«right now it feels like we're bleeding so deep that we might not get back up our words will tear through the surface like a paper, like a papercut right now don't know why i love you but by the morning when we wake up i reach for you and remember it was just a paper, just a papercut»
— Сосредоточься, Трой. Не хочется записывать песню до самой ночи. Трой... Трой! — услышал я уже немного напряжённый голос Антона* и частично отвлёкся от своих мыслей, но всё ещё не был точно уверен, что не собьюсь в любой момент, хотя лучше так, чем просто игнорировать. — А... Эм... Да, окей, — чёрт, это звучало совсем неубедительно. — Давай просто закончим с этим. Всё-таки, мне кажется, что первые слова прозвучали действительно как-то неправильно, потому что в какой-то момент я поймал на себе удивлённый взгляд, но к счастью, обошлось как-то без длительных разговоров и Антон просто начал рассматривать контроллер. — Итаак, ты готов? — ладно, теперь действительно надо нормально ответить, чтобы не казаться очень странным. — Ага, абсолютно! — после слов я улыбнулся и подмигнул. Такой себе жест уверенности или чего-то похожего на это. По крайней мере, так казалось людям. Начинаешь учиться таким вещам тогда, когда тебе нужно отмазываться от правды любыми правдоподобными способами. Что ж, я рад, что научился это делать. И я надеюсь, что это подействует в этот раз. Но честно говоря, я точно был не готов. Даже больше, чем не готов. Была бы моя воля, я бы отложил запись песни ещё на неделю. Но, увы, так не бывает. Но я собирался закончить с этим сегодня, во что бы это мне ни стало. Осталось только не испортить всё тем, о ком я думаю, когда пою. Хорошо, я готов. Нужно сделать всё, что только в моих силах. Как бы хотелось, чтобы мысли испарились. — Хорошо, Трой. Начинаем. Постарайся сделать всё в лучшем виде, — Антон подмигнул мне так же, как я подмигнул ему несколькими минутами ранее, а мне осталось только невинно кивнуть и ещё раз посмотреть на текст песни, которая определённо вызовет какие-то мысли у тех, кто знает меня. И да, они будут правы. Всё было прекрасно, пока я не начал петь. Я хочу всё забыть. Нет, я хочу забыть только плохое. Блядь, шикарно, я опять задумываюсь над той ситуацией.***
— Не иди за мной, Трой. Я не хочу тебя видеть, — я не понимаю, о чём ты говоришь, за вечер ты сказал слишком много таких вещей, а ведь раньше такого не было никогда. Что случилось? Ты просто собрал чемодан и пытается уйти. — Нет, Тилли, что такое? — со слезами на глазах, я пытаюсь узнать, что, чёрт возьми, произошло. — Ты понимаешь. Уйди, — ты оттолкнул меня от двери в сторону кровати и даже не обернулся. — Меня заебало всё. И всё. Это всё, что ты сказал. А потом ушёл. Не объяснив, даже и не попытавшись... Просто ушёл. Я не могу найти причину. Ты был человеком, которого я хотел видеть всегда, несмотря ни на что. Человек, в котором я находил утешения в самых трудных ситуациях. Человек, которому я говорил порой то, что себе не всегда говорил. И у нас это было взаимным. Сейчас мне просто хочется узнать, что я сделал. Потому что... Просто потому что я не хочу жить так. День проходит за днём, звонки постепенно прекращаются. Мне слишком больно. Я не знаю, что мне делать. Должен ли я признаться, что я так хуёво себя чувствую, что мне уже плевать хотелось на то, как чувствуешь себя ты, что ты думаешь, чем живёшь? Почувствуй ту боль, которую причинил мне. Я прекращаю писать сообщения, потому что тебя это совершенно не волновало. Прекращаю спрашивать что-либо у его друзей... точнее, у наших общих друзей. Тебе похуй, так почему же должен волноваться я? Я не верю в то, что мы когда-то найдём спасение, ведь каждый раз я буду вспоминать об этом случае. Но это и плохо. Мне не должно быть всё равно. Я тебя любил, а теперь... Люблю ли я тебя? Я не