День

В палате было двое. Оба восьмилетние мальчики. Первый, бледное лицо которого освещала настольная лампа — единственный источник света, лежал без сознания на кровати. К его телу было прикреплено множество различных электродов и сразу несколько капельничных шлангов. Второй — точная копия первого, разве что полностью здоровый, — сидел рядом на высоком стуле, одетый в спальную пижаму. Он с бесконечным интересом разглядывал пациента, однако в его глазах можно было прочитать еще и тревогу. Мальчуган хорошо скрывал это, но все же недостаточно. Дверь отъехала в сторону, впустив яркий свет, и на пороге остановился мужчина в белом халате. — А ты что делаешь здесь в такое время? – удивился он, заходя внутрь. — Медсестра разрешила мне. — Валерия? Ох уж ее добрая душа, – мужчина подошел к кровати, посмотрел на пациента и снова взглянул на сидящего рядом. – Ты же знаешь, что сегодня будет тяжелый день. — Сегодня? – испуганно переспросил тот. — Да, Крис, сегодня. Уже половина второго ночи, — ответил доктор, не обращая внимания на реакцию собеседника. – Пойдем, тво… ты должен отдохнуть. На миг скривившись, он взял ребенка на руки и вышел в коридор. Крис оказался куда легче, чем он думал, и где-то внутри у него снова появилась тревога насчет сегодняшнего дня. «Все будет хорошо, Дрейк, — успокаивал он себя. — Ты сам уже делал это много раз, и все всегда было гладко!» — Я забыл спросить, Крису понравился твой подарок на день рождения? – тихо спросил малыш. — А? Да, конечно, я же так и не сказал тебе спасибо за помощь, – врач улыбнулся и опустил того на ноги. – Спокойной ночи, Крис. Сегодня вечером ты станешь героем! Тот кисло улыбнулся, а потом обнял его и побежал в длинный зал с сотнями детских кроватей. Дрейк обвел взглядом помещение, чтобы убедится, что все спят, и, нажав на клавишу пульта управления, закрыл дверь. Первое, что ему пришло в голову, как только он пошел обратно, – снова навестить сына. Однако мужчина смог перебороть в себе это стремление и направился в свой кабинет. Закрыв дверь на кодовый замок, Дрейк откинулся в кресле и закрыл глаза. Он сильно устал за эти дни и почти не спал, но сегодня сон уж точно не посетит его. Слишком много чувств и эмоций бродило в голове у доктора-клонолога. Через каких-то шестнадцать часов его сыну предстоит операция по пересадке почек. Все обязательно пройдет гладко, как и всегда, но почему же он так волнуется? Безусловно, ему предстоит принять нового пациента и подготовить к операции старого, а кроме всего прочего, еще и выступить на ежегодной конференции, посвященной развитию генной инженерии, но было что-то еще, не дающее ему покоя. Этим «что-то» был ни кто иной, как второй Крис, клон его сына. Когда у них с Джессикой родился мальчик, Дрейк тут же оформил все документы и сделал клона для ребенка. В это время клонирование уже было обычной медицинской операцией, своеобразным видом страхования. У каждого врача-клонолога было несколько десятков пациентов-доноров, за чьих клонов он и отвечал. Среди всех прочих, Дрейк отвечал и за клона своего сына. Когда он находился на работе, с ним всегда была частичка Криса. Клон рос под его наблюдением и воспитанием. Очень часто Дрейку казалось, будто у него два сына близнеца, и самым странным было то, что Крису-клону нравилось почти все то же самое, что и настоящему, а это была редкость. Да, он привязался к нему. Он начал часто приводить Криса на работу, чтобы тот мог пообщаться со своим клоном, и те быстро сдружились. Даже в тот самый день, когда его сын упал с крыши трехэтажного здания и напоролся спиной на штыри железной ограды, они играли вместе. Неосторожная детская шалость обернулась ужасной трагедией – у Криса были неизлечимо повреждены почки. Дрейк потянулся к двери шкафа и достал бутылку виски. Он уже больше десяти лет не пил ничего спиртного, и эта бутылка, подаренная ему одним из излеченных пациентов, успела покрыться толстым слоем пыли. Но поставив ее на стол, доктор снова расслабился. Он не может пить, не сейчас. «Я чуть не сказал это ему, — пронеслось у Дрейка в голове. – Я чуть не сказал «твое тело»!». Почему он не мог отнестись к этому, как к обычному делу? Проводя консультации чуть ли не каждый день, оформляя новых клиентов, подготавливая к операциям других людей и проводя научные эксперименты, он ни разу не колебался. Было, конечно, несколько неловких моментов, парочка деликатных ситуаций, но ни разу ему не было так не по себе. Он спрятал бутылку обратно и поднялся на ноги. Все тело сковывала необычная слабость. Дрейк понял, что чувство, которое он испытывал, — это отчаянье. Он не хотел, чтобы клон его сына закончил свое существование сегодня вечером. Следом в голову пришла другая мысль: ему всего восемь лет, а это единственный клон — в случае еще одного смертельного ранения, уже не будет идеального донора внутренних органов. Доктор попытался размять мышцы, но, ощутив ноющую боль в шее, отказался от этой затеи. Он направился в уборную, где умылся холодной водой, после чего его голова немного просветлела. Дрейк наконец-то вспомнил, что до сих пор не подумал, о чем будет говорить на конференции…

