***
Февраль 2015 Для Дина это становится чем-то вроде традиции – давать короткие комментарии после игр и участвовать в пресс-подходах, на которых он красуется в покрытой пятнами от травы игровой форме и со спутанными от пота волосами. После этого он возвращается в раздевалку, где иногда пара парней все еще собираются и треплются ни о чем, а Дин идет принимать душ – долгий и горячий. К тому времени, как он выходит, на стадионе больше никого нет – ни фанатов, ни других игроков, ни работников, убирающих пустые бутылки и упаковки из-под начос. Совсем никого за исключением одного человека. Кас Новак обычно выглядит как только что материализовавшийся из плохого детективного романа герой. На нем очки в черной оправе в стиле Кларка Кента, а волосы спутаны так, словно он только что прошелся под турбиной «Боинга». Его диктофон однозначно получил свою минуту славы еще в восьмидесятых. Что тут добавить – Дин уже немного влюблен. Дин не может прекратить думать о Касе, даже когда на него летит дождь из конфетти, когда фанаты до хрипоты кричат от радости, а над стадионом начинает играть We are the champions. Он поднимает кубок повыше и удерживает в руках, даже когда один из защитников обнимает Дина до хруста в ребрах. Где-то здесь сидит еще один человек, которого ему все еще очень нужно увидеть и обсудить с ним тему, за год ставшую обыденной для них.***
– Мистер Винчестер, что вы чувствуете, когда понимаете, что дошли до плей-офф в свой первый же год, но вылетели из-за одного пропущенного гола? – А ты как думаешь, дружище? Я чувствую себя дерьмово. Я могу так ответить? – Нет. – А где прошлый журналист из SI? Джо, кажется? Мне она нравилась. – Ее повысили. Мистер Винчестер, вы осознаете, что сегодня побили рекорд «Канзас-Сити Чифс» в компоненте паса мяча через воздух? Четыреста пять ярдов, и это не считая статистики выноса мяча руками*. – Зови меня Дин. И нет, я этого не знал. Слушай, Джо была классной. Она всегда приносила мне соленые палочки, которые продаются на стадионе. После каждой игры. – Это здорово. Как вы прокомментируете то нарушение, назначенное в четвертой четверти, за которое в третьем дауне вас наказали на 23 ярда**? – Ну, я не особо радовался в тот момент. Слушай, знаешь, ты же не должен тут все время стоять, как на приеме. Можешь присесть. *звук шагов* – О, эм, спасибо. Так я спрашивал… – Господи, у тебя действительно синие глаза. Я сначала не мог понять из-за очков, но… *покашливание* – Вы хотите, эм… сменить тему? – С тобой – никаких левых тем… Серьезно, я не знаю. Господи, вот теперь я точно хочу соленых палочек. Теплых, с топленым сыром… – Мистер Винчестер, вы ответите хотя бы на один мой вопрос? Сейчас все это выглядит так, словно… вы хотите, чтобы я купил вам еды. – Зови меня Дин. – *тишина* – А ты не против?***
Он видел Каса Новака и после того разговора. Зима и весна пролетели в один миг, и вот сезон завершен, а у репортеров – особенно из Sports Illustrated – нет особых причин ошиваться около раздевалки. Но вот наконец-то – наконец-то! – начинаются тренировки, а вместе с ними и присущее началу сезона оживление. Дин привык раздавать интервью – квотербеку «Канзас-Сити Чифс» положено это делать, – и одного из репортеров он всегда ожидает увидеть с особым нетерпением. Многие газеты писали о психологическом давлении, которое испытывал Дин перед началом сезона, и требовали улучшения результатов команды. В прошлом сезоне они оказались как никогда близки к завоеванию Суперкубка, но дважды проиграли в плей-офф. Понимать это было горько. Подойти так близко к цели и в итоге остаться ни с чем – это отстой, но у Дина был дополнительный стимул. На предсезонной пресс-конференции, совмещенной с очередной тренировкой команды, у их тренеров появилась счастливая возможность рассказать, что Дин Винчестер выкладывается по полной. Раскрывать истинную причину своего рвения Дин не стал. После у него была собственная пресс-конференция, на которой он заметил мужчину в бежевом тренчкоте, сидевшего на задних рядах и смотревшего на него с усмешкой. Они увидели друг друга впервые за последние несколько месяцев. Боже, Дин с трудом пережил это время. В настоящий момент Дин поправляет кепку и оглядывается вокруг, рассматривая толпу беспорядочно бродящих по полю людей. Он устал после игры, но должен еще около часа раздавать автографы и интервью, и только потом он сможет пойти в раздевалку. Но оно того определенно стоит.***