знаю. Я ничего не знаю. А в тот день ты улыбался. А потом вечером ты ушёл. Я всегда говорил, что твоя злость и ярость — самая страшная вещь, которую можно представить. Я и не ожидал, что ты заставишь меня это испытать. Но знаешь, мне хоть и больно, но ты действительно прекрасен, когда злишься. Умираю ли я? Всё разрушилось за несколько минут. То, что строилось несколько лет. То доверие, та любовь. Их нет. Родители не видели меня уже два дня... Возможно неделю. Я не смотрю на календарь. Очередной шорох в коридоре. Очередная попытка открыть мою дверь. Очередной крик: «Я в порядке!» и от двери отходят. Почему я не могу сказать об этом родителям? Чего я боюсь? И снова я тянусь к телефону. Ещё один звонок. Одни гудки и телефон уже на полу. А я просто лежу и смотрю в потолок. Я вспоминаю времена, когда всё было хорошо. Когда мы бежали на наше место в парке, пока его никто не занял. Почему наше? Тайлер, ты всегда его так всегда называл. Гулять по городу и идти вечером в этот парк было нашей традицией. Мы гуляли просто для того, чтобы убежать от всего и бежать ко всему одновременно. Порой, мы просто молчали, порой, обсуждали то, что нас волнует. Но теперь этого нет. Я потерян, помогите найти мне выход. Но я всё же продолжаю идти в этот парк. Ради воспоминаний. Ради надежды. Возможно, она всё ещё не умерла. Она определённо не умрёт. Мы застряли в этой тишине, в этой холодной войне. Ты не реагируешь, а мне ничего не остаётся, кроме того, что время от времени проверять телефон. Да, Тайлер, теперь и меня заебало всё. И всё, что я слышу по ночам — своё дыхание. Довольно странно, не находишь? Я достаю пачку сигарет. Это ещё одна причина, почему я хожу сюда. Я не хочу, чтобы родители знали, что я курю. Ведь я говорил им всегда, что курить в жизни не буду. Но... Так сложилось. Я понимаю, что мне бы и плохого ничего не сказали, но у меня такое ощущение, что они во мне разочаруются, понимаешь? Если ты думал или продолжаешь думать, что нам поможет то, что ты уехал куда-то, то ты ошибаешься. Хотя я понятия не имею, где ты сейчас, но мне кажется, что не дома. Я понятия не имею, что ты чувствуешь. Раньше меня бы это действительно волновало, а теперь. Блядь. Теперь мне действительно похуй. Спасибо, Тайлер, что я чувствую себя дерьмом ещё больше. Я не знаю, что я сделал, но чем бы это ни было, я не хотел причинить боль тебе. Но ты, наверное, захотел это сделать. Я хотел попросить прощения, но в один момент понял, что тебе насрать на всё, что я начинаю говорить. Ведь так, Тилл... Тайлер? Я не могу называть тебя Тилли. Можем ли мы отмотать время назад? Посмотрим. А сейчас время вернуться домой. Могу ли я называть это место домом? Да, меня там любят, но я не чувствую себя в безопасности. Никогда. Мне нужно прекращать вспоминать то, как ты целовал меня, когда нас никто не видел. От этого всё только хуже.***
Стук в дверь. Я почему-то уверен уже, что это кто-то из друзей семьи пришёл. Ведь только они сюда приходят. Но этот человек поднимается и стучит в дверь. Я не хочу открывать, не хочу никого видеть. Вообще. — Трой... — а этот голос знакомый мне, но слышать я его не хочу. Я устал и воспоминания нахлынули с ещё большей силой. — Трой, открой дверь. Я просто встаю, забивая на то, что ты меня убил морально, просто для того, чтобы понять, что ты хочешь. — Можем ли мы вернуться к началу, Трой? — я ухмыляюсь. — Ты действительно думаешь, что мы можем? — Мы можем. — А я устал, Тайлер. Просто устал. Ты зашёл в комнату, теперь пытаешься вернуться в мою жизнь. А я смеюсь. Просто смеюсь. Разрушить то, что у нас было — легко. Но вернуть то, что было — будет невозможным. Ведь когда ты будешь прикасаться ко мне, это будет не так, как раньше и я буду вспоминать о ранах. Но я всё ещё тебя люблю. Так что попытайся, я даю тебе последний шанс.