*****

В девять часов утра в клонологическом центре уже бурлила жизнь. Дрейк вышел из своего кабинета, прижимая к груди две папки. В одной из них хранились документы нового пациента, встреча с родителями которого была назначена через полчаса, в другой же — набросок речи, которую он так и не дописал ночью. Сейчас Дрейк не мог с точностью сказать, задремал ли он за работой или же просто забылся в размышлениях, но промежуток времени между тремя и семью часами утра прошел для него мгновенно. Доктору не пришлось бы покидать свой кабинет, но для оформления клиентов не хватало результата теста на отцовство, который он не забрал вчера вечером у своего друга Виктора. Они вместе окончили мединститут, но в дальнейшем разошлись по разным отраслям процесса клонирования. Виктор устроился в отдел исследований, и ему не приходилось иметь дело с живыми представителями своей экспериментальной деятельности, однако, слушая рассказы друга, о том, какие именно эксперименты они там проводят, Дрейк явно ему не завидовал. Людям со слабой психикой лучше вообще не задавать вопросов, что же такое страшное может там происходить. Главное, что эксперименты дают видимые результаты, а то, что невидимо, пусть таким и остается. Как только Дрейк завернул в другой коридор, он тут же наткнулся на Виктора. Тот вздрогнул от неожиданности, а после громко расхохотался: — Ну, надо же было так встретиться! А я только думал заскочить к тебе и позвать с собой на завтрак! — Нет. Мне сейчас не до этого, — Дрейк вяло покачал головой. — Не до этого? – пораженно переспросил друг. – Ты давно смотрелся в зеркало? Я, конечно, понимаю, что ты сейчас на нервах и очень устаешь, но нельзя же себя гробить! Ты должен что-то поесть. Дрейк внимательно посмотрел на него, но не нашел, что сказать в ответ. Виктор был прав, необходимо съесть хоть что-то. Кажется, в последний раз он питался два дня назад, и то лишь потому, что Валерия принесла ему бутерброд в кабинет. — Ты, наверное, хотел забрать у меня тест? – продолжил Виктор. – Ты его получишь, но только когда поешь. А не то всех клиентов распугаешь своим видом. — Ладно, — Дрейк опустил голову, — пошли. Они оба направились к буфету, который находился в южном крыле этажа. По пути Дрейк увидел свое отражение в стекле и понял, о чем говорил друг. Он не был бледным или исхудавшим, нет, он каким-то странным образом посерел, ссутулился и будто постарел лет на пятнадцать. Кажется, все обстояло куда хуже, чем он мог предполагать. Пока они подходили, Виктор рассказывал какую-то историю, но увидев, что в буфете отсутствует очередь, прервался и радостно заявил, что все самое вкусное достанется им. Дрейк с безразличным видом попросил свой любимый двойной бутерброд с говядиной, но Виктор добавил к его заказу стакан молока, отмечая, что его другу сейчас очень нужны минеральные элементы, находящиеся в данном напитке. Позавтракав, Дрейк ощутил прилив сил и даже придумал пару предложений для своей речи. Его товарищ тоже набрался энергии, и, как только тот раздал комплименты всему персоналу за превосходную кухню, они отправились в лабораторию. Тест на отцовство оказался положительным, и Дрейку осталось только подписать договор на личной встрече с родителями еще не рожденного донора. Он попрощался с другом и поспешил в свой кабинет — часы показывали двадцать семь минут десятого. По дороге туда он встретился с молодой парой. Живот длинноволосой брюнетки в темном платье уже был внушительных размеров, что явно указывало на последние недели беременности. Ее звали Линда, а отца будущего ребенка, светловолосого мужчину двадцати пяти лет, одетого в обычный офисный костюм, – Пол. Дрейк заметил беспокойство на лице женщины, когда та посмотрела на него, но не подал виду и с улыбкой провел их в кабинет. — У нас все готово для оформления вашего ребенка, — сказал доктор, присаживаясь в свое кресло. – Но если у вас все еще возникают вопросы, я готов ответить на любые из них. — Я хотела узнать больше… — женщина запнулась и сжала ладони, — ну… о самом клоне… вы… — Моя жена все еще испытывает некоторые сомнения, — пояснил Пол, потирая левое запястье. Это дало Дрейку понять, что и сам отец не на все сто процентов решился на этот шаг. — Ваши сомнения понятны, — с улыбкой произнес он. – Клонирование человека прошло через много этапов, и далеко не все из них были удачными. Многие люди все еще являются противниками клонирования, но я могу вас заверить, что с тех пор, как в две тысячи пятьдесят восьмом году генный инженер Джон Смит представил всему миру своего полноценного клона, не было ни единого случая, в котором результат был бы неудачным. Уже почти сто пятьдесят лет по всему миру действуют клонологические центры подобные нашему. За все это время процесс клонирования неоднократно улучшался. У нас работают высококлассные специалисты, имеющие за плечами годы плодотворного труда. Ни вы, ни ваш ребенок, а уж тем более его клон, не понесете никакого ущерба. — Это мы знаем, — кивнул Пол и оставил запястье в покое. — Но мою жену, чья семья долгие годы не признавала клонов, терзают сомнения насчет правильности принятого нами решения. — Дорогой, я не… — начало было оправдываться та, но Дрейк резко прервал ее. — Все хорошо. Я же сказал, что отвечу на все ваши вопросы. И начну, конечно же, с основ. Клон копирует лишь генотип человека. Он только выглядит идентично своему донору, но характер, привычки, мечты и любые другие приобретенные качества, составляющую человеческую природу, будут существенно отличаться. Это очень старое заблуждение, вашего сына нельзя будет подменить клоном – они совершенно разные личности. Однако биологически они идеально совпадают, на чем и базируется вся наша деятельность. Клоны открывают безграничные возможности для медицины. — Да, но разве можно использовать их только как биологический материал? – с явным недовольством спросила Линда. — На этом и акцентируют внимание общественности почти все противники клонирования. Очень жаль, что, спустя столько времени, нам не удалось донести ко всем смысл нашей деятельности. Мы ничего не нарушаем и только хотим помочь людям. Клоны знают, зачем они существуют. Мы заботимся о них, как о полноценных представителях общества, но лишь в пределах данного заведения. Ваши деньги идут на благоустройство клона и услуги для него. Они ни в чем не нуждаются и ведут полноценный образ жизни, но при этом в любой момент готовы принести себя