*громкий кашель* – Нет, мистер Винчестер. Без шансов. – Почему нет? Мне говорили, что я милый. – Я сомневаюсь, что это уместно. – Ты сомневаешься? Серьезно? Это плохо. Что ты делаешь после интервью? – Простите? Мистер Винчестер… – Дин. – Ладно, Дин. Мне просто нужно записать небольшой комментарий. Не усложняйте это дело. – Эй, ладно, ладно. Не обижайся. Только не притворяйся, что не пялился на меня, когда я был без футболки. – Это смешно. – Просто заметил. *сглатывание* – Д-дин, эм, несмотря на то, что путь вашей команды к Суперкубку закончился сегодня вечером, ты стал примером для подражания для огромного количества мальчишек, мечтающих профессионально играть в футбол. Что бы ты хотел им сказать? – Хм-м-м. Ладно. Я бы сказал – не сдавайтесь сразу. Знаете, в старшей школе мы были просто кучкой деревенщин. Когда сократили финансирование учебных стипендий, это коснулось и программы для футболистов. Знаете, как я тренировался? Мы бросали мяч с моим младшим братом, Сэмми, в кукурузном поле. Между стеблями было приличное расстояние, и каждый из них был прямым, как линия ворот. Так я научился быть точным – если бы я не натренировал удар, мы потеряли бы мяч в траве и увидели его в лучшем случае после сбора урожая. Короче говоря, в старшей школе я отыграл две игры до того, как программу для футболистов отменили. Возможностей у меня было немного, а иногда казалось, что их вовсе нет, но я не сдался. И вот, посмотрите, куда меня это приве… Что? Почему ты так улыбаешься? – Потому что ты уже ответил на мой вопрос. – Господи. Сходи со мной на ужин.***
Дин, все еще стоя на поле, замечает среди толпы два знакомых лица – своего брата и маму, нарядившихся в цвета его команды – алый и золотой. – Дин, – выдыхает Мэри, когда тот притягивает ее в крепкие объятия. – Я сгрызла себе все ногти от волнения. На лице Сэма Дин видит огромную улыбку. – Отчаянно! – восклицает Дин. – И откровенно, как всегда, – он притягивает ее ближе со словами: – Хороший пас получился. А мой ресивер*** играет почти так же хорошо, как и ты. Мэри делает шаг в сторону, осматривая Дина, и трет пальцем травяное пятно на его форме. – Я знала, что ты можешь это сделать, Дин. Всегда знала. Я горжусь тобой. Дин не хочет, чтобы они втроем начали рыдать прямо здесь, на пятидесятиярдовой линии. Один из его товарищей по команде проходит мимо и чуть не до синяка хлопает по спине, поздравляя, и именно это приводит Дина в чувство. – Думаю, нам стоит пойти куда-нибудь, отпраздновать. Пойдемте выпьем или просто посидим. Сэм смотрит на него неуверенно: – Если хочешь потусить с командой, то мы можем пойти в отель, серьезно… – Ни за что, – обрывает его Дин. – Пойдемте, все вчетвером. – Вчетвером? – переспрашивает Мэри, и Дин чувствует, как румянец заливает шею. – Да, я… хочу вас кое с кем познакомить. Только никаких вопросов. – Он хочет нас кое с кем познакомить, – повторяет Мэри, повернувшись к Сэму и театрально удивляясь. – Как-то неожиданно, м? – Ну да, – говорит Сэм, с улыбкой рассматривая толпу. – Последний год у него вообще, кажется, никого не было. Дин удивленно открывает рот, но Мэри сжимает его плечо и говорит: – Мы займем столик на четверых у Митчелла, ладно? Не торопись, – успокаивает она его, указывая на толпу ожидающих репортеров, скопившихся вокруг них. – Круто, – на выдохе произносит Дин, а затем Сэм по-медвежьи обнимает его. Камеры щелкают, пока они все втроем стоят вместе, и Мэри отфыркивается, прижатая к руке Дина. – Скоро увидимся. А затем толпа снова смыкается вокруг него, и каждый репортер считает своим долгом спросить, каково это – выиграть Суперкубок. Дин искренне рад слышать этот вопрос только от одного из них.***
