальборо, то они уже давно болтаются в лухановской сумке, извлекаются оттуда во время каждого перерыва, а их фильтры сминают мягкие обветренные губы, которые на половине буквально забывают о сигарете, попадая в плен чужих, таких же. Курить вместе на переменах, а затем закрываться куртками и кофтами, чтобы целовать ставшие родными прекрасные губы без угрозы попадания под чужое внимание в школе, у них получается теперь лучше всего.