в жертву ради спасения человека. — А это не слишком затратно? – теперь Пол тоже был весь во внимании. — Большая часть средств для ухода за клоном приходит с вашей стороны, но немалую долю вносит и международная ассоциация клонирования. Конечно, здесь крутятся большие деньги. Можно было бы тратить гораздо меньше, если бы не приходилось создавать нормальные условия жизни для клонов, но тогда вся наша программа имела бы совершенно иной вид. Возможно, вам известно, что сначала ученые пытались создавать отдельные органы для пересадки или же останавливали развитие эмбрионов. К сожалению, они не получили ожидаемых результатов и к тому же унесли жизни нескольких доноров… — мрачно произнес доктор. — То есть, вы тратите больше на жизнь клона, чем на операцию? – удивилась Линда, хотя ее куда больше заинтересовали последние слова. — Естественно! Операция сама по себе довольно дешевая и оплачивается ассоциацией, а ваши деньги идут только на удовлетворение жизненных потребностей клона. — И они никогда не покидают приделы центра? — Это условие зависит в большей мере от законов страны, в которой проживает клон. Как вы, должно быть, знаете, законодательством нашей страны клонам разрешен выход в большой мир только в день совершеннолетия и еще три дня с разрешения их донора. До восемнадцатилетия клоны покидают территорию центра только в экстренных случаях. В Китае, например, все обстоит гораздо строже. Клоны в этой стране ни при каких обстоятельствах центр не покидают. — Это нужно для того, чтобы они оставались самими собой? – произнес Пол, размышляя вслух. — По многим причинам, но в основном для их же безопасности. Однако они имеют право увидеть настоящий мир… В голове Дрейка проскочила мысль: «Клон Криса так и не покатается на американских горках! Я же обещал…». Он закрыл глаза, пытаясь выбросить ненужные мысли из головы и не испортить настрой. Но секундная заминка не ускользнула от молодых родителей. — С вами все в порядке? – с волнением в голосе спросила Линда. — Все нормально, просто у моего сына как раз сегодня будет операция по пересадке почек. Я не спал уже очень давно, так что прошу прощения за… — Нет, нет! – возразила женщина. – Значит, вы и сами пользуетесь услугами данного центра? — Да, — Дрейк попытался улыбнуться. – В свое время мои родители отказались от этой идеи, но моему сыну я стараюсь обеспечить надежную защиту. Если бы не персональный клон, у него были бы большие проблемы в будущем. — Но я слышал, что клонов можно создавать не только при рождении донора, но и в любой другой момент, — сказал Пол. — Почему же вы не занимаетесь этим? — Вы абсолютно правы. Клон Джона Смита был именно таким, но для наших целей это неприемлемо. Множеству тканей и органов требуется время для окончательного формирования. Если ребенку потребуется пересадка чего-либо, то это можно будет сделать с помощью идентичного клона. Однако если взрослому понадобится та же пересадка – может случиться так, что клон еще будет не в состоянии возместить потерю. Кроме того, мы все еще не смогли обмануть природу, и клетки клона делятся ровно столько же раз, сколько и клетки донора. Это означает, что в идеальном случае и тот и другой организм закончат свой жизненный цикл одновременно. — А что происходит с клонами, в случае преждевременной смерти их… эм… доноров? – спросила Линда. — Их, утилизируют, — невозмутимо ответил Дрейк. — Значит, это только медицинское средство, очень дорогая таблетка, — женщина произнесла это совершенно спокойно, что даже удивило доктора, хотя обычно он и стремился именно к этой реакции. Но теперь уже Пол выглядел неуверенным и взволнованным. Через несколько секунд он все-таки решился сказать: — Итак, лучший выбор для нас – сделать клона сейчас… А ваш сын? — Простите? — вопрос мужчины сконфузил Дрейка еще больше, чем резкое изменение настроя его жены. — Я хочу… имею в виду… — Пол никак не мог сформулировать вопрос. Он поправил галстук, пытаясь сложить слова в правильном порядке. – Да, что же это? – с улыбкой спросил он. – Со мной еще не было подобного. В общем, вы же сказали, что вашему сыну предстоит операция, но что потом? Клон же не сможет существовать без своих… — Пол опять запнулся, забыв, что именно будут пересаживать сыну доктора. — Почек, да, — закончил за него клонолог. – Вы абсолютно правы. К счастью, мы сумеем сберечь большинство органов, но, увы, не на всю жизнь. Поэтому некоторые люди делают сразу несколько клонов, однако это обходится не так дешево. Сейчас все рассчитано так, чтобы каждый мог позволить себе одного клона, но не более. Некоторое время все молча думали. Дрейк совершенно забыл, о том, что еще на какое-то время можно сохранить большую часть организма клона, но этот разговор его немного успокоил. Если вдруг что-то случится, еще будет шанс все исправить, но лучше бы ничему не случаться… — Пол? – наконец-то прервала тишину Линда. – Ты все узнал? — Конечно, дорогая. Ты согласна? – муж бережно взял ее за руку. Если у него и были хоть какие-либо сомнения, Дрейк точно с ними покончил, но вот его жена ничем не выдавала принятого решения. — Да, — она невозмутимо кивнула. — Я по-прежнему считаю это ненормальным, но… — Линда посмотрела на мужа и улыбнулась. — Я хочу, чтобы наш ребенок был защищен. Женщина перевела взгляд на врача. В ее глазах он уловил как материнскую любовь, так и нотки презрения и недовольства. Они не были направлены ни в его адрес, ни в адрес Пола. Линда боролась сама с собою, и доктор был рад, что не раскрыл ей более детальных подробностей. После подписания договора, Дрейк выписал Линде направление на специальное обследование и попрощался с посетителями до следующей встречи. На часах было без трех минут десять. Клонолог снова умылся, привел свои мысли в порядок и принялся за текст речи.