– Нет. – Нет? Чувак, это жестоко. Что, прям совсем нет? – Так я и сказал. – Мог быть и помягче. Давай, всего одно свидание. – Думаешь, силой выпрашивать мое согласие – это романтично? – Воу, полегче. Я никого не заставляю. Я просто подумал, знаешь… что нас обоих потянуло друг к другу. – Я думал, тебе нравилась старый репортер, Джо. – Ой, да боже мой, я относился к ней, как к младшей сестре. Я пришел к выводу, что по моей части скорее секси-репортеры с ботанской внешностью. – Мужчины? – Ну да, а что? – Об этом мало кто догадывается. – Ну, теперь ты знаешь. Давай, одно свидание. Порадуй меня хоть чем-нибудь, я только что проиграл самую важную игру в своей карьере. – Поэтому я из жалости должен что-то для тебя сделать. – Черт. Ладно, забыли. В какой вселенной у меня будет хотя бы один шанс пригласить тебя? *пауза* – Выиграй Суперкубок. – Выиграть… Суперкубок. – Да. – Ох, да конечно, Кас. Знаешь, прямо сейчас занесу это в список срочных дел. Починить кран. Заплатить за дом. Выиграть проклятый Суперкубок. – В чем дело? Не веришь в себя? – Дружище, в этом сезоне я буквально вынул из себя душу, и все равно вылетел из плей-офф. Нет никаких гарантий, что я зайду так же далеко в следующем году или еще дальше в будущем, если уж на то пошло. – Такие у меня условия. – Знаешь, что? Ладно. Запиши это: в следующем году я стану квотербеком в матче всех звезд****, возьму награду как самый ценный игрок лиги*****, и я пойду на свидание с Касом Новаком из долбаного Sports Illustrated. Твой очаровательный диктофон записал все это? Потому что я хочу, чтобы мои слова увидела вся страна. *долгая пауза* – Эм, да. Да, все записалось.***
Дин поправляет на голове свою новую кепку с эмблемой «ПОБЕДИТЕЛЬ СУПЕРКУБКА» на всей передней части и сдвигает ее на затылок по пути в раздевалку. На самом деле Дин это заслужил, на его стороне было огромное количество причин и поводов для успеха. Он хотел доказать всем детишкам в родном городе, что те ошибались. Хотел, чтобы мама и Сэм гордились им. Хотел показать, что он способен многого добиться, несмотря на то, что вырос в маленьком канзасском городке, окончил там школу и сумел разве что накачать сильные руки. И сильнее всего на свете он хотел покрыть залог Мэри, чтобы та могла сохранить дом и участок земли, где он вырос. Он все еще помнит, как листал первый выпуск Sports Illustrated, вышедший после его первого интервью Касу – того, после проигрыша в 2014 году. Он странно себя ощущал, покупая журнал с собственным изображением на обложке (женщина на кассе выглядела смущенной), но рядом с его фото шли слова: «Дин Винчестер: прямой эфир». Он быстро перелистал страницы в поисках материала, написанного Касом Новаком. Тем самым придурком. «Дин Винчестер, первый год играющий в лиге на позиции квотербека, пообещал мне кое-что, – прочитал Дин вслух. – Он сказал: “В следующем году я стану квотербеком в матче всех звезд, возьму награду как самый ценный игрок лиги, и я хочу… чтобы мои слова увидела вся страна”». Дин раздраженно отбросил журнал в сторону. – Тупые многоточия, изворотливый сукин сын! За этот год многое изменилось, но одна вещь оставалась прежней. Дин менял города и стадионы, далеко не каждый день возвращаясь после матча в родные стены, но после каждой игры сезона Дин шел в раздевалку и находил свою награду: Кас Новак, репортер Sports Illustrated, всегда ждал его там. Как и сейчас все возвращается – Дин Винчестер, победитель Суперкубка, только что сдержал свое обещание. Он это сделал, он выиграл. И сейчас, поворачивая за угол и заходя в раздевалку, Дин видит еще одного человека, который тоже не забыл об их уговоре. Кас, широко улыбаясь, сидит на одной из скамеек и ждет его. – Надолго тебя задержали, – говорит он и тянется за футболкой Дина.***