*****

Ровно в половине двенадцатого Дрейк покинул свой кабинет. В полдень ему предстояла операция по пересадке сердца одной старой женщине. Он вышел пораньше, чтобы успеть заглянуть к сыну и немного проветриться. Приготовленная им речь едва уместилась на трех альбомных листах. Нужно было еще успеть отрепетировать выступление, чтобы не занимать слишком много времени на сцене. Но не успел он дойти до палаты сына, как навстречу вышел Билл — один из клонов, за которых Дрейк был в ответе, спокойный и отзывчивый мужчина. Ему было уже почти пятьдесят лет, и его некогда роскошные длинные усы начали покрываться сединой. Завидев врача, он поспешил к нему навстречу. Выглядел Билл утомленным. — Доктор Магер, — произнес он невеселым голосом, — можно вас на пару минут? — Билл, я сейчас немного занят, но… — Дрейк запнулся, пытаясь прикинуть, может ли он позволить себе остановку. — Я не сплю уже вторую ночь, доктор. Я знаю, что сегодня у вас непростой день, но меня мучают мысли, к которым я не привык. Дрейк озадаченно взглянул на клона. Тот действительно выглядел не так, как обычно. Билл всегда был жизнерадостным и почти никогда ни на что не жаловался. С ним нужно поговорить, в конце концов, – это его обязанность. — Ладно, — сказал клонолог, — но давай отойдем к окну, там более просторно. Они свернули за угол большого коридора и сделали это как раз вовремя, потому что через каких-то пару секунд мимо них промчалось несколько медсестер, везущих в операционную мужчину с отрубленной ногой. Проведя их взглядом, Билл сразу же перешел к своему вопросу: — Доктор Магер, цель жизни клона – спасти своего донора? — Конечно, Билл, — удивленно ответил Дрейк, но не успел ничего добавить, как тот продолжил: — А какой смысл жизни клона, который никогда не понадобится своему донору? — Я не пониманию, к чему ты клонишь, Билл? — Все дело в моем доноре, сэр. Вы же знаете. Дрейк сразу догадался, о чем идет речь. Он сам никогда не задумывался о неоднозначной судьбе Билла, клона мультимиллиардера, точнее, одного из его клонов. — Сколько у него, таких как я? Двенадцать? — Четырнадцать, — кивнул врач. – Но ты же должен понимать, что он сделал себе столько клонов для того, чтобы хотя бы один всегда был близко к нему. Билл Гронейм очень богат и влиятелен. Он никогда не задерживается на одном месте и постоянно в пути. Если что-то случится, он может и не дожить до встречи с тобой. — Это так, — выдохнул Билл, — но он имеет почти идеальное здоровье и за всю жизнь еще ни разу не воспользовался услугами клонологических центров, в которых держит своих клонов. — Мы ведь не знаем, когда именно могут понадобиться такие услуги. Жизнь непредсказуема. — Но, если что-то и случится, этим клоном могу быть не я. Зачем столько лишних затрат? Я чувствую себя ненужным и ущербным. — Нет, это не так, Билл, – Дрейк положил руку ему на плече. – Ты очень важен, и мы все привыкли к твоей компании. Я ведь уже третий, кто отвечает за тебя, а ты все еще такой же эталонный клон, готовый пойти на самопожертвование ради человека. Может быть, твои усы уже и не так роскошны, как были раньше, но настоящий Билл Гронейм даже мечтать не мог о таких усах! Поверь мне, ты очень нужен, всегда был нужен и останешься нужным. Ты прожил отличную жизнь, видел многое. Ты научил Натали играть на пианино, и она стала всемирно знаменитой! — Я все это знаю, — тихо ответил Билл. – Просто… просто, наверное, я очень полюбил Криса, почти понял, что значит быть отцом в вашем мире, но теперь… — на его глаза выступили слезы. — Мне тоже очень жаль, что так получилось, — доктор обнял мужчину и похлопал его по спине. Билл вдруг заплакал, как дитя, и у Дрейка что-то сжалось внутри. Они простояли так больше минуты, а потом клон успокоился и принялся извиняться. Доктор уверил его, что все в порядке и посоветовал поскорей избавиться от грустных мыслей. Они попрощались, и клонолог направился дальше, но взглянув на часы, тихо выругался. Ему было уже пора отправляться к пациентке, старой вдове Рамилле. Дрейк ускорил шаг, чтобы не опоздать. У палаты он наткнулся на Валерию, свою медсестру. — А я как раз хотела вас искать, — пролепетала девушка. — Что такое? – нахмурился Дрейк. — Она отказывается от пересадки… — Что?! Врач просто влетел в палату, ужасно волнуясь из-за полученной новости и стараясь выглядеть как можно более строго. Внутри уже находилось несколько медсестер, упрашивающих Рамиллу не делать глупостей и поменять свое решение. Завидев доктора, пожилая женщина воскликнула: — Наконец-то пришел хоть кто-то, кто может их отсюда убрать! У меня уже голова болит от их криков. — Как?! – словно раскат грома прозвучал вопрос Дрейка. Его глаз задергался, как у сумасшедшего, а ладони крепко сжались в кулаки. Рамилла, как и все присутствующие медсестры, включая вбежавшую вслед за ним Валерию, смотрели на него с неподдельным страхом – Что значит, вы отказываетесь от операции? Зачем вообще было делать клона, если не собираетесь спасать с его помощью свою жизнь?! Он сделал несколько шагов вперед и еле удержался на ногах, которые словно окаменели от напряжения и отказывались подчиняться. Валерия помогла ему и усадила на стул. Сам клонолог чувствовал себя так, будто из него высосали все силы. Он с трудом мог пошевелиться. — Что с вами? – испуганно спросила Валерия, наклоняясь над ним. – Наверное, давление упало, нужно… — Мне ничего не нужно, — почти шепотом произнес Дрейк, а потом вполголоса обратился к пациентке. – Прошу прощения за свое поведение. День не из легких, и я вовсе не ожидал такого решения от вас, тем более в последний момент. Лицо пациентки снова стало безмятежным: — Я понимаю вас, хотя и не ждала такой бурной реакции. Но даже если бы вы хотели разыграть сценку для того, чтобы я поменяла намерение, из этого ничего бы не вышло. Доктор отмахнулся от Валерии, которая не давала ему подняться, и встал на ноги. Несмотря на слабость, он сумел добраться до койки Рамиллы. Дрейк должен был выполнить свою обязанность и переубедить женщину. На его практике такие случаи уже бывали, но первый раз это происходило перед самой операцией. Сможет ли он вообще провести ее теперь? — Но почему вы так решили? Между прочим, вашего клона непросто было подготовить к операции. Она относится к тем представителям своего вида, которые пытаются добиться больших прав, чем имеют. — Возможно, именно поэтому я и отказываюсь, — ответила та. – Мы поговорили с ней вчера вечером, и у меня было время на размышления. — Какие размышления? – Дрейк сконцентрировался, чтобы ухватиться за мысль и повернуть разговор в нужное русло. – Клоны созданы специально для того, чтобы спасать жизни людей. Вот настало и ее время выполнить этот долг. Этого хотели ваши родители. Рамилла посмотрела ему в глаза: — Вот именно. Это мои мать и отец сделали клона, но не я. Раньше я принимала это как должное, потом как необходимость, а теперь только как прихоть. Она же ничем меня не хуже, а в некоторых аспектах даже лучше. Зачем менять ее жизнь на мою? Разве это правильно? Но доктор уже полностью пришел в себя. И предпринял еще одну попытку уговорить пациентку: — Рамилла, вы же мать… — Мать? — с насмешкой прервала она, — Ну, и где же мои дети? Они хоть раз пришли проведать смертельно больную женщину? Я — никому не нужная старая вдова. Какой прок от того, что я буду жить? Нет, я никому не нужна в этом мире и уж тем более не собираюсь забирать чью-то жизнь взамен. Было ясно, что Рамиллу Тролтон нельзя было переубедить обычными доводами ценности человеческой жизни. У Дрейка оставался только один вариант – склонить к логическому взгляду на ситуацию: — Но и ваш клон умрет вместе с вами. Закон об утилизации клонов мертвых доноров не уступит ни перед какими вашими доводами в ее защиту. — Я знаю, — спокойно ответила она. – Поэтому не буду тратить силы на подобные пустяки. Пусть мой клон умрет так: и мне, и ей это больше по нраву. — Но миссис Тролтон, — вмешалась Валерия, — вы недавно жаловались на то, что не успели закончить свои мемуары. — Чепуха, — отмахнулась она. — Истории, написанные моим клоном, куда более интересные. Это, наверное, единственное, что я попрошу вас сделать, доктор Магер: сохраните ее рукописи — там есть, чему поучится. — Хорошо, — ответил Дрейк и уже собирался было уходить, но Рамилла окликнула его: — Удачи вам и вашему сыну. Он молча вышел из палаты, заметив сочувствующий взгляд Валерии.