– Хорошо. Рад, что мы это решили. Тебе стоит знать, что это пустая трата времени. – Почему ты так думаешь? – Это упущенная возможность. Ты будешь жалеть, что придется ждать целый год, что затянул весь этот фарс, прежде чем испытать всю любовь Дина Винчест… Зачем ты снимаешь с себя рубашку? – Устная часть нашего интервью подошла к концу. – Оу. Оу! *щелк****
– Поздравляю, – произносит Кас, не отрываясь от губ Дина, горячими руками проворно стягивая с него игровую футболку. Тот уже обнимает Каса за талию, сцепив руки в замок, но ему приходится на секунду отпустить его, выпутываясь из одежды. Когда он отбрасывает футболку в сторону, взгляд Каса смягчается, и он проводит руками по спутанным от пота волосам Дина со словами: – Ты грязный. – Давай вернемся к тому месту, где ты меня поздравляешь, – легкомысленно произносит Дин. Он чувствует себя враз поглупевшим, когда снимает с себя каркас****** и майку, отпинывает бутсы. Кас словно старается запомнить свои прикосновения к тонкому полиэстеру его формы, пока Дин не убирает с себя его руки. Так всегда и было – с самого начала сезона после каждой игры – и неважно, после побед или поражений, ведь у них были и те, и другие – Кас был здесь, ждал его после того, как все остальные расходились по домам. Он всегда приходил под предлогом получения комментария после игры от такого популярного игрока, как Дин. Но каждое воскресенье между ними было кое-что еще, только между ним и Дином, – и это секс, конечно, большую часть времени они занимались сексом. А еще они беседовали часами напролет о тех вещах, которые обычно не обсуждают на интервью. После проигрышей они сидели в уютной тишине и делили пополам протеиновые батончики. А когда они добирались до душа, Кас всегда мыл Дину волосы, раздраженно цокая языком каждый раз, когда замечал на его теле новые синяки и ссадины. Но на свидания они не ходили. Ни разу. Кас четко обозначил границы, и все происходившее никогда не выходило за пределы раздевалки. Пока Дин не выполнит свою часть сделки, между ними речи не шло о свиданиях. – Прости, что так долго шел, – бормочет Дин между поцелуями. – Реально каждый хотел взять у меня автограф. – И правильно делал, – говорит Кас и усаживает Дина на одну из металлических скамеек. – Не переживай, я нашел, чем себя занять. Затем он садится сверху, седлая бедра Дина, и легким движением опускается ниже, с предельной ясностью показывая, чем именно был занят. Дин хватается за его бока и стонет на всю раздевалку. Кас медленно наклоняет голову из стороны в сторону, словно привыкая, затем со всей силы опускает ноги на пол, поднимаясь, а потом снова опускается вниз. Господи, да, Дин может к такому привыкнуть. Его мышцы будто растекаются густой субстанцией, в голове приятно гудит, а на бедрах у него сидит лучший мужчина из всех, о ком только можно мечтать. Кас, покрасневший и возбужденный, кладет одну горячую ладонь на грудь Дину, в самый ее центр, другой рукой лениво поглаживая свой член. – Черт, Кас, – шипит Дин сквозь зубы, когда тот насаживается на его член во всю длину, опускаясь до самого основания. – Я так… Ох, черт, я… Кас, детка, я не могу дождаться нашего свидания. Кас мгновенно замирает на месте. – Нашего… свидания? – неуверенно переспрашивает он. Дин переводит взгляд на тело Каса, отмечая, что из одежды на нем только очки в черной оправе, соскользнувшие вниз по покрытому испариной носу. Кас поправляет их пальцем. – Эм, да, свидание, – Дин пытается подняться, но Кас прижимает ладонь к его груди, заставляя лечь обратно. Дин спокойно укладывается и закрывает