*****

Без двадцати час Виктор зашел в комнату отдыха и, к большому своему удивлению, обнаружил там Дрейка, сидевшего на диване и доедавшего уже, по видимому, не первый пирожок. Друг тоже заметил его и жестом предложил присоединиться. Виктор подсел к нему и недоуменно спросил: — Операция уже закончилась? Что-то быстро. — Не было никакой операции, — проглотив большой кусок, ответил клонолог. – Миссис Тролтон отказалась от нее, и ничто не смогло ее переубедить. — Теперь ясно, почему ты здесь втихую объедаешься, — ухмыльнулся Виктор. – Но хоть аппетит к тебе вернулся. Дрейк отрицательно покачал головой: — Я просто не знаю чем себя занять… Когда я вышел из ее палаты… Он положил недоеденный кусок на тарелку и поднялся. Виктор внимательно следил за ним, однако Дрейк просто подошел к столу и взял чашку горячего чая, приготовленную роботом. А затем, облокотившись о стоящую рядом стену и сделав небольшой глоток, с горечью произнес: — Почему женщины гораздо сильнее рвутся защищать права клонов? Неужели это все из-за «материнского инстинкта»? Виктор не знал ответа. Он тоже нередко становился свидетелем того, как жены пытались противиться принятыми их мужьями решениями на клонирование. А в тех случаях, когда пациенты начинали отказываться от помощи, которую предоставляют клоны, ему казалось, что мир сходит с ума. И такими пациентами преимущественно тоже были женщины… — Вик, — продолжил Дрейк. – Когда я вышел из ее палаты, я готов был упасть на колени и разрыдаться на месте. Нашу работу мало кто ценит, несмотря на то, что уже второе столетие клонирование спасает все человечество! — Тут я с тобой соглашусь, — невесело улыбнулся Виктор. — Когда мы поступали в университет, я и представить себе не мог, какое на самом деле это неблагодарное занятие. Мне хочется верить, что я приношу людям пользу, но презрительные взгляды в наши стороны… — Джессика была бы еще жива, если бы родители соизволили сделать ее клона, — допив залпом горячий чай, тихо произнес Дрейк. – Меня ждет та же бесславная смерть, и Крис теперь будет таким же… — Я тебе это говорил уже не раз, дружище. Зря ты взял под свою ответственность клона сына. Теперь это давит на тебя вдвойне, так как ты привык к нему. — Придется с этим жить, — отставляя чашку, ответил клонолог. – И все же, даже Джессика не одобряла наше с тобой занятие… На несколько минут воцарилось молчание, а потом Виктор тихо произнес: — Я никогда тебе не говорил об этом, но я не сплю по выходным. Дрейк удивленно взглянул на него и подошел поближе: — Почему это? — Только по выходным я вижу сны… Приглушенный тон друга сразу дал понять, какие именно сны он видит. Дрейк не зря выбрал работу с пациентами, а не лабораторию. — Впрочем, мы же не нюни распускать сюда пришли? – пытаясь улыбнуться как можно убедительней, продолжил Виктор. – Если надо будет поговорить по душам, сделаем это в более домашней обстановке. – Он встал и кивнул в сторону двери. – Пошли, тебе еще собираться на конференцию. Дрейк решил последовать примеру друга и переменить настрой. Но если лицо его выглядело непринужденным, то в душе все еще бушевал ураган эмоций…

*****

Он поправил галстук, стоя перед зеркалом, и застегнул пуговицы на рукавах рубашки. Хорошо, что Валерия принесла его костюм из химчистки еще вчера, он ведь совсем забыл, что для конференции нужна не только речь. Доктор никогда не придавал особого внимания тому, с какой заботой к нему относится медсестра, особенно сейчас, когда ему было особенно тяжело. Дрейк еще раз посмотрел на свое отражение, чтобы убедится в опрятности костюма, положил в портфель бумаги и взглянул на часы. Они показывали два. В любой другой раз он бы огорчился короткому рабочему дню – несмотря ни на что, он любил то, чем занимался. Однако сейчас он чувствовал острую необходимость покинуть это место как можно скорей. Конференция начиналась только в четыре, а это означало, что у клонолога оставалось время для того, чтобы навестить сына. Он запер кабинет и направился к палате Криса. Независимо от испытываемых им противоречивых чувств, Дрейк с любовью относился ко всему, что происходило в центре. Он привык вкладывать всю свою душу в работу, и поэтому то, что творилось сегодня у него в мыслях, не могло не расстраивать. Дверь отъехала в сторону, и он чуть не столкнулся с Валерией, несущей в руках поднос. Медсестра вскрикнула и дернулась от неожиданности. Одна из баночек упала с края подноса и полетела вниз. Дрейк успел подхватить ее почти у самого пола. Удивившись своей ловкости, он протянул ее Валерии, которая, раскрасневшись, извинилась за свою реакцию. — Как он? – не обращая внимания на извинения, спросил клонолог. — С ним все хорошо, — ответила она и, поставив поднос на стол, подошла следом за Дрейком к постели Криса. – Через час начнется подготовка к операции… Вы уже уходите? — Да, — ответил доктор, поглаживая лоб сына. — Все будет хорошо, Дрейк, – Валерия подошла к нему ближе и сжала его правую ладонь. Теперь уже врач вздрогнул от неожиданности, а потом улыбнулся ей в ответ: — Спасибо. Спасибо тебе, Валерия, в первую очередь, за последние дни. Я даже не знаю, как бы прожил их, если бы не твоя помощь. Он машинально поднес ее ладонь к губам и поцеловал. Женщина покраснела еще больше и отступила назад. Неловко улыбнувшись в ответ на удивленный взгляд Дрейка, она схватила поднос и быстро покинула палату. Оставшись наедине с сыном, клонолог несколько минут молча рассматривал его бледное личико. В голову опять начали проникать неприятные мысли, и Дрейк понял, что ему пора уходить. Но за дверью его уже ждали. — Док! Врач оглянулся на радостный голосок и увидел Криса-клона, чье присутствие его удивило. — Док! – снова повторил мальчик. Он почти всегда обращался к Дрейку именно так. – Я уже боялся, что не успею с тобой увидеться. — Крис… — тихо произнес клонолог. – Ты почему здесь? — У меня еще почти целый час до приготовлений, — застенчиво ответил мальчик. – Я подумал, что успею передать тебе подарок на память… — Подарок? — Да, — Крис улыбнулся и достал из кармана маленькую фигурку сплетенную из капельничного шланга. – Вот, держи, — он протянул фигурку Дрейку. – Это талисман. Мне его Марла подарила два года назад. Она сказала, что талисман приносит счастье. Доктор внимательно осмотрел фигурку. Скорее всего, это был какой-то старый символ, но он не мог понять, какой именно. Было видно, что предмету уже много лет – резина пожелтела, в сгибы забилась пыль. — Тебе нравится? – настойчивым тоном спросил мальчик. — Да, конечно, — Дрейк улыбнулся. — Вот и хорошо, — рассмеялся тот в ответ, а потом умолк. – Вчера вечером я боялся… Клонолог положил подарок в карман и задумчиво взглянул на подопечного. — Ты боялся операции? — Да, — опустив голову, ответил тот. – Но теперь я смирился с этим. Я же был создан, чтобы спасти Крису жизнь! Дрейк присел на одно колено и положил руки на его плечи: — Прости, мне очень жаль, что все так получилось. Я бы хотел, чтобы ты прожил куда более долгую жизнь. — Да, я уже не покатаюсь на американских горках, — почти безразлично ответил мальчик. Врач крепко прижал его к себе и ощутил, что к глазам подступают слезы: — Прощай, Крис! — Прощай, Док! Дрейк порывисто выдохнул и в последний раз посмотрел ему в глаза. Крис-клон развернулся и ушел в другой конец коридора, ни разу не обернувшись. Мысли клонолога, которые он весь день старался направить только на конференцию, опять сбились в кучу…

*****

— О! Я так рад! – воскликнул седовласый мужчина, пожимая руку Дрейку. – Признаться, узнав о вашем сыне, доктор Магер, я боялся, что вы пропустите нашу встречу. — Как видите, нет, – клонолог попытался улыбнуться как можно искреннее. — С тех пор, как вы в первый раз пригласили меня сюда, я не пропускал ни одного года, и не собираюсь, профессор Грей. — Что ж, пройдемте, на часах уже четыре! Вместе они отправились в большой театральный зал. Дрейк старался не отставать от Сэмюеля Грея, нынешнего директора международной ассоциации клонирования. Каждый год эта организация проводила подобные конференции во всех странах, а раз в три года — глобальную международную конференцию. Не все могли позволить себе одинаковый уровень развития технологий, хотя ассоциация всегда ставила это в качестве приоритетной задачи. Войдя в дверной проем, Дрейк тут же почувствовал себя крошечным по сравнению с размерами величественного зала. Огромное помещение вмещало в себя невероятное количество зрителей. Доктор тут же отметил, что на этот раз людей было чуть ли не в полтора раза больше, чем обычно. Он крепче сжал ручку своего чемодана и направился вслед за мистером Греем к первым рядам. Там для него уже было занято место, поскольку сегодня он являлся одним из тех, кто будет выступать на сцене. Потух свет, в зале наступила тишина. Профессор Грей и еще двое важных членов ассоциации вышли на сцену. Вдали послышались хлопки, и неописуемый шум поглотил все пространство зала, когда остальные подхватили инициативу. — Спасибо, спасибо! – поклонился профессор Грей. – Я очень рад приветствовать всех на очередной ежегодной конференции… Дрейк не слушал, что говорил старик и что потом говорили те, кто вышел вместе с ним на сцену… Его не отпускали мысли о сыне и о сегодняшнем дне. Все казалось неправильным – он допустил столько мелких ошибок за один единственный день. Это угнетало его. Мимолетные фразы, доносившиеся со сцены, перебивали его мысли. После выступления глав ассоциации профессор Грей начал по очереди приглашать наверх тех, кому была удостоена честь поделится своими мыслями о будущем клонологии, о том, как можно улучшить получаемый сейчас результат, как ускорить исследования некоторых проблемных деталей этой непростой науки и о том, как можно, и можно ли вообще, расширить применение клонирования. Время не прекращало свой быстрый бег, и когда прошло уже больше часа, профессор Грей объявил о скором перерыве. Однако в качестве завершения первой части мероприятия он предложил всем прослушать выступление еще одного клонолога, добившегося немалых результатов в своих работах. Этим самым клонологом и оказался Дрейк. Выходя на сцену, он почувствовал еще большую неуверенность и постарался быстро прокрутить в своей памяти речь. Он путал многое, но, к счастью, текст был при нем. Поправив микрофон на трибуне, он взглянул на обширную публику. — Добрый вечер! Я рад быть здесь, рад находится в компании столь блестящих умов нашей науки. Меня едва ли можно назвать хорошим оратором, к тому же, я впервые за все время посещения данных конференций выступаю на сцене, но мне есть что сказать. Дрейк быстро просмотрел записи и продолжил: — Клонология достигла немалых высот по сравнению с тем, что было при ее рождении. Не все идеи и догадки ученых были воплощены, но и многое, о чем и мечтать тогда не могли, уже сделано. Сейчас мы спасаем миллионы жизней, не только используя человеческих клонов, но и легко выращивая растения и животных. Опасности генно-модифицированных организмов были почти полностью устранены. Используя полученные знания, мы обеспечиваем максимально возможную продолжительность жизни – сейчас люди возрастом больше ста лет не такая редкость, как это было пару веков назад. В настоящее время все больше сил набирает теория о возможности продления жизни путем замены собственного тела на тело клона. Если раньше это считалось выдумкой или безумием, то сейчас многие аспекты этой концепции постепенно проясняются. Тело всегда будет стареть и в конечном итоге умирать, но человек, личность, будет иметь шанс на выживание. Могу вас заверить: как только нам откроются все секреты работы головного мозга, мы