ладонью глаза. – Наше свидание, Кас. То самое, о котором мы договорились. Если я выиграю Суперкубок – а я ждал этого целый год – так какого черта!.. – Точно, – говорит Кас. – Точно, свидание. Эм, ты все еще хочешь пойти на свидание. Со мной. Дин хотел бы, чтобы сейчас они были полностью одеты и, может, стояли на некотором расстоянии друг от друга, потому что все это грустно. – Ты что, на самом деле думаешь, что я шутил? Я выиграл Суперкубок, как мы и договорились, и ты реально ждал этого момента, чтобы только сейчас сказать… – Я не думал, что ты говоришь серьезно, – отвечает Кас. – Я хочу сказать – только выслушай меня до конца – что все это началось до того, как мы узнали друг друга получше. Я думал, ты был просто дерзким новичком, флиртующим со всем, что движется. – И, как ты думаешь, что это было? – настойчиво спрашивает Дин, вслепую проводя ладонью в районе собственных бедер. – Разве для тебя это было недостаточно ясно? – Я наслаждался вниманием к себе, – говорит Кас серьезно. – Для меня это было идеально, правда, только я на самом деле не думал, что ты… Ну, ты знаешь. Хочешь, чтобы об этом стало известно всему миру. – Что? – Дин свирепо смотрит на него сквозь раздвинутые пальцы. – Дин, ты выиграл, – терпеливо поясняет Кас. – Сейчас ты словно стоишь в лучах огромного прожектора. Еще ни один настолько же успешный игрок национальной лиги никогда в истории не совершал каминг-аут. С фактами не поспоришь. Я не думал, что ты нарушишь традицию. – И поэтому ты решил за меня. – Нет! Нет, я просто подумал, что возьму от этой ситуации все, что смогу, и… Господи, Дин… Кас, задыхаясь, цепляется за плечи Дина, пока тот входит в него, чеканя слова с каждым движением: – Я. Ждал. Целый. Гребаный. Год. Потому что. Ты. Подумал, что я не стану… – Дин… – зовет Кас, хватая ртом воздух от каждого толчка. – Я… О боже… Кас кончает Дину на живот, обхватив рукой свой член. Дин подбрасывает бедра, и Кас двигается одновременно с ним, водит тазом медленно и сладко, помогая, пока тот не кончает. Дин восстанавливает дыхание и садится, сталкивая Каса и усаживая его рядом с собой. – Я говорил серьезно, цыплячьи твои мозги. С самого первого дня. А ты пропустил кое-что важное среди всех поданных блюд от вашего покорного слуги, и обратил внимание только на предложение забраться в койку, потому что решил, что я ищу развлечение на ночь. Кас мог бы выглядеть и более виноватым. – А потом я в тебя влюбился, – признается он и проводит рукой по груди Дина. – И я не забивал себе голову тем, что будет между нами дальше. Сердце Дина под ладонью Каса стучит в рваном ритме. – Ну, хорошо, – произносит он отчетливо. – Теперь мы со всем разобрались. Сегодня вечером мы пойдем на свидание. Ты познакомишься с моей мамой. Кас слегка наклоняет голову набок, прижимается к Дину влажным от пота телом, и переспрашивает опасно спокойным тоном: – Я что?***
Июль 2015 *щелк* *вжик* *приглушенное сопение* – Дин, в чем дело? Три часа утра, что ты делаешь? – Почему бы тебе не рассказать очаровательному диктофону то же самое, что ты сегодня рассказал всей Америке, м? – Дин, бога ради, положи его обратно. – Ты сказал, что любишь меня. *длинная пауза* – Да. – Ты сказал мне это на долбаном вручении долбаной ESPY Awards*******, пока я готовился принять награду. И ты решил сказать мне именно в тот момент. Тебя снимали с шести разных ракурсов, когда ты смотрел на меня и говорил, что любишь. *сонно* – Чего ты хочешь? – Так ты меня переиграл, да? – Вообще это ты поднялся на сцену и совершил каминг-аут во время своей речи. У твоей мамы, наверное, лицо болело от улыбки. *длинная пауза* – Ты скажешь это еще раз? – Скажу что? – Брось, Кас, не заставляй меня… – Я люблю тебя. – *шепот* – Я люблю тебя. Ты знаешь это. Я тебя люблю. *приглушенный звук поцелуя* *шепот* – Я тоже тебя люблю. – Я знаю. А теперь давай уже спа… *щелк*