сумеем дать человечеству вечную жизнь. Дрейк ощутил явную нехватку слов и снова посмотрел на листок. Написанное там было совсем не тем, что он хотел сказать сейчас… Но мог ли он дать себе это сделать? — Я думаю, что в скором времени работа с клонами будет проще. Сейчас технология слишком громоздка и непроста в освоении, но есть предпосылки… Нет! – наконец-то воскликнул Дрейк, комкая приготовленную речь. – Все это полная чушь и далеко не то, что я хотел вам сказать! Мы не можем беззаботно смотреть в будущее, закрывая глаза на то, что происходит в настоящем! Профессор Грей удивленно взглянул на клонолога, не понимая, о чем тот говорит. По залу пронесся недоумевающий шепот. — Клонология ежедневно спасает жизни людей, — выйдя из-за трибуны, продолжил Дрейк. — И именно сейчас, в эту самую секунду, начинается операция моего сына. Ему пересадят почки, он сможет жить нормальной и спокойной жизнью. Вот что мы даем людям! И они должны понять это. Понять всю пользу, которую несет наша непростая работа. Слушатели еще активнее зашептались, но он уже вошел в кураж и не собирался останавливаться: — Сегодня утром ко мне пришла молодая пара. Родители уже оформили все необходимые документы для их ребенка, но все равно сомневались. И одно дело, Линда — она выросла в семье, которая десятилетиями была противником клонирования, но даже Пол, который сейчас жив только благодаря клону, что дал ему все необходимое для полного восстановления после ужасной аварии, даже он не был уверен на сто процентов. И многие другие, так же как и они, не знают до конца, чем мы с вами занимаемся! Зал затих, и только двое членов ассоциации, стоящие за спиной профессора Грея, тоже внимательно слушавшего Дрейка, что-то шептали друг другу. — Ко мне сегодня подошел Билл, один из клонов известного мультимиллиардера Билла Гронейма. Он рыдал у меня на плече, потому что понимает, что никогда не пригодится своему хозяину. У того есть еще больше десятка таких же. Он может себе это позволить, и это будет только лучше для него, но он вряд ли задумывался хоть раз, каково это — вырастить одного-единственного полноценного клона, заботиться о его развитии, следить за его здоровьем, а ведь у нас в центрах десятки тысяч таких. Люди относятся к ним, как к вещи. Для того же Билла Гронейма клоны – это лишь предмет роскоши, но на самом-то деле, они — необходимость! Их долг — спасать человеческие жизни! Краем глаза он заметил, как несколько человек, сидевших в первом ряду, одобрительно закивали. Это заставило его вспомнить, где он сейчас находится. Испугавшись наказания за свой поступок, Дрейк обернулся к профессору Грею, но тот жестом разрешил ему продолжить. — Моя пациентка, одинокая старая Рамилла, отказалась сегодня от операции по пересадке сердца. Ее клон понимает неправильное отношение к себе и стремится расширить свои права. Вчера вечером они пообщались, и Рамилла отказалась от пересадки, смирившись со смертью их обеих. Ну и зачем же тогда был создан клон? «Какой смысл в жизни клона, который никогда не понадобится своему хозяину?» — спросил меня Билл. В самом деле, есть ли хоть капля смысла в лишней трате времени и средств на ненужных клонов? Они создаются не из-за прихоти человека, а по определенной необходимости! Но люди этого не понимают. Они не знают, через что нам с вами порой случается проходить для того, чтобы они смогли выжить. Сегодня мой друг поделился со мной тайной. Он видит сны только по выходным. Но он настолько боится их, что не спит. Раньше я всегда удивлялся, почему это он так плохо выглядит по понедельникам. Конечно, попробуй выглядеть хорошо, не спав двое суток! Это далеко не самая лучшая работа — быть клонологом, но мы продолжаем заботиться о клонах, заботясь о людях. Он сунул руку в карман, чтобы достать оттуда подарок Криса-клона. Подняв предмет над головой, Дрейк продолжил: — Когда клон моего сына вручил мне вот этот самодельный талисман счастья, я окончательно понял, насколько бессмысленна та речь, которую я писал сегодня ночью. Клоны с радостью будут стремиться выполнять свой долг, если относиться к ним с достаточным пониманием и заботой. Мы должны донести до сознания человеческого рода то, что именно несет в себе клонология. Насколько это трудно и необходимо. И только когда люди смогут правильно относиться к нашей работе, а мы с легкостью на душе будем ее продолжать, только тогда может идти речь о новом развитии и дальнейших открытиях! Дрейк понял, что выдохся. Нужно было заканчивать: — Это все, что я хотел вам сказать, — устало произнес он. На миг воцарилась тишина, а потом с разных сторон начали доноситься отдельные хлопки. Через несколько секунд зал загудел от общего всплеска эмоций. Все поняли и разделили его мнение, а большего и не требовалось. — Это просто потрясающее выступление! – донеслась сквозь шум толпы похвала профессора Грея. Дрейк все же так не считал — это было лишь его личное мнение, которое сильно окрепло за этот непростой день. Однако он сумел высказать его так, чтобы другие согласились с ним. Включили свет, что означало перерыв. Дрейк понял, что больше не хочет тут находиться, тем более, что профессор Грей успел наобещать встречу с десятками важных персон, а доктору сейчас было совсем не до этого. Он схватил свой чемоданчик и, слившись с толпой, покинул здание. Дрейк отправился обратно в клонологический центр, за последнюю неделю ставший для него домом. Часы показывали девять минут седьмого, а это означало, что операция Криса только-только началась. Но к операционной Дрейк пойти не решился, а вместо этого направился в свой кабинет. Развалившись на кресле, он положил перед собой листок бумаги и ручку, опять достал из шкафа бутылку виски, открыл ее и, сделав пару глотков прямо из горлышка, начал писать: «Здравствуйте, уважаемый Билл Гронейм…»